Литература будущего

Игорь Кузьмин, 2008 г.

Недавно прочёл книжку. Джек Лондон «Мартин Иден». Удивительная книга! Лучшего я, по-моему в жизни не читал. На протяжении всей книги я буквально жил главным героем, думал как он, совмещал его жизнь со своей – стал с ним не разделен. Не буду подробно описывать, что именно привлекло меня в книге, и как на мой взгляд, автору удалось достигнуть данного эффекта (или быть может у меня нервы и психика ни к чёрту), может быть напишу попозже отзыв.

Но прочитав данную книгу, я серьёзно задумался – а каковы они – книги будущего? О чём будут писать авторы нового поколения? Или, скажем, о чём, о чём будут писать мои дети?

В целом всё пространство литературных произведений (давайте сразу договоримся, что разговор ведём о художественных произведениях) можно разбить на подпространства, разграничивая их по времени, в котором происходят описанные в книжке события. Я бы сделал это так:

1. «Исторические» - книги, события в которых происходят где-то в далёком прошлом, относительно настоящего момента. Наверняка, все в детстве зачитывались Стивенсоном, Дюма… Майн Рид и Жуль Верн тоже попадают под данную категорию. Книги всех этих авторов пропитаны некоторой духом, романтикой прошедшего времени, и это их основная ценность. Разумеется, большинство из них написано современниками – авторами, которые своими глазами застали то время. В эту же категорию я записываю таких авторов, как: Конан Дойль, Джек Лондон, Драйзер, О. Генри, Селинджер и многих других авторов прошедших эпох. Но есть и авторы нашего времени, которые также пишут исторические романы, в них, не редко, удивительно сочетаются та самая «романтика прошедших веков» с некоторым осовремениванием. (см. Авторы: достаточно известный Юрий Никитин, и не менее известный, но не очень выдающийся (на мой взгляд), Андрей Белянин, недавно также попалась под руки книжка Алекса Орлова).
2. «Научная Фантастика» – это отдельная категория, которая, быть может и не находит отклика в сердцах достаточного количества людей, но это, на мой взгляд, бессмертное направление, но всё выдающиеся, написанное в нём, как правило постепенно начинают приписывать к другому пространству книг. Время и место данных книг как правило соответствует времени автора.
3. «Космическая Фантастика» – тут всё понятно – события нашли место на спирали времени где-то, по-крайней мере в следующем веке. Межгалактические полёты, Френк Герберт, Дэн Симмонс, Гарри Гаррисон, и целые легионы других писателей-фантастов для большинства людей превратили слово «фантастика» в синоним данному жанру. Болезнь прошлого века, которая впрочем, не смотря, на уже гораздо более веское приближения цивилизации к описываемым событиям, не менее популярна, привлекательная и романтична в наши дни.
4. И разумеется «фентези» – на мой взгляд, в России жанр получил широкое распространение только лиш в конце прошлого века, но по-прежнему не сдаёт позиции. Основные имена, знакомые, пожалуй каждому: Толкиен, Перумов, Никитин, Желязны, Сальваторе. Миллионы людей по всему миру видят в фентезийных сюжетах альтернативную модель симпатичного мира, мечтатели, романтики, или просто люди, ищущие покоя, не редко предпочитают фентези. (Впрочем, я, пожалуй, и сам к таковым отношесь). Устраиваются многочисленные ролевые игры по особенно популярным фентезийным книгам. Прежде всего по «Властелину Колец».
5. «Книги недавнего времени». Не настоящего! К авторам я отнесу, пожалуй Пелевина, Богомолова, Солженицына.

(Данная классификация производилась исключительно по времени действия произведений, причём указаны только основные направления.)

В сердце каждого, хотя бы одна «из представленных на полках магазинов жанро-временных эпох», найдёт отклик. Предпочитая книги из той или иной категории (моего варианта разделения пространства книг), Вы, разумеется, что-то находите близким вам, повторюсь, но лучшего слова не найти именно романтичным - чем-то, чего Вам, возможно не хватает в жизни, чем-то, во что Вам неприменно хотелось бы погрузиться целиком, лишь бы уйти от настоящего мира (ведь именно тогда книги приносят подлинное удовольствие?). Каждому по душе какая-то своя эпоха. Кто-то предпочитает мечи и доспехи, а кто-то лёгкие сабли и звон корабельного колокола, кому-то нравятся шикарные светские рауты, а кому-то блуждания в межзвёздном пространстве.

А как вам … компьютеры, информационные технологии..? Находите ли вы это интересным? Не кажется ли Вам, что Ваши внуки не будут читать про «веремена Стива и Билла»? Да, у современных писателей, есть ещё темы, почерпанные из нашего современного мира, отвлечённые от IT – сюжеты многочисленных детективов, романы уездных городков. Но информационная сфера стремительно расширяется, заглатывая нас. IT стали уже не просто средством, повышающим удобство и благоустройство жизни, они стали стилем жизни, они стали элементом комфорта (как, например, курение – а почему нет?).

