Букв много, но некоторые истории интересны
Jvk1166z.esp
Кое-кто из заядлых игроков в Morrowind еще помнит шумиху, вызванную несколько лет одним странным модом. Файл с ним назывался jvk1166z.esp и ни разу не публиковался ни в одном из крупных сообществ игроков, изредка всплывая на мелких форумах и в ролевых группах. Я слышал, что некоторые получили его в почтовой рассылке для «избранных», но, кажется, длилась она всего несколько дней.
Шумиха была вызвана тем, что этот мод считался вирусом или, по крайней мере, походил на один из них. Если вы попытаетесь запустить с ним игру, то в течение часа будете наблюдать лишь экран загрузки, после чего приложение закроется и выбросит вас на рабочий стол, а игровой клиент и все файлы с сохранениями окажутся повреждены. Абсолютно никто не знал, что пытался сделать этот мод, поскольку открыть его в Construction Set было невозможно. Игроки предупредили друг друга, что это вирус, и всё стихло.
Около года спустя на форуме, который я почитывал, он объявился снова. Автор поста рассказал, что получил личное сообщение с модом от аккаунта Lurker, который был удалён сразу же после отправки. Также автор сообщил, что отправитель посоветовал ему запускать мод через DOSbox. По необъяснимой причине, он работал... частично. Игра заметно тормозила, а вы не могли попасть в настройки, меню загрузки или консоль — никуда, кроме самого игрового процесса. Впрочем, быстрые загрузка и сохранение работали через горячие клавиши, но файл с сохранением оставался где-то внутри клиента, из-за чего и не мог быть извлечен. Некоторые предположили, что в моде используются графические пакеты самых старых версией, без которых запустить игру вне DOSbox было невозможно. На первый взгляд, абсолютно никаких различий в графике не было.
Дальше — немного личного опыта. Вы запускаете новую игру в JVK (так на форуме решили называть этот мод), проходите обычную процедуру регистрации в офисе и попадаете на свободу. Первое, что вы видите — то самое сообщение со словами «Со смертью этого персонажа нить вашей судьбы обрывается». Причина довольно быстро становится очевидной. Все НПС, принимающие участие в основном квесте, мертвы. Единственным исключением стал Ягрум Багарн, последний из Двемеров. Их трупы никогда не пропадают, и в любой момент игры вы можете проверить их присутствие на своих местах. Таким образом, вы начинаете в мире, где начала нет.
Второе, что вы заметите — постепенная потеря здоровья. Совсем на чуть-чуть, но не так уж редко. Кажется, что очки здоровья начинают убывать быстрее, если вы стоите на месте. Если вы позволите этому убить вас, то обнаружите причину: существо, которое мы окрестили Ассасином из-за его доспеха, весьма похожего на броню Темного Братства из Трибунала, хотя ни одно дополнение и не работает в JVK. Оно полностью черное, абсолютно без текстур и выглядит, как дыра в пространстве. То, как оно передвигается... впервые я увидел ЭТО рядом со своим мертвым телом. Оно ползёт абсолютно бесчеловечно, растопырив руки и ноги, как гигантский паук. Обычно вы будете видеть его после своей смерти до того момента, как появится окно загрузки. Но иногда его фигуру можно мельком заметить за углом, ползущей по стене или даже потолку. Именно из-за него ночью играть становится гораздо сложнее.
Кроме этого, есть только одно заметное отличие игры ночью — в случайные промежутки времени все НПС выходят наружу на несколько минут. Единственное, что можно услышать от них в это время — «Посмотри на небо». Затем все они возвращаются к своим обычным занятиям.
Немногим позже один игрок на форуме обнаружил нового персонажа по имени Тиерас, мужчину-данмера в храме у Призрачных Врат. Две вещи отличают его от остальных: полностью уникальный предмет одежды, роба, на ткани которой мерцают звезды, из-за чего она похожа на вырванный кусок ночного неба. Второе отличие — все его фразы сопровождались голосом, кроме обычного текста в окошке диалога. Вы можете не обратить на это внимание, так как его голос очень похож на обычный мужской голос данмера. Кое-кто заметил, что голос совсем немного отличается, как будто это очень качественная имитация.
Не буду вдаваться в подробности, но по квестовой линии он отправляет вас в подземелье с простым названием «Цитадель». Не менее простыми были и сами задания — «откройте секреты древних». Вход в подземелье находится на мелком острове далеко к западу от самого Морровинда. В конце концов, я обнаружил, что использование Свитка Полета Икариана с крайней западной точки основной земли и прыжок ровно на запад приведут вас почти к точному местоположению островка. Хотя подземелье и называется Цитаделью, коридоры ведут глубоко под землю. Оно превосходит все остальные подобные места по размеру и сложности. Из пещер природного происхождения сначала вы попадете в зону, похожую на древнюю гробницу, затем — в руины даэдр и двемеров. Мне удалось добраться до двемерских руин, прежде чем я вышел. Создания здесь очень сильны и опасны даже для персонажа 20 уровня, консоль недоступна, а единственные ваши инструменты — быстрое сохранение и загрузка. Здесь очень легко погибнуть, оказавшись в невозможной для выживания ситуации. После смерти у меня уже не было сил начинать всё сначала.
Те немногие, кому удалось спуститься ниже, рассказывали, что после двемерских руин вы попадаете на уровень, подобный предыдущему, но более темный. Вместе обычной бронзы все поверхности и существа приобретают черный цвет. Звуки механизмов тут гораздо громче. Также нечто вроде пара или тумана ограничивает ваше зрение на расстояние около 10 футов. Если у вас получится выжить, то вы попадете в место, которое назвали Комнатой Портретов.
Подобно огню в факелах или других эффектам из ранних 3D-игр, эта комната содержит рамки, которые всегда повернуты к вам, с какой стороны вы бы не смотрели. Изображения внутри рамок выбираются случайным образом из папки «Мои рисунки». На форуме выложили несколько забавных скриншотов Комнаты Портретов с самыми разными картинками в рамках (разумеется, чаще всего там было порно).
В конце коридора вы увидите запертую дверь. Когда все попытки открыть её провалятся и вы, признав поражение, вернетесь к Тиерасу, всё, что он скажет своим сиплым голосом — «Посмотри на небо». Более того, теперь никто в игре не скажет вам НИЧЕГО. Вы будете видеть лишь полностью пустое окошно диалога, в котором нету даже обычных приветствий. Единственное исключение — ночное время, когда НПС выходят наружу. «Посмотри на небо». И только тогда один из игроков (мой друг с форума) заметил, что над ним уже не обычное ночное небо Тамриэля. Оно заменилось изображением реального ночного неба. И меняется.
Всё, о чем я расскажу дальше, основано на словах только одного человека. В конце концов, он ушел с нашего форума, но я старался держать контакт с ним как можно дольше. По его словам, над персонажем начинает отображаться земное небо по состоянию на февраль 2005 года. Если вы погибнете, загрузитесь или вернетесь в Цитадель — цикл начнется снова. В течение дня небо выглядит абсолютно обычным, но ночью движение продолжается. За одну ночь оно изменяется примерно на два месяца.
Этот игрок предположил, что дверь откроется одновременно с каким-нибудь звездным событием. Очевидно, что для ожидания необходимо держать игру запущенной, а благодаря нашему старому другу Ассасину её нельзя оставлять без внимания. Мой друг решил провести целый день только для того, чтобы узнать, что именно произойдет. Это случилось примерно через год после начала движения неба. Вот сообщение, что он написал в конце своего эксперимента:
«Я загрузился в Сейда Нин, где все началось. Было не слишком сложно, мне просто пришлось постоянно перемещаться и залечивать раны, чтобы не погибнуть. Нужно было проверить, что же там! И ровно через 24 часа Ассасин сделал кое-что новое. ОН ГРОМКО ЗАКРИЧАЛ!!!! Я читал, когда этот сумасшедший крик чуть не заставил меня нагадить в штаны. Это было круче, чем в фильме ужасов! Я увидел, как он присел прямо передо мной. Как только я сделал движение, он убежал. Я поспешил в Комнату Портретов и увидел, что дверь все еще закрыта. БЛЯТЬ, БЛЯТЬ, БЛЯТЬ!»
Позже мой знакомый решил, что ждать придется три дня — три года, ведь личное сообщение с советом попробовать DOSbox пришло в феврале 2008 года.
«После первого крика Ассасин прекращает атаковать вас из ниоткуда, отнимая крохи здоровья. Теперь он кричит, и если вы не станете двигаться в течение нескольких секунд, то он атакует вас. Думаю, что создатель мода пытался таким образом помочь. Ночью я одел наушники и дремал... как только он будил меня криком, я сдвигал мышь и продолжал жить!»
Вот сообщение, которое он отправил со своего ноутбука через два дня. Когда всё уже закончилось...
«БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ! ПИЗДЕЕЕЕЕЕЕЕЦ! Это ЕБАНЫЙ :excl:! Итак, в течение трёх дней я ждал, пока Ассасин не начал кричать даже после того, как я только что переместился. Я огляделся и увидел, что все персонажи стоят снаружи и говорят „Посмотри на небо”. Не вижу ничего особенного, пока в игре не становится темно... ДЕЙСТВИТЕЛЬНО темно. Я увеличил яркость монитора до максимума, и всё равно не мог почти ничего разглядеть. Единственное, что было видно — мелкие фигуры, которые бегают на расстоянии от меня. Если я пытаюсь подойти к ним, то они отбегают. С выключенным светом и темным экраном монитора было очень жутко, но я не хотел пропустить ничего. но НИЧЕГО, :excl: не менялось. В конце концов, я вернулся в Цитадель... вокруг всё еще темно, и я плыву, наблюдая. как эти парни плывут вокруг меня. Внутри Цитадели свет вернулся, и я заволновался. Ну и разумеется, ЕБАНАЯ Дверь Портретов ВСЕ ЕЩЕ ЗАКРЫТА. Я вышел наружу, и ВСЁ НАЧАЛОСЬ СНАЧАЛА. Хватит. Я заебался и иду спать. Конец.»
Затем произошли еще две вещи. Во-первых, некоторые игроки, добравшиеся до Комнаты Портретов, утверждали, что Ассасин начал появляться в обычном Морровинде (Поясню, что установленный в другую папку второй Морровинд позволит иметь обе версии на одном компьютере). Конечно, вероятнее всего, что на парней повлияло их собственное сверхактивное воображение, но один из них уж слишком подробно рассказывал о черной фигуре, которую видел прямо перед собой. Второй говорил, что не уверен, Ассасин ли это, потому что видел черную фигуру всегда на далеком расстоянии и в течение пары секунд, после чего она пропадала.
Тем временем, мой друг начал получать множество сообщений с угрозами, так как перестал рассказывать про JVK. Это заставило его покинуть форум и не появляться в течение некоторого времени, но через несколько недель я всё-таки написал ему на электронную почту. Вот часть его ответа:
«Я знаю, что ошибся, но вместе с каникулами у меня появилось некоторое количество свободного времени, и я заново попытался завершить JVK. Был почти 2011 год... и, кажется, я начинаю бредить от недосыпа. Но вокруг кое-что происходит! Снаружи всё еще темно и не становится светлее. Темнота все такая же гнетущая. Все жители Сейди Нина несколько месяцев назад укрылись в небольшой пещере неподалеку. Они убили всех бандитов внутри и просто стоят на одном месте. Теперь они не говорят абсолютно ничего, они даже не реагируют, если пытаться кликнуть на них. Я сохранился и убил одного — он не оказывал никакого сопротивления и стоял, пока не умер.
И теперь так вовсюду. Если пытаться исследовать мир, то видно, что все города опустели, а их жители спустились в ближайшие пещеры и гробницы. Те, кто жил в Вивеке, теперь стоят в канализациях. Сейчас я отправлюсь к Призрачным Вратам... хочу увидеть Тиераса. Я напишу тебе, когда получу его ответ!»
Я ответил ему и попросил рассказать продолжение, затем еще раз — в течение суток он не отвечал. Но затем, после моего очередного напоминания, через несколько часов я получил сообщение:
«Извини, совсем забыл. Сейчас уже 2014 год, вокруг царит вечная ночь, и звезды не прекращают движения. Экран полностью черный, но еще можно разглядеть самые яркие звезды. Тиерас ушел... Ушли все, кто был в Призрачных Вратах. Понятия не имею, куда они отправились, потому что ни в одном из ближайших пещер их нет. Но кое-что изменилось... люди все еще молчат, но теперь их глаза начали кровоточить. Из-за темноты вам придется встать вплотную к ним и применить заклинание света, тогда ненадолго вы заметите темные потоки, идущие из их глаз. Думаю, нужно ждать дальше. Я понимаю, что веду себя, как идиот, и что результат может не оправдать всех сил, которые я вложил в игру, но я должен, просто должен узнать, чем всё закончится!»
Следующей ночью я получил от него очередное письмо:
«Некоторые из планет уже не движутся правильно. Это пугает меня... ведь так я могу потерять последнюю возможность следить за течением времени. Кажется, сейчас почти 2015 год. Блять. Ты знаешь, только что я заметил, что ни одного монстра уже не осталось. Снаружи я совсем один, хотя трупы НПС от главного квеста все еще лежат на своих местах. Я специально пошел, чтобы проверить их.
Мне уже не нужны наушники, поэтому я просто снял их. Кажется, что его крики раздаются прямо над моим ухом. Наверно, это из-за того, что я могу заранее предсказать, в какой момент раздастся очередной крик. Теперь он ползает гораздо ближе ко мне. В этом его отличие от тех фигур, который начали появляться тогда, давно. Помнишь? Они всегда вокруг меня, но не везде я могу увидеть их. Должен признать, что мне становится всё страшнее. Иногда, когда я иду в туалет, краем глаза постоянно замечаю какие-то движения. Теперь свет постоянно включен по всей квартире.»
В ответе я написал ему, пошутив, что это все ему приснилось. Спустя два дня на мой ящик упало новое письмо. Это было последнее, что я получил от своего друга. После этого он уже никогда не отвечал:
«Только что мне снился полный :excl:. Я пытался отдохнуть на кровати, когда прямо у моего уха раздался крик Ассасина. Я открыл глаза и увидел его фигуру, нависшую надо мной. Его руки и ноги были еще длиннее, чем обычно, что как никогда делало его похожим на паука. Я попытался оттолкнуть его, но руки увязли в чем-то, похожем на смолу.
Я проснулся, Ассасина рядом, конечно, не было. Но, взглянув на монитор, я увидел, что нахожусь не там, где был раньше. Теперь я в Корпрусариуме, а рядом — Ягрум. Вокруг более-менее светло, и я хорошо вижу его механические конечности, так похожие на паучьи лапы. Я сел за компьютер, и он заговорил со мной. Не в игре, а со мной у монитора. Голосом Тиераса. Он знал обо мне всё. Он рассказал вещи, которые я никогда никому не говорил и начал уже забывать. Он сказал, что почти никому не удалось продвинуться так же далеко, как мне. Он сказал, что совсем скоро дверь откроется. Осталось лишь чуть-чуть подождать, и я (по его словам) стану первым, кто узнает, что скрывается за ней.
Тут я проснулся. Снова. Сидя за компьютером. И в игре я снова совсем не в том месте, где раньше. Теперь я плыл как можно дальше от Цитадели. Я постоянно слышу тихий стук. Он прямо за моим окном, слева от меня. Ноутбук лежит на диване, который справа. Из звуков только тук-тук-тук... как будто кто-то барабанит пальцами по стеклу. Кажется, я всё ещё сплю."
Это конец истории, которую я могу рассказать. Известны несколько других фактов про JVK, но только в этом я уверен. Прочитав последнее письмо друга, я удалил свою копию мода, но сейчас был бы не против найти его снова. Может быть, у кого-нибудь осталась копия того файла? Я хочу увидеть всё сам.
Шумиха была вызвана тем, что этот мод считался вирусом или, по крайней мере, походил на один из них. Если вы попытаетесь запустить с ним игру, то в течение часа будете наблюдать лишь экран загрузки, после чего приложение закроется и выбросит вас на рабочий стол, а игровой клиент и все файлы с сохранениями окажутся повреждены. Абсолютно никто не знал, что пытался сделать этот мод, поскольку открыть его в Construction Set было невозможно. Игроки предупредили друг друга, что это вирус, и всё стихло.
Около года спустя на форуме, который я почитывал, он объявился снова. Автор поста рассказал, что получил личное сообщение с модом от аккаунта Lurker, который был удалён сразу же после отправки. Также автор сообщил, что отправитель посоветовал ему запускать мод через DOSbox. По необъяснимой причине, он работал... частично. Игра заметно тормозила, а вы не могли попасть в настройки, меню загрузки или консоль — никуда, кроме самого игрового процесса. Впрочем, быстрые загрузка и сохранение работали через горячие клавиши, но файл с сохранением оставался где-то внутри клиента, из-за чего и не мог быть извлечен. Некоторые предположили, что в моде используются графические пакеты самых старых версией, без которых запустить игру вне DOSbox было невозможно. На первый взгляд, абсолютно никаких различий в графике не было.
Дальше — немного личного опыта. Вы запускаете новую игру в JVK (так на форуме решили называть этот мод), проходите обычную процедуру регистрации в офисе и попадаете на свободу. Первое, что вы видите — то самое сообщение со словами «Со смертью этого персонажа нить вашей судьбы обрывается». Причина довольно быстро становится очевидной. Все НПС, принимающие участие в основном квесте, мертвы. Единственным исключением стал Ягрум Багарн, последний из Двемеров. Их трупы никогда не пропадают, и в любой момент игры вы можете проверить их присутствие на своих местах. Таким образом, вы начинаете в мире, где начала нет.
Второе, что вы заметите — постепенная потеря здоровья. Совсем на чуть-чуть, но не так уж редко. Кажется, что очки здоровья начинают убывать быстрее, если вы стоите на месте. Если вы позволите этому убить вас, то обнаружите причину: существо, которое мы окрестили Ассасином из-за его доспеха, весьма похожего на броню Темного Братства из Трибунала, хотя ни одно дополнение и не работает в JVK. Оно полностью черное, абсолютно без текстур и выглядит, как дыра в пространстве. То, как оно передвигается... впервые я увидел ЭТО рядом со своим мертвым телом. Оно ползёт абсолютно бесчеловечно, растопырив руки и ноги, как гигантский паук. Обычно вы будете видеть его после своей смерти до того момента, как появится окно загрузки. Но иногда его фигуру можно мельком заметить за углом, ползущей по стене или даже потолку. Именно из-за него ночью играть становится гораздо сложнее.
Кроме этого, есть только одно заметное отличие игры ночью — в случайные промежутки времени все НПС выходят наружу на несколько минут. Единственное, что можно услышать от них в это время — «Посмотри на небо». Затем все они возвращаются к своим обычным занятиям.
Немногим позже один игрок на форуме обнаружил нового персонажа по имени Тиерас, мужчину-данмера в храме у Призрачных Врат. Две вещи отличают его от остальных: полностью уникальный предмет одежды, роба, на ткани которой мерцают звезды, из-за чего она похожа на вырванный кусок ночного неба. Второе отличие — все его фразы сопровождались голосом, кроме обычного текста в окошке диалога. Вы можете не обратить на это внимание, так как его голос очень похож на обычный мужской голос данмера. Кое-кто заметил, что голос совсем немного отличается, как будто это очень качественная имитация.
Не буду вдаваться в подробности, но по квестовой линии он отправляет вас в подземелье с простым названием «Цитадель». Не менее простыми были и сами задания — «откройте секреты древних». Вход в подземелье находится на мелком острове далеко к западу от самого Морровинда. В конце концов, я обнаружил, что использование Свитка Полета Икариана с крайней западной точки основной земли и прыжок ровно на запад приведут вас почти к точному местоположению островка. Хотя подземелье и называется Цитаделью, коридоры ведут глубоко под землю. Оно превосходит все остальные подобные места по размеру и сложности. Из пещер природного происхождения сначала вы попадете в зону, похожую на древнюю гробницу, затем — в руины даэдр и двемеров. Мне удалось добраться до двемерских руин, прежде чем я вышел. Создания здесь очень сильны и опасны даже для персонажа 20 уровня, консоль недоступна, а единственные ваши инструменты — быстрое сохранение и загрузка. Здесь очень легко погибнуть, оказавшись в невозможной для выживания ситуации. После смерти у меня уже не было сил начинать всё сначала.
Те немногие, кому удалось спуститься ниже, рассказывали, что после двемерских руин вы попадаете на уровень, подобный предыдущему, но более темный. Вместе обычной бронзы все поверхности и существа приобретают черный цвет. Звуки механизмов тут гораздо громче. Также нечто вроде пара или тумана ограничивает ваше зрение на расстояние около 10 футов. Если у вас получится выжить, то вы попадете в место, которое назвали Комнатой Портретов.
Подобно огню в факелах или других эффектам из ранних 3D-игр, эта комната содержит рамки, которые всегда повернуты к вам, с какой стороны вы бы не смотрели. Изображения внутри рамок выбираются случайным образом из папки «Мои рисунки». На форуме выложили несколько забавных скриншотов Комнаты Портретов с самыми разными картинками в рамках (разумеется, чаще всего там было порно).
