Это рассказ был написан мной давно, но выложить решил сейчас. В последнее время мне очень плохо, и этот небольшой.. одним словом то, что написано ниже, как нельзя лучше отображает мой внутрений мир...




Вил, зайдя домой, кинул свой рюкзак в угол прихожей. Он скинул тяжелые ботинки, повесил плащ на крючок в прихожей и направился в свою комнату. Парень был высокий, худой, бледный. Из-за нехватки сна, под глазами четко вырисовывались бледно-фиолетово цвета круги. Квартира бы пуста, если не считать самого Виле, и его кота, персидской породы, по кличке Дрим. По щекам Вила текли слезы…

Войдя в свою комнату, охваченной полумраком, Вил с силой ударил кулаком по выключателю. При ударе он задел фотографию своей девушки, вдребезги разбил стеклянную рамку, и сломал выключатель. По руке начала медленно течь кровь, свежая кровь.. Но он не обратил на это внимания, а только кинул в адрес выключателя несколько коротких оскорблений.

Пройдя в глубь комнаты, Вил посмотрел сначала на рамку, затем на свой окровавленный кулак. Он прислонился спиной к стене, и медленно сполз по ней. Он плакал. Слезы текли.. текли по его лицу…

В его голове бушевало много разных мыслей. Вообще сегодня, за один день случилось столько событий, сколько зачастую не случалось у него за один месяц, или даже дольше. Причем, эти события были не самыми приятными. Он провалил два экзамена в университете, хотя всегда был отличником, и даже четверки были для него большой редкостью.. он публично оскорбил (причем как оскорбил) декана своего факультета… сегодня на его перспективной карьере была поставлена жирная точка… Но все это его сейчас мало волновало, а если говорить точнее, вообще не беспокоило. Ему было плевать на все эти мелкие, промежуточные детали жизни, которыми он уже давно всерьез не интересовался. Он переживал из-за другого, из-за того, что его бросила его девушка. Девушка, которую он любил, которой доверял, которую боготворил…

Виле просидел неподвижно больше четырех часов. На улице уже начинались сумерки. Он стал замерзать. На нем были только темные джинсы. В его небольшой комнате было очень холодно, уже кончался ноябрь, но снега еще не было, погода «баловала» людей только сильными ветрами и ледяными ливнями. Форточка была приоткрыта, и через эту щель в комнату проникал единственный луч уже ослабевавшего света.

Спустя еще час, он сильно замер, во рту пересохло, но ему было все равно. Он смотрел на фотографию в разбитой рамке, которая стояла на полке возле, теперь уже сломанного выключателя. С фотографии на Вила смотрела молодая, красивая девушка. Белоснежная кожа, алые губы, черные волосы, голубые глаза.

- О боже.. как же Она красива.. – почти беззвучно, еле шевеля губами, сказал Вил глядя на фотографию. Слезы опять потекли по его щекам. От краски и слез, у него на лице оставались темные разводы – Что же я сделал? – также почти беззвучно, шевеля губами, спросил он сам себя – Зачем? Почему? Зачем она это сделала?

Он наклонил голову, и теперь смотрел на фотографию из-под своих черных как ночь волос. Девушка на фотографии едва заметно улыбалась, в ответ этой легкой улыбке улыбнулся и Вил. Правда любящей улыбкой ее назвать было трудно, она скорее походила на улыбку человека, жизнь которого внезапно оборвалась. Улыбка как у тех людей, которые понимали, что им уже не выжить.

- Почему? Почему это случилось именно со мной? Или может я сам сделал что-то не так? – он задавал вопросы пустоте, но, не получая ответ на поставленный им вопрос, задавал следующий…

Так продолжалось довольно долго. Кровь на кулаке Вила уже засохла, но каждый раз, когда это случалось, он с силой бил кулаком в пол, до тех пор, пока кровотечение опять не начиналось. Ему нравилась боль, нравилось, как кровь медленно струиться по его руке. Нравилось, как капля, постепенно набирая вес – срываясь падала на пол, в небольшую кровавую лужицу.

Вил ушел в себя. Он представлял себе какие-то сцены, картины, что-то глупое, нелепое вертелось у него в голове. Он представлял, что-то воображал, но а на внешний мир, в котором он находился уже только частично, не обращал никакого внимания. Он оцепенел от холода.. он.. ему было плохо.. очень плохо… так плохо, как ни разу плохо еще не бывало в жизни.

Уже стояла ночь. Родители на несколько дней уехали к двоюродной сестре матери, погостить, и Вил должен был быть один еще несколько дней. От холода у него начали неметь руки и ноги, он так замер, что просиди еще пару часов в этой комнате, он точно получил бы обморожение. Он встал, подошел к музыкальному центру и включил музыку. Поставил свою любимую музыку, которую слушал, когда ему было плохо. Отрегулировав громкость, он вышел из комнаты, и пошел на кухню. От теплого воздуха, который окутал его, когда он вышел из промерзшей комнаты, у него по спине «пробежали мурашки». В квартире было темно, на улице уже была ночь, и только из-за угла, вслед хозяину, на него предано смотрели два зеленых глаза Дрима. На кухне, из небольшого настенного шкафа, он достал бутылку красного сладкого вина, открыл ее и налил себе чуть больше половины высокого бокала.

Он сделал глоток. Ему показалось, что вкус вина ему очень знаком. Ему казалось, что это не вино, а что-то другое, но то, что он пробовал совсем недавно, но сейчас не мог вспомнить что именно. Затем сделал еще один маленький глоток, и еще. Он чувствовал, как вино уходит вниз по его кишечнику, как вино греет горло, как его обдало приятным, жгучим теплом. От этого он содрогнулся. Ему стало немного легче. Допив вино в бокале, который он держал в руке, он налил в него еще немного вина и вернулся в свою комнату.

Музыка играла как всегда, Вил всегда ее слушал, и она ему помогала, но только не сейчас. Настроение, которое казалось, стало немного лучше, камнем упало на дно. Теперь оно было просто паршивое. Настолько паршивое, положение на столько плохое... что не хотелось больше жить.

Он сел на холодный пол и стал смотреть на фотографию. Девушка была так красива, необычайно красива! Девушка была подобна богине. Вил не мог, просто не мог оторвать от Нее взгляд. Еще недавно, меньше дня назад, девушка с фотографии была его самым любимым человеком. Но сегодняшний день все изменил. Ссора, которая разгорелась сегодня между ними, из-за пустяка, разорвала все их отношения. Саша больше не то, что видеть, Она даже слышать не хотела о Виле. Это доставляло ему огромные мучения, он переживал, он винил, корил себя.

Не допив вино, Вил швырнул бокал в стену, тем самым, разбив его в дребезги. Осколки разлетелись по помещению. Остатки вина красными струйками стекали по стене. Его глаза теперь горели огнем, он решил исправить всю эту глупую, нелепую ситуацию. Он вышел из своей комнаты и вошел в зал. Там, в шкафу, за стеклянной дверцей на подставке лежал кинжал - сувенир, привезенный самим Вилом из Норвегии, когда они отдыхал там с классом в возрасте четырнадцати лет. Вил, открыв дверцу, достал кинжал и стал его рассматривать. Лунный свет приятно, лаская взгляд отражался от идеально заточенного лезвия. Небольшая, черная рукоятка плавно переходила в металлическое, длинное лезвие. Сам кинжал, если смотреть на него с небольшого расстояния, напоминал дротик. Виле сунул его в черный кожаный чехол, затем он взял из высокой вазы розу. Это была белая роза, очень красивая, любимый цветок Саши и Вила. Он достал ее, осмотрел, и, накинув на себя плащ, вышел из квартиры. Он быстро спустился по лестнице, и вышел на улицу.

Когда он вышел на улицу, было около трех часов ночи. Погода была ветреная и мокрая, да и легкий мороз не давал о себе забыть. Вокруг были большие лужи, моросил мелкий дождик. Погода предвещала сильный ураган, или, по крайней мере, отвратительную погоду. Вил быстрыми шагами направился прочь от своего дома. Людей на улице не было, по крайней мере, Вил никого не встретил, и ему казалось, что улицы пустынны. Полы его черного плаща развивались на ветру, он же теребил черные волосы Вила. Вил шел по улицам пешком, так как транспорт уже не ходил, да и не хотелось парню ехать на автобусе. Путь был не долгий. Вил пересекал квартал за кварталом, идя все время в одном направлении. Он не смотрел по сторонам, ему было абсолютно безразлично, что творится вокруг него. Он смотрел вперед, с опущенной головой, но поднятыми к верху и слегка прищуренными глазами. У него была сильнейшая депрессия.

- Саша, зачем ты это сделала? – спросил он тихо, но ответа не последовало. – ЗАЧЕМ? – тогда он крикнул что было сил и, остановившись, упал на колени с раскинутыми руками, глядя в темное, ночное небо.

Он тяжело дышал, его взгляд был безумен, он кричал. Но крики быстро стихли и на их место пришли еле уловимые движения губами. Вил что-то тихо, так тихо, что невозможно было ничего разобрать, шептал. Он встал, слезы опять текли по его лицу. Постояв с минуту на месте, он продолжил путь. Теперь он глядел себе под ноги, и шел еще быстрее. Ему было невыносимо плохо. Он не знал чего хотел, чего хотел сам от себя, да и зачем он это хочет, он тоже не понимал.

- С каждым шагом я всё меньше и меньше узнаю себя. Я нарушил свои обещания, которые давал тебе. Как долго я молил о прощении… но Боги лишь смеялись мне в лицо – сквозь адский, темный смех сказал Вил.

Он свернул, и теперь направлялся в сторону двадцати шести этажного здания, того самого, где жила Саша. Зайдя в подъезд, он свернул направо и вызвал лифт. Ожидание того самого лифта, как ему показалось, было вечным.. Но вот распахнулись двери лифта, и по глазам Виле ударил электрический свет, с непривычки, полностью на несколько секунд ослепив парня. Но пелена перед глазами спала, и он вошел в кабинку лифта. Двери закрылись, он нажал на двадцатый этаж, и лифт медленно пополз вверх.. но вот и остановка, двери вновь открылись, и Вил вышел из него, спустя десяток секунд, двери за ним захлопнулись и лифт, тихо скрипя, пополз вниз. Вил стоял на лестничной площадке совсем один, в его руке был кинжал, который он взял с собой из дома, и которой сейчас блестел в лунном свете так же, как и дома.