Не находите ли, что в случае продолжения роста влияния IT на нашу жизнь, следующему поколению писателей просто не о чем будет писать, да и не нужно будет. Как яркий тому пример «не нужности», парадоксальный и странный – вы помните, книги современников, в которых описывались бы красоты южных морей, тяжёлые условия тайги, или севера (Альфреда Шклярского не предлагать, его уже нельзя назвать нашим с вами современником). Много таких можите вспомнить?

Конечно всегда будут оставаться перечисленные мною категории, но если вы заметили, категории «книги о нашем времени» я не указал. Специально. С этим действительно проблема – авторы XXI века слишком много времени уделяют фентези, историческим рассказам на современный лад и фантастике. Нет такой категории.

Данная статья - лично моё мнение. Я просто делюсь своим впечатлением. Если и есть достойные книги «о нашем времени», то значит что-то в нашей стране всё-таки упущено, потому-что я не слышал о таких и не видел таковых в рейтингах.

Я не против IT, я лишь с грустью констатирую, что из нашей жизни уходит нечто очень важное. Да я и не думаю, что, основываясь на перечисленных мною подпространствах книг, популярность чтения будет всё время хотя бы оставаться стабильной, она падает и будет падать ещё долго.

Вместо заключения.

Сходите с магазин. Купите. Купите абсолютно любую книжку на тему «космической фантастики». Авторы описывают наше будующее. Вы видели там упоминания Facebook, twitter, jabber и прочих социальных болезней нашего времени? Нашему будующему должно быть за нас стыдно.

Удобство – штука условная. Ещё и в девятнадцатом веке было привычно читать и писать за конторкой, стоя. Даже сейчас есть активные приверженцы стоечтения, и доводы их, возможно, не беспочвенны.

Ну, а чтение сидя распространено чрезвычайно. Собственно, оно и есть эталон. Библиотеки ориентированы именно на подобных читателей, а уж библиотекам стоит доверять – профессионалы. Гигиенисты тоже поучают: читать следует за столом. Но фракция читающих лежа не отступает и не сдается. Число любителей почитать на диване, в гамаке, на пляжном песочке достаточно велико, чтобы о них помнить, их любить, о них заботиться.

Но заботятся как-то средненько. Ненавязчиво. Почти равнодушно. В этом я убедился, зайдя в компьютерный салон – один, второй, третий. Приблизительно треть книг я читаю в традиционном виде, а две трети – в виде файла. И пропорция с каждым годом меняется в сторону электронных версий. Для чтения сидя у меня десктоп, а если вдруг захочется полежать – рядом с диваном на журнальном столике ноутбук. Приспособился, но всё ж не то. А тут как раз обзоры почитал, да и денежка осталась. Плюс - жена чтение с монитора не приемлет категорически, и приходится покупать бумажную версию, в сумме выходит куда дороже, чем е-читалка ("В банке денег накопи – с Белинским Гоголя купи!"). Вот и решил потратиться.

Увы, не было читалок в продаже. Спрос на них в Воронеже мизерный. Под заказ привезут, а так не держат.

Это меня охладило, и заказывать я не стал. Погожу. Во всяком случае, покамест они таковы, каковы есть – серенькие, маленькие, убогонькие. А ещё – читалки несамодостаточны. Электрическая книга без компьютера ни в библиотеку, ни в книжную лавку обращаться ведь не может. Процесс происходит в два действия. Действие первое: я открываю ноутбук, и, не сходя с дивана, стучусь в библиотеку, скачиваю книгу. Книга в программной читалке предстает передо мной во всем великолепии: отличный переплет, шикарная бумага, цветные иллюстрации – царевна!

Действие второе: я переношу файл на читалку железную, и она, словно злая волшебница, заколдовывает мою царевну: и глаза не те, и прическа, и всё-всё-всё тускло, невзрачно, жалко. Лягушка, обыкновенная лягушка! А мне лягушку хоть сахаром облепи, в рот не возьму.

Так зачем оно мне, такое второе действие? Исключу-ка его. Тем более, что есть и третье действие: работа с текстом. Ведь книжку не просто читают, зачастую с ней работают. Подчеркивают понравившиеся места, цитируют, оставляют замечания (Sic! NB! Архигрупость!), просто рисуют на полях рожицы. На ноутбуке это возможно. С гаджетом - поди, поработай. Видно, производители не считают пока соответствующие устройства делом архиважным. Или книга просто плохо перекладывается на специализированный девайс? Вот и шахматные девайсы поначалу развивались очень бойко, но сейчас перешли в разряд игрушек пониженного спроса: и профессионалы, и любители предпочитают программные продукты, ориентированные на ПК.

Десктопы, ноутбуки, теперь вот нетбуки, цифровые фото- и кинокамеры, коммуникаторы, даже цифровые телескопы за пять лет прошли изрядную дистанцию, читалки же не спешат.