В конце коридора вы увидите запертую дверь. Когда все попытки открыть её провалятся и вы, признав поражение, вернетесь к Тиерасу, всё, что он скажет своим сиплым голосом — «Посмотри на небо». Более того, теперь никто в игре не скажет вам НИЧЕГО. Вы будете видеть лишь полностью пустое окошно диалога, в котором нету даже обычных приветствий. Единственное исключение — ночное время, когда НПС выходят наружу. «Посмотри на небо». И только тогда один из игроков (мой друг с форума) заметил, что над ним уже не обычное ночное небо Тамриэля. Оно заменилось изображением реального ночного неба. И меняется.
Всё, о чем я расскажу дальше, основано на словах только одного человека. В конце концов, он ушел с нашего форума, но я старался держать контакт с ним как можно дольше. По его словам, над персонажем начинает отображаться земное небо по состоянию на февраль 2005 года. Если вы погибнете, загрузитесь или вернетесь в Цитадель — цикл начнется снова. В течение дня небо выглядит абсолютно обычным, но ночью движение продолжается. За одну ночь оно изменяется примерно на два месяца.
Этот игрок предположил, что дверь откроется одновременно с каким-нибудь звездным событием. Очевидно, что для ожидания необходимо держать игру запущенной, а благодаря нашему старому другу Ассасину её нельзя оставлять без внимания. Мой друг решил провести целый день только для того, чтобы узнать, что именно произойдет. Это случилось примерно через год после начала движения неба. Вот сообщение, что он написал в конце своего эксперимента:
«Я загрузился в Сейда Нин, где все началось. Было не слишком сложно, мне просто пришлось постоянно перемещаться и залечивать раны, чтобы не погибнуть. Нужно было проверить, что же там! И ровно через 24 часа Ассасин сделал кое-что новое. ОН ГРОМКО ЗАКРИЧАЛ!!!! Я читал, когда этот сумасшедший крик чуть не заставил меня нагадить в штаны. Это было круче, чем в фильме ужасов! Я увидел, как он присел прямо передо мной. Как только я сделал движение, он убежал. Я поспешил в Комнату Портретов и увидел, что дверь все еще закрыта. БЛЯТЬ, БЛЯТЬ, БЛЯТЬ!»
Позже мой знакомый решил, что ждать придется три дня — три года, ведь личное сообщение с советом попробовать DOSbox пришло в феврале 2008 года.
«После первого крика Ассасин прекращает атаковать вас из ниоткуда, отнимая крохи здоровья. Теперь он кричит, и если вы не станете двигаться в течение нескольких секунд, то он атакует вас. Думаю, что создатель мода пытался таким образом помочь. Ночью я одел наушники и дремал... как только он будил меня криком, я сдвигал мышь и продолжал жить!»
Вот сообщение, которое он отправил со своего ноутбука через два дня. Когда всё уже закончилось...
«БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ! ПИЗДЕЕЕЕЕЕЕЕЦ! Это ЕБАНЫЙ :excl:! Итак, в течение трёх дней я ждал, пока Ассасин не начал кричать даже после того, как я только что переместился. Я огляделся и увидел, что все персонажи стоят снаружи и говорят „Посмотри на небо”. Не вижу ничего особенного, пока в игре не становится темно... ДЕЙСТВИТЕЛЬНО темно. Я увеличил яркость монитора до максимума, и всё равно не мог почти ничего разглядеть. Единственное, что было видно — мелкие фигуры, которые бегают на расстоянии от меня. Если я пытаюсь подойти к ним, то они отбегают. С выключенным светом и темным экраном монитора было очень жутко, но я не хотел пропустить ничего. но НИЧЕГО, :excl: не менялось. В конце концов, я вернулся в Цитадель... вокруг всё еще темно, и я плыву, наблюдая. как эти парни плывут вокруг меня. Внутри Цитадели свет вернулся, и я заволновался. Ну и разумеется, ЕБАНАЯ Дверь Портретов ВСЕ ЕЩЕ ЗАКРЫТА. Я вышел наружу, и ВСЁ НАЧАЛОСЬ СНАЧАЛА. Хватит. Я заебался и иду спать. Конец.»
Затем произошли еще две вещи. Во-первых, некоторые игроки, добравшиеся до Комнаты Портретов, утверждали, что Ассасин начал появляться в обычном Морровинде (Поясню, что установленный в другую папку второй Морровинд позволит иметь обе версии на одном компьютере). Конечно, вероятнее всего, что на парней повлияло их собственное сверхактивное воображение, но один из них уж слишком подробно рассказывал о черной фигуре, которую видел прямо перед собой. Второй говорил, что не уверен, Ассасин ли это, потому что видел черную фигуру всегда на далеком расстоянии и в течение пары секунд, после чего она пропадала.
Тем временем, мой друг начал получать множество сообщений с угрозами, так как перестал рассказывать про JVK. Это заставило его покинуть форум и не появляться в течение некоторого времени, но через несколько недель я всё-таки написал ему на электронную почту. Вот часть его ответа:
«Я знаю, что ошибся, но вместе с каникулами у меня появилось некоторое количество свободного времени, и я заново попытался завершить JVK. Был почти 2011 год... и, кажется, я начинаю бредить от недосыпа. Но вокруг кое-что происходит! Снаружи всё еще темно и не становится светлее. Темнота все такая же гнетущая. Все жители Сейди Нина несколько месяцев назад укрылись в небольшой пещере неподалеку. Они убили всех бандитов внутри и просто стоят на одном месте. Теперь они не говорят абсолютно ничего, они даже не реагируют, если пытаться кликнуть на них. Я сохранился и убил одного — он не оказывал никакого сопротивления и стоял, пока не умер.
И теперь так вовсюду. Если пытаться исследовать мир, то видно, что все города опустели, а их жители спустились в ближайшие пещеры и гробницы. Те, кто жил в Вивеке, теперь стоят в канализациях. Сейчас я отправлюсь к Призрачным Вратам... хочу увидеть Тиераса. Я напишу тебе, когда получу его ответ!»
Я ответил ему и попросил рассказать продолжение, затем еще раз — в течение суток он не отвечал. Но затем, после моего очередного напоминания, через несколько часов я получил сообщение:
«Извини, совсем забыл. Сейчас уже 2014 год, вокруг царит вечная ночь, и звезды не прекращают движения. Экран полностью черный, но еще можно разглядеть самые яркие звезды. Тиерас ушел... Ушли все, кто был в Призрачных Вратах. Понятия не имею, куда они отправились, потому что ни в одном из ближайших пещер их нет. Но кое-что изменилось... люди все еще молчат, но теперь их глаза начали кровоточить. Из-за темноты вам придется встать вплотную к ним и применить заклинание света, тогда ненадолго вы заметите темные потоки, идущие из их глаз. Думаю, нужно ждать дальше. Я понимаю, что веду себя, как идиот, и что результат может не оправдать всех сил, которые я вложил в игру, но я должен, просто должен узнать, чем всё закончится!»
Следующей ночью я получил от него очередное письмо:
«Некоторые из планет уже не движутся правильно. Это пугает меня... ведь так я могу потерять последнюю возможность следить за течением времени. Кажется, сейчас почти 2015 год. Блять. Ты знаешь, только что я заметил, что ни одного монстра уже не осталось. Снаружи я совсем один, хотя трупы НПС от главного квеста все еще лежат на своих местах. Я специально пошел, чтобы проверить их.
Мне уже не нужны наушники, поэтому я просто снял их. Кажется, что его крики раздаются прямо над моим ухом. Наверно, это из-за того, что я могу заранее предсказать, в какой момент раздастся очередной крик. Теперь он ползает гораздо ближе ко мне. В этом его отличие от тех фигур, который начали появляться тогда, давно. Помнишь? Они всегда вокруг меня, но не везде я могу увидеть их. Должен признать, что мне становится всё страшнее. Иногда, когда я иду в туалет, краем глаза постоянно замечаю какие-то движения. Теперь свет постоянно включен по всей квартире.»
В ответе я написал ему, пошутив, что это все ему приснилось. Спустя два дня на мой ящик упало новое письмо. Это было последнее, что я получил от своего друга. После этого он уже никогда не отвечал:
«Только что мне снился полный :excl:. Я пытался отдохнуть на кровати, когда прямо у моего уха раздался крик Ассасина. Я открыл глаза и увидел его фигуру, нависшую надо мной. Его руки и ноги были еще длиннее, чем обычно, что как никогда делало его похожим на паука. Я попытался оттолкнуть его, но руки увязли в чем-то, похожем на смолу.
Я проснулся, Ассасина рядом, конечно, не было. Но, взглянув на монитор, я увидел, что нахожусь не там, где был раньше. Теперь я в Корпрусариуме, а рядом — Ягрум. Вокруг более-менее светло, и я хорошо вижу его механические конечности, так похожие на паучьи лапы. Я сел за компьютер, и он заговорил со мной. Не в игре, а со мной у монитора. Голосом Тиераса. Он знал обо мне всё. Он рассказал вещи, которые я никогда никому не говорил и начал уже забывать. Он сказал, что почти никому не удалось продвинуться так же далеко, как мне. Он сказал, что совсем скоро дверь откроется. Осталось лишь чуть-чуть подождать, и я (по его словам) стану первым, кто узнает, что скрывается за ней.
Тут я проснулся. Снова. Сидя за компьютером. И в игре я снова совсем не в том месте, где раньше. Теперь я плыл как можно дальше от Цитадели. Я постоянно слышу тихий стук. Он прямо за моим окном, слева от меня. Ноутбук лежит на диване, который справа. Из звуков только тук-тук-тук... как будто кто-то барабанит пальцами по стеклу. Кажется, я всё ещё сплю."
Это конец истории, которую я могу рассказать. Известны несколько других фактов про JVK, но только в этом я уверен. Прочитав последнее письмо друга, я удалил свою копию мода, но сейчас был бы не против найти его снова. Может быть, у кого-нибудь осталась копия того файла? Я хочу увидеть всё сам.
Игра без названия
Я, как обычно, пришёл домой после пар, поел макарон, выпил чаю и лёг поспать. Вечером я проснулся, было около 19 часов и необходимо было делать курсовую работу. Я поднял с пола сумку и быстрым движением достал оттуда методички и, уже собравшись положить её куда-нибудь, заметил что-то, лежащее в сумке помимо тетрадей. В сумке лежал какой-то CD-диск. Я достал его и осмотрел - на нём не было надписей, коробочка была без обложки, а сама поверхность была в плохом состоянии - множество царапин и потёртостей. Было непонятно, откуда там взялся этот диск, все материалы мы обычно передаём на флешках. Сумка всегда висит у меня на плече, кто-то довольно ловко подложил этот диск туда. Я включил комп, зашёл в скайп и спросил у пары друзей, кто был в онлайне, не закинули ли они мне диск в сумку, была мысль, что это чья-то шутка. Мне ответили, что никто ничего не подкладывал, и их тоже одолело любопытство, что же там на диске. Я сказал, что если будет что-то интересное, то я сообщу. Обновив на всякий случай базу антивируса, я вставил диск в дисковод. Но он отказывался читать его, видимо, повреждения были слишком серьёзны. Я вынул диск и почистил его поверхность, но даже после этого он не читался. Я попытался ещё пару раз, но безрезультатно. С некоторой разочарованностью я извлёк диск, положил его обратно в коробочку и забросил на полку. Впереди меня ждала куча расчётов и чертежей.
По обыкновению, ночью поспал я очень мало - около трёх часов. В университете я больше не стал никому говорить о странной находке, об этом знали лишь пара друзей, кто были тогда в скайпе, но они не посчитали это достойным внимания. У меня тоже он на время вышел из головы, было много других забот. Придя из университета, я, как обычно, лёг в кровать, проснулся я на этот раз чуть позже - часы показывали пол-десятого. Я чертил до ночи, в 2 часа я собрался спать, пошёл в ванную, почистил зубы, а когда пришёл обратно в комнату, взгляд случайно упал на полку. Тот самый диск лежал, казалось, в чуть другом положении, отдельно от других. Хотя меня немного клонило в сон, я зачем-то решил снова попробовать его запустить. Я вставил его в дисковод и, немного погодя, открылось окно автозапуска. На обычном белом фоне была опция "Установить" и больше ничего. Даже закрыть это окно было нельзя, вероятно можно было через диспетчер задач, но я не пробовал. Я ткнул на установку. Она продлилась не очень долго. По умолчанию папка была названа просто "Game". По небольшому размеру папки можно было подумать, что это какая-то старая игрушка, я ожидал какой-нибудь годноты. Значок с exe-файлом тоже не имел уникальной иконки. Ну ладно, посмотрим, что там такое - я запустил этот файл. Запустилась игра, главное меню которой представляло из себя картинку в низком разрешении, на которой был изображён коридор, в конце которого приоткрытая дверь. Довольно банальный ракурс. Сами пункты меню располагались как бы в виде надписей на стене: "Начало", "Правда", "Сбежать". Названия самой игры я так нигде и не нашёл. Пункт "Правда" был заблокирован и не нажимался. Я нажал кнопку "Начало". Быстро загрузился уровень - я наконец-то увидел, что из себя представляет игра. Было похоже, что это какой-то квест со статичными задними картинками и трёхмерным главным персонажем, то есть вид как в первых "резидент ивелах". Никакой заставки или вступительной истории не было, на экране просто появилась обычная комната и герой, которым можно было управлять - парниша, на вид которому 7-8 лет. В комнате никого не было, кроме него, был включен свет и телевизор. Модель мальчика была очень низкополигональная. Управляя им, я подошёл к телевизору и попробовал понажимать кнопки на клавиатуре, которые обычно отвечают за взаимодействие с объектами. Когда я нажал на нужную клавишу, весь экран занял телевизор, и можно было переключать каналы. Я обратил внимание на то, что многие логотипы на них - довольно старого образца. На одном из каналов в углу были часы, и я с удивлением обнаружил, что время в них совпадает с моим настоящим - 2:40. Но это, конечно, сделать несложно. Где-то шли неизвестные мне фильмы, на других показывали какие-то передачи. Я пролистал все каналы - их было около двадцати, и пошёл по второму кругу. Выйти из экрана с телевизором почему-то можно было только на последнем канале, а переключать можно было только в одну сторону. Поэтому я быстро начал переключать по второму кругу, не задерживаясь ни на одном канале, тут-то и оказалось, что игра эта не обычный квест, а какой-то ужастик. Примерно на середине, на каком-то канале неожиданно мелькнуло страшное лицо, смотрящее из темноты с широко раскрытыми глазами. Я от неожиданности чуть не произвёл на свет кирпич, но по инерции переключил дальше. А назад-то переключать нельзя. Из интереса я решил сделать ещё один круг, но все каналы стали показывать лишь белую рябь. Надо сказать, что тот момент не сопровождался громким звуком, криком, так что можно было ожидать, что игра не окажется наполнена дешёвенькими скримерами. Я посчитал, что пора бы мне ложиться спать, но не нашёл, как сохранять игру. Ну, я почти ничего не прошёл, так что было нечего терять и я выбрал "Сбежать" в меню.
На следующий день, придя домой, я сразу попытался запустить эту игру, но, к сожалению, вместо этого было сообщение об ошибке. Я закрыл его и попытался снова. Игра не запускалась. Тогда я обратил внимание на текст сообщения:"This application cannot run...",ещё пара строк каких-то программистских терминов, а в самом конце "Wrong time". Очевидно, что игра считывает время с компьютера, и, возможно, была настроена на запуск только в определённое время - я перевёл часы на то время, в которое я играл в неё вчера, и попробовал запустить снова, но снова вышла та же ошибка. Странновато, но делать было нечего, я, как обычно, лёг спать до вечера. Вечером я не мог заставить себя ничего делать, я всё пытался запустить эту игру, во мне горел неподдельный интерес. Игра запустилась только после полуночи. Хороший ход, чтобы сделать игру ещё страшнее - заставить играть игроков только ночью, хотя по-любому должны были быть способы обойти это. Я запустил игру и она началась с того момента, где я из неё вышел. Управляемый мной персонаж подошёл к окну. Оно развернулось на весь экран, но ничего интересного я в виде из окна не нашёл. На память пришёл момент из четвёртого Сайлент Хилла, когда за окном пролетела голова, но ничего такого здесь не было. Слева стояло другое здание-пятиэтажка, справа ничего не было, кроме деревьев. Судя по всему, квартира, из которой я смотрел, находилась на четвёртом этаже. Внезапно я заметил самый настоящий майндфак - во дворе за автомобилем, в тени от деревьев стоял тёмный силуэт и пялился прямо на меня. Я закрыл этот экран и вернулся в комнату. Осмотрев её, я нашёл небольшие часы - несмотря на то, что все текстуры были низкого качества, можно было разглядеть время - снова оно совпадало с реальным, хотя на компе я переставить обратно не удосужился, а модем был выключен. Я попробовал выйти из комнаты, но внизу появилась надпись "Мама сказала, что мне уже пора спать." Я подошёл к кровати и нажал клавишу взаимодействия, после чего мальчик залез под одеяло и экран потихоньку потух. Спустя пару секунд раздался глухой стук. Он всё нарастал, мне пришлось даже сделать звук потише. Экран вновь стал показывать комнату, а мальчик встал с кровати. Кажется, это кто-то стучался в дверь комнаты. Стучался явно не по-человечески. Мне стало реально стрёмно открывать дверь, создатели игры очень уж точно определили самые сильные детские страхи, которые всегда могут вылезти наружу в любом возрасте. Я медленно подошёл к двери. Неуверенно нажал на "Е", и дверь открылась. Я ожидал, что, по-стандартному, из-за двери вылезет какая-нибудь НЁХ. Однако, в это время камера переместилась с обычной позиции за дверь - я видел напуганное лицо ребёнка, вглядывающееся прямо в меня, и вдруг он закричал "Оно прямо за тобой!", я чуть в штаны не наложил, обернулся и, конечно же, никого не увидел. Видимо, самовнушение, подумал я, но такого страха я не испытывал ещё никогда. Хватит пока для меня этих страшилок, так и до инфаркта недалеко - я, поиграв совсем немного, выключил комп и лёг спать. Завтра выходной.
В субботу вечером ко мне ночевать пришёл друг (не глиномес), мы взяли пива, посмотрели фильм, поиграли в героев, и время приблизилось к часу ночи. Я, немного в подпитии, сказал:"Помнишь, я про диск говорил? Там одна кирпичная игруха, но название неизвестно, может ты видел когда-нибудь?", и попытался запустить игру. И, хотя время было подходящее, снова вылетела ошибка. На этот раз вместо сообщения о времени, в конце было написано "Not alone". Но как? Как можно это определить? Друг-то не особо вчитывался, и ничего не понял, а я замял эту тему, не запускается, мол, ну и ладно.
Через день снова пришло время запускать странную игру. На этот раз я вышел из комнаты и походил по квартире - обычная квартира в хрущёвке, коридор, комнаты не проходные, санузел совмещённый, маленькая кухня. Никаких заданий не было, можно было просто ходить по квартире и взаимодействовать с разными объектами, и, конечно, море кирпичей. Я пошёл по коридору в кухню, а сзади из комнаты выглядывает какая-то НЁХ, выходит, и пробегает в другую комнату. Я потом не мог собраться с духом и зайти в неё. Можно долго описывать всё происходящее на экране, но всё равно это не передаст того страха, который я испытывал. Интересные события начали происходить в эту ночь. Получив очередную порцию адреналина, я лёг спать. И вот мне снится сон - я находился в той самой квартире из игры. Но это само по себе не странно, сильные впечатления дали о себе знать. Я зачем-то зашёл в туалет и стал наливать воду. Тут из коридора стал доноситься жалобный плач, не очень сильный, своеобразные всхлипывания. По звуку было понятно, что издающий плач человек приближается к туалету. Я запер дверь на щеколду. Этот кто-то, проходя мимо двери, выключил свет и побрёл дальше, на кухню. Мне стало немного страшно. Подождав ещё некоторое время, я открыл дверь и пробежал в комнату. В комнате было темно, но у окна можно было заметить высокого человека, что-то высматривающего на улице. Я захотел закричать, но, как это часто бывает, смог выдавить лишь какой-то невнятный хрип. Этот человек повернулся в мою сторону, но я в этот момент проснулся. Дальше - интереснее. Когда я ночью снова запустил игру, графика стала чуть лучше - на моделях прибавилось полигонов, анимация стала больше похожей на реальность. И вот, что происходило - впервые появился ещё один персонаж - мужчина лет тридцати, довольно тощий, но высокий. Он сказал мальчику:"Сегодня твои родители не смогут быть дома ночью, я посижу с тобой". "А ты не боишься, что здесь кроме нас ещё кто-то есть?" - ответил пацан. "Нет, здесь никого нету, а у тебя очень сильная фантазия." После этого мужчина остался в комнате, а паренёк ушёл в другую. Затем я, управляя им, снова начал изучать квартиру. Через пару минут из зеркала в трюмо медленно вышел силуэт и побрёл на выход из комнаты. Это произошло не после какого-то действия, а просто так, в случайный момент. Я был ошарашен, а главный герой начал тихо плакать, а я направил его вслед за "призраком". Я прошёл до ванной комнаты, после чего появился ролик: пацан говорит "Дядя забыл выключить свет", после чего щёлкает выключателем и проходит дальше, на кухню. Я просто не мог поверить своим глазам. Та же ситуация из сна! После этого камера показывала таким образом, что из кухни была видна только часть коридора. И, чего и следовало ожидать, там промелькнула тень. Мальчик вышел из-под моего контроля и выбежал из кухни. Затем я стал управлять тем мужчиной. Вначале я подошёл к столу и взял, а затем осмотрел газету. Не было видно, какой номер и год выпуска, но это была одна из тех газет, что прекратили своё существование ещё в начале 2000-ых. Я положил её обратно на стол.