Он подошел к одной из входных дверей в квартиру, и остановился. Постоял несколько минут, подумал, улыбнулся своей темной, страшной улыбкой, переложил кинжал в правую руку и нажал на звонок возле двери. За дверью раздалось «дз-з-з-з-з-з-з-з». Вил напряг свой слух и услышал, как с другой стороны кто-то приближается к двери, шлепая босыми ногами по каменному полу…

Дверь открылась, и за ней показалась Она. Девушка с фотографии, девушка Виле, это была Саша. На ней был только шелковый топик и трусы. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Потом Виле сделал шаг на встречу Саше. Саша сделала шаг на встречу ему. Они обнялись, как никогда крепко сплелись в объятиях. Затем поцелуй. Такой страстный, такой прекрасный, такой, которого у них еще не разу не было. Казалось, все обиды уже забыты. Время заснуло, текло как никогда медленно. Саша, оторвавшись от поцелуя, тихо вскрикнула, и Вил почувствовал как она, не в состоянии стоять на ногах, но и не разжимая объятий, тянет его к полу, а его по его правой руке потекла горячая кровь. Он опустился на колени, Саша лежала на спине, на каменном полу. Она вся была в крови. Вил держал окровавленный кинжал в руке, и стоя на коленях, любовался красотой Саши. Он не мог оторвать от нее взгляд. По ее лицу потекли слезы.

- Зачем ты сделал это? – очень тихим, приятным, ангельским голосом спросила она.
- Любовь… Любовь - неукротимое пламя, а мы с тобой - его заложники по доброй воле, но, родная, в этом нет нашей вины. Доверие - ведь это слово знает каждый влюбленный. Оно же – тонкое искусство введения в грех, в наши грехи. Впрочем, в этом нет нашей вины. Чем больше мы получаем, тем сильнее нам хочется ещё. Чем дальше мы заходим, тем больше страдаем, малышка. И снова всё кончается слезами… - он перебирал локоны ее черных, прекрасных волос. - Сегодня ночью я умру во имя любви. Детка, умри со мной.
- Я люблю тебя… – Саша умирала, умирала на глазах, но Вил ничего не делал, чтобы спасти ее или помочь.
- Я обожаю твоя белоснежную кожу, я люблю твои ледяные руки, мне дорога каждая твоя слеза, мне нравится смотреть, как жизнь ускользает от тебя…
В глазах девушки теперь читался страх, смятение.
- Мне нравится видеть отчаянье в твоих глазах – Вил улыбнулся, наклонился к ее лицу, и тихо, настолько тихо, что могла слышать только Саша, произнес:
- Мне нравится смотреть, как кончаются песчинки отведённого тебе времени.

После этих слов, он поцеловал ее в, когда-то алые как вино губы. Страстный поцелуй… Вил почувствовал себя сильнее, впервые за этот день. Саша молчала, она просто лежала на руках у Вила, с открытыми глазами и устремленным вверх, пустым взглядом.
Он опустил веки Саши - она была мертва. Затем он еще раз поцеловал ее в губы, положил в кисть ее руки белую розу и встал. Бросив взгляд, последний взгляд на девушку, он стал быстрыми шагами подниматься на крышу здания. Они с Сашей часто проводили там много времени, и он знал, что дверь на крышу открыта. Пару лет назад они с друзьями отодрали от двери замок, и до сих пор его никто не заменил.

Когда он дошел до последнего этажа – так оно и оказалось, замка не было. Вил вышел на крышу, и его ударило вихрем ледяной воды летящей с неба. На улице бушевал страшный ураган, такого уже не было, наверное, лет двадцать.

Вил залез на край крыши, раскинул руки и смотрел в небо. По его лицу били тяжелые капли. Плащ намок, и теперь, из-за своей тяжести не мог развиваться даже под упорством такого сильного ветра.

- Как же приятна смерть! – Он кричал. И после всех страданий на лице появилась улыбка, которой завидуют даже Ангелы. Пытался перекричать стихию – Саша, Я Люблю Тебя, Мы Будем Вместе!

Вил сделал шаг вперед, на встречу пустоте. Под его ногами не было ничего кроме воздуха. От земли его отделяло двадцать шесть этажей, но с каждой секундой, земля становилась все ближе и ближе… их вечная любовь становилась все реальнее….

А я то думала, что это у теток только одно на уме... У мужичков оказывается тоже.....
(надеюсь, я не слишком цинична?)

Vallo, мужчина, береги себя и своих близких. Пусть красивый рассказ останется красивым рассказом. Жизнь нужно прожить так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно... Ты все знаешь... Нужно жить, и получать удовольствие. Я не испытываю к герою рассказа жалости, лишь непонимание. Эмоции можно потушить, разум останется разумом. Он мог изменить их мир, но зачем-то его разрушил.

Хроники маньяка? Могу цитировать строчки, показывающие характерные для садизма и шизофрении поступки.

2 spunder
Ха. ты еще незнаешь, что такое настоящий садизм :-)


хммм. И я наверное все таки циничная. но чего эта тетка двери в трусах открывает? Она хоть в глазок смотрит? Или она как видит, что кто то пришел, так сразу бежит шелковые трусы одевать?

кстате, небольшое замечание. Человек, получивший множествнные ножевые ранения, как правило уже не способен вести осмысленные беседы, да еще и выяснять отношения типа зачем ты сделал это.

Вообще мораль можно высказать известными словами мистера Мэки.

"Наркотики это плохо, п'нятно? И алкоголь это плохо, п'нятно?"

ладно. Чето на человека так все набросились.
А ему я могу сказать только одно - настоящая любовь - это совсем не шелковые трусы и стенания "ах зачем, ах почему".
Это кое что совсем другое... Уж во всяком случае для меня.

Кстати к самому автору претензий особо нет. В том плане что стилистически все достаточно добротно написано. С содержанием конечно сложнее, но это пройдет.

Подписываюсь.
Наверное, стоило бы порадоваться, что человек написал грамотно и без ошибок, но я скорее приму это как должное :)

По содержанию: желаю нашему юному литератору отойти от подобных "суициадльных" размышлений и прислушаться к словам матёрого мужика Ялтинца, он плохого не посоветует.

Жизнь - она, собака, больше, чем кусок дерьма.

Тоже присоединюсь - написано отлично.
Vallo,
Не забывай, жизнь такая штука, что все может перевернуться с ног на голову и в один прекрасный момент поймешь - все было к лучшему.

P.S. Налицо некоторые признаки МДС, не зацикливайся на этом и все будет хорошо.

Бублик-спиногрыз, эх.. лично мне, когда писал. то в чем одета девушка волновало меньше всего.
Ялтинец, возможно...

2 Vallo
а вот скажи только чесно. Вот если бы она к тебе вышла не в шелковых трусах,а в панталонах с начесом и рваной тельняжке, твоя бы любовь по прежнему была бы настолько трагичной?

Бублик-спиногрыз,
Да. И если уже на то пошло, то на ней был шелковый топик, а не трусы...
И вообще, если честно, когда писал, было практически все равно как одета девушка...

2Vallo
та ладна... Все вы так говорите....

Банально и поверхностно.

Tfeloo_Hy&Gfosaad, благодарю...

Все-таки осилил. Стоило остановиться после первого абзаца. Содержание и сюжет не то что бы банальны... Это уже и банальностью назвать нельзя. Ну, как сказал Rainy_Day, это пройдет. Есть и светлый момент - это читабельно и нет катастрофических орфографических, синтаксических и прочая ошибок. Вышесказанное относится к тексту, не к реальным чувствам и переживаниям автора. Они-то пусть остаются на его совести.

Да, вспомним школу: жЫ-шЫ пиши с буквой И.

Vallo, на самом деле, из всего, что я читал в этом разделе, далекооо не самый худший рассказ Так что шлишфуй мастерство Для начала вообщем-то совсем неплохо.

Она сидела на подоконнике, лицом прислонившись к холодному стеклу. За стеклом – шел дождь. Капля за каплей небо извергало тонны воды. Каждая капля разбивается о стекло. Одна за одной, тысячи капель погибают… Падают вниз.. разбиваются о стекло и асфальт.. и от них ничего не остается.. никто их не вспомнит.. капли живут зря.. у них нету, и никогда не будет любви.. они несчастны…

С двадцать второго этажа и под таким ливнем, разглядеть внизу землю было практически невыполнимой задачей. От прикосновения горячей щеки и лба девушки, сидевшей на подоконнике и глядевшей вниз, стекло местами запотело. Кристьяна тихо плакала. По ее лицу, тонкими, изящными струйками текли слезы, размывающие тушь. Она пыталась что-то разглядеть внизу. Может людей, может деревья… Но сквозь капли, капли дождя и капли своих слез, она видела лишь тусклое и мутное свечение уличных фонарей, которые мужественно стояли под натиском стихии.

- Финн – сказала она слегка севшим голосом. Она обращалась к человеку, который сидел в углу, обхватив согнутые ноги руками, но не смотрела на него. Парень был высокий, худой, но в тоже время сильный. Черные сальные волосы закрывали глаза.
- Мм?.. – промямлил человек в углу.
- Финн, когда же все это кончится?
- Ааа.. – как в забытье протянул парень – Ну, еще немного подождем, а потом можно все и закончить..
- Поскорее бы.. – Согласилась девушка - ненавижу этот жестокий мир.

Прошел еще час. Парень, сидевший в углу, теперь ползал по полу, и расставлял маленькие пухлые свечки, строго по линиям восьмиконечной звезды, маркером нарисованной на полу. Он делал это старательно, по его лицу было видно, что он старался сделать свою работу максимально хорошо. Он постоянно мерил расстояние между свечками, проверял, чтобы все стояли строго по начерченным линиям, и никак иначе.

Из динамика мобильника, лежавшего на кресле, раздалась бодрая, дребезжащая мелодия. От неожиданности, Кристьяна даже подскочила. Звонок резал слух около минуты, когда девушка все-таки решила ответить. Она только сейчас поняла, что это звонит ее мобильник. И то, что телефон вообще звонит в действительности, а не в ее, разыгравшемся воображении. Девушка приложила немало усилий, чтобы встать с насиженного места. К телефону она подходила, немного дрожа, сердцебиение сильно возросло. Кристьяна заметно волновалась, но дрожащими руками подняла трубку, нажала кнопку «ответ» и поднесла телефон к уху.

