10 июня 2018 в 03:51
3123
Agony - кромешный ад
Так долго Madmind Studios интриговала нас, игровое сообщество, отвратительными в своей детализации трейлерами о нелегком бытие мученика в аду. И вот включая Agony ты понимаешь, что разработчики в самом деле потратили много сил на то, чтобы создать отвращение, а впечатлительных людей повергнуть в шок благодаря откровенности и жестокости окружающего мира. И все бы хорошо, но скудный, однообразный геймплей и элементарный дизайн уровней быстро разбивает первый шок-эффект и ты, как игрок, начинаешь чувствовать фрустрацию, а некоторые моменты не пугают тебя, а просто начинают раздражать, как, например, чавканье под ногами, имитирующее живую плоть.
Когда мученик под твоим контролем не занят бесцельным блужданием по лабиринтам из костей, плоти и крови в поисках частей тел для жертвоприношения на очередном алтаре, то ты просто прячешься в очередной расщелине задерживая дыхание, чтобы не попасть на глаза очередному дерьмо-демону, который ваншотнит тебя и отправит на повторный курс собирания частей тел. Еще в программе развлечений есть сжигание факелом стен из прутьев или обветшалых костей, чтобы продвинуться дальше и найти очередной забор. Игру можно пройти часов за восемь-десять, все зависит от наблюдательности и желания найти побольше предметов. И это все можно было бы смело обрезать наполовину, чтобы оставить концентрированный опыт познания страха и неприязни от пребывания в аду.
В перерывах от форсирования этих трех механик (блуждание, сжигание преград, собирание предметов) Agony пытается рассказать сюжет о том, как наш безымянный мученик, убегая из ада, пытается найти Красную Богиню. Это все подается в худших традициях — через записки, разбросанные по миру, и уже к пятой или даже раньше их просто не хочется подбирать. Что меня мотивировало играть дальше, так это желание посмотреть на апогей больной дизайнерской фантазии, которую выпустили на волю.
Локации тщательно сдобрены темно-красными оттенками боли и страдания, а сверху оттенены глубоким черным, и если не прибегать к хитростям с яркостью, то ты никогда не будешь до конца уверен, что видишь ты и что видит тебя. Но не едиными стенами из плоти и конечностей запоминается окружение. Вокруг можно встретить тела насаженные на огромные шипы, стонущие от боли и все еще еле дышащие от увечий, сцены грубых половых актов между суккубами и демонами или же жуткие скриптовые сцены, скажем, когда мученика медленно разрывают пополам и внутренности вольно выпадают в окружающее нас безумие.
Главная проблема Agony в том, что уже к середине повествования ты видел много секса, смерти, изуродованных половых органов и тел, и начинаешь ловить себя на мысли, что если в первый час ты не представлял как и почему, то уже к концу игры ты становишься настолько искушенным маньячеллой, что все выглядит одинаковым и фрустрирующим. Внезапно, лучше для разработчиков было бы сбавить общий уровень жестокости, чтобы шок моменты оставались таковыми до самого конца.
Главным фактором вырабатывания безразличия к игре являются спорные контрольные точки. Это зеркала, разбросанные по аду, которые могут возродить тебя до трех раз перед повторной активацией, но их расположение оставляет желать лучшего. Это выглядит как бросание из крайности в крайность: то каждые пять минут ты находишь по зеркалу, а то не видно ни одного спустя полчаса игры. И когда в очередной раз ты идешь по огромному куску пути крайне медленным, даже прогулочным, шагом, чтобы в очередной раз сорваться в пропасть, не допрыгнув до уступа, именно тогда осознаешь репетативность всех элементов игры.
При каждой смерти, например от демона, дух мученика вырывается из бренного тела и у тебя есть небольшой промежуток времени, чтобы вселиться в другого бедолагу. В этом скрывается проблема в ознакомлении игрока с базовыми механиками. Если выбрать сложность, отличную от легкой, вам не расскажут, что перед вселением в другого мученика у него с головы нужно снять мешок (если он у него есть). А часики дестаймера тикают, и вот ты уже снова на последнем чекпоинте.