Не найдя ничего интересного, я подошёл к окну и заплакал и открылся вид с другой стороны здания, не как в прошлый раз - квартира, судя по всему, была угловая. С этой стороны напротив был просто ещё один дом, а слева от него вдалеке - какая-то фабрика. Что-то именно в этой фабрике привлекло моё внимание - кажется, я где-то видел похожее здание. Я сделал принтскрин и закрыл экран вида из окна. Тут же камера показала стоящий сзади мужчины силуэт, он был довольно близко, но всё равно, невозможно было рассмотреть его обличье, только 2 глаза ярко горели, но в то же время были какие-то печальные. Этот призрак издал неприятный звук, но в этот момент включился свет - его включил вбежавший в комнату мальчишка. "Ты видел?" - спросил он. "Что я должен был увидеть?" - ответил мужчина с испуганным голосом."Не ври!" - сказал пацан и убежал в комнату. После этого мужчина пробормотал себе под нос:"Мерещится всякое." Я ощущал скорее не страх, а сильное удивление от совпадения сна с произошедшим в игре. Я закрыл её и стал рассматривать тот снимок экрана - эта самая фабрика не давала мне покоя, я стал уверен, что где-то уже видел её. Внезапно что-то перемкнуло у меня в голове, и я выглянул за окно в уверенности, что сейчас увижу её. Но нет, там был привычный пейзаж. Ладно, на этом впечатлений на сегодня хватит. Я ожидал снова во сне попасть в ту квартиру, я был полностью поглощён любопытством. Но вместо этого я увидел другой сон. В нём я с родителями собирал вещи, как будто мы собирались переехать. После него я почувствовал тоску по дому, хотя я не был там всего-то две с половиной недели, а город, где я и снимаю квартиру, очень близко.
В этот раз в игре я услышал мелодию, которую играл кто-то на пианино, а звук доносился из какой-то другой, соседней квартиры. Поначалу она была достаточно мелодичной и приятной, но постепенно превратилась в какой-то невыносимый шум. Он становился всё громче, даже несмотря на то, что я убавлял громкость звука, в итоге я не смог его терпеть и вышел из игры. Но я снова слышал это пианино, уже вне игры. Я подумал, не кажется ли мне это всё. Я прильнул ушами к батарее - так слышно было лучше - да, именно эту дьявольскую мелодию я и слышал несколько минут назад. Кому придёт в голову играть на пианино посреди ночи? Я решил, что больше не буду запускать эту игру - слишком уж она негативно влияет на мою психику. Я лёг спать, но долго не мог заснуть. После того, как прекратился звук от пианино, наступила полнейшая тишина, и я боялся каждого шороха. Моя впечатлительность и самовнушение сыграли злую шутку со мной - я боялся даже открыть глаза, так как ощущал чьё-то присутствие в комнате. В общем, до выходных я больше игру не запускал.
В пятницу вечером я приехал домой. На следующий день мне предстояло идти в деревню к бабушке за огурчиками, помидорчиками и прочими соленьями.
Я дал понять, что мне не очень хочется туда тащиться, а мама сказал:"Так ты иди через короткую дорогу, и быстрее намного получится." Я не знал, где эта дорога находится, и мама начала мне втолковывать, где и куда надо сворачивать. Я услышал, что сворачивать надо где-то "у старой заброшенной фабрики", и это меня заинтересовало. Появилась небольшая надежда, что это и есть та фабрика со скрина. Спустя некоторое время я взял пакет и побрёл. Я шёл по указаниям матери и через некоторое время увидел вдалеке знакомое здание. да, я нашёл этот завод - именно он был в виде из окна в игре. Я ускорил шаг, сделал все нужные дела в деревне, принёс всё, что нужно, домой, и сразу же отправился обратно к заводу - по этому ориентиру я хотел найти и сам дом, а потом и подъезд, квартиру. На заводе этом раньше производили цемент и другие строительные материалы, но несколько лет назад предприятие разорилось. Понять, в какую сторону мне надо идти, было довольно легко. Но найти нужный подъезд должно было быть труднее. Однако, когда я пришёл во двор предполагаемого дома, на меня нахлынула мощная волна воспоминаний. Всё новые и новые эпизоды из прошлого прокручивались у меня в голове. Этот двор стал на время для меня словно родным. Я ощутил себя малолетним дошкольником, идущим домой. Даже не по своей воле я направился в сторону одной из железных подъездных дверей. Везде уже успели поставить домофоны, а я, стеснительный тип, не стал звонить в первую попавшуюся квартиру и просить открыть дверь. Пришлось подождать, пока кто-нибудь не выйдет из подъезда. Наконец, какой-то дед вышел выносить мусор. Я прошёл в подъезд и поднялся на четвёртый этаж. Да, я стоял перед знакомой дверью. Что делать дальше? Я боялся, что это какое-то невероятное совпадение, а за этой дверью живёт обычная семья, а я закончу свой единственный адвенчур в жизни. Я собрал всю волю в кулак и постучал в дверь. Никто не открывал. Подождав немного, я постучал ещё раз, посильнее. Опять никого нет. Что ж, надеюсь, соседи будут дома. Я позвонил в соседнюю дверь. Через дверь мужской голос спросил, кто я такой. Я ответил, что мне необходимо передать в соседнюю квартиру извещение, а их нет дома и поинтересовался, когда можно застать жителей этой квартиры. "Не знаю!" - грубо бросил голос за дверью. Опечалившись, я спустился на площадку. Я смотрел в окно и думал: откуда такие чёткие воспоминания? Но открывшаяся дверь быстро нарушила моё раздумие - из соседней двери выглянула старушка и сказала:"Что там у тебя за извещение?" Я замялся и ответил первое пришедшее в голову:"Там заплатить надо, у них долг уже...". Старуха сказала: "Да здесь и не живёт никто уже как 10 лет, ошибся ты, наверно." Она была настроена более дружелюбно, поэтому я решил не упускать шанс. "А не расскажете, кто тут жил?" - "Зачем тебе, сынок?" Я сказал, что просто интересуюсь, но это выглядело так глупо, что даже старуха, наверное, смогла различить ложь. Но тем не менее, она пригласила меня к себе. Я немножко боялся живущего с ней мужика, но он, пока мы говорили на кухне, тихо сидел в комнате и смотрел телевизор. Бабка запилила мне следующую кулстори:"В этой квартире сначала жил один учитель. Хороший мужик был, сначала жил один, потом женился, двое детей было. не пил, мне даже помогал по дому часто. А как-то раз сказал мне, что он разговаривает со своим отражением из зеркала. Он утверждал, что в зеркале отражается его будущее - и оно очень туманное. Этот учитель рассказывал мне, что отражение предсказало ему, как он потеряет работу, сопьётся и будет бомжевать. Я его успокоить пыталась, но он серъёзно повернулся на этой теме. Ближе к концу своей жизни он мне говорил, что уже не может выдержать - каждый день в зеркале видит себя в роли спившегося бродяги. Вот и сошёл он с ума, наложил на себя руки, да и семью с собой захватил - всех пререзал. Год никто не заселялся в эту квартиру, а когда все эти события подзабылись, приехал молодой человек, красивый, энергичный - он у нас редактором газеты был. А как на пианино умел играть! Я к нему частенько послушать приходила. А через несколько лет стал каким-то замкнутым, всё время хмурый ходил. И музыка у него стала какая-то плохая - страшная даже. Так и пропал куда-то - пришёл домой с работы, и исчез. Как испарился - никаких следов, никто не видел ни его, ни трупа. Последние жильцы - семья снимала квартиру эту, но короткое время. Я предупреждала их, что квартира нехорошая, но не слушали они меня. Но эти вовремя всё поняли и уехали отсюда, пока беда не пришла. Ой, там у них мальчик так кричал иногда, так плакал! Я им всё говорила, чтобы не оставляли мальчишку дома одного, даже днём."
Вот оно что, значит, я и был тем самым мальчиком. Я попросил бабку рассказать ещё какие-нибудь подробности, потому что я интересуюсь подобными мистическими случаями. Бабка сказала, что соседи давали ей ключ на всякий случай и предложила открыть дверь в "нехорошую" квартиру. Я с радостью согласился. Мужчина, живущий с ней, скорее всего, её сын, сказал: "Вы что, в ту квартиру, собрались? Что, делать, что ли нечего? Шёл бы ты отсюда куда подальше." Бабка пожурила его за негостеприимство и попросила не беспокоиться. Мы проследовали в соседнюю дверь. Я вошёл и сразу же узнал эти комнаты, кухню, туалет - одного их вида в игре было недостаточно, необходимо было самому снова попасть сюда. Вид из окон был в точности таким же. Я походил по квартире и вспомнил, как, будучи ребёнком, жил здесь с родителями, потому что нам пришлось снимать квартиру во время того, как в основном месте жительства на некоторое время поселились мои бабушка с дедом - мы продали дом в деревне, а новый, тот, в котором они живут сейчас, ещё не купили. Самое плохое, ко мне вернулись те чувства, которые я испытывал - как я боялся ночью идти через тёмный коридор на кухню или в туалет; как мне всегда казалось, что в соседней комнате кто-то есть, когда родители на работе; как ко мне всё время кто-то стучался в окно, хотя это был четвёртый этаж. Я поблагодарил эту дружелюбную бабку и пошёл домой. Пока я шёл, я раздумывал - стоит ли говорить родителям, что я узнал о своём прошлом. Они правильно делали, что дали мне забыть обо всём этом, и не стоило бы их расстраивать. В общем, я промолчал. После такой эмоциональной встряски я снова стал бояться находиться дома один. После выходных я приехал обратно к себе на съёмную квартиру и всегда сижу с запертой дверью у себя в комнате. Свет в коридоре горит всегда, чтобы можно было сходить в туалет. Я разворошил гнездо детских страхов и жалею об этом. Всё из-за этого диска с игрой. Я снова запустил её, только для того, чтобы проверить, можно ли нажать кнопку "Правда". Оказалось, что можно. Графика стала почти фотореалистичной и почти всех персонажей можно было узнать. На кухне сидели двое мужчин - один из них мой батя, другой - тот самый высокий мужик, это, вроде бы, какой-то дальний родственник, я о нём почти ничего не знаю. Они сидят и разговаривают. Батя рассказывает о том, что будут уезжать из этой проклятой квартиры из-за того, что я постоянно рассказываю ему и маме о всех паранормальных явлениях, происходящих в этих стенах. Дядя признаётся ему, что и сам видел что-то. Затем из моей комнаты доносится крик. Они оба метнулись туда, но камера осталась на кухне. Через некоторое время стали слышны ещё два мужских крика. Следующая сцена:Мама беседует с каким-то врачом. Он говорит, что после таких событий мозг ребёнка способен вычеркнуть воспоминания, главное, чтобы в будущем ничто не напоминало ему о пережитом ужасе. Это психологическая травма, способная дать метастазы в виде, например, галлюцинаций. Последняя сцена: опять та квартира, но в кадре мужчина с женой и детьми смотрят фотографии. Видимо, это тот учитель, о котором говорила старушка. потом родители куда-то отходят. В комнату входит женщина с большим кухонным ножом, и режет одному ребёнку горло, а второму втыкает в спину, а потом уходит. Затем в комнату входит учитель с женой - увидев это зрелище, его жена теряет сознание, а он бросается к детям. В этот момент к нему сзади подпрыгивает женщина с ножом и протыкает ножом шею спереди, после чего несколько раз пыряет лежащую без сознания девушку. Экран потухает, но затем возобновляется показ этого же места - в комнате немного по-другому стоят вещи, в углу стоит пианино. В комнату входит молодой человек, садится и играет. Вдруг рядом с ним материализуются четыре фигуры. Он в ужасе вскакивает и убегает из комнаты. Потом показывают его же, но вместе с ним в комнате сидит женщина. В ней легко узнать ту же самую женщину, убившую всю семью в предыдущей сцене. потом она подсаживается поближе, приобнимает пианиста, а потом выхватывает нож из кармана и вонзает его прямо парню в сердце. Потом переход к камере, которая установлена в подъезде - эта женщина выходит с мешком из квартиры и проходит с ним в соседскую дверь - ту самую, в которую меня приглашала добрая, на первый взгляд, бабушка.
По обыкновению, ночью поспал я очень мало - около трёх часов. В университете я больше не стал никому говорить о странной находке, об этом знали лишь пара друзей, кто были тогда в скайпе, но они не посчитали это достойным внимания. У меня тоже он на время вышел из головы, было много других забот. Придя из университета, я, как обычно, лёг в кровать, проснулся я на этот раз чуть позже - часы показывали пол-десятого. Я чертил до ночи, в 2 часа я собрался спать, пошёл в ванную, почистил зубы, а когда пришёл обратно в комнату, взгляд случайно упал на полку. Тот самый диск лежал, казалось, в чуть другом положении, отдельно от других. Хотя меня немного клонило в сон, я зачем-то решил снова попробовать его запустить. Я вставил его в дисковод и, немного погодя, открылось окно автозапуска. На обычном белом фоне была опция "Установить" и больше ничего. Даже закрыть это окно было нельзя, вероятно можно было через диспетчер задач, но я не пробовал. Я ткнул на установку. Она продлилась не очень долго. По умолчанию папка была названа просто "Game". По небольшому размеру папки можно было подумать, что это какая-то старая игрушка, я ожидал какой-нибудь годноты. Значок с exe-файлом тоже не имел уникальной иконки. Ну ладно, посмотрим, что там такое - я запустил этот файл. Запустилась игра, главное меню которой представляло из себя картинку в низком разрешении, на которой был изображён коридор, в конце которого приоткрытая дверь. Довольно банальный ракурс. Сами пункты меню располагались как бы в виде надписей на стене: "Начало", "Правда", "Сбежать". Названия самой игры я так нигде и не нашёл. Пункт "Правда" был заблокирован и не нажимался. Я нажал кнопку "Начало". Быстро загрузился уровень - я наконец-то увидел, что из себя представляет игра. Было похоже, что это какой-то квест со статичными задними картинками и трёхмерным главным персонажем, то есть вид как в первых "резидент ивелах". Никакой заставки или вступительной истории не было, на экране просто появилась обычная комната и герой, которым можно было управлять - парниша, на вид которому 7-8 лет. В комнате никого не было, кроме него, был включен свет и телевизор. Модель мальчика была очень низкополигональная. Управляя им, я подошёл к телевизору и попробовал понажимать кнопки на клавиатуре, которые обычно отвечают за взаимодействие с объектами. Когда я нажал на нужную клавишу, весь экран занял телевизор, и можно было переключать каналы. Я обратил внимание на то, что многие логотипы на них - довольно старого образца. На одном из каналов в углу были часы, и я с удивлением обнаружил, что время в них совпадает с моим настоящим - 2:40. Но это, конечно, сделать несложно. Где-то шли неизвестные мне фильмы, на других показывали какие-то передачи. Я пролистал все каналы - их было около двадцати, и пошёл по второму кругу. Выйти из экрана с телевизором почему-то можно было только на последнем канале, а переключать можно было только в одну сторону. Поэтому я быстро начал переключать по второму кругу, не задерживаясь ни на одном канале, тут-то и оказалось, что игра эта не обычный квест, а какой-то ужастик. Примерно на середине, на каком-то канале неожиданно мелькнуло страшное лицо, смотрящее из темноты с широко раскрытыми глазами. Я от неожиданности чуть не произвёл на свет кирпич, но по инерции переключил дальше. А назад-то переключать нельзя. Из интереса я решил сделать ещё один круг, но все каналы стали показывать лишь белую рябь. Надо сказать, что тот момент не сопровождался громким звуком, криком, так что можно было ожидать, что игра не окажется наполнена дешёвенькими скримерами. Я посчитал, что пора бы мне ложиться спать, но не нашёл, как сохранять игру. Ну, я почти ничего не прошёл, так что было нечего терять и я выбрал "Сбежать" в меню.
На следующий день, придя домой, я сразу попытался запустить эту игру, но, к сожалению, вместо этого было сообщение об ошибке. Я закрыл его и попытался снова. Игра не запускалась. Тогда я обратил внимание на текст сообщения:"This application cannot run...",ещё пара строк каких-то программистских терминов, а в самом конце "Wrong time". Очевидно, что игра считывает время с компьютера, и, возможно, была настроена на запуск только в определённое время - я перевёл часы на то время, в которое я играл в неё вчера, и попробовал запустить снова, но снова вышла та же ошибка. Странновато, но делать было нечего, я, как обычно, лёг спать до вечера. Вечером я не мог заставить себя ничего делать, я всё пытался запустить эту игру, во мне горел неподдельный интерес. Игра запустилась только после полуночи. Хороший ход, чтобы сделать игру ещё страшнее - заставить играть игроков только ночью, хотя по-любому должны были быть способы обойти это. Я запустил игру и она началась с того момента, где я из неё вышел. Управляемый мной персонаж подошёл к окну. Оно развернулось на весь экран, но ничего интересного я в виде из окна не нашёл. На память пришёл момент из четвёртого Сайлент Хилла, когда за окном пролетела голова, но ничего такого здесь не было. Слева стояло другое здание-пятиэтажка, справа ничего не было, кроме деревьев. Судя по всему, квартира, из которой я смотрел, находилась на четвёртом этаже. Внезапно я заметил самый настоящий майндфак - во дворе за автомобилем, в тени от деревьев стоял тёмный силуэт и пялился прямо на меня. Я закрыл этот экран и вернулся в комнату. Осмотрев её, я нашёл небольшие часы - несмотря на то, что все текстуры были низкого качества, можно было разглядеть время - снова оно совпадало с реальным, хотя на компе я переставить обратно не удосужился, а модем был выключен. Я попробовал выйти из комнаты, но внизу появилась надпись "Мама сказала, что мне уже пора спать." Я подошёл к кровати и нажал клавишу взаимодействия, после чего мальчик залез под одеяло и экран потихоньку потух. Спустя пару секунд раздался глухой стук. Он всё нарастал, мне пришлось даже сделать звук потише. Экран вновь стал показывать комнату, а мальчик встал с кровати. Кажется, это кто-то стучался в дверь комнаты. Стучался явно не по-человечески. Мне стало реально стрёмно открывать дверь, создатели игры очень уж точно определили самые сильные детские страхи, которые всегда могут вылезти наружу в любом возрасте. Я медленно подошёл к двери. Неуверенно нажал на "Е", и дверь открылась. Я ожидал, что, по-стандартному, из-за двери вылезет какая-нибудь НЁХ. Однако, в это время камера переместилась с обычной позиции за дверь - я видел напуганное лицо ребёнка, вглядывающееся прямо в меня, и вдруг он закричал "Оно прямо за тобой!", я чуть в штаны не наложил, обернулся и, конечно же, никого не увидел. Видимо, самовнушение, подумал я, но такого страха я не испытывал ещё никогда. Хватит пока для меня этих страшилок, так и до инфаркта недалеко - я, поиграв совсем немного, выключил комп и лёг спать. Завтра выходной.
В субботу вечером ко мне ночевать пришёл друг (не глиномес), мы взяли пива, посмотрели фильм, поиграли в героев, и время приблизилось к часу ночи. Я, немного в подпитии, сказал:"Помнишь, я про диск говорил? Там одна кирпичная игруха, но название неизвестно, может ты видел когда-нибудь?", и попытался запустить игру. И, хотя время было подходящее, снова вылетела ошибка. На этот раз вместо сообщения о времени, в конце было написано "Not alone". Но как? Как можно это определить? Друг-то не особо вчитывался, и ничего не понял, а я замял эту тему, не запускается, мол, ну и ладно.