- Здравствуй дочка.. – раздался знакомый голос матери Кристьяны..
- Привет Ма.. – боязливо ответила девушка.
- Кристя, с тобой все нормально? Почему у тебя дрожит голос?
- У меня все замечательно, не волнуйся, Ма.. – соврала Кристьяна. По-настоящему у нее все было не так прекрасно, как она хотела, чтобы было на самом деле, и как она внушала это близким. За последние пару месяцев у нее накопилось изрядно серьезных проблем, которые надо было решать. Сначала она пыталась бороться с ними, но потом, проблем стало слишком много, а сил бороться с ними – не осталось. Ей надоело – поддержки не было, да и ждать ее можно было только от Финна, у которого своих проблем было еще больше. Спустя две недели борьбы, они ее закончили, пустили все на самотек, и старались проводить как можно больше времени друг с другом. – А у вас с Па как дела?
- Да неплохо – весело усмехнулась женщина на том конце – Вот, вчера были на новом магазине, купили стиральную машину новую, со скидкой. А то старая совсем захирела…
- Понятненько – отозвалась Кристьяна безо всякого интереса. «Да что мне до ваших земных проблем?» подумала девушка.
- Дочка.. что-то не так с тобой. Я же чувствую..
- Ма, у меня все хорошо – ответила Кристьяна. Она попыталась выдавить из себя легкий смешок, но это, наверное, получилось не очень хорошо. Или слова девушки не переубедили мать.
- Ты, наверное, простыла. Всегда ходила по улице с плащом на распашку, а в такую то погоду. Ну, где такое видано? – Начала возмущаться мать – Я всегда тебе говорила: надень теплую куртку, свитер, джинсы и перчатки, шапку на голову, да и иди, гуляй. Нет же, форсить ей надо, неизвестно перед кем. Как вырядится – плащ, длинная юбка, корсет, Эти кожаные наручники..
- Митенки – зло поправила Кристьяна.
- Не важно. Дочка, одевайся потеплее, я тебя прошу. Побереги мои нервы.

Финн показал Кристьяне что уже пора. Девушка поняла это, и поспешила закончить затянувшийся разговор с матерью.
- Ма. Попрощайся с папой за меня.
Девушка отстранила трубку от уха и выключила телефон. Постояв на этом месте еще с минуту, она кинула трубку на диван, и, взяв своего маленького котенка на руки, вместе с ним присела на тот же диван. Она кинула вопросительный взгляд на Финна, все еще возившегося со свечами.

- Кристьяна – возмутился он – Я понимаю.. мне тоже плохо, очень.. но подожди немного. На, - он протянул ей маркер. Тот самый, которым на полу была нарисована звезда хауса. Напиши пару слов, наверное, им это будет потом приятно.
- Да, пожалуй ты прав. – Она приняла из рук парня маркер, и, взяв со стола чистый лист бумаги, и подложив под него толстый журнал, начала выводить строки. У девушки был очень красивый, тонкий, сильно наклонный с завитушками подчерк. Постепенно, на листке появлялись строчки… пятна от слез, падающих на бумагу.





Лист был полностью исписан. Местами, чернила немного расплылись от того, что на них падали слезы девушки, которая написала эти строки. Кристьяна протянула листик Финну, и тот внимательно прочитав, произнес:

- Ты молодец… умница… ты прекрасна.. Спасибо тебе.
Кристьяна улыбнулась, и сев на пол рядом с Финном, поцеловала его в шею. Он поцеловал ее в губы.. Они усмехнулись. Правда, смех получился грустным, но все равно, у обоих чуть приподнялось настроение.
- Ты закончил? – поинтересовалась девушка.
- Угу – буркнул себе под нос Финн. – Я думаю, можно уже начинать.

Кристьяна кивнула. Они сели прижавшись, друг к другу, и Финн достал из стоящего рядом рюкзака, книгу внушающих размеров. В толстой обложке, на ней залегли глубокие царапины. Страницы, уже совсем желтые от старости, перелистывались с шуршащим хрустом. Буквы в книге были большие, раза в два, а то и в три больше чем в современных. Книга, видимо, была об оккультизме, так как на ее страницах то и дело мелькали какие-то рисунки, чертежи. Финн, быстро пролистав книгу, закрыл ее, провел рукой по переплету, затем перевернул, и громко прочитал:

- Врата – огласил название странной книги парень.
- А что там еще написано?
- Ничего, вроде.
- Ай, Финн, глянь на первых страницах. Всегда пишут, о чем книга. Хотя мне, почему-то кажеться, что эта книга – просто обман.
Финн зашуршал страницами, внимательно пробежался по строчкам взглядом, а потом сказал:
- Да-да, ты у меня как всегда права, умница – Похвалил парень девушку. – Эта книга поможет Вам открыть проход в другой мир. Это – правда. Тут нет никакого вымысла. Здесь собраны только настоящие, проверенные самими авторами книги рецепты по вызову существ из других миров.
Кристьяна улыбнулась, а потом, приложив палец к словам «проверенные самими авторами книги», вежливо поинтересовалась:
- Финн, вот скажи. Ты так нахваливал эту книгу. Говорил что она такая хорошая и все в этом духе. Но тут с первых страниц начинается самая настоящая неразбериха. Вот смотри – она еще раз ткнула пальцем в слова – Кто эти авторы? Тут на книге не написано, да и вообще вроде не написано. Какое издательство, кто и когда издавал эту книгу? Тут ничего не написано, верно? Значит это бред. Ты не обижайся – но эта книга – чья-то шутка. Вот и все.
- Нет. Это не шутка. Просто книга старая, и тогда не печатали все это.
- Автор книги печатается всегда, мой мальчик.
- Кристьяна – строго обратился к ней Финн – Это… я не знаю.. я хочу попробовать вызвать Его. В последние часы моей и твоей жизни, дай мне десять минут, я попробую эту книгу. Ты ведь тоже хочешь увидеть Его?

Кристьяна недовольно фыркнула, положила голову на плечо парню, и стала наблюдать за его действиями. На вопрос так и не ответила. Он еще пошуршал страницами, затем остановился в середине книги, и, почесав за ухом, попросил Кристьяну:
- Проверь, пожалуйста, так ли стоят все свечи.
Девушка повиновалась, и спустя минуту, пришла к выводу, что Финн расставил все правильно, и махнула рукой, давай понять, что ей все равно, и он может продолжать.
Финн, в тусклом свете свеч стал всматриваться в содержимое книги. После нескольких минут, он нудным голосом стал читать.

Читал минут десять, может пятнадцать. Кристьяна не слушала, да и ей, впрочем, было это неинтересно. Она это время щекотала животик своему пушистому котенку.

- Да, ты была права - заключил Финн – Эта книга – бред.
- Я рада, что ты признал свою неправоту. Вот только жаль, что не захотел сделать это немного раньше. Ну да ладно, не беда. Бери вещи, и идем отсюда, из этого грязного мира.
- Да-да, идем. Мы тут и так из-за меня уже задержались.

Они встали. Парень взял маленький лом, стоящий и ждавший, когда же им, наконец, воспользуются. Металл был холодным, от неожиданности, у парня по спине пробежала легкая дрожь. Кристьяна тем временем уже открыла дверь, и теперь ждала Финна. Тот, окинул помещения еще раз беглым взглядом, затем присвистнул, и вышел из квартиры.

Они быстро поднимались наверх. Кристьяна жила в сорока двух этажном доме. Это был высокий дом для их города. Таких было мало, но ей посчастливилось жить именно в таком. Они не поехали на лифте, а решили подняться по лестнице. Они бодро шагали вверх, но смотрели себе под ноги, и лишь считали на каком они сейчас этаже.

Вот и сорок второй этаж. Вон, уже виднеется дверь на чердак, а на двери – старый замок. Финн, с минуту орудовавший возле замка с ломом, наконец, избавился от него, а затем и от лома. Он открыл дверь на крышу многоэтажки и пригласил Кристьяну пройти. Когда девушка зашла, он вошел следом, и прикрыл дверь.

На крыше было скользко. Пару сразу обдало мощным порывом ветра и ледяного воздуха. Все также шел, не переставая, дождь. Благодаря ему, Финн и Кристьяна, уже спустя минуту, вымокли. Они сели на край крыши, свесив ноги вниз. Глянули вниз. С такой высоты, да и с таким дождем, внизу, уже было невозможно различить что-либо. Просто серая мгла, повсюду мгла. Капли со свистом уносились вниз, в эту самую мглу. Вокруг было тихо, если не считать завываний ветра. Финн услышал, как снова начала плакать Кристьяна, и прижал ее к себе. Девушка дрожала. Своей ручкой сжимала руку Финна.

- Мы же так этого хотели, детка. Чего ты плачешь, у нас все будет хорошо, вот увидишь.
- Мне жалко родителей. Потом я не смогу взглянуть им в глаза, когда они узнают, что я сделала.
- Все будет хорошо – успокаивал дрожащую девушку Финн. – Они тебя поймут. Я с тобой, все хорошо. Не плачь, детка.

Он встал, а затем помог встать Кристьяне. Девушка еле держалась на ногах. Финн взял ее на руки, и теперь стоял на краю крыши, глядя вперед.

Девушка, уткнувшись носиком в грудь парня, тихонько плакала. Она чувствовала, как напряжены руки любимого. Как он стоит, защищает ее своим телом от натиска могучего дождя. Он согревал ее, хотя и сам уже замерз. На улице холодно. Полностью промокшие люди на крыше, стоят, вокруг – только воздух, вода и тишина, с редкими капризами ветра. Конечно, это приятно, умирать на руках любимого человека. Сквозь свист ветра и звук разбивающихся капель, ты слышишь три коротких слова, самых дорогих слова на земле. Три слова, которые…

- Я тебя люблю… – услышала Кристьяна голос любимого. Девушка подняла глаза, и взглянула на парня.

Финн, стоявший на самом краю крыши, с плачущей, но как никогда счастливой девушкой. Так он стоял минуту, а потом сделал шаг вперед. Шаг в пустоту, свой последний шаг….

Первый рассказ поправил, как он был написан тогда, в оригинале.

Vallo, мечтаешь о полетах? Как и в прошлом рассказе в конце прыжок с крыши... в пустоту

OlegatoR, просто, думаю, что многим будет приятно полетать перед смертью...