Agony показывает игроку, что, как и красота, хоррор может быть прекрасным в своем абсолюте. С зашкаливающим количеством насилия и мазохизма это пропитанное кровью и ужасом мрачное приключение не для слабонервных. Но в то же время смелое и детализированное окружение ада вместе с жуткой палитрой звуков становится мирским и рутинным к концу череды повторяющихся лабиринтов и охот на части тел для пьедесталов в вечных прятках с демонами.
Когда мученик под твоим контролем не занят бесцельным блужданием по лабиринтам из костей, плоти и крови в поисках частей тел для жертвоприношения на очередном алтаре, то ты просто прячешься в очередной расщелине задерживая дыхание, чтобы не попасть на глаза очередному дерьмо-демону, который ваншотнит тебя и отправит на повторный курс собирания частей тел. Еще в программе развлечений есть сжигание факелом стен из прутьев или обветшалых костей, чтобы продвинуться дальше и найти очередной забор. Игру можно пройти часов за восемь-десять, все зависит от наблюдательности и желания найти побольше предметов. И это все можно было бы смело обрезать наполовину, чтобы оставить концентрированный опыт познания страха и неприязни от пребывания в аду.
В перерывах от форсирования этих трех механик (блуждание, сжигание преград, собирание предметов) Agony пытается рассказать сюжет о том, как наш безымянный мученик, убегая из ада, пытается найти Красную Богиню. Это все подается в худших традициях — через записки, разбросанные по миру, и уже к пятой или даже раньше их просто не хочется подбирать. Что меня мотивировало играть дальше, так это желание посмотреть на апогей больной дизайнерской фантазии, которую выпустили на волю.
Локации тщательно сдобрены темно-красными оттенками боли и страдания, а сверху оттенены глубоким черным, и если не прибегать к хитростям с яркостью, то ты никогда не будешь до конца уверен, что видишь ты и что видит тебя. Но не едиными стенами из плоти и конечностей запоминается окружение. Вокруг можно встретить тела насаженные на огромные шипы, стонущие от боли и все еще еле дышащие от увечий, сцены грубых половых актов между суккубами и демонами или же жуткие скриптовые сцены, скажем, когда мученика медленно разрывают пополам и внутренности вольно выпадают в окружающее нас безумие.
Главная проблема Agony в том, что уже к середине повествования ты видел много секса, смерти, изуродованных половых органов и тел, и начинаешь ловить себя на мысли, что если в первый час ты не представлял как и почему, то уже к концу игры ты становишься настолько искушенным маньячеллой, что все выглядит одинаковым и фрустрирующим. Внезапно, лучше для разработчиков было бы сбавить общий уровень жестокости, чтобы шок моменты оставались таковыми до самого конца.
Главным фактором вырабатывания безразличия к игре являются спорные контрольные точки. Это зеркала, разбросанные по аду, которые могут возродить тебя до трех раз перед повторной активацией, но их расположение оставляет желать лучшего. Это выглядит как бросание из крайности в крайность: то каждые пять минут ты находишь по зеркалу, а то не видно ни одного спустя полчаса игры. И когда в очередной раз ты идешь по огромному куску пути крайне медленным, даже прогулочным, шагом, чтобы в очередной раз сорваться в пропасть, не допрыгнув до уступа, именно тогда осознаешь репетативность всех элементов игры.
При каждой смерти, например от демона, дух мученика вырывается из бренного тела и у тебя есть небольшой промежуток времени, чтобы вселиться в другого бедолагу. В этом скрывается проблема в ознакомлении игрока с базовыми механиками. Если выбрать сложность, отличную от легкой, вам не расскажут, что перед вселением в другого мученика у него с головы нужно снять мешок (если он у него есть). А часики дестаймера тикают, и вот ты уже снова на последнем чекпоинте.
Agony показывает игроку, что, как и красота, хоррор может быть прекрасным в своем абсолюте. С зашкаливающим количеством насилия и мазохизма это пропитанное кровью и ужасом мрачное приключение не для слабонервных. Но в то же время смелое и детализированное окружение ада вместе с жуткой палитрой звуков становится мирским и рутинным к концу череды повторяющихся лабиринтов и охот на части тел для пьедесталов в вечных прятках с демонами.