Через день снова пришло время запускать странную игру. На этот раз я вышел из комнаты и походил по квартире - обычная квартира в хрущёвке, коридор, комнаты не проходные, санузел совмещённый, маленькая кухня. Никаких заданий не было, можно было просто ходить по квартире и взаимодействовать с разными объектами, и, конечно, море кирпичей. Я пошёл по коридору в кухню, а сзади из комнаты выглядывает какая-то НЁХ, выходит, и пробегает в другую комнату. Я потом не мог собраться с духом и зайти в неё. Можно долго описывать всё происходящее на экране, но всё равно это не передаст того страха, который я испытывал. Интересные события начали происходить в эту ночь. Получив очередную порцию адреналина, я лёг спать. И вот мне снится сон - я находился в той самой квартире из игры. Но это само по себе не странно, сильные впечатления дали о себе знать. Я зачем-то зашёл в туалет и стал наливать воду. Тут из коридора стал доноситься жалобный плач, не очень сильный, своеобразные всхлипывания. По звуку было понятно, что издающий плач человек приближается к туалету. Я запер дверь на щеколду. Этот кто-то, проходя мимо двери, выключил свет и побрёл дальше, на кухню. Мне стало немного страшно. Подождав ещё некоторое время, я открыл дверь и пробежал в комнату. В комнате было темно, но у окна можно было заметить высокого человека, что-то высматривающего на улице. Я захотел закричать, но, как это часто бывает, смог выдавить лишь какой-то невнятный хрип. Этот человек повернулся в мою сторону, но я в этот момент проснулся. Дальше - интереснее. Когда я ночью снова запустил игру, графика стала чуть лучше - на моделях прибавилось полигонов, анимация стала больше похожей на реальность. И вот, что происходило - впервые появился ещё один персонаж - мужчина лет тридцати, довольно тощий, но высокий. Он сказал мальчику:"Сегодня твои родители не смогут быть дома ночью, я посижу с тобой". "А ты не боишься, что здесь кроме нас ещё кто-то есть?" - ответил пацан. "Нет, здесь никого нету, а у тебя очень сильная фантазия." После этого мужчина остался в комнате, а паренёк ушёл в другую. Затем я, управляя им, снова начал изучать квартиру. Через пару минут из зеркала в трюмо медленно вышел силуэт и побрёл на выход из комнаты. Это произошло не после какого-то действия, а просто так, в случайный момент. Я был ошарашен, а главный герой начал тихо плакать, а я направил его вслед за "призраком". Я прошёл до ванной комнаты, после чего появился ролик: пацан говорит "Дядя забыл выключить свет", после чего щёлкает выключателем и проходит дальше, на кухню. Я просто не мог поверить своим глазам. Та же ситуация из сна! После этого камера показывала таким образом, что из кухни была видна только часть коридора. И, чего и следовало ожидать, там промелькнула тень. Мальчик вышел из-под моего контроля и выбежал из кухни. Затем я стал управлять тем мужчиной. Вначале я подошёл к столу и взял, а затем осмотрел газету. Не было видно, какой номер и год выпуска, но это была одна из тех газет, что прекратили своё существование ещё в начале 2000-ых. Я положил её обратно на стол.
Не найдя ничего интересного, я подошёл к окну и заплакал и открылся вид с другой стороны здания, не как в прошлый раз - квартира, судя по всему, была угловая. С этой стороны напротив был просто ещё один дом, а слева от него вдалеке - какая-то фабрика. Что-то именно в этой фабрике привлекло моё внимание - кажется, я где-то видел похожее здание. Я сделал принтскрин и закрыл экран вида из окна. Тут же камера показала стоящий сзади мужчины силуэт, он был довольно близко, но всё равно, невозможно было рассмотреть его обличье, только 2 глаза ярко горели, но в то же время были какие-то печальные. Этот призрак издал неприятный звук, но в этот момент включился свет - его включил вбежавший в комнату мальчишка. "Ты видел?" - спросил он. "Что я должен был увидеть?" - ответил мужчина с испуганным голосом."Не ври!" - сказал пацан и убежал в комнату. После этого мужчина пробормотал себе под нос:"Мерещится всякое." Я ощущал скорее не страх, а сильное удивление от совпадения сна с произошедшим в игре. Я закрыл её и стал рассматривать тот снимок экрана - эта самая фабрика не давала мне покоя, я стал уверен, что где-то уже видел её. Внезапно что-то перемкнуло у меня в голове, и я выглянул за окно в уверенности, что сейчас увижу её. Но нет, там был привычный пейзаж. Ладно, на этом впечатлений на сегодня хватит. Я ожидал снова во сне попасть в ту квартиру, я был полностью поглощён любопытством. Но вместо этого я увидел другой сон. В нём я с родителями собирал вещи, как будто мы собирались переехать. После него я почувствовал тоску по дому, хотя я не был там всего-то две с половиной недели, а город, где я и снимаю квартиру, очень близко.
В этот раз в игре я услышал мелодию, которую играл кто-то на пианино, а звук доносился из какой-то другой, соседней квартиры. Поначалу она была достаточно мелодичной и приятной, но постепенно превратилась в какой-то невыносимый шум. Он становился всё громче, даже несмотря на то, что я убавлял громкость звука, в итоге я не смог его терпеть и вышел из игры. Но я снова слышал это пианино, уже вне игры. Я подумал, не кажется ли мне это всё. Я прильнул ушами к батарее - так слышно было лучше - да, именно эту дьявольскую мелодию я и слышал несколько минут назад. Кому придёт в голову играть на пианино посреди ночи? Я решил, что больше не буду запускать эту игру - слишком уж она негативно влияет на мою психику. Я лёг спать, но долго не мог заснуть. После того, как прекратился звук от пианино, наступила полнейшая тишина, и я боялся каждого шороха. Моя впечатлительность и самовнушение сыграли злую шутку со мной - я боялся даже открыть глаза, так как ощущал чьё-то присутствие в комнате. В общем, до выходных я больше игру не запускал.
В пятницу вечером я приехал домой. На следующий день мне предстояло идти в деревню к бабушке за огурчиками, помидорчиками и прочими соленьями.
Я дал понять, что мне не очень хочется туда тащиться, а мама сказал:"Так ты иди через короткую дорогу, и быстрее намного получится." Я не знал, где эта дорога находится, и мама начала мне втолковывать, где и куда надо сворачивать. Я услышал, что сворачивать надо где-то "у старой заброшенной фабрики", и это меня заинтересовало. Появилась небольшая надежда, что это и есть та фабрика со скрина. Спустя некоторое время я взял пакет и побрёл. Я шёл по указаниям матери и через некоторое время увидел вдалеке знакомое здание. да, я нашёл этот завод - именно он был в виде из окна в игре. Я ускорил шаг, сделал все нужные дела в деревне, принёс всё, что нужно, домой, и сразу же отправился обратно к заводу - по этому ориентиру я хотел найти и сам дом, а потом и подъезд, квартиру. На заводе этом раньше производили цемент и другие строительные материалы, но несколько лет назад предприятие разорилось. Понять, в какую сторону мне надо идти, было довольно легко. Но найти нужный подъезд должно было быть труднее. Однако, когда я пришёл во двор предполагаемого дома, на меня нахлынула мощная волна воспоминаний. Всё новые и новые эпизоды из прошлого прокручивались у меня в голове. Этот двор стал на время для меня словно родным. Я ощутил себя малолетним дошкольником, идущим домой. Даже не по своей воле я направился в сторону одной из железных подъездных дверей. Везде уже успели поставить домофоны, а я, стеснительный тип, не стал звонить в первую попавшуюся квартиру и просить открыть дверь. Пришлось подождать, пока кто-нибудь не выйдет из подъезда. Наконец, какой-то дед вышел выносить мусор. Я прошёл в подъезд и поднялся на четвёртый этаж. Да, я стоял перед знакомой дверью. Что делать дальше? Я боялся, что это какое-то невероятное совпадение, а за этой дверью живёт обычная семья, а я закончу свой единственный адвенчур в жизни. Я собрал всю волю в кулак и постучал в дверь. Никто не открывал. Подождав немного, я постучал ещё раз, посильнее. Опять никого нет. Что ж, надеюсь, соседи будут дома. Я позвонил в соседнюю дверь. Через дверь мужской голос спросил, кто я такой. Я ответил, что мне необходимо передать в соседнюю квартиру извещение, а их нет дома и поинтересовался, когда можно застать жителей этой квартиры. "Не знаю!" - грубо бросил голос за дверью. Опечалившись, я спустился на площадку. Я смотрел в окно и думал: откуда такие чёткие воспоминания? Но открывшаяся дверь быстро нарушила моё раздумие - из соседней двери выглянула старушка и сказала:"Что там у тебя за извещение?" Я замялся и ответил первое пришедшее в голову:"Там заплатить надо, у них долг уже...". Старуха сказала: "Да здесь и не живёт никто уже как 10 лет, ошибся ты, наверно." Она была настроена более дружелюбно, поэтому я решил не упускать шанс. "А не расскажете, кто тут жил?" - "Зачем тебе, сынок?" Я сказал, что просто интересуюсь, но это выглядело так глупо, что даже старуха, наверное, смогла различить ложь. Но тем не менее, она пригласила меня к себе. Я немножко боялся живущего с ней мужика, но он, пока мы говорили на кухне, тихо сидел в комнате и смотрел телевизор. Бабка запилила мне следующую кулстори:"В этой квартире сначала жил один учитель. Хороший мужик был, сначала жил один, потом женился, двое детей было. не пил, мне даже помогал по дому часто. А как-то раз сказал мне, что он разговаривает со своим отражением из зеркала. Он утверждал, что в зеркале отражается его будущее - и оно очень туманное. Этот учитель рассказывал мне, что отражение предсказало ему, как он потеряет работу, сопьётся и будет бомжевать. Я его успокоить пыталась, но он серъёзно повернулся на этой теме. Ближе к концу своей жизни он мне говорил, что уже не может выдержать - каждый день в зеркале видит себя в роли спившегося бродяги. Вот и сошёл он с ума, наложил на себя руки, да и семью с собой захватил - всех пререзал. Год никто не заселялся в эту квартиру, а когда все эти события подзабылись, приехал молодой человек, красивый, энергичный - он у нас редактором газеты был. А как на пианино умел играть! Я к нему частенько послушать приходила. А через несколько лет стал каким-то замкнутым, всё время хмурый ходил. И музыка у него стала какая-то плохая - страшная даже. Так и пропал куда-то - пришёл домой с работы, и исчез. Как испарился - никаких следов, никто не видел ни его, ни трупа. Последние жильцы - семья снимала квартиру эту, но короткое время. Я предупреждала их, что квартира нехорошая, но не слушали они меня. Но эти вовремя всё поняли и уехали отсюда, пока беда не пришла. Ой, там у них мальчик так кричал иногда, так плакал! Я им всё говорила, чтобы не оставляли мальчишку дома одного, даже днём."
Вот оно что, значит, я и был тем самым мальчиком. Я попросил бабку рассказать ещё какие-нибудь подробности, потому что я интересуюсь подобными мистическими случаями. Бабка сказала, что соседи давали ей ключ на всякий случай и предложила открыть дверь в "нехорошую" квартиру. Я с радостью согласился. Мужчина, живущий с ней, скорее всего, её сын, сказал: "Вы что, в ту квартиру, собрались? Что, делать, что ли нечего? Шёл бы ты отсюда куда подальше." Бабка пожурила его за негостеприимство и попросила не беспокоиться. Мы проследовали в соседнюю дверь. Я вошёл и сразу же узнал эти комнаты, кухню, туалет - одного их вида в игре было недостаточно, необходимо было самому снова попасть сюда. Вид из окон был в точности таким же. Я походил по квартире и вспомнил, как, будучи ребёнком, жил здесь с родителями, потому что нам пришлось снимать квартиру во время того, как в основном месте жительства на некоторое время поселились мои бабушка с дедом - мы продали дом в деревне, а новый, тот, в котором они живут сейчас, ещё не купили. Самое плохое, ко мне вернулись те чувства, которые я испытывал - как я боялся ночью идти через тёмный коридор на кухню или в туалет; как мне всегда казалось, что в соседней комнате кто-то есть, когда родители на работе; как ко мне всё время кто-то стучался в окно, хотя это был четвёртый этаж. Я поблагодарил эту дружелюбную бабку и пошёл домой. Пока я шёл, я раздумывал - стоит ли говорить родителям, что я узнал о своём прошлом. Они правильно делали, что дали мне забыть обо всём этом, и не стоило бы их расстраивать. В общем, я промолчал. После такой эмоциональной встряски я снова стал бояться находиться дома один. После выходных я приехал обратно к себе на съёмную квартиру и всегда сижу с запертой дверью у себя в комнате. Свет в коридоре горит всегда, чтобы можно было сходить в туалет. Я разворошил гнездо детских страхов и жалею об этом. Всё из-за этого диска с игрой. Я снова запустил её, только для того, чтобы проверить, можно ли нажать кнопку "Правда". Оказалось, что можно. Графика стала почти фотореалистичной и почти всех персонажей можно было узнать. На кухне сидели двое мужчин - один из них мой батя, другой - тот самый высокий мужик, это, вроде бы, какой-то дальний родственник, я о нём почти ничего не знаю. Они сидят и разговаривают. Батя рассказывает о том, что будут уезжать из этой проклятой квартиры из-за того, что я постоянно рассказываю ему и маме о всех паранормальных явлениях, происходящих в этих стенах. Дядя признаётся ему, что и сам видел что-то. Затем из моей комнаты доносится крик. Они оба метнулись туда, но камера осталась на кухне. Через некоторое время стали слышны ещё два мужских крика. Следующая сцена:Мама беседует с каким-то врачом. Он говорит, что после таких событий мозг ребёнка способен вычеркнуть воспоминания, главное, чтобы в будущем ничто не напоминало ему о пережитом ужасе. Это психологическая травма, способная дать метастазы в виде, например, галлюцинаций. Последняя сцена: опять та квартира, но в кадре мужчина с женой и детьми смотрят фотографии. Видимо, это тот учитель, о котором говорила старушка. потом родители куда-то отходят. В комнату входит женщина с большим кухонным ножом, и режет одному ребёнку горло, а второму втыкает в спину, а потом уходит. Затем в комнату входит учитель с женой - увидев это зрелище, его жена теряет сознание, а он бросается к детям. В этот момент к нему сзади подпрыгивает женщина с ножом и протыкает ножом шею спереди, после чего несколько раз пыряет лежащую без сознания девушку. Экран потухает, но затем возобновляется показ этого же места - в комнате немного по-другому стоят вещи, в углу стоит пианино. В комнату входит молодой человек, садится и играет. Вдруг рядом с ним материализуются четыре фигуры. Он в ужасе вскакивает и убегает из комнаты. Потом показывают его же, но вместе с ним в комнате сидит женщина. В ней легко узнать ту же самую женщину, убившую всю семью в предыдущей сцене. потом она подсаживается поближе, приобнимает пианиста, а потом выхватывает нож из кармана и вонзает его прямо парню в сердце. Потом переход к камере, которая установлена в подъезде - эта женщина выходит с мешком из квартиры и проходит с ним в соседскую дверь - ту самую, в которую меня приглашала добрая, на первый взгляд, бабушка.
Тени под лестницей
Я нашел этот текст в кладовке квартиры, купленной не для себя. Тридцать восемь листов, вырванных из разных тетрадей, — в клеточку, в линейку, с перфорацией и без оной, мятые и ровные — всякие. Они были завернуты в «Литературную газету»: профиль Пушкина — словно портрет на суперобложке.
Литературка-то меня и привлекла — я люблю читать старые газеты. Я развернул ее — и увидел эту стопку. Начал просматривать — и уже не мог оторваться.
Это был дневник.
Очень странный дневник.
Странный дневник странного человека.
Да и человека ли?..
Вот пишу — и понимаю, что выгляжу сейчас дико неоригинальным. Как можно начинать повествование с такого стандартного хода? Избитый прием, заезженный штамп, пошлятина — где только литераторы не находили чужие рукописи: и в бутылке, и в ванне, и в кармане.
У меня вот — в кладовке, на полке, заваленной старыми ботинками, заставленной пыльными банками и бутылками.
Но что делать, если всё, что я рассказываю — правда?!
Вернее, почти всё.
Что-то — совсем немногое — я домыслил. Многое поправил. Еще больше выкинул.
Но суть не изменилась.
Вот эти листы. Сейчас я смотрю на них, я касаюсь их. Они лежат возле клавиатуры компьютера, и мне хочется отодвинуть их подальше, придавить чем-нибудь тяжелым. А лучше — убрать в ящик стола — на самое дно. И забыть об их существовании.
Я так и сделаю — но лишь после того, как закончу этот рассказ.
Мне жутко. Очень жутко.
Потому, что я верю: в этих бумагах — правда.
ЗАПИСЬ ПЕРВАЯ
Зачем я ее послушал? Почему я всегда ее слушаю, хотя, казалось бы, кто она такая? Бывшая жена, чужая жена — раздраженный голос в телефонной трубке. Я даже не знаю, как она сейчас выглядит.
Она велела разменять трехкомнатную квартиру.
И я был не против — действительно, зачем мне большая квартира?
Мне достаточно и однокомнатной, пусть только будет просторная кухня — такая, чтобы можно было там поставить диван. Кухня с диваном — это больше чем кухня. Это уже настоящая комната.
Я давно хотел кухню с диваном.
А жене нужны были деньги.
«Продай квартиру, — сказала она холодным ровным голосом. — Нам с Машей нужны деньги.»
Маша — это моя дочь. Она уже большая. И я не знаю, как она сейчас выглядит.
«Купишь себе что-нибудь поскромней, — сказала жена. — А остаток денег перешли нам.»
Я никогда не умел с ней спорить. Даже когда она стала чужой.
Я продал квартиру.
Вернее, лишился ее.
Вот уже вторые сутки я ночую на вокзале.
Дурак! — отчаянно ругаю себя, и морщусь, и трясу головой. — Знал же о риске! Но не захотел лишней беготни, доверился напористому улыбчивому человеку, пришедшему по объявлению. Дурак, дурак, дурак! Что теперь? Куда теперь? В милиции сделать ничего не могут — так они мне объяснили. Все документы чистые — я сам их подписал, безо всякого принуждения. А улыбчивый покупатель больше мне не улыбается. Он страшный человек — как же я сразу этого не заметил?!
Господи, ну что я за дурак!
Завтра опять пойду туда, к нему. И пусть будет, что будет...
ЗАПИСЬ ВТОРАЯ
На третий этаж поднимался долго — будто по ступеням эшафота шел. Встретил соседку, перекинулся парой слов, хоть совсем не хотел разговаривать. Какой у нее был взгляд! Видимо, всё уже знает.
Наверное, весь дом уже в курсе случившегося со мной.
Ну и пусть!
Позвонил в квартиру. Кнопка возле двери моя, а голос звонка чужой, переливчатый, насмешливый. Вышел новый хозяин: в шелковом халате, босой, бритый, в зубах спичка. Привалился к косяку, глянул сквозь меня:
— Чё?
— Поймите, — говорю ему жалостливо, забыв поздороваться. — Мне совсем негде жить. Вы обманули меня, совсем обманули. Ну купите мне хоть дом в деревне. Какую-нибудь развалюху с печным отоплением. Я не могу без крыши... — тороплюсь, видя, как мутнеют его глаза. И ненавижу себя за слабину в голосе, за дрожь, за неуверенность. — Пожалуйста! Пока лето, я еще как-нибудь. Но ведь осень, зима — как же я буду?..
— Я те говорил, чтоб ты больше здесь не показывался? — Его пальцы сжимаются. — Говорил. Я тебя предупреждал, что урою, если еще раз увижу? — Он делает шаг вперед, прикрывает дверь. — Предупреждал!
Я отступаю, лепечу что-то. Он сильней меня, моложе, тяжелей. Но это не главное. Я знаю, что он страшный человек, что у него много друзей — они все такие же бритые, молодые, здоровые. Я знаю, что у него есть оружие, знаю, что он уже убивал — он хищник, он людоед. А я? Кто такой я? Слабовольный хилый неудачник.
Удар бросает меня на ступени лестницы.
Я задыхаюсь, в животе горячо — но я еще пытаюсь ему что-то доказать.
Мне дико, мне чудно и обидно — меня бьют в моем доме, меня не пускают в мою квартиру.
Очередной удар отзывается звоном в ушах. Я почти слепну. Во рту — вкус крови. Губы горячие, большие, мягкие. Я уже ничего не понимаю, ничего не вижу, закрываюсь руками, пытаюсь спрятаться от ленивых сильных ударов.
Какое счастье, что не встретил никого знакомого, пока катился с лестницы.
Только в самом низу, в тамбуре подъезда мне почудилось шевеление теней под лестницей, где стояли старые детские коляски.
— Это из двадцать восьмой, — послышался мне сиплый голос.
Кто там был?..
ЗАПИСЬ ТРЕТЬЯ
Как пёс зализываю раны, отлеживаюсь. Пробую языком шатающиеся зубы. Нянчу больную руку. Ругаю себя.
Кажется, у меня поднялась температура. То знобит, то в жар бросает. Сознание вялое, растекающееся. Грежу. Запрещаю себе думать о плохом и потому вспоминаю прошлое — всё хорошее теперь только там.
Студенческие годы вспоминаю, поездки в колхоз на картошку, веселую жизнь в общежитии. Стройотряд астраханский, который свёл меня с Верой — моей будущей женой. Свадьба...
Двенадцать лет жили душа в душу. А потом вдруг всё начало рушиться. Страна, работа, семья. Всё, всё развалилось, рассыпалось в прах...
Стоп! Нельзя думать о плохом. Думай о хорошем, вспоминай, мечтай.
Машенька, дочка. Чистый светлый человечек, нуждающийся в заботе. Как смешно она боялась разных пустяков — старинной иконы, стоящей в шкафу, оленьей головы, висящей в прихожей, ночной темноты и кладовки в маленькой комнате.
Она уже в школу ходила, но еще верила в буку, живущего за дверью кладовки. В страхе своем не признавалась, стеснялась его, но иной раз, проснувшись ночью, вскрикивала негромко и звала меня — отца, способного защитить...
Как быстро всё переменилось, как скоро я стал ненужным и жалким. Теперь я пугаю ее больше, чем тот безликий бука.
Самое ужасное в том, что я ее понимаю.
Как же она, наверное, выросла. Совсем взрослая уже, должно быть. Кто теперь ее защищает? Что, если какой-нибудь молодчик вроде того, что занял нашу квартиру? Наглый, бритый, татуированный, с машиной, с пистолетом, с деньгами.