Хм. Замечания разные (люблю докапываться ).
[*] Если парень взял девушку на руки. То чтобы уткнуться ему в грудь она должна быть ибо дюймвочкой, либо гимнасткой со стажем длиной в жизнь.
[*] - Ты закончил? – поинтересовалась девушка.
- Угу – буркнул себе под нос Финн. – Я думаю, можно уже начинать."
Хм. Странно как-то написано.
[*] звезда хауса. Хаоса? А то возникает видение, что на полу нарисован мёртвый диджей
[*] Проверка врордом выдала пару ошибку. Но в целом неплохо, что грамматика, что стиль.

Не сдержался. извиняюсь..

я знал, что с учебником по термеху что-то не так

PS: Cмерть ль прыжка с крыши не самая красивая. Видел однажды.

spunder,

Непомню как точно называется. Восьмиконечная звезда с размерами контуров особой пропорции.

- Ты закончил? – поинтересовалась девушка.
- Угу – буркнул себе под нос Финн. – Я думаю, можно приступать."*
Закончил одно дела - можно начинать другое.

Ну.. может быть.. Тогда уткнулась носикм в плечо.. потом исправлю..

Значит, мы с тобой разных мнений..

Англия. Лондон. 12:32pm. 2004 год.

Еще один прекрасный день. Солнце почти полностью скрылось за большими белыми тучами, в изобилии плавающими по небу. Со стороны океана веет приятным, мокрым, едва уловимым ветром. Чайки, весело крича, то и дело камнем падают вниз, если вдруг увидят в воде рыбину. Стремительное падение, всплеск воды и птица уже взлетает вверх с добычей. Рыба еще пытается вырваться – но бесполезно, хватка хищника слишком сильна, чтобы жалкая рыбешка смогла ее преодолеть. Как бы она не старалась, как бы не хотела, ее судьба уже решена. А ведь ее вот так, просто взяли, и вырвали из привычного потока жизни…

Огромный, трансатлантический лайнер, должен был совершить свой седьмой заплыв. Два года назад, о спуске на воду этого судна не умолчала ни одна газета. Все каналы с гордостью рассказывали своим зрителям о новых достижениях техники. Судно строили полтора года, внушительный срок, но размеры постройки его вполне оправдывают. Габариты корабль имел совсем не маленькие. По своим размерам, даже злосчастный «Титаник» ему уступал. Инженеры и проектировщики корабля заявляли, что судно не потопляемо. Но, не смотря на это, в прессу то и дело поступали сообщения о том, что вопреки всем ожиданиям, история «Титаника» повториться. Хотя инженеры и представляли наглядные доказательства непотопляемости корабля, и это был уже не первый его выход в плавание, но некоторые все-таки еще боялись плавать на этом судне. Но в этом проблемы не было. Билеты на роскошные апартаменты смели с касс еще задолго до сегодняшнего дня. От желающих поплавать на этом великом судне, воплощением современной инженерии – не было отбоя.

На пристани – как всегда перед подготовкой отхода судна в море, много народу. Лайнер через несколько часов готовился отчалить. А на земле в это время начинается самая суета. Экипаж проверяет оснастку и системы безопасности корабля. Трюмы заполняются провизией, вещами и прочим грузом. Пассажиры, медленно, один за другим заходят на корабль и располагаются в уютных каютах, предвкушаю приятную поездку.

Луи уже стоял на борту судна, и теперь, с высоты десяти метров смотрел вниз – на эту живую «кашу» внизу. Он был одним из первых пассажиров, кто зашел на борт, конечно, не считая экипажа и технического персонала. Он по счастливому случаю миновал всю эту сумасшедшую процедуру входа на судно, но теперь, к сожалению, он с легкими покалыванием в совести ждал свою любимую, которая должна была прибыть на этот корабль прямо из аэропорта. Ожидание томительно. Парень достал из внутреннего кармана своего светлого пиджака кожаный портсигар, и, достав дорогую папиросу – закурил. Хотя Луи и не любил курить, но делал это только потому, что ему нравилось смотреть, как клубы дыма растворяются в воздухе. А тут, стоя на палубе, это занятие, из-за легкого ветерка приобретало свой неповторимый шарм.

Прошло около полу часа. Луи оторвался от своего занимательнейшего занятия только тогда, когда со спины его окликнул нежный женский голос.

- Луи – крикнул кто-то.
Луи повернулся. В окликнувшем его голосе, он уже, конечно, узнал свою любимую - Маргариту. Девушка быстрыми, шагами приближалась к парню. Луи поспешно выкинул сигару за борт, и на взгляд любимой только нелепо улыбнулся.
- Здравствуй – сказала девушка.
- Здравствуй – ответил Луи и подставил губы для поцелуя. Но вместо этого он почувствовал на губах палец. Он с разочарованием открыл глаза, и вопросительно вскинув брови, посмотрел на Маргариту.
- Луи, ну ты же знаешь, что я не переношу вони от этих сигар. Я тебе уже это не раз говорила, а ты все время прикидываешься глухим.
- Я забыл, честно – парень виновато опустил глаза вниз.
- Ты всегда забываешь – она опять улыбнулась – Складывается такое впечатление, что ты все это делаешь мне назло. Чтобы позлить меня.
- Не-е-е – протянул парень – Я не хотел. Больше не буду.
- Ну, смотри мне.

Просипел громкий гудок. Гудок, похожий на тот, который звучит когда отбывает поезд. Не электропоезд, а такой, который работает на угле, с котлом. Такие сейчас можно найти только в музее.

- Через десять минут отплываем – Луи глянул через плечо за борт. Но там по прежнему кишели люди, и меньше их не стало точно. Луи даже показалось, что их наоборот стало куда больше, чем было тогда, когда он курил сигару. – Дорогая, ты уже все вещи отнесла в нашу каюту?
- Да. Ну.. – девушка немного замялась – Я попросила одного из организаторов досуга на судне, чтобы он распорядился и мои вещи занесли в каюту. За те деньги, что мы с тобой отдали за билеты, думаю, они все сделали – Маргарита снова улыбнулась.
- А-а-а – протянул Луи – Тогда все нормально. Тут команда и прислуга очень хорошие, думаю, они сделают все как надо и у них не возникнет проблем с этим. – Он сделал паузу, а потом, как будто-то что-то прикидывая, добавил – Идем, покажу тебе, что тут где. Это целый маленький город на плаву. Я сам тут совсем не долго, но то, что уже успел увидеть, то, что вместили сюда проектировщики и инженеры – уже потрясает воображение.

***

Величайшей красоты помещение. По залу в строгой симметрии расположены колонны, стены обделаны прекрасным красным деревом и украшены полотнами знаменитых мастеров. Пол вымешен каменной серой плиткой, под старину. Каждый шаг в этом помещении отдавался эхом необычного треска, или, наверное, странного скрипа или глухих ударов. Живая музыка разливалась по ресторану из инструментов профессиональных музыкантов, игравших тут каждый вечер. Они безупречно исполняли заученные наизусть строчки нот, и их музыка была спокойная, не мешающая приятному ходу мыслей. Музыка текла, разливалась по помещению, залезая в самые укромные и причудливые места этого уникального в своем роде помещения. Тысячи приятных звуков ласкали слух Маргариты, которая наслаждалась времяпрепровождением на корабле. Она сидела в ресторане, за одним из красивых, сделанных из северного дуба столиком. Напротив сидел Луи, который сейчас был мрачный, как впрочем, и всегда. Вообще Луи был странный человек. Маргарита знала его уже достаточно долго, но он был замкнутый, шутил и веселился со всеми крайне редко. Хотя она и проводила с любимым много времени, но о себе тот рассказывать не любил, а на многие вопросы отвечал очень размыто. Порой, Маргариту даже интриговала такая замкнутость Луи, но вида она не показывала. Девушка поставила себе цель, раскусить парня, во чтобы бы то ни стало. Она уже пыталась несколько раз вывести его на откровенный разговор, но Луи все время очень ловко уходил от этого самого разговора. Они встречались уже больше года, а о любимом она знала совсем немного. Она решила, что таким он стал из-за плохого детства. Его родители погибли в автомобильной аварии. Ему было тогда шесть лет. Чтобы не попасть под опеку детского дома, ему пришлось жить со своей бабкой, которая была явная маразматичка. Это событие омрачило все его детство. Никакой свободы, никаких модных вещей, никаких развлечений, вообще ничего. Бабка урезала свободу Луи, как только могла. Когда все дети гуляли на улице, гоняли в футбол, катались на велосипеде, он, как отброс общества под присмотром своей бабки, сидел дома, читал книги. Вся его жизнь была скучная и однообразная. Встал, пошел в школу, отучился в школе, вернулся, сделал уроки, спать. Потом все повторялось. На дополнительные секций и занятия, которыми бы он с удовольствием занимался – бабка его не пускала. Если не считать занятий в колледже, то ходил Луи только в воскресную школу. И так было не один год. Бабка полностью обрезала, изменила восприятие мира. Те крохи, те малые крохи радости: поиграть с игрушкой, посмотреть телевизор и погулять со сверстниками, даже этого был лишен маленький Луи. В возрасте шестнадцати лет он узнал, что ему в наследство от погибших родителей достались деньги, так как они погибли, а завещали почти все имущество Луи. Но он не мог ими воспользоваться, потому что был еще несовершеннолетним, а денежные операции в банках можно совершать только по достижению совершеннолетия. С того момента Луи загорелся, в нем проснулся новый, живой огонек. Теперь он себе ясно представлял как с самого утра того дня, когда ему стукнет восемнадцать, он покинет это жуткое место. Место, где было испорчено все его детство, где все его юношеские мечты канули в воду. Раньше он и думать не мог о таком счастье, чтобы покинуть бабкин дом. Ведь он не мог покинуть, ему негде было бы жить. А теперь, когда он знал, что у него есть деньги, и он не такой бедный, как ему раньше казалось, он с нетерпением ждал восемнадцатилетия.
Когда оно наступило, он ни секунды не мешкая, покинул злосчастный особняк. В тот же день он снял со своего счета часть денежных средств. Он купил небольшую, двухкомнатную квартиру на окраине города, и в этот же день в нее въехал. Да, как же это хорошо, избавиться от опеки дурной бабки. Первые несколько месяцев Луи только и делал, что возмещал себе ущерб, причиненный в детстве. Он все время был на тусовках в клубах, катался на скейте, разглядывал город. В общем, он делал все то, чего не мог делать в детстве. Но, спустя несколько месяцев, ему это наскучило. Он вернулся в более-менее привычный образ жизни. Опять возобновил посещения библиотеки, университета…

От бури нахлынувших воспоминаний, Маргарита на какое-то время утратила связь с реальность. Из водоворота воспоминаний ее вернул Луи, обеспокоено трясущий ее за плечо и с испуганным видом смотревший на нее. От такого взгляда девушка немного смутилась, но, быстро вернув себе самоконтроль, вежливо поинтересовалась у любимого:

- Что такое?
- Уже подали ужин. Просто мне на миг показалась, что ты, под звуки этой забавной музыки – он рукой показал в сторону игравших музыкантов – ты вздремнула.
- Да, пожалуй, так и случилось. Так, какое у нас сегодня вино? – весело осведомилась девушка, подтягивая к себе меню.

Парень, довольный, что его собеседница и любимая девушка вновь оживилась, приободрился сам. На первое блюдо им подали фляки. Насколько знал Луи, это польское национальное блюдо, очень редкое в этих местах. Он много слышал хороших отзывов о нем, но никогда не ел. В меню Маргарита прочла, что этот суп, если его так можно назвать, из коровьих желудков, вымоченных в соленом растворе. Затем, эти вымоченные желудки заливают водой, варят около двух часов. Потом добавляют муку и кое-какие овощи. Затем все это дело заправляют лошадиной порцией острого перца, и суп готов. Это, конечно, был не точный рецепт. Луи знал, что поляки еще обтирают желудки каким-то соусом, и что при приготовлении фляков есть еще огромное количество местных секретов, но в кулинарии его познания были очень скудны, и сам фляки он никогда не делал, поэтому точного способа их приготовления не знал.

- На первый взгляд, кажется, что готовятся они просто – в слух рассуждала Маргарита – Но я как представлю себе, сколько же возни с вымачиванием этих желудков, становится немного не по себе. – В ответ Луи только улыбнулся. Сам он готовить практически не умел, Маргарита же напротив – готовила очень хорошо, но не любила это делать, поэтому, чаще всего они или заказывали пищу на дом, или ходили есть в ресторан.

Как только они закончили с фляками, им принесли равиолли. Это итальянское блюдо, отдаленно напоминающее русские пельмени, только по размерам эти самые равиолли уступали пельменям в несколько раз. Вместе с этими забавными «пельменями» им подали бутылку красного вина, лаваш внушительных размеров, принесли два хрустальных бокала и несколько салатов…

Спустя час, они закончили с трапезой. Маргарита отметила, что еда в ресторане лучше той, что они заказывали до сих пор в каюту, но она такая вкусная, что ей показалось, что она немного переела, и поэтому, сказала Луи, что больше есть в ресторане не будет. По крайней мере, несколько ближайших дней, пока ее желудок будет приходить в норму. Луи предложил девушке прогуляться по кораблю, зайти в казино или бильярдную, но та любезно отказалась, свалив все на то, что после ужина ей не помешал бы холодный душ и хороший сон.

- Может, все-таки сходим? Мне без тебя и не весело тут как-то.
- Дорогой, сходи куда-нибудь, поиграй в карты, в бильярд, ты же любишь. А я, если найду силы, присоединюсь к тебе через часика два – предложила Маргарита - Надеюсь, ты не против?
- Это замечательная мысль. Тогда я, наверное, пойду в казино, а ты потом спросишь у гида по кораблю – он усмехнулся. Его забавлял тот факт, что на корабле даже есть специальный человек, которого он называл гид, и в обязанности которого входило указывать путь пассажирам. Судно было настолько большим, и имело на своем борту столько разных замечательных мест, что многие даже начинали путаться, где есть что – Ты же знаешь, я там могу долго торчать.
- Да, знаю – девушка вздохнула. – Ладно, тогда через пару часов встретимся в казино. – Она поцеловала Луи и, развернувшись, направилась в свою каюту, а парень побрел в казино.

***

Игра шла как-то странно. Сначала Луи хорошо выигрывал, а затем - проигрывал. Сегодня он двигался скачками. Он был азартный игрок, да и играл весьма не дурно, но тут, на судне, противники ему попались тоже не слабые. Игра затянула его с головой. Пару раз ему попадалось «казино рояль», но, к сожалению, в эти разы ставки были ничтожно малы. Он отыгрывался по чуть-чуть, а проигрывал все за один раз, как только надеялся сорвать хороший куш, он ставил почти все деньги, и проигрывал. Но деньги у него были, а обогатиться не было его главное задачей. Его больше интересовал сам процесс игры. Ему нравилось наблюдать за тем, как его противники нервничают, волнуются, выходят из себя, когда проигрывают крупные суммы. У Луи был свой хорошо налаженный бизнес, и деньги для него не были первым местом в игре, возможно, поэтому ему одному до сих пор удавалось спокойно усидеть за столом.

Внезапно слух Луи, как лезвием, полоснул дикий грохот. А спустя секунду по корабль содрогнулся. Персонал казино засуетился. Луи заметил, как дежурный с необычайной проворностью сдернул трубку, набрал номер и уже докладывал о чем-то.

- Что это такое, к чертям собачьим? – крикнул, обращаясь к стоящему рядом парню из службы безопасности, сосед Луи по столу. Старик, с пышными усами, лысый и внушительных габаритов.
- Спокойно – коротко отозвался тот – Все под контролем, Вы можете продолжить игру…

Раздался еще один, точно такой же, как и первый раз, оглушительный грохот. И опять судно завибрировало. Со столов попадали вазы с цветами, вдребезги разбивались хрустальные бокалы с шампанским и другими винами. Некоторые люди в казино от неожиданности тоже грохнулись на пол. Дежурный, тот, что еще меньше минуты назад что-то отчеканивал по телефону, теперь голосом, не терпевшего возражений объявил:

- Внимание! На судне возникли некоторые проблемы. В целях Вашей безопасности все оставайтесь на своих местах. Мы устраним неполадку в течение десяти, пятнадцати минут.

- Что за черт!? – все еще продолжал ругаться старик. – Что еще за неполадки на новом судне?
- Технические проблемы – вежливо пояснил дежурный.

Этот ответ вполне удовлетворил маленькую любопытность Луи, и он не стал задавать вопросов дежурному. Но спустя уже десять минут, Луи почувствовал, что судно не ровно держится на плаву, а начинает крениться на правый бок. Это стал замечать не только Луи. Еще несколько игроков, в том числе и нудный старик, стали возмущаться и просить, чтобы их выпустили из казино. Дежурный ответил отказом.

Спустя еще десять минут, крен стал сильнее. Многие неприкрепленные е полу вещи съехали к правой стене. Картины на стенах тоже сместились на правый бок. Только тут Луи смекнул, что что-то не так. Он вспомнил, что Маргарита осталась в каюте, наверное, уснула. Она не пришла, как обещала, а беглого взгляда на часы хватило, чтобы Луи смог посчитать, что со времени их расставания на корабле прошло уже более четырех часов.

Накалившееся пространство прорвал противный, дребезжащий звук. В углах казино замерцали красно-желтые лампочки. Это была сирена тревоги. В помещении началась паника. Луи в первый момент показалось, что людям буквально посносило головы. Они сбили с ног одного из дежурных матросов, стоявшего возле дверей, и ринулись на палубу. Выйдя на улицу, пассажиры увидели страшную картину. Корабль, сильно кренившийся завалился на один бок. Нос судна частично ушел под воду, а задняя часть – наоборот теперь поднималась из воды. Луи понял, что корабль тонет. Люди как тараканы высыпались на палубу, держась за перила, чтобы не рухнуть в воду. Динамики громкоговорителей для быстрого оповещения пассажиров работали не переставая. Невозмутимый голос просил людей проследовать к спасательным плотам и шлюпкам. Но невозмутимость оператора не передалась испуганным пассажирам. Началась сильная давка, суета, паника. Луи заметил, что с одного борта уже начали спускать на воду шлюпки. Люди толкаясь, пытались пробраться к спасительным, маленьким судёнышкам. В голове парня мелькнула мысль: «Неужели история с Титаником повторяется? Что же случилось?… Это тихий океан, причем теплые зоны. Тут не может быть этих чертовых айсбергов, что же тогда? Теракт? Ошибка команды.. вряд ли. На это судно отбирали лучший экипаж, все прошли строжайшую и тяжелейшую подготовку. Но что же случилось?». В голове мелькали тысячи вопросов, на которые сейчас он не мог дать ответы.

Луи поспешил к Маргарите. Он не знал где она сейчас, может, пытается спастись, может, ищет его, а может и вовсе спит. Но пробираться сквозь поток людей, прущих тебе навстречу и ничего не замечая, оказалось непросто. Луи начал активно работать локтями, пытаясь пробить себе дорогу, но это почти не помогало. Тут, парень, к своему ужасу осознал, что их каюта находится близко к носу корабля, который сейчас на половину в воде. Луи находился в хвосте корабля, а Маргарита, наверное, в каюте, в носу. От страха, что он ее может больше не увидеть, у него у самого началась паника. Дрожь в ногах и руках – тут как тут…

Корабль кренился еще сильнее. Он уже лежал на воде. Передвижение к носу тонущего судна было очень медленным и давалось ценой неимоверных усилий. Когда Луи все-таки добрался до входа в коридор с дверями кают, на смену страху пришло чувство ужаса. Коридор уже наполовину был в воде. Мелкие вещи плавали по поверхности. Но дверь их каюты была еще вне досягаемости воды, но если вода будет пребывать с такой же скоростью, то каюту должно было затопить уже через несколько минут. Максимум пять, семь… Крен корабля был настолько сильный, что чтобы устоять на ногах, приходилось держаться за ручки, поручни, перила и все что попадалось под руку, и было более-менее крепко приделано к стене.

Луи метнулся к двери и, ухватившись за ручку, рванул ее на себя. Но вместо того чтобы поддаться, дверь наоборот – отозвалась лишь тупым скрипом. От негодования он что было силы, пнул ногой дверь, потом еще раз, еще и еще… Он ломился в дверь так, как будто барабанщик отстукивает на своем инструменте сумасшедший ритм. Но дверь не хотела сдавать позиции, она упорно, один за одним держала яростные удары ноги. Вода пребывала с головокружительной скоростью. Луи, сквозь шум озабоченных пассажиров, рев воды, услышал за дверью женский плач.