И что теперь я? Пустое место!
ЗАПИСЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Днем ходил в свой двор. Надеялся встретить знакомых, чтобы попросить хоть немного денег. Видел соседку — но она сделала вид, что меня не знает. А я не решился к ней подойти. Возле мусорных баков нашел сумку с бутылками. Сдал, купил аспирин и булку. Сходил за водой на соседнюю улицу, там есть колонка. Умылся.
Хочу в ванную! Боже, как же я хочу забраться в ванну или хотя бы встать под горячий душ!
Нашел бритву, кое-как побрился. Рука почти уже не болит, но на ноге вылез огромный чирей — мешает ходить.
Нельзя, нельзя опускаться!
Постирал носки и рубашку.
Ближе к вечеру обнаружил, что сарай, в котором я отлеживался несколько последних дней, облюбовали подозрительные молодые ребята, похоже наркоманы.
Ушел от греха подальше.
Переночую на улице. Ночи стоят на удивление теплые.
ЗАПИСЬ ПЯТАЯ
Как же я, оказывается, одинок! Раньше этого не замечал. Но вот случилось несчастье — и кому я нужен, кто мне поможет? Старые соседи ссуживают иногда небольшие деньги — но я стесняюсь их брать, а они стесняются давать. Физически ощущаю, что им неприятно меня видеть, — но нисколько их не осуждаю.
А что стал бы делать я, если бы на улице оказался кто-то из них? Пустил бы жить к себе? Конечно, нет. Смущался бы, при встрече опускал глаза, торопился бы дать мелочь или мятую десятку, откупиться от встречи, от разговора, от совести — точно как они сейчас.
Я уже почти и не хожу к нам. И знакомых стесняюсь, и обманувшего меня человека боюсь. Он ведь не просто квартиры меня лишил. Он документы мои отобрал, все вещи куда-то вывез — уничтожил любое напоминание обо мне. А стану мешаться — так и меня уничтожит.
Решил! — переживу зиму и уеду. В глушь, в деревню. Тихо поселюсь в брошенном доме, расскажу сердобольным бабушкам свою историю, попрошу на развод картошку, лук, цыплят попрошу. За грибами стану ходить, рыбу ловить...
Глупо начинать в таком возрасте новую жизнь! Но что еще остается? Обитать в городе, словно бездомный пёс, питаться с помоек, ночевать на вокзале — и паршиветь, дичать, опускаться?..
Только сейчас понял, что я еще чего-то жду, еще на что-то надеюсь. Потому стараюсь не уходить далеко от знакомых мест.
Как же трудно расстаться с прошлым!
Нашел укромное место в кустах за теплотрассой. Притащил со стройки два листа пенопласта, на помойке нашел лист шифера и много картонных коробок — из всего этого соорудил подобие шалаша. В десяти шагах ходят люди — но им меня не видно. Здесь можно жить, будто в логове — но только до холодов.
Думаю, что делать дальше...
ЗАПИСЬ ШЕСТАЯ
Не вытерпел — зашел в свой подъезд. Поднялся до своей квартиры. Дверь уже другая, бронированная — чужая. А кнопка звонка всё та же — моя.
Что теперь там внутри? Посмотреть бы. Найти бы своё.
Единственное место, где я был счастлив, — вот что такое моя квартира. Потому так и тянет сюда...
Меня спугнул шум за дверью.
Странно. Я точно знал, что в квартире никого нет. И тем не менее, я отчетливо слышал шум — будто кто-то, особенно не скрываясь, подошел к двери с той стороны, щелкнул крышечкой дорогого глазка и, громко сопя, на меня уставился.
Я испугался.
Внезапно я вспомнил буку, которого так боялась дочка.
Я почти его увидел — стоящего возле дверного глазка, в полушаге от меня.
Глупость, конечно. Нервы. Разыгравшееся воображение.
Или... Нет, нет, нет!
Я сбежал, чудом не упав по дороге, не поломав ноги и не пробив голову.
И снова во мраке под лестницей мне почудилось движение. И опять я услышал голос:
— Скоро будет наш.
«Наш-ш-ш», — будто змеи клубились там среди ржавых колясок.
Никогда не нравилось мне то темное место. Всегда, войдя в подъезд, я торопился его миновать. Оттуда ощутимо веяло угрозой, там могли прятаться грабители или... Или кто похуже.
Что за чушь лезет мне в голову?! Может, я болен?
Наверное, почти наверняка — я болен, я в расстройстве, у меня расшаталась психика. Мне бы нужно какое-нибудь лекарство — валерьянка? ноотропил? — я не силен в медицине и потому пью настойку боярышника, аптечными дозами пью — алкоголь немного успокаивает, я крепче сплю, меньше тревожусь.
Так легче...
Сбился. Отвлекся. Слегка пьян...
На улице я посмотрел наверх, на окна своей бывшей квартиры. И — клянусь! — увидел, как дрогнула занавеска на окне.
Там кто-то был.
Он стоял за дверью, когда я к ней подошел. Он следил за мной, когда я спустился вниз.
Кто?! Кто?! — это не дает мне покоя.
ЗАПИСЬ СЕДЬМАЯ
Чувствуется близкая осень. Ночами холодно. Я успел привыкнуть жить на улице — но теперь мерзну. Натаскал в свою берлогу рваных матрасов и прочего тряпья, устраиваюсь на них как в гнезде. Содрал с теплотрассы изоляцию, теперь жду, когда включат отопление. И успокаиваю себя, разговариваю с собой: тебе, говорю, грех жаловаться. Вчера на вокзале видел нищего, он босой сидел на бетонном перроне. Подошел, спросил, где он живет. Оказалось, здесь же — под этой же бетонной плитой, в норе-расщелине, забитой мусором и газетами.
У меня-то лучше. У меня почти дом. Почти лачуга.
Вчера весь день ходил по городу. И поражался, сколько же кругом нищих. Раньше и не видел их, не замечал. Пробегал мимо, отворачиваясь. А теперь — будто глаза открылись. Поговорил еще с двумя — помимо того, что сидел на перроне. Они даже милостыню не клянчат, говорят, бесполезно. Живут как бродячие псы.
Невыносимо смотреть на таких людей.
Когда поеду в деревню, попробую уговорить их отправиться со мной. Хотя вижу, что им это не нужно, они не мыслят уже другой жизни.
Я не такой, нет. Я пишу, связано излагаю свои мысли — я не отупел. Я стараюсь мыться, стараюсь стирать одежду. А еще у меня есть дом — крохотная лачуга из картона и пенопласта. Она куда уютней туристической палатки. А я ничем не хуже отдыхающего в лесу туриста.
ЗАПИСЬ ВОСЬМАЯ
Схожу с ума?
Происходит что-то невообразимое, что-то невозможное. Я начинаю видеть странные вещи. То, что раньше составляло мою жизнь, теперь ушло на второй план, словно дымкой подернулось, размылось, поблекло. И сквозь этот мутный фон начинает проступать нечто совершенно мне незнакомое, пугающее, страшное.
Не верю своим глазам, свои ушам — всем своим чувствам.
Галлюцинации! Да, галлюцинации!
Я болен, я сильно болен — больше не знаю, чем объяснить происходящее со мной.
ЗАПИСЬ ДЕВЯТАЯ
Два дня лежал в берлоге, никуда не ходил, лечился боярышником. Кажется, мне чуть лучше. Но — чёрт возьми! — я начинаю бояться большого мира. С ним определенно что-то происходит.
Сегодня пойду в свой дом клянчить деньги у соседей. Стыдно. А, впрочем, ладно! Не обеднеют. Я же не по сто рублей прошу. Десятка — это максимум, на который я рассчитываю.
Вот только наберусь храбрости — и сразу отправлюсь.
ЗАПИСЬ ДЕСЯТАЯ
Это невыносимо! Это невозможно!
Я видел их! Я говорил с ними!
Напьюсь! Сейчас же! Только бы забыть эти лица!
Неужели со мной всё кончено?
Не верю, не верю, не верю...
ЗАПИСЬ ОДИННАДЦАТАЯ
Теперь пьян. Так лучше. Могу рассказать, что произошло. Должен рассказать. А то эти истерики на бумаге мне самому неприятны. Так хоть будет ясно, почему я взвинчен.
Итак: сегодня после полудня я отправился обходить знакомых. Двери открыли только трое. Они смотрели сквозь меня, когда я просил у них денег, — будто не могли сфокусировать на мне плавающий взгляд. Их лица были похожи на обмылки. Кажется, они с трудом меня понимали.
Но дали сорок рублей.
На четвертом этаже на окне лестничной площадки подобрал пять пивных бутылок, сунул в пакет, который теперь всегда ношу с собой.
Постоял у своей квартиры, испытывая жгучее желание позвонить. Знал, что хозяина нет, но предчувствовал, что звонок мой заставит кого-то зашевелиться.
Кого?
Не подобного ли тем, что живут под лестницей?
Стоп! Забегаю вперед...
Постоял у двери и побрел вниз. Наткнулся на соседку с пятого этажа. Поздоровался. Она повела себя странно: вздрогнула, дернулась, и заторопилась — почти побежала по ступенькам.
А потом я услышал песню.
«Вставайте, товарищи, все по местам, последний парад наступает...»
Галлюцинация — решил я. Но, спустившись ниже, вдруг понял, что песня доносится из-под лестницы, где мне уже не раз чудилось движение.
И я заглянул туда — за коляски и ржавые санки.
Там оказалось больше пространства, чем я всегда думал.
Там в глубокой тьме тлел крохотный огонек, а вокруг него сидели люди.
Впрочем, нет, не совсем люди.
Там сидели СУЩЕСТВА, похожие на уродливых людей. Они были невысокого роста, горбатые, колченогие. Их бледные лица были раздуты и напоминали неровные комки теста. Волосы — у некоторых как грязная пакля, у других как звериная шерсть. Одежда — сплошь рваньё.
«... Врагу не сдается наш гордый «Варяг»...
— Привет, — сказало одно из этих существ, поворачиваясь ко мне. — Водка есть?
— Нет, — на автомате ответил я.
— Будет, приходи, — сказало оно.
— А вы кто? — очумело спросил я.
— А то ты не видишь... живем мы тут...
Они действительно там жили — и, кажется, довольно давно. Как же я раньше их не замечал? Почему их не гонят отсюда? Почему им позволяют здесь находиться?
Всё это промелькнуло в моей голове в одно мгновение.
Второе мгновение дало разгадку — никого тут нет. Это лишь моя галлюцинация. И живет она не под лестницей, а в моем больном мозге.
ЗАПИСЬ ДВЕНАДЦАТАЯ
Я вижу их всё больше, всё чаще. Они всюду. Уродливые и страшные. Отвратительные, отталкивающие. Они сидят на тротуарах, роются в урнах, справляют нужду в кустах, в лифтах, за гаражами. Они ютятся под лестницами, они оккупируют дома-развалюхи, они обитают в подвалах и на чердаках. Они всюду, буквально везде — в парках они ловят собак, на свалках ищут одежду и прочее барахло, с помоек тащат еду, на рынках воруют кошельки. Они паразиты, как клопы, как тараканы. Но клопов и тараканов можно увидеть, включив ночью свет, их можно поймать и раздавить, а эти — совершенно неуловимы, абсолютно невидимы.
Я один их вижу.
Всюду.
Это потому, что я постепенно становлюсь таким же, как они.
ЗАПИСЬ ТРИНАДЦАТАЯ
Это не галлюцинации. Теперь я в этом уверен. Эти существа абсолютно реальны. Все они когда-то были обычными людьми, но потом их жизнь сломалась — и они изменились. Они опустились — и оказались на самом дне мира, куда взгляд обычного человека не может проникнуть.
Это словно параллельные пространства. Да, да! Именно так! Мы здесь, рядом, мы живем в одном мире, но в разных его плоскостях.
Когда-то я читал, что пчелы не замечают, не воспринимают людей, не знают об их существовании. Так уж они устроены.
А благополучное человечество не подозревает о существовании другой вселенной — вселенной изгоев.
Вчера я, уже ничего не боясь, ходил к своей квартире — и нос к носу столкнулся с новым ее хозяином. Он не увидел меня. Он прошел рядом — я мог бы его пнуть, мог бы толкнуть, подставить ногу, ударить по голове.
Наверное, он даже ничего не понял бы.
Как же я его ненавижу!
Другие люди тоже не замечают меня. Не все. Но большинство.
Вчера я воспользовался этим и украл бумажник.
Нет, мне не стыдно. Документы я вернул — подбросил к двери. А денег там было сто тридцать рублей. Я никого не разорил.
Нужно бояться собак. Они нас чуют.
Еще я опасаюсь милиционеров. Многие из них меня всё еще замечают. Думаю, это временно.
Дна я пока что не достиг.
Но я туда стремлюсь.
У меня есть план...
ЗАПИСЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Наблюдаю. Анализирую.
Они разные. У них существует определенная иерархия (очень долго вспоминал это слово — чувствую, что тупею). Те, что обитают на улице — самые низшие. Они держатся стаями, и воюют с другими подобными стаями. Из-за помоек воюют, из-за еды, из-за пространства. Другие селятся в домах — в подвалах, в подъездах, на чердаках. Их меньше, они образуют подобие семей. Они обычно сильней тех, что живут на улице, хитрей и умней. Но выше их стоят «домовые» — живущие в квартирах бок о бок с обычными людьми. Эти пользуются всеми благами, не знают проблем с едой, и даже с домашними животными находят общий язык.
За последнюю неделю обошел все окрестности. Трижды дрался. Они слабы. В подвале дома номер десять на Минской улице я легко одолел троих мужчин.
В иерархии я стою выше их. Физически я более развит. И мой ум гораздо острей.
Эти, уличные — почти животные.
Мое место не с ними.
Экспериментировал. Подсаживался к обычным людям, придвигался в упор, заглядывал им в лицо. Они меня не замечают, но какое-то чувство заставляет их отодвигаться. Если я их касаюсь, они вздрагивают и либо начинают чесаться, либо ищут на себе насекомых. Одного я сильно ударил в лоб — и тогда он меня увидел.
Делаю вывод: надо вести себя тихо.
Странно: в зеркалах и в витринах я с трудом различаю свое отражение. Приходится напрягать глаза и всматриваться.
Осталось подождать немного.
Нестерпимо хочу домой.
ЗАПИСЬ ПЯТНАДЦАТАЯ
Привык к зиме. Морозов почти не ощущаю. Когда очень холодно, иду с водкой в подъезд под лестницу. Разговариваем о разном, много поём. Они глупые, но лучшей компании мне не нужно. Узнаю много нового о жизни.
А пишу всё реже и реже. Заставляю себя, голова должны работать. Но вроде не о чем писать. Зато много читаю, когда светло. Люди теперь выбрасывают много разных книг. Особенно нравится читать цветные журналы.
Когда не очень холодно, живу в своем доме. Как эскимос. Как чукча. Снега навалило много, дом завалило с крышей. Получилась такая снежная избушка. Забыл как называется. Внутри тепло — особенно если прижаться к трубе.
Ем совсем немного. Но всегда сыт. Даже чудно.
Хорошо живу. Жду весну.
ЗАПИСЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ
С крыш капает. Слякоть и неприятно.
Самое время.
Вчера ходил на разведку. Разговаривал с домовым через дверь. Его зовут Саша, он уже старый. Помнит мою дочку. Говорит, она его несколько раз видела. Маленькие дети нас могут увидеть, я знаю.
Меня тоже помнит. И жену.
Я ему угрожал. Велел убираться.
Он просил неделю. Хочет перебраться к соседке. Там пока свободно.
Боится меня.
Еще бы — я хозяин.
Разрешил ему. Вернусь домой через семь дней.
Скорее бы!
ЗАПИСЬ СЕМНАДЦАТАЯ
Сегодня!
Собираюсь. Вещей почти нет. Складываю эти записи.
Избушку оставлю Вадику. Он из уличных, но совсем не глуп. Просто слабый. И много пьет.
Даже жалко всё бросать. Уж вроде и привык.
Нет! Хочу домой! Там есть телевизор и ванна и диван.
Там лучше.
Сейчас иду...
Вот сейчас...
ЗАПИСЬ ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Как всё просто. Позвонил. Он открыл. Наверно думал мальчишки балуют. Выглянул, посмотрел вниз по лестнице. Никого не увидел.
А я спокойно боком прошел мимо. Вошел в квартиру.
В свою квартиру.
В прихожей другие обои и мебель другая. Оленьей головы нет. Зеркало напротив двери, его раньше не было. И тумбочки не было. Ничего моего не осталось. И так везде — во всех комнатах, на кухне и даже на балконе. Но всё равно это моя квартира. Я ее знаю. Я помню, какой она была, когда здесь жила моя семья.
Я вернулся домой.
В кладовке много места. Поселюсь там.
Но не собираюсь торчать в ней всё время.
ЗАПИСЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Он чужой!
Не могу жить с ним рядом. Не хочу.
Ненавижу! Ненавижу!
Сегодня ночью я подошел к нему и долго смотрел, как он спит.
Он отвратителен.
Я многое о нем узнал. К нему часто приходят друзья, и они говорят о делах — мне противно их слушать. Еще они говорят о развлечениях. Они мучают молодых девушек, а потом хвастаются этим. Вспоминаю дочку. Может, у нее такой же друг?
Я решусь.
Честное слово, решусь.
Вчера они гуляли втроем. До утра шумели. Приходил милиционер, но сразу ушел. Они грозились узнать, кто его вызвал. Потом опять были женщины.
Как же это всё мерзко...
ЗАПИСЬ ДВАДЦАТАЯ
Я словно в раю. Когда никого нет дома, я смотрю телевизор. Я снова стал читать хорошие книги. Откуда они у этого недочеловека, зачем? Я принимаю душ. В холодильнике всегда есть еда. Впрочем, я не сильно в ней нуждаюсь. Я очень изменился. Боюсь признаться себе в этом — но, кажется, я больше не человек. Я кто-то другой. Вылупившийся из старой оболочки — так бабочка выходит из кокона.
Я — человек-невидимка.
Я могу всё. Мне всё дозволено.
Не боюсь его больше.
Вчера облил его красным вином. Позавчера выкинул в окно бутылку водки. Одному из его дружков отрезал волосы.
Не могу удержаться. Хоть и ругаю себя каждый раз за это.
Он приглашал попа. Тот махал кадилом и кропил святой водой. Обрызгал и меня. Что толку? Я не чёрт. Я — хозяин этой квартиры.
ЗАПИСЬ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
По ночам наваливаюсь на него сверху и душу. Не даю двинуться. В полночь включаю телевизор на полную громкость. Сбрасываю с полки книги. Рву простыни. Рисую на зеркале разные знаки и буквы.
Он боится, я это вижу.
Когда ложится, оставляет свет в других комнатах. Под подушкой прячет пистолет и фонарик. Всё чаще вызывает себе подружек — при них я веду себя тихо. А сегодня он врезал замок в дверь спальной комнаты. Что ж, даже если он сумеет там без меня запереться, я всё равно смогу стучать и царапать дверь.
Я здесь хозяин!
Я заставлю его отсюда съехать.
Не будет ему никакой жизни!
ЗАПИСЬ ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Перестарался.
Но ничуть не жалею.
Только холодок в груди — я убил человека.
Да, он, наверное, заслуживал смерти. Но сейчас мне как-то неуютно, и тошно, и муторно.
Я лишь хотел выгнать его из квартиры, как он сделал это со мной.
Этой ночью он заперся в спальне, но я был уже там. В два часа ночи я сел ему на грудь. Я душил его, и чувствовал, что ему сниться кошмар. Потом он проснулся. Вокруг была непроглядная тьма, хотя вечером он оставлял включенной лампу на тумбочке. Он захрипел, задыхаясь, вырвал правую руку из-под одеяла. Ударил ладонью по невидимой кнопке. Но лампа не зажглась. Я выдернул ее из розетки.
Он задергался, пытаясь меня скинуть. Но я крепко держался.
Он вытащил пистолет из-под подушки. Но я увернулся от выстрела, и выбил оружие из его руки.
И тогда он выхватил фонарь.
Луч света ударил меня в лицо. Я совершенно ослеп, я ослабил хватку. Но он уже не пытался вырваться. Он вдруг весь обмяк, и воздух вышел из него, как из проколотой шины.
У него не выдержало сердце.
Думаю, я знаю, почему. Уверен.
Он увидел меня.
И умер от ужаса.
ЗАПИСЬ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Наконец-то всё кончилось: шум, сутолока, милиция, чужие люди.
Теперь я один. В своей квартире.
Теперь у меня всё хорошо.
Жду. Знаю, что рано или поздно у меня появятся новые жильцы. Я не собираюсь им мешать. Опять займу кладовку. Стану жить тихо, ничем себя не выдавая.
Если, конечно, они будут хорошие люди.
Ну, а если нет... Что ж...
Тогда придется напомнить им, кто здесь хозяин.
Литературка-то меня и привлекла — я люблю читать старые газеты. Я развернул ее — и увидел эту стопку. Начал просматривать — и уже не мог оторваться.
Это был дневник.
Очень странный дневник.
Странный дневник странного человека.
Да и человека ли?..
Вот пишу — и понимаю, что выгляжу сейчас дико неоригинальным. Как можно начинать повествование с такого стандартного хода? Избитый прием, заезженный штамп, пошлятина — где только литераторы не находили чужие рукописи: и в бутылке, и в ванне, и в кармане.