- Маргарита! – крикнул он, теперь еще и осаждая дверь ударами кулаков. Девушка подошла к двери, босыми ногами шлепая уже по мокрому полу.
- Луи.. – в ее голосе слышались нотки отчаянья.
- Любимая, открой дверь..
- Что случилось? – ледяным голосом поинтересовалась она.
- Корабль тонет.. Милая, открой дверь….
- Луи, уходи, я прошу..
- Открой дверь! Маргарита, очнись! Открой дверь!.. – парень кричал, продолжая жалкие попытки подчинить себе дверь.
- Я ее не закрывала – холодно сказала девушка – Тут, кажется, деформировалась каюта. Дверь прижало, ее не открыть.. Луи, я прошу тебя – уходи! Я обречена, мне не спастись, а ты еще можешь…
- Бред, ты тоже спасешься.

Парень прыгнул вниз коридора, и упал в воду. Очутившись под водой, звуки притупились, движения стали смазанные и плавные. Еще первый раз, когда он зашел на судно, он вспомнил что видел где-то внизу пожарный топор, он хотел найти его. Прищурив глаза, сквозь толщу воды, там, внизу коридора, он заметил то, что искал. Подплыв к топору, он схватил его и начал подниматься вверх. Топор оказался очень массивный и тяжелый. Луи заметил, что вода стала прибывать еще быстрее, видимо, угол крена сильно увеличился, и поступление воды давало об этом знать. Любое промедление могло стать и для него, и для Маргариты роковым. Дверь уже больше чем на две трети залило водой, следовательно, и каюту тоже.

- Марго, отойди от двери, пожалуйста – С этими словами он осадил дверь ударом топора. Эффект был не очень, но в разы лучше чем от тех же стараний ногами. Пробив в толстой двери не большое отверстие, парень засунул в него топор, и, упершись ногами в стену, и надавив на топор, видимо попытался расколоть дверь. Но его попытка закончилась плачевно, дверь не среагировала никаким образом. Она изогнулась дугой, но у Луи просто не хватило сил, чтобы помочь ей расколоться. Еще с минуту Луи работал топором уже полностью под водой. Это не шло ему на пользу, так как в воде он не мог размахнуться для сильного удара. Он бомбардировал дверь частыми, слабыми ударами, которые не приносили практически никакого результата. Ему мешала мокрая одежда, так некстати сковывавшая его движения.

Он был в отчаянии. У него в легких уже кончался кислород, он больше не мог сказать ничего Маргарите, вода просто не позволяла этого сделать. Луи видел девушку, она, прижавшись к стене, смотрела на старания любимого. Парень чувствовал, что корабль идет на дно все быстрее. Коротким взглядом он прикинул, что теперь от поверхности его отделяет уже больше трех метров…

Да, наконец-то дверь сдалась! Луи буквально размозжил ее. От нахлынувшего страха перед фактом, что он может потерять любимую, он с такой силой заработал топором, что дверь сдалась за два десятка секунд. Глазами Маргарита показывала вверх. Там, под самым потолком оставалась тонкая прослойка воздуха. Луи мертвой хваткой взял любимую за руку и потянул к потолку. Всплыв, они стали жадно глотать воздух. Его было мало, но должно было хватить на несколько полных вдохов.

- Маргарита, тут нельзя долго оставаться, надо выбираться, и как можно скорее.
- Что случилось с кораблем? – совсем не весело поинтересовалась она.
- Нет времени объяснять.. Давай.. Вдохни поглубже и ныряй.. – Луи еще крепче сжал куру девушки. Он почувствовал, как ее колотит сильная дрожь - корабль быстро тонет, но мы должны выбраться, во что бы то ни стало. А то рискуем тут застрять навсегда.

Девушка едва заметно кивнула, и, сделав вдох, опустилась под воду. Луи сделал тоже самое. Он не отпускал руку девушки. Они проплыли всю комнату, выбрались из дверного проема и стали подниматься. Выбравшись из коридора, Луи ужаснулся… Корабль, нос корабля вместе с ними зарылся глубоко в воду. Судно тонуло с ошеломляющей скоростью. Видимо, что-то произошло в передней части корабля, он быстро стал набирать воду и нос корабля потянул его ко дну. Теперь, как мог судить Луи, корабль входил в воду чуть ли не вертикально. Отяжелевший нос тянул его ко дну, уже больше половины лайнера затонуло, быстро опускаясь черную бездну океана. До поверхности оставалось больше пятнадцати метров. Хотя он знал, что на самом деле больше, так как солнечные лучи преломляются при попадании в воду, и ему только кажется что пятнадцать. На самом деле могло быть значительно больше.

Луи показал девушке глазами на поверхность, но вместо поддержки получил только жалостный взгляд. Маргарита, как и он, понимала, что реальных шансов добраться до поверхности у них практически не было. От усиленной работы топором организм Луи требовал, куда большее количество кислорода, чем несколько тех жалких глотков. У него уже было сильное желание вдохнуть, но пока он еще держался. Плюс ко всему Маргарита плавала плохо. Луи плавал получше, но до совершенства ему было также далеко.

Парень, что было сил, заработал ногами. Девушка последовала его примеру. Они начали медленный, и не очень уверенный подъем.

Они проделали уже большую часть пути. Но Луи заметил, что Маргарита отстает. Он тянул ее за руку что было сил, но, оглянувшись, увидел, что девушка сильно побледнела. На ее белоснежном лице не читалось никаких эмоций. На взгляд любимого она лишь, едва заметно покачала головой. Луи понимал, что девушке не хватает кислорода. Он сам держался из последних сил, еще чуть-чуть и он сделает вдох. От страха перед потерей любимого человека, единственного человека на земле, которого он любил, у него в висках начала в бешеном ритме пульсировать кровь. Парень рванул девушку на себя.

Он обнял ее, и поцеловал. Страстный поцелуй. У Маргариты были прохладные губы. Девушка замерзла. Луи отстранил лицо девушки, и взглянул на него совсем близко, как никогда близко. Блеск ее глаз начал тускнеть, пропадать.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, но затем, непреодолимое желание вдохнуть взяло верх над жаждой жизни девушки. Она вдохнула воду. Ее грудь поднялась, легкие наполнились водой. Еще один вдох воды, слабый подъем груди.. Еще вдох… Взгляд Маргариты стал мутным, глаза стеклянные. Она уже не дрожала, не двигалась, она умерла…

У Луи потекли бы слезы, если бы вокруг не было воды. А так, они просто растворялись в водяном мире, целой водной вселенной, в которой они оказались случайными заложниками нелепой ловушки. Ловушки, которая им обоим будет стоить жизни.

От кислородного голодания и потрясшего шока у парня закружилась голова. Мысли смешались, растворились в пустоте и разочаровании нахлынувшем так неожиданно. «Да будет так…» мелькнула последняя, задняя мысль. ВсеОн сделал свой вдох, он не хотел больше терпеть, просто не хотел..

Вдох… Болезненный комок подкатил к горлу. Тошнота… Нет.. Еще вдох.. Конечности плясали в лихорадочной тряске. Еще один вдох, очень маленький и короткий.. легкие до отказа заполнены соленой жидкостью. Слух – его больше нет. Зрение – практически мгновенно все превратилось в одно большое пятно. Осколки оставшегося сознания еще улавливали отдельные лучи солнца… С каждым мгновением связь с реальностью становилась все призрачнее…

Жизнь, которая была дана ему двадцать три года назад – покинула его безвозвратно…

"Крик души"...
начало нормальное. по крайней мере можно читать про мысли мужчины..интересно, что твориться в уголках его сознания в такие минуты...
но конец не воодушевил...1)не красивый, 2)банальный 3)предсказуемый..

прошу прощения за критику

аНЯ, ничего, все хорошо..

снова офф, новсёж. что красивого в отбивной? Как в тарелке, только не 200 грамм, а 70 килограмм?
--
Фактические ошибки.
Когда что-то тонет, за ним образуется воронка, которая затягивает всё поблизости. Крупную шлюпку легко утянет за собой, а не то что всплывающего человека.
Поцелуй под водой тоже не катит. Тогда бы главгерои захлебнулись бы на пять минут раньше, и одновременно Тем более на глубине 15 метров. Без физ.подготовки сложно больше чем на 5 метров уходить - давление мешает, в ушах шумит и так далее.

spunder, я читал что с воронкой это не так.. даже программу смотрел..

Vallo, хм. А почему тогда на шлюпках всегда расплываются подальше от воронки? Да и смотри, водоизмещение лайнера - тысячи тонн, то есть за ним остаётся тысячи кубометров, которые стремится заполнить вода. И если в этой воде есть шлюпка/человек - то они тоже заполнят эту пустоту.
ps. а гладкость текста налаживается, если сравнивать с первыми двумя

spunder, ладно.. я "писатель" романтик.. а не писатель реалист..

Очередной памятник банальщине. Признаться, при чтении последнего труда заскучал чуть позже, чем при чтении предыдущего. Приятные моменты - приобретается определенный стиль и гладкость, которые, впрочем, не извиняют избитые ходы. По-моему, столь любимая автором тема все еще может иметь свой неординарный выход, хотя я могу и ошибаться - я с трудом представляю себе массы подобных рассказов на просторах сети. Ничего личного, желаю дальнейшего роста.

remedios, spunder,
Мне очень нравится ваша критика, и к ней я прислушиваюсь.. только вы говорите что стиль налаживается, хотя я что-то не вижу в чем это может выражаться..

P.S. Через неделю еще один рассказ выложу, сейчас просто нет времени закончить его.. там никто не умрет, поэтому, возможно, название топика немного изменю. Там увидим..

Ну если раньше слова предлодения не составляли, а были сами по себе, хотя и разделял их только один пробел. А сейчас помонолитнее текст идёт, то есть поянтно, что это одна мысль, а не много случайных (и разных по звучанию) собранных вместе.
Типа я так вижу тот мир, и эти тексты

spunder, ок.. будем шлифовать мастерство..

Vallo, я надеюсь ты не будешь против если я свои рассказы буду выкладывать сюда? У меня столько всего в голове..

B@d_Tiger, нет, конечно. Зная тебя, думаю, твои рассказы подойдут..

B@d_Tiger, может лучше создашь отдельную тему? То есть это будет удобнее, мне кажется.

Vallo, темы раздели, путаница. Пусть у B@d_Tiger будет собственный топик.

Обрекаясь на Одиночество.

Зной. Пару дне назад прошел сильнейший ливень. Теперь, погода смиловалась над людьми – снова солнечно и жарко. Местами, еще остались лужи, но они также редки, как и облака на голубом небе. В лесу, и в тени земля была еще сырая, так как здорово пропиталась влагой в сезон дождей, который в этом году затянулся на небывалый для этих мест срок.

Вил лежал в луже, и сейчас, с упорством рассматривал свое отражение в зеркале мутной лужи. Вил видел, что в эту лужу смотрит жалкий, избитый подросток. Из носа и правого уголка рта текла алая кровь, разбита губа. Кровь сильно выделялась на фоне мертвенно-бледного лица. За его спиной, три здоровых амбала разливались диким хохотом. Они были друзья, на класс старше Вила, и решили его избить.

Положение у него было плачевное, да и явно не сулило ему ничего хорошего – он один, на окраине города, позади него три враждебно настроенных ублюдка, причем комплекцией каждый из них обладал значительно более крупной, нежели Вил. Вил был высокий, худой, бледный. Он никогда не играл с детьми на улице, а всегда сидел дома. В школе на него не обращали никакого внимания, друзей не было. Если что-то случалось, то парень всегда оказывался крайним. Вил не любил компании, он предпочитал быть всегда один, занимался тем, что самосовершенствовал и шлифовал знания, которые многим могли казаться странными и совсем ненужными.

За его необычную точку зрения его сегодня и решили побить. В принципе, Вил считал, что эти уроды раздули все из пустяка. Дело было в столовой, когда десятые и одиннадцатые класс ели, он, невольно ставший свидетелем разговора о том, как какой-то старик напился, выпал из окна и разбился – сказал, что старику повезло. Валик тогда сказал ему, что после школы они покажут ему, что значит смерть. Но Вил отмахнулся, и пошел на урок. Когда уроки закончились, и Вил шел домой, вышел Валик и несколько его товарищей. Они начали бить Вила, все время, спрашивая, не изменил ли тот свою точку зрения..

- Ну что, сопляк?.. Подумал над своим поведением? – точно в детском саду поинтересовался Валик.
- Я думаю, если сдохнет такое д*рьмо как ты, хуже никому будет.. – Но Вил не успел закончить, так как получил злостный удар ногой в живот. У него болело и ломило все тело, он уже был почти не в состоянии подняться из этой злосчастной лужи.
- Кого ты назвал д*рьмом? Щенок – сказал Валик, нанося еще один удар в живот Вилу. Но в ответ только он услышал только хрип, и ударил ногой еще раз. – Ты, кем ты себя возомнил?
- Тем, кто выше тебя.. – гордость Вила дала о себе знать.

Еще один удар ботинком в лицо. Сознание поплыло, в ушах только звон, сквозь который уже трудно было разобрать голоса. Он отчетливо чувствовал вкус крови, перемешанной с грязью. «В следующий раз надо молчать» пронеслось в голове. Вил потянул руку к заднему карману джинсов и нащупал там зажигалку. Он крепко сжал ее в кулак и попытался подняться на ноги.

- О-о-о.. – протянул один из друзей Валика – Наш маленький гот хочет драться, не мешайте, дайте ему встать. Сейчас он, со своими друзьями покажет нам кто тут крутой.. – раздался дружный хохот.
Эти слова сильно задели Вила. «Кто они такие, чтобы смеяться надо мной? Никто не в праве делать это!» теперь эта мысль крепко засела в голове, и Вил действительно захотел драться. Он распрямился, сжал в руке зажигалку, и серьезным голосом сказал:
- Ну что? Давайте, бейте.. – он засмеялся. Хотя в его положении не было ничего смешного, но видимо адреналин, который подкатил к его мозгу, давал о себе знать. Или, наступило состояние аффекта, и парню казалось, что он может все на свете.
- Щенок.. это ты зря – зло осведомил Вила Валентин. Он быстрыми шагами приближался к парню.
- Да пошел ты... - смелость Вила не улетучилась, а наоборот – ее стало больше. Мышцы, да и все тело напряглось. Что было силы, он сжал зажигалку, и, размахнувшись, ударил. Глухой хруст. Валентин упал на землю, держась за плечо.
- Наверное, сломана ключица – шутливо сказал Вил. Резкое сопротивление, кулак отозвалась гулкой болью. Но теперь уже сдаваться было нельзя никак. Еще две громилы, взяв в руки металлические трубы, стали приближаться к Вилу. Шансов у него было не много, и он решил, что в новую драку лучше не ввязываться, а лучше будет сделать ноги.

Развернувшись, он побежал. Здоровяки ринулись за ним. «Почему я пловец, а не бегун?» сам у себя поинтересовался Вил. Но он быстро выгнал эту мысль из сознания, ему было не до этого. До кладбища оставалось кварталов шесть, а те, кто гнались за Вилом, бегали получше его, даже с тяжелыми кусками труб в руках.

Вот заброшенный дом, да, теперь на право, так, хорошо, вот и завод, еще немного и будет свалка, а там бегом минуты две, и до кладбища рукой подать…

В висках пульсировала кровь, избитые ноги уже заплетались, голова кружилась, дыхание сбилось. На бегу, Вил прокрутил в руке зажигалку, сжал ее с такой силой, что косточки на запястье побелели. Он хотел развернуться и ударить еще раз, но сразу решил, что эта идея глупая, и лучше попытаться дотянуть до склепа. Вил, собравшись, с новой силой принялся бежать. «Да, вот оно, спасение!» промелькнуло в голове, когда он заметил серую ограду кладбища.

- Влад! – на бегу крикнул Вил человеку, стоявшему возле ограды, и опершись на нее спиной. Человек, подняв голову, метнул два быстрых взгляда, и быстро, тенью, тронулся с места. Нет, он не бежал, он передвигался быстрыми шагами, но из-за плаща, полы которого волочились следом, это было сложно определить. В руке Влада сверкнуло что-то металлическое. Вил остановился. Влад ударил. Здоровый блондин, один из тех, кто гнался за Вилом – теперь валялся на асфальте, закрыв лицу руками и громко завывая. Третий, последний из преследователей остановился на расстоянии десяти шагов от Вила, и двух от Влада.

- Что ты хочешь, с**** сын? Какого черта ты все это сделал? Б**** тупая... – заревел второй преследователь Вила.
- Заткнись – коротко ответил Влад. – Что вы хотите от мальчика? - он показал пальцем на Вила, сидевшего у забора и тяжело дыша.
- Будет знать как п*****ь.
- Надо уважать чужое мнение.
- Ты с*****к е****й.. Проваливай, слышишь, проваливай!
Влада начало трясти. Взгляд стал мутным. Внезапно, размахнувшись, он всадил собеседнику один удар грудь. Потом еще один. Амбал рухнул на землю, и только тогда Влад, вытерев с руки кровь, спокойно повторил:
- Заткнись. – Затем, не спеша, подойдя к Вилу и осмотрев запястье подростка, Влад посоветовал. – Друг, иди-ка ты домой. У тебя сломано запястье, да и общий вид не очень. Тебе надо отдохнуть и сходить к нормальному врачу. Я тебе помочь больше не смогу.
Вил решил, что возражать не в праве. По словам Влада, у него сломано запястье. А колючая боль в области груди свидетельствует о том, что и несколько ребер также сломаны. Он уже еле стоит, а спорить с Владом было бы уже полным безумием. Но гордость взяла свое:
- Спасибо, Драк. Но у меня никогда не было друзей, я всегда один, я одиночка.
- Тебе виднее – пожав плечами, ответил тот.

Ничего больше не говоря, Вил, держась за забор, посмешил поскорее убраться от этого места…

До дома добрался Вил с огромным трудом. В ванне он разделся, и осмотрел себя. По всему телу огромные гематомы, на плече и нижней части живота – следы от ножа. Грудная клетка был здорово перекошена, поэтому он точно решил, что несколько ребер все же сломано. Рука тоже оставляла желать лучшего. Видимо, Влад не ошибся, когда сказал что сломано запястье. Кисть выглядела совсем неважно.
- Не важно. Завтра к врачу схожу, сейчас уже просто нет сил – на полном серьезе сказал парень молчаливому зеркалу. Отражение лишь повторило его слова движениям губ. – Сейчас надо поспать. Благо родители уехали, а то сейчас бы точно начались ненужные расспросы по поводу того, кто же меня так разукрасил. – Он попытался усмехнуться, но поплатился за это стрекочущей болью в груди. Вил пошел в свою комнату, и мгновенно уснул.

***

Спустя 4 года…

Один из осенних вечеров. На улице бушевала непогода – свои порядки наводил мощный ветер, а косой, хлесткий дождь ему в этом помогал. Парень сидел в университете уже второй час. Высокий, худой, бледный. У парня были черные, до плеч волосы. Выглядел он как-то странно – длинный черный кожаный плащ одет поверх майки такого же цвета. Штаны заправлены сапоги небывалой высоты на огромной платформе. По бокам, к ботинкам были приделаны металлические пряжки, туго сжимавшие голени. Руки украшены множеством колец, на шее висел небольшой серебряный анк. Бледная кожа, хмурое лицо, под зелеными, холодными, гордыми глазами большие круги от постоянного недосыпания.

Вил любил эту погоду, но сейчас настроение было слишком паршивое, чтобы гулять. Сидел, смотрел в одну точку чуть ниже входной двери. Депрессия, возможно уже даже психоз. Хотя сам он уже почти психиатр, он не понимал что с ним. Запутался, запутался в отношениях, в себе, запутался в тугих, натянутых до критического напряжения нитях жизни.

Плохое детство оставило свой след: постоянная замкнутость, отчуждение от мира, минимум общения. Постоянные издевки в университете, раньше – в школе. Но никто не виноват, виноват сам Вил. И не надо сваливать все на других, пытаться уйти от ответственности. Нет, от этого не убежишь, не спрячешься, не уйдешь – ни тот случай. Это будет всегда, никуда не исчезнет. Это будет висеть над тобой всю жизнь, такой уж дан путь.