У меня вот — в кладовке, на полке, заваленной старыми ботинками, заставленной пыльными банками и бутылками.
Но что делать, если всё, что я рассказываю — правда?!
Вернее, почти всё.
Что-то — совсем немногое — я домыслил. Многое поправил. Еще больше выкинул.
Но суть не изменилась.
Вот эти листы. Сейчас я смотрю на них, я касаюсь их. Они лежат возле клавиатуры компьютера, и мне хочется отодвинуть их подальше, придавить чем-нибудь тяжелым. А лучше — убрать в ящик стола — на самое дно. И забыть об их существовании.
Я так и сделаю — но лишь после того, как закончу этот рассказ.
Мне жутко. Очень жутко.
Потому, что я верю: в этих бумагах — правда.
ЗАПИСЬ ПЕРВАЯ
Зачем я ее послушал? Почему я всегда ее слушаю, хотя, казалось бы, кто она такая? Бывшая жена, чужая жена — раздраженный голос в телефонной трубке. Я даже не знаю, как она сейчас выглядит.
Она велела разменять трехкомнатную квартиру.
И я был не против — действительно, зачем мне большая квартира?
Мне достаточно и однокомнатной, пусть только будет просторная кухня — такая, чтобы можно было там поставить диван. Кухня с диваном — это больше чем кухня. Это уже настоящая комната.
Я давно хотел кухню с диваном.
А жене нужны были деньги.
«Продай квартиру, — сказала она холодным ровным голосом. — Нам с Машей нужны деньги.»
Маша — это моя дочь. Она уже большая. И я не знаю, как она сейчас выглядит.
«Купишь себе что-нибудь поскромней, — сказала жена. — А остаток денег перешли нам.»
Я никогда не умел с ней спорить. Даже когда она стала чужой.
Я продал квартиру.
Вернее, лишился ее.
Вот уже вторые сутки я ночую на вокзале.
Дурак! — отчаянно ругаю себя, и морщусь, и трясу головой. — Знал же о риске! Но не захотел лишней беготни, доверился напористому улыбчивому человеку, пришедшему по объявлению. Дурак, дурак, дурак! Что теперь? Куда теперь? В милиции сделать ничего не могут — так они мне объяснили. Все документы чистые — я сам их подписал, безо всякого принуждения. А улыбчивый покупатель больше мне не улыбается. Он страшный человек — как же я сразу этого не заметил?!
Господи, ну что я за дурак!
Завтра опять пойду туда, к нему. И пусть будет, что будет...
ЗАПИСЬ ВТОРАЯ
На третий этаж поднимался долго — будто по ступеням эшафота шел. Встретил соседку, перекинулся парой слов, хоть совсем не хотел разговаривать. Какой у нее был взгляд! Видимо, всё уже знает.
Наверное, весь дом уже в курсе случившегося со мной.
Ну и пусть!
Позвонил в квартиру. Кнопка возле двери моя, а голос звонка чужой, переливчатый, насмешливый. Вышел новый хозяин: в шелковом халате, босой, бритый, в зубах спичка. Привалился к косяку, глянул сквозь меня:
— Чё?
— Поймите, — говорю ему жалостливо, забыв поздороваться. — Мне совсем негде жить. Вы обманули меня, совсем обманули. Ну купите мне хоть дом в деревне. Какую-нибудь развалюху с печным отоплением. Я не могу без крыши... — тороплюсь, видя, как мутнеют его глаза. И ненавижу себя за слабину в голосе, за дрожь, за неуверенность. — Пожалуйста! Пока лето, я еще как-нибудь. Но ведь осень, зима — как же я буду?..
— Я те говорил, чтоб ты больше здесь не показывался? — Его пальцы сжимаются. — Говорил. Я тебя предупреждал, что урою, если еще раз увижу? — Он делает шаг вперед, прикрывает дверь. — Предупреждал!
Я отступаю, лепечу что-то. Он сильней меня, моложе, тяжелей. Но это не главное. Я знаю, что он страшный человек, что у него много друзей — они все такие же бритые, молодые, здоровые. Я знаю, что у него есть оружие, знаю, что он уже убивал — он хищник, он людоед. А я? Кто такой я? Слабовольный хилый неудачник.
Удар бросает меня на ступени лестницы.
Я задыхаюсь, в животе горячо — но я еще пытаюсь ему что-то доказать.
Мне дико, мне чудно и обидно — меня бьют в моем доме, меня не пускают в мою квартиру.
Очередной удар отзывается звоном в ушах. Я почти слепну. Во рту — вкус крови. Губы горячие, большие, мягкие. Я уже ничего не понимаю, ничего не вижу, закрываюсь руками, пытаюсь спрятаться от ленивых сильных ударов.
Какое счастье, что не встретил никого знакомого, пока катился с лестницы.
Только в самом низу, в тамбуре подъезда мне почудилось шевеление теней под лестницей, где стояли старые детские коляски.
— Это из двадцать восьмой, — послышался мне сиплый голос.
Кто там был?..
ЗАПИСЬ ТРЕТЬЯ
Как пёс зализываю раны, отлеживаюсь. Пробую языком шатающиеся зубы. Нянчу больную руку. Ругаю себя.
Кажется, у меня поднялась температура. То знобит, то в жар бросает. Сознание вялое, растекающееся. Грежу. Запрещаю себе думать о плохом и потому вспоминаю прошлое — всё хорошее теперь только там.
Студенческие годы вспоминаю, поездки в колхоз на картошку, веселую жизнь в общежитии. Стройотряд астраханский, который свёл меня с Верой — моей будущей женой. Свадьба...
Двенадцать лет жили душа в душу. А потом вдруг всё начало рушиться. Страна, работа, семья. Всё, всё развалилось, рассыпалось в прах...
Стоп! Нельзя думать о плохом. Думай о хорошем, вспоминай, мечтай.
Машенька, дочка. Чистый светлый человечек, нуждающийся в заботе. Как смешно она боялась разных пустяков — старинной иконы, стоящей в шкафу, оленьей головы, висящей в прихожей, ночной темноты и кладовки в маленькой комнате.
Она уже в школу ходила, но еще верила в буку, живущего за дверью кладовки. В страхе своем не признавалась, стеснялась его, но иной раз, проснувшись ночью, вскрикивала негромко и звала меня — отца, способного защитить...
Как быстро всё переменилось, как скоро я стал ненужным и жалким. Теперь я пугаю ее больше, чем тот безликий бука.
Самое ужасное в том, что я ее понимаю.
Как же она, наверное, выросла. Совсем взрослая уже, должно быть. Кто теперь ее защищает? Что, если какой-нибудь молодчик вроде того, что занял нашу квартиру? Наглый, бритый, татуированный, с машиной, с пистолетом, с деньгами.
И что теперь я? Пустое место!
ЗАПИСЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Днем ходил в свой двор. Надеялся встретить знакомых, чтобы попросить хоть немного денег. Видел соседку — но она сделала вид, что меня не знает. А я не решился к ней подойти. Возле мусорных баков нашел сумку с бутылками. Сдал, купил аспирин и булку. Сходил за водой на соседнюю улицу, там есть колонка. Умылся.
Хочу в ванную! Боже, как же я хочу забраться в ванну или хотя бы встать под горячий душ!
Нашел бритву, кое-как побрился. Рука почти уже не болит, но на ноге вылез огромный чирей — мешает ходить.
Нельзя, нельзя опускаться!
Постирал носки и рубашку.
Ближе к вечеру обнаружил, что сарай, в котором я отлеживался несколько последних дней, облюбовали подозрительные молодые ребята, похоже наркоманы.
Ушел от греха подальше.
Переночую на улице. Ночи стоят на удивление теплые.
ЗАПИСЬ ПЯТАЯ
Как же я, оказывается, одинок! Раньше этого не замечал. Но вот случилось несчастье — и кому я нужен, кто мне поможет? Старые соседи ссуживают иногда небольшие деньги — но я стесняюсь их брать, а они стесняются давать. Физически ощущаю, что им неприятно меня видеть, — но нисколько их не осуждаю.
А что стал бы делать я, если бы на улице оказался кто-то из них? Пустил бы жить к себе? Конечно, нет. Смущался бы, при встрече опускал глаза, торопился бы дать мелочь или мятую десятку, откупиться от встречи, от разговора, от совести — точно как они сейчас.
Я уже почти и не хожу к нам. И знакомых стесняюсь, и обманувшего меня человека боюсь. Он ведь не просто квартиры меня лишил. Он документы мои отобрал, все вещи куда-то вывез — уничтожил любое напоминание обо мне. А стану мешаться — так и меня уничтожит.
Решил! — переживу зиму и уеду. В глушь, в деревню. Тихо поселюсь в брошенном доме, расскажу сердобольным бабушкам свою историю, попрошу на развод картошку, лук, цыплят попрошу. За грибами стану ходить, рыбу ловить...
Глупо начинать в таком возрасте новую жизнь! Но что еще остается? Обитать в городе, словно бездомный пёс, питаться с помоек, ночевать на вокзале — и паршиветь, дичать, опускаться?..
Только сейчас понял, что я еще чего-то жду, еще на что-то надеюсь. Потому стараюсь не уходить далеко от знакомых мест.
Как же трудно расстаться с прошлым!
Нашел укромное место в кустах за теплотрассой. Притащил со стройки два листа пенопласта, на помойке нашел лист шифера и много картонных коробок — из всего этого соорудил подобие шалаша. В десяти шагах ходят люди — но им меня не видно. Здесь можно жить, будто в логове — но только до холодов.
Думаю, что делать дальше...
ЗАПИСЬ ШЕСТАЯ
Не вытерпел — зашел в свой подъезд. Поднялся до своей квартиры. Дверь уже другая, бронированная — чужая. А кнопка звонка всё та же — моя.
Что теперь там внутри? Посмотреть бы. Найти бы своё.
Единственное место, где я был счастлив, — вот что такое моя квартира. Потому так и тянет сюда...
Меня спугнул шум за дверью.
Странно. Я точно знал, что в квартире никого нет. И тем не менее, я отчетливо слышал шум — будто кто-то, особенно не скрываясь, подошел к двери с той стороны, щелкнул крышечкой дорогого глазка и, громко сопя, на меня уставился.
Я испугался.
Внезапно я вспомнил буку, которого так боялась дочка.
Я почти его увидел — стоящего возле дверного глазка, в полушаге от меня.
Глупость, конечно. Нервы. Разыгравшееся воображение.
Или... Нет, нет, нет!
Я сбежал, чудом не упав по дороге, не поломав ноги и не пробив голову.
И снова во мраке под лестницей мне почудилось движение. И опять я услышал голос:
— Скоро будет наш.
«Наш-ш-ш», — будто змеи клубились там среди ржавых колясок.
Никогда не нравилось мне то темное место. Всегда, войдя в подъезд, я торопился его миновать. Оттуда ощутимо веяло угрозой, там могли прятаться грабители или... Или кто похуже.
Что за чушь лезет мне в голову?! Может, я болен?
Наверное, почти наверняка — я болен, я в расстройстве, у меня расшаталась психика. Мне бы нужно какое-нибудь лекарство — валерьянка? ноотропил? — я не силен в медицине и потому пью настойку боярышника, аптечными дозами пью — алкоголь немного успокаивает, я крепче сплю, меньше тревожусь.
Так легче...
Сбился. Отвлекся. Слегка пьян...
На улице я посмотрел наверх, на окна своей бывшей квартиры. И — клянусь! — увидел, как дрогнула занавеска на окне.
Там кто-то был.
Он стоял за дверью, когда я к ней подошел. Он следил за мной, когда я спустился вниз.
Кто?! Кто?! — это не дает мне покоя.
ЗАПИСЬ СЕДЬМАЯ
Чувствуется близкая осень. Ночами холодно. Я успел привыкнуть жить на улице — но теперь мерзну. Натаскал в свою берлогу рваных матрасов и прочего тряпья, устраиваюсь на них как в гнезде. Содрал с теплотрассы изоляцию, теперь жду, когда включат отопление. И успокаиваю себя, разговариваю с собой: тебе, говорю, грех жаловаться. Вчера на вокзале видел нищего, он босой сидел на бетонном перроне. Подошел, спросил, где он живет. Оказалось, здесь же — под этой же бетонной плитой, в норе-расщелине, забитой мусором и газетами.
У меня-то лучше. У меня почти дом. Почти лачуга.
Вчера весь день ходил по городу. И поражался, сколько же кругом нищих. Раньше и не видел их, не замечал. Пробегал мимо, отворачиваясь. А теперь — будто глаза открылись. Поговорил еще с двумя — помимо того, что сидел на перроне. Они даже милостыню не клянчат, говорят, бесполезно. Живут как бродячие псы.
Невыносимо смотреть на таких людей.
Когда поеду в деревню, попробую уговорить их отправиться со мной. Хотя вижу, что им это не нужно, они не мыслят уже другой жизни.
Я не такой, нет. Я пишу, связано излагаю свои мысли — я не отупел. Я стараюсь мыться, стараюсь стирать одежду. А еще у меня есть дом — крохотная лачуга из картона и пенопласта. Она куда уютней туристической палатки. А я ничем не хуже отдыхающего в лесу туриста.
ЗАПИСЬ ВОСЬМАЯ
Схожу с ума?
Происходит что-то невообразимое, что-то невозможное. Я начинаю видеть странные вещи. То, что раньше составляло мою жизнь, теперь ушло на второй план, словно дымкой подернулось, размылось, поблекло. И сквозь этот мутный фон начинает проступать нечто совершенно мне незнакомое, пугающее, страшное.
Не верю своим глазам, свои ушам — всем своим чувствам.
Галлюцинации! Да, галлюцинации!
Я болен, я сильно болен — больше не знаю, чем объяснить происходящее со мной.
ЗАПИСЬ ДЕВЯТАЯ
Два дня лежал в берлоге, никуда не ходил, лечился боярышником. Кажется, мне чуть лучше. Но — чёрт возьми! — я начинаю бояться большого мира. С ним определенно что-то происходит.
Сегодня пойду в свой дом клянчить деньги у соседей. Стыдно. А, впрочем, ладно! Не обеднеют. Я же не по сто рублей прошу. Десятка — это максимум, на который я рассчитываю.
Вот только наберусь храбрости — и сразу отправлюсь.
ЗАПИСЬ ДЕСЯТАЯ
Это невыносимо! Это невозможно!
Я видел их! Я говорил с ними!
Напьюсь! Сейчас же! Только бы забыть эти лица!
Неужели со мной всё кончено?
Не верю, не верю, не верю...
ЗАПИСЬ ОДИННАДЦАТАЯ
Теперь пьян. Так лучше. Могу рассказать, что произошло. Должен рассказать. А то эти истерики на бумаге мне самому неприятны. Так хоть будет ясно, почему я взвинчен.
Итак: сегодня после полудня я отправился обходить знакомых. Двери открыли только трое. Они смотрели сквозь меня, когда я просил у них денег, — будто не могли сфокусировать на мне плавающий взгляд. Их лица были похожи на обмылки. Кажется, они с трудом меня понимали.
Но дали сорок рублей.
На четвертом этаже на окне лестничной площадки подобрал пять пивных бутылок, сунул в пакет, который теперь всегда ношу с собой.
Постоял у своей квартиры, испытывая жгучее желание позвонить. Знал, что хозяина нет, но предчувствовал, что звонок мой заставит кого-то зашевелиться.
Кого?
Не подобного ли тем, что живут под лестницей?
Стоп! Забегаю вперед...
Постоял у двери и побрел вниз. Наткнулся на соседку с пятого этажа. Поздоровался. Она повела себя странно: вздрогнула, дернулась, и заторопилась — почти побежала по ступенькам.
А потом я услышал песню.
«Вставайте, товарищи, все по местам, последний парад наступает...»
Галлюцинация — решил я. Но, спустившись ниже, вдруг понял, что песня доносится из-под лестницы, где мне уже не раз чудилось движение.
И я заглянул туда — за коляски и ржавые санки.
Там оказалось больше пространства, чем я всегда думал.
Там в глубокой тьме тлел крохотный огонек, а вокруг него сидели люди.
Впрочем, нет, не совсем люди.
Там сидели СУЩЕСТВА, похожие на уродливых людей. Они были невысокого роста, горбатые, колченогие. Их бледные лица были раздуты и напоминали неровные комки теста. Волосы — у некоторых как грязная пакля, у других как звериная шерсть. Одежда — сплошь рваньё.
«... Врагу не сдается наш гордый «Варяг»...
— Привет, — сказало одно из этих существ, поворачиваясь ко мне. — Водка есть?
— Нет, — на автомате ответил я.
— Будет, приходи, — сказало оно.
— А вы кто? — очумело спросил я.
— А то ты не видишь... живем мы тут...
Они действительно там жили — и, кажется, довольно давно. Как же я раньше их не замечал? Почему их не гонят отсюда? Почему им позволяют здесь находиться?
Всё это промелькнуло в моей голове в одно мгновение.
Второе мгновение дало разгадку — никого тут нет. Это лишь моя галлюцинация. И живет она не под лестницей, а в моем больном мозге.
ЗАПИСЬ ДВЕНАДЦАТАЯ
Я вижу их всё больше, всё чаще. Они всюду. Уродливые и страшные. Отвратительные, отталкивающие. Они сидят на тротуарах, роются в урнах, справляют нужду в кустах, в лифтах, за гаражами. Они ютятся под лестницами, они оккупируют дома-развалюхи, они обитают в подвалах и на чердаках. Они всюду, буквально везде — в парках они ловят собак, на свалках ищут одежду и прочее барахло, с помоек тащат еду, на рынках воруют кошельки. Они паразиты, как клопы, как тараканы. Но клопов и тараканов можно увидеть, включив ночью свет, их можно поймать и раздавить, а эти — совершенно неуловимы, абсолютно невидимы.
Я один их вижу.
Всюду.
Это потому, что я постепенно становлюсь таким же, как они.
ЗАПИСЬ ТРИНАДЦАТАЯ
Это не галлюцинации. Теперь я в этом уверен. Эти существа абсолютно реальны. Все они когда-то были обычными людьми, но потом их жизнь сломалась — и они изменились. Они опустились — и оказались на самом дне мира, куда взгляд обычного человека не может проникнуть.
Это словно параллельные пространства. Да, да! Именно так! Мы здесь, рядом, мы живем в одном мире, но в разных его плоскостях.
Когда-то я читал, что пчелы не замечают, не воспринимают людей, не знают об их существовании. Так уж они устроены.
А благополучное человечество не подозревает о существовании другой вселенной — вселенной изгоев.
Вчера я, уже ничего не боясь, ходил к своей квартире — и нос к носу столкнулся с новым ее хозяином. Он не увидел меня. Он прошел рядом — я мог бы его пнуть, мог бы толкнуть, подставить ногу, ударить по голове.
Наверное, он даже ничего не понял бы.
Как же я его ненавижу!
Другие люди тоже не замечают меня. Не все. Но большинство.
Вчера я воспользовался этим и украл бумажник.
Нет, мне не стыдно. Документы я вернул — подбросил к двери. А денег там было сто тридцать рублей. Я никого не разорил.
Нужно бояться собак. Они нас чуют.
Еще я опасаюсь милиционеров. Многие из них меня всё еще замечают. Думаю, это временно.
Дна я пока что не достиг.
Но я туда стремлюсь.
У меня есть план...
ЗАПИСЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Наблюдаю. Анализирую.
Они разные. У них существует определенная иерархия (очень долго вспоминал это слово — чувствую, что тупею). Те, что обитают на улице — самые низшие. Они держатся стаями, и воюют с другими подобными стаями. Из-за помоек воюют, из-за еды, из-за пространства. Другие селятся в домах — в подвалах, в подъездах, на чердаках. Их меньше, они образуют подобие семей. Они обычно сильней тех, что живут на улице, хитрей и умней. Но выше их стоят «домовые» — живущие в квартирах бок о бок с обычными людьми. Эти пользуются всеми благами, не знают проблем с едой, и даже с домашними животными находят общий язык.
За последнюю неделю обошел все окрестности. Трижды дрался. Они слабы. В подвале дома номер десять на Минской улице я легко одолел троих мужчин.
В иерархии я стою выше их. Физически я более развит. И мой ум гораздо острей.
Эти, уличные — почти животные.
Мое место не с ними.
Экспериментировал. Подсаживался к обычным людям, придвигался в упор, заглядывал им в лицо. Они меня не замечают, но какое-то чувство заставляет их отодвигаться. Если я их касаюсь, они вздрагивают и либо начинают чесаться, либо ищут на себе насекомых. Одного я сильно ударил в лоб — и тогда он меня увидел.
Делаю вывод: надо вести себя тихо.
Странно: в зеркалах и в витринах я с трудом различаю свое отражение. Приходится напрягать глаза и всматриваться.
Осталось подождать немного.
Нестерпимо хочу домой.
ЗАПИСЬ ПЯТНАДЦАТАЯ
Привык к зиме. Морозов почти не ощущаю. Когда очень холодно, иду с водкой в подъезд под лестницу. Разговариваем о разном, много поём. Они глупые, но лучшей компании мне не нужно. Узнаю много нового о жизни.