- Вил, ты идешь домой, или заночуешь тут? – поинтересовался подошедший парень, невысокий, с перекошенными очками на носу, сильно сутулившийся.
Вил даже не удостоил его взгляда, у него свои мысли, свои рассуждения, свои проблемы.
- Очнись – он пихнул Вила кулаком в плечо, чтобы тот вышел из забытья.
Направление взгляда не изменилось, ход мыслей не потревожен, обратной реакции нет - все в норме. Парень постоял еще с пол минуты, но потом, махнув рукой, сказал напоследок:
- Помешанный пр*дурок. Давно трупов не видел?
Вил сжал кулак. Костяшки пальцев побелели. Нет, самоконтроль не зря так долго и упорно тренировался, чтобы срываться из пустяка. Ярость медленно начала отходить, хотя это плоский юмор был уже невыносим, но делать нечего. Так всегда, всегда найдутся тупицы. Общество, оно всегда такое. Стадо приматов – один сказал, все повторили, все говорят. Ну что за бред? Почему так?
Парень, видимо сильно обиженный, что с ним не разговаривают, и даже не смотрят на него, решил остаться и еще немного поиздеваться над наболевшим:
- Вил, а Вил – шутливо бодро сказал он – кого вчера на кладбище хоронили?
«Чего он хочет? Чего пристал, уже вечер, завтра тяжелый день, пусть идет домой, я ему помочь ничем не могу» пролетело в голове.
- Вил, мне надо знать, это важно – насмешливо сказал он.
- Труим, ради твоего жалкого бога, проваливай – процедил Вил. – Лучше уйди, а то следующего на кладбище будут хоронить тебя – легкая улыбка исказило его лицо.
Труиму видимо стало не по себе. Он съежился, и, сделав два шага назад, не говоря больше ни слова, поспешно удалился.

Дождь не прекращался. Сейчас уже закроют институт, надо было идти. Нарываться на спор с охранником ой как не хотелось, тем более - сейчас. Вил встал, медленно двинулся к выходу. Холл университета был пустой, от плитки отражался электрический свет ламп, шаги отдавались глухим эхом по всему длинному коридору. Обстановка и общая атмосфера, чем-то напоминала морг. Подойдя к большим стеклянным дверям, он толкнул их, они легко поддались. Холод, через щель рванул в помещение. Вот та самая непогода, уже во всю приветствовала своего человека.

Ветер ударил в лицо, дождь начал мочить одежду и волосы. Сыростью тянуло отовсюду. Домой не хотелось. Хоть там никого не было, но все же туда не хотелось. Вила тянуло на кладбище, куда он и решил зайти, а уже потом идти домой. Вил развернулся и зашагал, глядя себе под ноги. Вокруг суетились люди, все пытались спрятаться от ливня. В основном, народ, небольшими кучками стоял под навесами и крышами остановок, во всех тех местах, куда не могла сунуть свои жадные лапы непогода. По лужам барабанил дождь, разбивая вдребезги зеркальную поверхность. Сквозь толщу падающей воды, свет фар проезжающих автомобилей отчаянно пробивал себе путь. Ветер, тот самый который вытворял с волосами Вила сейчас что-то невообразимое, швырял, кидал, метал все вокруг. Он опрокинул будку с газетами. Торговец тщетно пытался ее поднять.

Вил шел медленно, глядя только себе под ноги. На площади он с кем-то столкнулся плечом, и, подняв голову, увидел, что он столкнулся с Сашей. Девушка его толи не заметила, толи не захотела заметить, но, присевши, она начала собирать намокшие упавшие бумаги. Вил просто остановился и стал наблюдать. Девушка, собрав все упавшие вещи, встала, и встретилась с Вилом взглядом. На глазах у нее начали быстро наворачиваться слезы.

- Вил? – дрогнувшим голосом удостоверилась Саша.
- Что?
- Извини меня.
- Нет.. никогда.. – резко отрезал парень.
От ответа, который она услышала, Саша всхлипнула, опустила взгляд. У нее был шок от услышанного. Постояв, собравшись с силами, она нерешительно произнесла:
- Я тебя люблю, Вил.
- Я тоже тебя люблю.. но никогда не прощу.. я не прощаю.. не прощаю.. – Вил говорил очень медленно, тихо, четко. Каждое слово, как скальпель, резало сознание, эмоции, мысли. Резало буквально все.
- Вил..
- Саша.. В какие жестокие игры тебе нужно играть, чтобы заставить меня чувствовать такое?.. Какие грехи нужно совершить, чтобы позволить мне мечтать и грезить о тебе?.. Какие же жестокие вещи надо сделать, чтобы заставить меня так страдать?.. Чтобы я мечтал только о тебе… Чтобы испытывать… – Вил замолчал, он терзал взглядом девушку, но видя, что та сдается, закончил – Нет, ты никогда не испытывала такое…
- Я уже и забыла, что слезы такие соленые.. – сглотнув слезы, отозвалась Саша.

Но в ответ только пауза.

- Я не хотела.. Это вышло.. это получилось случайно..
- Нет, это было не случайно.
- Ты не веришь мне?
- Прошло меньше шести месяцев, и твое доверие дало трещину. Я до последнего был откровенен и честен с тобой. Но ты плевала на это, тебе было все равно. А теперь, ты тут, со слезами на глазах, просишь, чтобы я не уходил. Как же так? Я не могу быть с человеком, который мне не доверяет, который скрывает от меня эмоции, мысли, желания. Я совершил ошибку. Ошибку, о которой буду жалеть еще долго. Саша, с самого раннего детства я взял себе за правило – никогда никому не раскрываться. Я тогда еще не понимал всей прелести той защиты, которую я сам себе придумал. И в восемь лет я первый раз сделал ошибку. Я рассказывал своей учительнице, какая у меня плохая бабушка, она, делала вид сочувствия. Потом пришла бабушка забирать меня из школы – и тут учительница сдала меня. Но тогда я был маленьким, и быстро забыл все это. Второй раз, в тринадцать лет я прокололся снова. Мы с другом сидели в школе, был новый класс, рассказывали друг о друге. И тут этот идиот стал рассказывать про меня, про самые слабые места. Плевок в самую глубину души. Я дружил с ним давно, но все рассказывать стал совсем недавно. И за тот короткий промежуток времени, что я рассказывал, за тот промежуток времени, когда он меня узнал с другой стороны, он выбил меня из равновесия. Начались издевки в школе. Общество стало против меня, а вот опереться было не на кого. И вот тогда я твердо решил еще одну вещь: «у меня никогда не будет друзей. Друзей не существует, только предатели». Четыре года моя защита работала идеально. Это было сильное чувство, я оградился от всего мира, я понял что я - одиночка – мне никто не нужен. И, поверь, это было замечательно. Я стал взрослым. Я научился себя контролировать, контролировать эмоции и поведение. Свой самоконтроль я тренировал постоянно, и теперь довел его практически до идеала. Проблемы всегда оставались во мне. На любые новые знакомства и дружбу я отвечал категорическим отказом. Те связи с людьми, которых я знал в реале – я свел к нулю. Я доверялся, и то, очень слабо, нескольким знакомым в Интернете. Они не могли мне ничего сделать, даже если бы захотели. Это были хорошие люди.. потом они погибли, но теперь это не важно – Вил сжал кулак, и улыбнулся, глядя на Сашу – Но потом в моей жизни появилась ты – Девушка сделала короткий шаг в сторону Вила – О-о-о.. ты свела меня с ума. Весь мой самоконтроль и принципы пали крахом. Я потерялся, сбился с темной дорожки. Я полюбил тебя, доверился, открылся полностью. Открылся, как не открывался раньше никому другому. И, я пошел против своей же защиты, своего принципа. Вспоминая старые случаи, я решил, что я сам был виноват, сваливал все на другие факторы. Но, где-то в дебрях, в самых темных уголках души я понимал что ошибаюсь, но не хотел в это верить, признавать это. Я пытался обмануть сам себя, я не верил, что споткнусь еще раз. Все шло хорошо, мы, как мне тогда казалось, полностью доверяли друг другу. Я стал делиться своими проблемами, и мне стало легче. Ты, такая веселая, отдавала мне свою энергию. Я сам стал веселее, общительнее, стал похож на человека. Я поверил в любовь, и я ошибся..
- Любовь – игра… Это же игра! – перебила девушка парня. Сказанное, чуть ли не парализовало ее - Ее надо продолжать, ведь наше счастье этого стоит. Все так и должно быть..
- Дорогая, игра начинается, когда возникают сомнения. Игра, которую нам ни за что не выиграть. И это всегда кончается слезами.. Ты сама видишь, что это так – Вил, вытер слезы с лица девушки.
- Но все же было хорошо – протестовала Саша.
- Слишком хорошо. Все твои желания, наконец, сбылись. Но ты плачешь. Ты счастлива, но ты плачешь. И это счастье убивает тебя изнутри. Ты не в силах ему противостоять. Никто не в силах.
- Нет.. это не так.. Я, я не знаю что делать – все не так, как должно быть. Но это же не может быть концом.

Повисла пауза. Через пелену воды, они смотрели друг на друга. Мир вокруг замер, ушел куда-то, его попросту не было. У обоих в голове отчетливо слышался плеск воды и дыхание любимого. Нижняя губа девушки подрагивала. Шло время, пауза затягивалось, ожидание – как туго затянутая петля давило на горло.

Саша не выдержала. Она бросилась вперед, обняла парня, и заплакала снова.

- Я с тобой, моя дорогая, лишь для того, чтобы увидеть, как ты плачешь. Но я люблю тебя, а не слезы на твоих глазах. Но видеть тебя – мне больно, а твои слезы – приятно. Я не помню, когда ты последний раз улыбалась. Знаю, знаю, что значит обрекать себя на одиночество. Поверь, я прошел через это. – Он опустил голову на голову девушки и крепко ее сжал. Они, обнявшись, стояли вместе под неугомонным дождем. – Да, пускай я буду несчастный. Пускай я буду всегда один, пускай. Мне это совсем не чуждо. Но я сильный, и я не сломаюсь, никогда. – Вил отстранил от себя девушку. Поцеловал в губы, и тихо, едва громче дождя, произнес:

- Прощай..

Развернувшись, Вил быстро зашагал прочь. На лице – улыбка, в душе – наконец-то, спокойно. Погода вокруг продолжала бушевать, но это уже не имело никакого значения. Теперь, он был один, он был свободен.

- Одиночество прекрасно – молвил он пустоте, окружавшей его теперь…

Лень читать, но одно замечу сразу: звездочки. Очень скучно от них сразу становится. Автор, что ли, боится крепкого словца? Мой совет - убрать. Звездочки - это пресняк.

remedios, в оригинале, звездочки отсутствуют. Поставил их тут много, т.к. новые правила не позволяют поставить мало..

Да бы не нарушать правила - вот ссылка на скачку - ]]>http://webfile.ru/1339498]]>

Vallo, авторский текст, я позволяю.

Думаю, на этом хватит. Я на форум выкладывал только половину рассказов, но больше пока и не надо. Но те рассказы старые, а два новых я выложить пока не готов, и не знаю когда смогу. Поэтому, сейчас тему будет разумнее всего закрыть, а когда я соберусь с силами - продолжу выкладывать.

Закрыто.