А пишу всё реже и реже. Заставляю себя, голова должны работать. Но вроде не о чем писать. Зато много читаю, когда светло. Люди теперь выбрасывают много разных книг. Особенно нравится читать цветные журналы.
Когда не очень холодно, живу в своем доме. Как эскимос. Как чукча. Снега навалило много, дом завалило с крышей. Получилась такая снежная избушка. Забыл как называется. Внутри тепло — особенно если прижаться к трубе.
Ем совсем немного. Но всегда сыт. Даже чудно.
Хорошо живу. Жду весну.
ЗАПИСЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ
С крыш капает. Слякоть и неприятно.
Самое время.
Вчера ходил на разведку. Разговаривал с домовым через дверь. Его зовут Саша, он уже старый. Помнит мою дочку. Говорит, она его несколько раз видела. Маленькие дети нас могут увидеть, я знаю.
Меня тоже помнит. И жену.
Я ему угрожал. Велел убираться.
Он просил неделю. Хочет перебраться к соседке. Там пока свободно.
Боится меня.
Еще бы — я хозяин.
Разрешил ему. Вернусь домой через семь дней.
Скорее бы!
ЗАПИСЬ СЕМНАДЦАТАЯ
Сегодня!
Собираюсь. Вещей почти нет. Складываю эти записи.
Избушку оставлю Вадику. Он из уличных, но совсем не глуп. Просто слабый. И много пьет.
Даже жалко всё бросать. Уж вроде и привык.
Нет! Хочу домой! Там есть телевизор и ванна и диван.
Там лучше.
Сейчас иду...
Вот сейчас...
ЗАПИСЬ ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Как всё просто. Позвонил. Он открыл. Наверно думал мальчишки балуют. Выглянул, посмотрел вниз по лестнице. Никого не увидел.
А я спокойно боком прошел мимо. Вошел в квартиру.
В свою квартиру.
В прихожей другие обои и мебель другая. Оленьей головы нет. Зеркало напротив двери, его раньше не было. И тумбочки не было. Ничего моего не осталось. И так везде — во всех комнатах, на кухне и даже на балконе. Но всё равно это моя квартира. Я ее знаю. Я помню, какой она была, когда здесь жила моя семья.
Я вернулся домой.
В кладовке много места. Поселюсь там.
Но не собираюсь торчать в ней всё время.
ЗАПИСЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Он чужой!
Не могу жить с ним рядом. Не хочу.
Ненавижу! Ненавижу!
Сегодня ночью я подошел к нему и долго смотрел, как он спит.
Он отвратителен.
Я многое о нем узнал. К нему часто приходят друзья, и они говорят о делах — мне противно их слушать. Еще они говорят о развлечениях. Они мучают молодых девушек, а потом хвастаются этим. Вспоминаю дочку. Может, у нее такой же друг?
Я решусь.
Честное слово, решусь.
Вчера они гуляли втроем. До утра шумели. Приходил милиционер, но сразу ушел. Они грозились узнать, кто его вызвал. Потом опять были женщины.
Как же это всё мерзко...
ЗАПИСЬ ДВАДЦАТАЯ
Я словно в раю. Когда никого нет дома, я смотрю телевизор. Я снова стал читать хорошие книги. Откуда они у этого недочеловека, зачем? Я принимаю душ. В холодильнике всегда есть еда. Впрочем, я не сильно в ней нуждаюсь. Я очень изменился. Боюсь признаться себе в этом — но, кажется, я больше не человек. Я кто-то другой. Вылупившийся из старой оболочки — так бабочка выходит из кокона.
Я — человек-невидимка.
Я могу всё. Мне всё дозволено.
Не боюсь его больше.
Вчера облил его красным вином. Позавчера выкинул в окно бутылку водки. Одному из его дружков отрезал волосы.
Не могу удержаться. Хоть и ругаю себя каждый раз за это.
Он приглашал попа. Тот махал кадилом и кропил святой водой. Обрызгал и меня. Что толку? Я не чёрт. Я — хозяин этой квартиры.
ЗАПИСЬ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
По ночам наваливаюсь на него сверху и душу. Не даю двинуться. В полночь включаю телевизор на полную громкость. Сбрасываю с полки книги. Рву простыни. Рисую на зеркале разные знаки и буквы.
Он боится, я это вижу.
Когда ложится, оставляет свет в других комнатах. Под подушкой прячет пистолет и фонарик. Всё чаще вызывает себе подружек — при них я веду себя тихо. А сегодня он врезал замок в дверь спальной комнаты. Что ж, даже если он сумеет там без меня запереться, я всё равно смогу стучать и царапать дверь.
Я здесь хозяин!
Я заставлю его отсюда съехать.
Не будет ему никакой жизни!
ЗАПИСЬ ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Перестарался.
Но ничуть не жалею.
Только холодок в груди — я убил человека.
Да, он, наверное, заслуживал смерти. Но сейчас мне как-то неуютно, и тошно, и муторно.
Я лишь хотел выгнать его из квартиры, как он сделал это со мной.
Этой ночью он заперся в спальне, но я был уже там. В два часа ночи я сел ему на грудь. Я душил его, и чувствовал, что ему сниться кошмар. Потом он проснулся. Вокруг была непроглядная тьма, хотя вечером он оставлял включенной лампу на тумбочке. Он захрипел, задыхаясь, вырвал правую руку из-под одеяла. Ударил ладонью по невидимой кнопке. Но лампа не зажглась. Я выдернул ее из розетки.
Он задергался, пытаясь меня скинуть. Но я крепко держался.
Он вытащил пистолет из-под подушки. Но я увернулся от выстрела, и выбил оружие из его руки.
И тогда он выхватил фонарь.
Луч света ударил меня в лицо. Я совершенно ослеп, я ослабил хватку. Но он уже не пытался вырваться. Он вдруг весь обмяк, и воздух вышел из него, как из проколотой шины.
У него не выдержало сердце.
Думаю, я знаю, почему. Уверен.
Он увидел меня.
И умер от ужаса.
ЗАПИСЬ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Наконец-то всё кончилось: шум, сутолока, милиция, чужие люди.
Теперь я один. В своей квартире.
Теперь у меня всё хорошо.
Жду. Знаю, что рано или поздно у меня появятся новые жильцы. Я не собираюсь им мешать. Опять займу кладовку. Стану жить тихо, ничем себя не выдавая.
Если, конечно, они будут хорошие люди.
Ну, а если нет... Что ж...
Тогда придется напомнить им, кто здесь хозяин.
СИЗО-1
История моя АБСОЛЮТНО реальна... Все имена, фамилии, места - настоящие, можете погуглить, чтобы проверить. Если вы ожидаете сказку про руки из-под двери и выражения вроде "я срал кирпичами", - не по адресу. Я человек немолодой - за 30, журналист одного из информагентств Кыргызстана. И я напишу только то, что видел и слышал своими глазами. Фамилию свою называть не буду по той же причине, по которой не стал публиковать заметку про ЭТО на ленте информагентства. Боюсь, что засмеют. Но не пропадать же информации...
Вкратце обрисую место действия. В Бишкеке, столице Кыргызстана, есть СИЗО-1 - крупнейший в стране следственный изолятор, где содержатся подследственные, ожидающие суда, и пожизненно лишенные свободы. Всего здесь содержатся около 1400 человек, хотя рассчитан СИЗО на 1325. Мужчины, женщины и даже один младенец - он родился у матери-заключенной и по закону должен находится с ней. Так вот, в главном - трехэтажном корпусе содержатся мужчины, их здесь, естественно, большинство. Недавно, в январе, в СИЗО произошел бунт заключенных, жестоко подавленный спецназом. Жертв, к счастью, не было. Зэки требовали улучшения условий и чтобы новый глава службы исполнения наказаний генерал-майор Шейшенбек Байзаков не мочил "общак" - блатных, проще говоря. Новый глава ГСИН начал "закручивать гайки", указывая криминалу его место. Устраивал обыски, переводил в другие колонии криминальных авторитетов, закрыл общаковские камеры. Вы, наверное, удивитесь, но у нас в стране камеры блатных в тюрьмах до прихода Байзакова реально не закрывались. Надсмотрщики, получая откаты от заключенных, разрешали им гулять по всему СИЗО и вымогать бабки у неблатных и вновь прибывших. У нас даже проституток для зэков проводили! Ну так вот, Байзаков всю эту лавочку прикрыл - зэкам не понравилось. Начался бунт. Более 700 человек взломали двери и вырвались на продолы - тюремные коридоры, чуть было не вырвались из корпуса. Тогда был задействован спецназ. Бойцы "Омеги", орудуя дубинками и светошумовыми гранатами, быстро разогнали спецконтингент по камерам. Отступая, зэки резали себе животы, шеи и руки (чтобы привлечь внимание общественности), смешивали кровь с водой и разбрызгивали по потолку и стенам. На журналистов и правозащитников реки крови производят незабываемое впечатление... Между тем, делали они порезы аккуратно и профессионально - оттягивали кожу, чтобы не задеть вены и органы, поэтому все живы и остались. Я был в СИЗО на следующий день после бунта - впечатления, мягко говоря, яркие. Везде кровь, зэки орут про беспредел и стучат чашками по дверям - мягко говоря, страшно, но ничего сверхъестественного. Пока...
Недавно появилась информация: в СИЗО очередное убийство (раньше там постоянно кого-то убивали, не захотел деньги платить, или живет "не по понятиям", или сделал что-то не то - убирают быстро). Причем раньше убивали аккуратно - пытаясь выдать за самоубийство или передозировку наркотиков, а теперь - чуть ли не разорвали человека. Кровь по всей камере, у трупа - ни одной целой кости. Позвонил Байзакову - говорит, зэки что-то не поделили, вот и покончили с сокамерником. Как всегда - все в отказ, не мы, мол. Чепуху какую-то мелют. "На конвоиров сваливают?" - спрашиваю?
- В том то и дело, что нет... - Шейшенбек Калькибекович как будто что-то скрывает. - Да не берите в голову... Совсем они умом тронулись из-за наркоты.
Так мне и не удалось тогда выпытать у генерала, что же зэки говорят. Не проходит и двух дней - информация об еще одном убийстве. Таком же зверском: все кости сломаны, голова оторвана чуть ли не наполовину. ГСИН сразу закрывается - никакой информации. Звоню Байзакову, говорит: "Сокамерник убитого озверел, растерзал его, потом ещё себе глаза выколол, буйный, мы его пока в лечебке держим, вроде успокоился". Просит подождать с публикацией - дескать, из-за его реформ на него много кто ополчился, в том числе и чиновники, повязанные с криминалом. Только и ищут повод его снять... Мы, журналисты, с большим уважением относимся к генералу, так что об убийствах особо не распространялись. Погиб... и всё. Убит сокамерниками из-за разногласий.
Публиковать подробности, как и обещали генералу, не стали. Но вопрос, что же там случилось, постоянно подогревал журналистское любопытство. После того, как я по нескольку раз день в течении недели названивал генералу, он мне предложил самому приехать в СИЗО - пусть зэки и персонал расскажут про случившееся. Сам он там не был...
Приезжаю, сразу - к начальнику СИЗО Марсу, фамилию не помню, мы почти ровесники и я его по имени называю. Он дает провожатого, говорит, идите, посмотрите, с людьми поговорите. Обе камеры, где были убийства, в подвале (1 этаж - подвальный, здесь находятся пожизненно лишенные свободы, заключенные "закрывашки" - те, кто попросил защиту от "общака" и был переведен в отдельный блок, и простые заключенные тоже. Закрывашка отделена от остальных блоков. "Ни один общаковский сюда никогда не заходил" - хвастался начальник СИЗО). Провожатый явно не горит желанием меня водить по СИЗО.
- Чего нахмурился? - спрашивает его начальник. - Тоже в эти сказки веришь?
В ответ - лишь молчание. Мы идем в подвал.
- Какие сказки? - пытаюсь разговорить попутчика.
- Там все услышите... - он взволнован и немногословен. - Я сам ничего не видел, мало что знаю...
- Там эти зэки всякую ерунду понапридумывали, - говорит Марс, он, оказывается, тоже решил пройтись со мной. - Теперь вон даже из "закрывашки" в общие камеры перевести просят. Раньше самый густонаселенный отсек был, а теперь - меньше половины осталась. Не понимают, олухи, что их наверху "общаковские" быстро загрузят. Блатные с подвала тоже бегут, все умоляют их наверх перевести, хоть к параше - лишь бы наверх. Один пожизненник вены вскрыл - не для показухи, по настоящему, еле откачали. 10 лет сидел, все нормально было - а теперь перевода требует. Мне кажется, это опять какая-то хитрая акция, чего то добиться хотят. Ну ладно, дальше видно будет, если что, сил у нас хватит.
Спускаемся к подвалу. В корпусе - как всегда вонь, тусклое освещение, стены как будто сужаются. Все это очень гнетет. Первый подвальный пост. Молодой солдатик-охранник бледный, как полотно. В руках четки - видимо, молился.
- И тебя запугали? - по-отечески хлопает его по плечу Марс. - Не ссы, скоро сменят.
Подходим к камере...
- Здесь второго убили. - говорит Марс. - Первую камеру уже прибрали. Только зэки туда наотрез отказываются возвращаться. А куда их девать, изолятор и так переполнен...
- Нервы крепкие? - спрашивает, открыв дверь. - Тогда заходи...
Я на своей работе видел много трупов. в том числе и искалеченных. А тут даже трупа не было, но меня все равно чуть не вырвало... ВСЯ камера в крови. Обе двухэтажные железные кровати разбиты в хлам. Разводы крови даже на потолке (а потолки-то высокие!!!). Не капли, а именно разводы. Как будто труп тащили по потолку, как по полу.
- А сколько убийц было? - в недоумении спрашиваю я.
- В том то и дело, что один, - отвечает начальник СИЗО. - Это ж надо так от наркоты рехнуться, чтоб такое сотворить!
Осматриваюсь. От запаха крови становится плохо. Поскорее выхожу.
- Сынок, уходи отсюда побыстрее... - В кормушку (окно для приема пищи, остальные двери сплошные) из соседней камеры высовывается морщинистое лицо.
Нервничающий надзиратель, который как тень повсюду ходит за мной и начальником изолятора, с грохотом захлопывает кормушку, чуть не ударив по лицу зэка.
- Во время бунта все задвижки на кормушках поотламывали, - говорит Марс. - До них пока руки не дошли, скоро сделаем.
Что удивительно, остальные зэки сидят тише воды ниже травы. Хотя обычно, видя посетителя, сразу же орут о плохих условиях и беспределе.
- Можно мне с ним поговорить? - спрашиваю Марса.
- Говори, - после некоторых раздумий отвечает он. - А я побежал. Дел много. Потом ко мне зайдешь.
- Уходи, сынок, не о чем со мной разговаривать. - говорит зэк. Надзиратель, что остался со мной, заметно нервничает и просит побыстрее закругляться.
- Не сокамерник его убил, - зэк продолжает. - Здесь все слышали, что происходило. Они оба, и убитый, и его сокамерник, орали как резаные. А я еще и видел... (Его камера напротив. - Прим. авт.)
- А кто? - спрашиваю я, ожидая очередной рассказ о беспределе надзирателей.
- Призрак!
- Кто?!
- Призрак... Он по подвалу постоянно бродит. Зря мы кровяку по стенам брызгали. Вызвали нечистую....
Мне страшно и смешно одновременно. Матерый уголовник и верит в призраков. С другой стороны...
- Кум (так называют зэки начальника СИЗО) не верит. Думает, рехнулись мы все. А вот ты сам подумай. Тот, убитый, больше ста килограммов весил, борец был профессиональный. А его сосед - меньше меня. (Собеседник - килограммов 40 весом. - Прим. авт.) Как он его мог по всей камере швырять? По потолку таскать? Он себе специально даже глаза вырезал, чтобы не видеть, что в камере происходит.
Меня пробирает дрожь. Смотрю на охранника; бледный, как мел, он кивает: мол, правда.
- Я его уже много раз видел, как и все здесь, - продолжает зэк. ("Мы все видели", - кричат из соседней камеры.) - Он в порванной телогрейке на голое тело, в рваных штанах, босиком. Все тело изрезано бритвой, особенно лицо. Вместо одной руки - угловина. (Угловина - угол железной кровати, зэки их отламывают и используют как оружие во время бунтов. - Прим. авт.) Я видел... Он того, здоровяка, как тряпку швырял, по потолку таскал. А щуплого не тронул... почему-то...
- Брат, попроси нас перевести хотя бы с подвала, - умоляет уголовник из соседней камеры. - Век не забудем...
- Говорят, он уже вверх поднимался, на второй этаж... Раньше только в подвале был, - продолжает рассказывать мой собеседник.
Тут в одной из камер с дальнего конца продола (из закрывашки) раздается дикий вопль и плач одновременно.
- Он пришел, вон он стоит!!! Опять... Не меня... пожалуйста... Я ничего не делал, не брызгал кровь! - остальные зэки тоже шепчут отговорки. Кто-то громко молится...
Кровь стынет у меня в жилах. Впервые в жизни мне хочется попасть в камеру, а не стоять на виду посреди коридора...
- Пошли, быстро, только не беги, вниз смотри, - тихим голосом повелевает мне сопровождающий солдат, и чуть ли не за шкирку тащит к посту. Постовой с закрытыми глазами громко молится Аллаху. Везде слышен тихий плач. Моргает свет. Мой сопровождающий вздрагивает всем телом, чуть не оторвав мне рукав куртки. К счастью, свет мигнул только на секунду.
- Где он? - мой голос кажется мне женским.
- В конце коридора, но не вздумай смотреть!!! - До поста совсем немного. - Я его уже несколько раз видел. Посмотришь на него, он просто стоит, в глаза смотрит. Моргнешь или взгляд отведешь - а он уже на десяток метров ближе, угловиной машет... Кто долго смотрит... Говорят, что это он их из-за взгляда. Они видели плохо, рассмотреть пытались...
Меня, абсолютно онемевшего, выводят с подвала. В последнюю секунду, уже поворачиваясь на лестницу наверх, смотрю в конец коридора. Успеваю заметить лишь темный силуэт с угловиной... в руках или вместо руки. Под стоны и крики зэков я вылетаю на улицу - во внутренний двор СИЗО, на свежий воздух. Меня пробирает крупная дрожь. Другой солдатик понимающе на меня смотрит испуганными глазами.
- Опять он? - мой сопровождающий кивает в ответ (его тоже изрядно потряхивает)
Тот солдатик в ответ произносит несколько крепких словечек и уходит.
Стою курю на улице. Руки дрожат. Два раза роняю сигарету на снег. Поднимаю и курю дальше. Негигиенично, конечно, особенно в тюрьме, но мне по...
Докурив, залетаю к начальнику СИЗО, благодарю за экскурсию и, ссылаясь на срочную работу, убегаю прочь. Чуть ли не вырываю на контрольно-пропускном пункте из рук сотрудника ГСИН свое удостоверение и выбегаю на улицу, на волю.
Прошло уже два дня. Заставляю себя думать, что это ГСИНовцы специально для меня спектакль устроили - чтобы скрыть настоящие обстоятельства убийства, а заодно и поржать над впечатлительным журналюгой. Стараюсь не верить... Иначе просто спать не могу
Вкратце обрисую место действия. В Бишкеке, столице Кыргызстана, есть СИЗО-1 - крупнейший в стране следственный изолятор, где содержатся подследственные, ожидающие суда, и пожизненно лишенные свободы. Всего здесь содержатся около 1400 человек, хотя рассчитан СИЗО на 1325. Мужчины, женщины и даже один младенец - он родился у матери-заключенной и по закону должен находится с ней. Так вот, в главном - трехэтажном корпусе содержатся мужчины, их здесь, естественно, большинство. Недавно, в январе, в СИЗО произошел бунт заключенных, жестоко подавленный спецназом. Жертв, к счастью, не было. Зэки требовали улучшения условий и чтобы новый глава службы исполнения наказаний генерал-майор Шейшенбек Байзаков не мочил "общак" - блатных, проще говоря. Новый глава ГСИН начал "закручивать гайки", указывая криминалу его место. Устраивал обыски, переводил в другие колонии криминальных авторитетов, закрыл общаковские камеры. Вы, наверное, удивитесь, но у нас в стране камеры блатных в тюрьмах до прихода Байзакова реально не закрывались. Надсмотрщики, получая откаты от заключенных, разрешали им гулять по всему СИЗО и вымогать бабки у неблатных и вновь прибывших. У нас даже проституток для зэков проводили! Ну так вот, Байзаков всю эту лавочку прикрыл - зэкам не понравилось. Начался бунт. Более 700 человек взломали двери и вырвались на продолы - тюремные коридоры, чуть было не вырвались из корпуса. Тогда был задействован спецназ. Бойцы "Омеги", орудуя дубинками и светошумовыми гранатами, быстро разогнали спецконтингент по камерам. Отступая, зэки резали себе животы, шеи и руки (чтобы привлечь внимание общественности), смешивали кровь с водой и разбрызгивали по потолку и стенам. На журналистов и правозащитников реки крови производят незабываемое впечатление... Между тем, делали они порезы аккуратно и профессионально - оттягивали кожу, чтобы не задеть вены и органы, поэтому все живы и остались. Я был в СИЗО на следующий день после бунта - впечатления, мягко говоря, яркие. Везде кровь, зэки орут про беспредел и стучат чашками по дверям - мягко говоря, страшно, но ничего сверхъестественного. Пока...
Недавно появилась информация: в СИЗО очередное убийство (раньше там постоянно кого-то убивали, не захотел деньги платить, или живет "не по понятиям", или сделал что-то не то - убирают быстро). Причем раньше убивали аккуратно - пытаясь выдать за самоубийство или передозировку наркотиков, а теперь - чуть ли не разорвали человека. Кровь по всей камере, у трупа - ни одной целой кости. Позвонил Байзакову - говорит, зэки что-то не поделили, вот и покончили с сокамерником. Как всегда - все в отказ, не мы, мол. Чепуху какую-то мелют. "На конвоиров сваливают?" - спрашиваю?
- В том то и дело, что нет... - Шейшенбек Калькибекович как будто что-то скрывает. - Да не берите в голову... Совсем они умом тронулись из-за наркоты.
Так мне и не удалось тогда выпытать у генерала, что же зэки говорят. Не проходит и двух дней - информация об еще одном убийстве. Таком же зверском: все кости сломаны, голова оторвана чуть ли не наполовину. ГСИН сразу закрывается - никакой информации. Звоню Байзакову, говорит: "Сокамерник убитого озверел, растерзал его, потом ещё себе глаза выколол, буйный, мы его пока в лечебке держим, вроде успокоился". Просит подождать с публикацией - дескать, из-за его реформ на него много кто ополчился, в том числе и чиновники, повязанные с криминалом. Только и ищут повод его снять... Мы, журналисты, с большим уважением относимся к генералу, так что об убийствах особо не распространялись. Погиб... и всё. Убит сокамерниками из-за разногласий.
Публиковать подробности, как и обещали генералу, не стали. Но вопрос, что же там случилось, постоянно подогревал журналистское любопытство. После того, как я по нескольку раз день в течении недели названивал генералу, он мне предложил самому приехать в СИЗО - пусть зэки и персонал расскажут про случившееся. Сам он там не был...
Приезжаю, сразу - к начальнику СИЗО Марсу, фамилию не помню, мы почти ровесники и я его по имени называю. Он дает провожатого, говорит, идите, посмотрите, с людьми поговорите. Обе камеры, где были убийства, в подвале (1 этаж - подвальный, здесь находятся пожизненно лишенные свободы, заключенные "закрывашки" - те, кто попросил защиту от "общака" и был переведен в отдельный блок, и простые заключенные тоже. Закрывашка отделена от остальных блоков. "Ни один общаковский сюда никогда не заходил" - хвастался начальник СИЗО). Провожатый явно не горит желанием меня водить по СИЗО.
- Чего нахмурился? - спрашивает его начальник. - Тоже в эти сказки веришь?
В ответ - лишь молчание. Мы идем в подвал.
- Какие сказки? - пытаюсь разговорить попутчика.
- Там все услышите... - он взволнован и немногословен. - Я сам ничего не видел, мало что знаю...
- Там эти зэки всякую ерунду понапридумывали, - говорит Марс, он, оказывается, тоже решил пройтись со мной. - Теперь вон даже из "закрывашки" в общие камеры перевести просят. Раньше самый густонаселенный отсек был, а теперь - меньше половины осталась. Не понимают, олухи, что их наверху "общаковские" быстро загрузят. Блатные с подвала тоже бегут, все умоляют их наверх перевести, хоть к параше - лишь бы наверх. Один пожизненник вены вскрыл - не для показухи, по настоящему, еле откачали. 10 лет сидел, все нормально было - а теперь перевода требует. Мне кажется, это опять какая-то хитрая акция, чего то добиться хотят. Ну ладно, дальше видно будет, если что, сил у нас хватит.
Спускаемся к подвалу. В корпусе - как всегда вонь, тусклое освещение, стены как будто сужаются. Все это очень гнетет. Первый подвальный пост. Молодой солдатик-охранник бледный, как полотно. В руках четки - видимо, молился.
- И тебя запугали? - по-отечески хлопает его по плечу Марс. - Не ссы, скоро сменят.
Подходим к камере...
- Здесь второго убили. - говорит Марс. - Первую камеру уже прибрали. Только зэки туда наотрез отказываются возвращаться. А куда их девать, изолятор и так переполнен...
- Нервы крепкие? - спрашивает, открыв дверь. - Тогда заходи...
Я на своей работе видел много трупов. в том числе и искалеченных. А тут даже трупа не было, но меня все равно чуть не вырвало... ВСЯ камера в крови. Обе двухэтажные железные кровати разбиты в хлам. Разводы крови даже на потолке (а потолки-то высокие!!!). Не капли, а именно разводы. Как будто труп тащили по потолку, как по полу.
- А сколько убийц было? - в недоумении спрашиваю я.
- В том то и дело, что один, - отвечает начальник СИЗО. - Это ж надо так от наркоты рехнуться, чтоб такое сотворить!
Осматриваюсь. От запаха крови становится плохо. Поскорее выхожу.
- Сынок, уходи отсюда побыстрее... - В кормушку (окно для приема пищи, остальные двери сплошные) из соседней камеры высовывается морщинистое лицо.
Нервничающий надзиратель, который как тень повсюду ходит за мной и начальником изолятора, с грохотом захлопывает кормушку, чуть не ударив по лицу зэка.
- Во время бунта все задвижки на кормушках поотламывали, - говорит Марс. - До них пока руки не дошли, скоро сделаем.
Что удивительно, остальные зэки сидят тише воды ниже травы. Хотя обычно, видя посетителя, сразу же орут о плохих условиях и беспределе.
- Можно мне с ним поговорить? - спрашиваю Марса.
- Говори, - после некоторых раздумий отвечает он. - А я побежал. Дел много. Потом ко мне зайдешь.
- Уходи, сынок, не о чем со мной разговаривать. - говорит зэк. Надзиратель, что остался со мной, заметно нервничает и просит побыстрее закругляться.
- Не сокамерник его убил, - зэк продолжает. - Здесь все слышали, что происходило. Они оба, и убитый, и его сокамерник, орали как резаные. А я еще и видел... (Его камера напротив. - Прим. авт.)
- А кто? - спрашиваю я, ожидая очередной рассказ о беспределе надзирателей.
- Призрак!
- Кто?!
- Призрак... Он по подвалу постоянно бродит. Зря мы кровяку по стенам брызгали. Вызвали нечистую....
Мне страшно и смешно одновременно. Матерый уголовник и верит в призраков. С другой стороны...
- Кум (так называют зэки начальника СИЗО) не верит. Думает, рехнулись мы все. А вот ты сам подумай. Тот, убитый, больше ста килограммов весил, борец был профессиональный. А его сосед - меньше меня. (Собеседник - килограммов 40 весом. - Прим. авт.) Как он его мог по всей камере швырять? По потолку таскать? Он себе специально даже глаза вырезал, чтобы не видеть, что в камере происходит.
Меня пробирает дрожь. Смотрю на охранника; бледный, как мел, он кивает: мол, правда.
- Я его уже много раз видел, как и все здесь, - продолжает зэк. ("Мы все видели", - кричат из соседней камеры.) - Он в порванной телогрейке на голое тело, в рваных штанах, босиком. Все тело изрезано бритвой, особенно лицо. Вместо одной руки - угловина. (Угловина - угол железной кровати, зэки их отламывают и используют как оружие во время бунтов. - Прим. авт.) Я видел... Он того, здоровяка, как тряпку швырял, по потолку таскал. А щуплого не тронул... почему-то...
- Брат, попроси нас перевести хотя бы с подвала, - умоляет уголовник из соседней камеры. - Век не забудем...
- Говорят, он уже вверх поднимался, на второй этаж... Раньше только в подвале был, - продолжает рассказывать мой собеседник.
Тут в одной из камер с дальнего конца продола (из закрывашки) раздается дикий вопль и плач одновременно.
- Он пришел, вон он стоит!!! Опять... Не меня... пожалуйста... Я ничего не делал, не брызгал кровь! - остальные зэки тоже шепчут отговорки. Кто-то громко молится...
Кровь стынет у меня в жилах. Впервые в жизни мне хочется попасть в камеру, а не стоять на виду посреди коридора...
- Пошли, быстро, только не беги, вниз смотри, - тихим голосом повелевает мне сопровождающий солдат, и чуть ли не за шкирку тащит к посту. Постовой с закрытыми глазами громко молится Аллаху. Везде слышен тихий плач. Моргает свет. Мой сопровождающий вздрагивает всем телом, чуть не оторвав мне рукав куртки. К счастью, свет мигнул только на секунду.
- Где он? - мой голос кажется мне женским.
- В конце коридора, но не вздумай смотреть!!! - До поста совсем немного. - Я его уже несколько раз видел. Посмотришь на него, он просто стоит, в глаза смотрит. Моргнешь или взгляд отведешь - а он уже на десяток метров ближе, угловиной машет... Кто долго смотрит... Говорят, что это он их из-за взгляда. Они видели плохо, рассмотреть пытались...
Меня, абсолютно онемевшего, выводят с подвала. В последнюю секунду, уже поворачиваясь на лестницу наверх, смотрю в конец коридора. Успеваю заметить лишь темный силуэт с угловиной... в руках или вместо руки. Под стоны и крики зэков я вылетаю на улицу - во внутренний двор СИЗО, на свежий воздух. Меня пробирает крупная дрожь. Другой солдатик понимающе на меня смотрит испуганными глазами.
- Опять он? - мой сопровождающий кивает в ответ (его тоже изрядно потряхивает)
Тот солдатик в ответ произносит несколько крепких словечек и уходит.
Стою курю на улице. Руки дрожат. Два раза роняю сигарету на снег. Поднимаю и курю дальше. Негигиенично, конечно, особенно в тюрьме, но мне по...
Докурив, залетаю к начальнику СИЗО, благодарю за экскурсию и, ссылаясь на срочную работу, убегаю прочь. Чуть ли не вырываю на контрольно-пропускном пункте из рук сотрудника ГСИН свое удостоверение и выбегаю на улицу, на волю.
Прошло уже два дня. Заставляю себя думать, что это ГСИНовцы специально для меня спектакль устроили - чтобы скрыть настоящие обстоятельства убийства, а заодно и поржать над впечатлительным журналюгой. Стараюсь не верить... Иначе просто спать не могу
Как я сторожил офис
А вот эту историю я никому никогда не рассказывал и, думаю, никогда не расскажу (в случае вероятности деанонимизации). Как-то раз я ночью сторожил офис. Обязанностей было минимум - следить, чтобы никто не ворвался (Я - дрищ знатный, но если бы кто-то сумел ночью взломать эту нереальную железную дверь, его бы и омоновец вряд бы смог остановить, так что я там был скорее для проформы), впускать начальство и ещё чтобы с потолка не текло - иногда там трубы на втором этаже прорывало. И ещё раз в неделю надо окна мыть изнутри. В общем, работа простая и не пыльная. А там были компы со всякими простыми игрушками, типа героев меча и магии третьих - а мне больше и не надо. В этом офисе я проводил ночи с субботы на воскресенье. Всё всегда было спокойно, ключи имелись только у директора, какого-то менеджера и у меня. И как-то раз в субботу я сидел за героями и вдруг что-то зашебуршилось с той стороны двери. Один раз.
Я подошёл, посмотрел в глазок - никого. Решил, что мимо прошли и вернулся к игре, но не успел сесть на стул, как что-то опять заскреблось и послышался совершенно неразборчивый мужской голос и стук в дверь. Я решил, что это пришёл директор, вставил ключи. провернул на один оборот и ещё раз посомтрел в глазок - там никого. Я громко произнёс: "Имя-отчество, это Вы?" В ответ тишина. Я обратно повернул ключ, тут же с той стороны двери послышался голос - на этот раз женский, опять я ни слова не понял - вроде говорит, но какие-то слог за слогом бессмысленные. Тут я громко их всех послал через дверь и пригрозил, что вызову милицию (тут я слукавил - никаких телефонов внутри не было, я только знал, что теоретически где-то должна быть кнопка вызова пожарки, до сих пор не знаю, есть она там или нет). Через где-то секунду после этого женский голос замолк и послышался такой негромкий стук в окно. Я раздвинул жалюзи и охуел. Нет, не просто охуел.
Охуел от страха - ноги подогнулись и я сел на пол. На решетке повис человек (я хочу думать, что человек). Всё в нём было совершенно неестественно. Такое впечатление, блджад, что кто-то видел людей только в кино и сделал себе костюм, чтобы походить на человека и надел его на себя. Я даже приблизительно не могу определить, какого оно было пола. И как только он меня увидел, но заговорил - сначала тем, женским, голосом, потом чередуя по слогу с мужским, потом вообще как будто голос шёл из нескольких источников, с какими-то скрипами и шелестом. Пиздец, у него и мимика была совершенно нечеловеческая - он одновременно двигал всеми лицевыми мышцами во всех возможных направлениях. Руками и ногами при этом сучил по стеклу, а сам поднимался вверх. Может, он зажал прутья между коленей и карабкался - не знаю. В том момент мне казалось, что он взлетал. Видно его было прекрасно и висел он так очень долго, наверное, минуту, а я ничего не мог вообще сделать - просто на полу сидел и, застывши, смотрел на эту тварь.
Где-то через минуту пришло внезапное избавление - вдруг вся какаофония смолкла, а он резко повернулся (клянусь, градусов на 100 повернул башку, аж за плечо) и застыл на несколько секунд, уставившись куда-то, а потом резко спрыгнул и что-то произнося новым, низко вибрирующим голосом, удалился. Куда он делся - я с пола не видел. Мне хватило сил только задвинуть жалюзи и уползти в комнату, из которой не видно ни двери, ни окон. Там я сел и заплакал - как маленький ребёнок, в последний раз я плакал лет за 8 до этого. Потом это состояние прошло и меня стала бить крупная дрожь. Так, на полу, я просидел до 6 утра, пугаясь каждого шороха, пока не пришёл сменщик Артём. Я его, наверное, минуты 2 разглядывал через глазок и просил то отойти, то сказать "что-нибудь".
В конце-концов пустил, он мне с ходу отвесил тяжёлый подзатыльник, а я в ответ только счастливо и истерично засмеялся (опять до слёз в глазах). В общем, домой пришёл - родители не могут понять, что со мной случилось - бледный, круги под глазами, взвесился - на 7 кило похудел за ночь. С тех пор я ночью часто плохо сплю и снятся кошмары. Никому из знакомых - ни слова, ни намёка - засмеют, а здесь решил выложить - всё равно не поверите, я бы сам не поверил, но очень поделиться хотелось. Ну, в общем, это всё, дальше не читаю, сам спать пошёл. А, ну ещё напоследок - почему я сам с ума не тронулся после этого - если рассуждать логически, мне кажется, если бы ему нужен был именно я, я бы не писал сейчас эту историю в этом треде. Я так думаю, я ему случайно подвернулся, а потом он на что-то другое отвлёкся, а обо мне забыл. Ну, хочется так думать.
Я подошёл, посмотрел в глазок - никого. Решил, что мимо прошли и вернулся к игре, но не успел сесть на стул, как что-то опять заскреблось и послышался совершенно неразборчивый мужской голос и стук в дверь. Я решил, что это пришёл директор, вставил ключи. провернул на один оборот и ещё раз посомтрел в глазок - там никого. Я громко произнёс: "Имя-отчество, это Вы?" В ответ тишина. Я обратно повернул ключ, тут же с той стороны двери послышался голос - на этот раз женский, опять я ни слова не понял - вроде говорит, но какие-то слог за слогом бессмысленные. Тут я громко их всех послал через дверь и пригрозил, что вызову милицию (тут я слукавил - никаких телефонов внутри не было, я только знал, что теоретически где-то должна быть кнопка вызова пожарки, до сих пор не знаю, есть она там или нет). Через где-то секунду после этого женский голос замолк и послышался такой негромкий стук в окно. Я раздвинул жалюзи и охуел. Нет, не просто охуел.
Охуел от страха - ноги подогнулись и я сел на пол. На решетке повис человек (я хочу думать, что человек). Всё в нём было совершенно неестественно. Такое впечатление, блджад, что кто-то видел людей только в кино и сделал себе костюм, чтобы походить на человека и надел его на себя. Я даже приблизительно не могу определить, какого оно было пола. И как только он меня увидел, но заговорил - сначала тем, женским, голосом, потом чередуя по слогу с мужским, потом вообще как будто голос шёл из нескольких источников, с какими-то скрипами и шелестом. Пиздец, у него и мимика была совершенно нечеловеческая - он одновременно двигал всеми лицевыми мышцами во всех возможных направлениях. Руками и ногами при этом сучил по стеклу, а сам поднимался вверх. Может, он зажал прутья между коленей и карабкался - не знаю. В том момент мне казалось, что он взлетал. Видно его было прекрасно и висел он так очень долго, наверное, минуту, а я ничего не мог вообще сделать - просто на полу сидел и, застывши, смотрел на эту тварь.
Где-то через минуту пришло внезапное избавление - вдруг вся какаофония смолкла, а он резко повернулся (клянусь, градусов на 100 повернул башку, аж за плечо) и застыл на несколько секунд, уставившись куда-то, а потом резко спрыгнул и что-то произнося новым, низко вибрирующим голосом, удалился. Куда он делся - я с пола не видел. Мне хватило сил только задвинуть жалюзи и уползти в комнату, из которой не видно ни двери, ни окон. Там я сел и заплакал - как маленький ребёнок, в последний раз я плакал лет за 8 до этого. Потом это состояние прошло и меня стала бить крупная дрожь. Так, на полу, я просидел до 6 утра, пугаясь каждого шороха, пока не пришёл сменщик Артём. Я его, наверное, минуты 2 разглядывал через глазок и просил то отойти, то сказать "что-нибудь".
В конце-концов пустил, он мне с ходу отвесил тяжёлый подзатыльник, а я в ответ только счастливо и истерично засмеялся (опять до слёз в глазах). В общем, домой пришёл - родители не могут понять, что со мной случилось - бледный, круги под глазами, взвесился - на 7 кило похудел за ночь. С тех пор я ночью часто плохо сплю и снятся кошмары. Никому из знакомых - ни слова, ни намёка - засмеют, а здесь решил выложить - всё равно не поверите, я бы сам не поверил, но очень поделиться хотелось. Ну, в общем, это всё, дальше не читаю, сам спать пошёл. А, ну ещё напоследок - почему я сам с ума не тронулся после этого - если рассуждать логически, мне кажется, если бы ему нужен был именно я, я бы не писал сейчас эту историю в этом треде. Я так думаю, я ему случайно подвернулся, а потом он на что-то другое отвлёкся, а обо мне забыл. Ну, хочется так думать.
Старые мобилы
Каждую неделю, вечером, после работы, я сажусь в свою машину и еду не домой, как обычно. Я еду в областной центр, иногда своей, иногда в соседних областей. Сначала я направляюсь туда, где барыжат старыми мобилами. С рук, задешево, я беру телефон. Я даже не проверяю, работает ли он, позже ты поймешь почему. Я кладу его в бардачок, и из телефонов, лежащих там выбираю трубку, купленную месяц назад в другом городе, где меня давно уже забыли. Потом я паркуюсь возле крупного торгового круглосуточного центра, среди сотен других машин. Надо спешить, пока не схлынула толпа, которая устремляется за жрачкой после работы, никто не запомнит меня в ней. Обычно я беру палку сервелата, пару помидорчиков и болгарских перцев, рыбную нарезку, чипсы и газировки на запивон. Обязательно надо взять наборчик из одноразовых тарелочек, стаканов и вилок. С этим пакетом я возвращаюсь к машине, достаю из багажника бутылку 0.7 „Парламента” и кладу ее в пакет с покупками. Все, теперь надо ждать. Я сажусь в авто, курю, пока не стемнеет. Теперь можно идти. Я беру пакет и бреду, куда глаза глядят. Выбираю обычно самые темные улицы. Мне нужны ОНИ, гопники. Я встречаю их каждый раз в разное время, иногда минут через 15, иногда приходится бродить до 4 утра, так что ноги уже едва волочишь. Это ведь незнакомые города, иногда я обнаруживаю, что кручусь в нескольких кварталах. Ну не важно… они все равно появляются. Их бывает от 2 до 7, обычно трое. Начинаются обычные разводки, я унизительно прошу не трогать. Чуть не хныкаю… Они все равно отбирают трубу, которую, как вы помните, извлек из бардачка, ну и естественно — пакет с продуктами. Пару раз получал по лицу, обычно бьют в нос или челюсть, а фингал под глазом я еще не получал, как ни странно. Они уходят в темноту, шурша пакетом и унося старую трубу без симки. Я долго смотрю им вслед и бреду искать свою машину. Ты наверно подумал, анон, что я мазохист? Нет, не угадал. В чем профит, спросишь тогда ты? Помнишь бутылку, которую я достал из багажника? Она как настоящая, никто не отличит, особенно в темноте. Только там не этиловый спирт, а метиловый. На вкус и запах — это просто паленая водка. Я еду домой, ночью, по пустынной трассе, и наслаждаюсь мыслью, что где-то из пластикового стаканчика мерзкого кислотного цвета сейчас пьет свои последние сто грамм быдло, зря коптившее эту планету. На следующий день мне так здорово работается...
Фишка в том, я тогда тоже так... эм, как выразится, офигел)