Может быть, потому, что не спешат читатели?

Куда, собственно, спешить? На кладбище? Треть жителей России книг не читают вообще. Не сделали привычки, считают, что книга сушит. А читают каждодневно – менее четверти грамотных. И это бы не беда, но запойные книгочеи зачастую люди зрелого возраста, а трезвенники – молодежь. Поскольку будущее определенно принадлежит молодым, то следует ожидать дальнейшего сокращения круга читающих. Раз так, то стоит ли развивать технологии для вымирающих динозавров? А молодежь не читает книг не из врожденной порочности натуры, а лишь потому, что книга потеряла свое значение. Вдруг причина снижения интереса к книге необорима? Вдруг прошло её время, как прошло время огнива, сахарных щипцов, папиросных машинок, драмкружков и народных театров, карет и паровозов, волшебного фонаря и домашнего вертепа? И потому призывать производителей развивать электронные книги столь же продуктивно, как обращаться к автогигантам с просьбой обновить модельный ряд телег, кибиток, тарантасов и дормезов.

Конечно, книгочеи без боя не уйдут. Ещё ждут нас кампании "Книга – лучший друг человека", "Книгу в каждый дом", "Пятьсот книг" (с льготным банковским кредитом) и прочие.

В конце концов, на пять процентов населения и писатели, и издатели могут рассчитывать твёрдо.

Тот, кто полагает, будто у книги есть будущее, - никогда не пытался написать и издать книгу. И дело тут даже не в нынешнем финансовом кризисе, благодаря которому издательства, лишённые оборотного капитала, не рискуют издавать что-либо кроме совсем уж заведомых бестселлеров. Похоже, книга обречена как жанр, как способ донесения информации, пусть даже и в безбумажном виде. Чем дальше, тем в большей степени написание книг будет становиться уделом карьеристов, маргиналов и маленькой кучки раскрученных авторов.

Виной всему экономика. Представьте себе, что вы – автор, который пытается донести до окружающего мира значимую информацию. Это может быть беллетристический роман или научная монография, - в данном случае это неважно. Объём вашей книги составляет 400 тысяч знаков, или 10 авторских листов, - практически минимальное значение (обычный объём составляет от 10 до 15 авторских листов; в среднем – 12.5).

Каково бы ни было её содержание, - пишете вы вдумчиво и старательно. Если это научный труд - старательно выверяя формулировки. Если художественное творение - шлифуя диалоги и тщательно выписывая описания. Ваш труд довольно-таки велик по объему, вы – стайер, рассчитывающий свои силы, - и потому в день создаёте, в среднем, 5 тысяч знаков текста. Нет-нет, - случаются вдохновенные люди, которые пишут запоем, а также упорные графоманы с каменными задницами, - но большинство авторов к их числу не относится.

Чтобы написать такими темпами 400 тысяч знаков, потребуется 80 рабочих дней. Автор не робот - дадим ему два выходных в неделю - при КЗОТовских 24-х рабочих днях в месяц на книгу уйдет три и одна треть месяца. Все это время автор должен есть, пить, кормить семью и откладывать деньги на отпуск. Иначе говоря, - чтобы создание книги окупалось и имело для него финансовый смысл, автор должен за свои труды получить некую хотя бы минимально приемлемую сумму. Причем эта сумма должна быть конкурентоспособна: ведь если создание книги принесет в разы меньше денег, чем сепулирование сепулек, - потребуются недюжинные нематериальные стимулы, чтобы автор забросил свой сепулятор и взялся за перо.

Минимально приемлемые зарплаты в городе Москве для низкоквалифицированного труда составляют сегодня около 20 тыс. руб. в месяц, - примерно столько зарабатывает работник «Макдональдса» или оператор колл-центра. Это дает нам сугубую оценку снизу, на уровне физического поддержания штанов - чтобы банально прокормиться, автор должен получить за время, потраченное на написание книги, гонорар в размере, как минимум, 66 - 67 тыс. руб.

Но человек, которому есть что поведать окружающему его человечеству, - как правило, несколько более квалифицирован, чем подавальщик кофе или девочка на телефоне. Если он способен написать научную монографию или учебник, - его квалификация весьма высока, и «в обыденной жизни» он зарабатывает куда более заметные деньги, 50 тыс. руб. – как минимум. И даже если он сочиняет художественную прозу, - его умение складывать слова в предложения вполне способно принести ему заметный профит. Скажем, если он будет писать в день по одной статеечке в разного рода электронные СМИ (~5 тыс. знаков, ~2 тыс. руб. при нынешнем состоянии рынка), то за 24 рабочих дня он заработает порядка 48 тыс.руб., - не за три с лишним месяца, а всего лишь за месяц.

Иначе говоря, чтобы квалифицированному специалисту или хотя бы ловкому бумагомараке имело смысл бросать прочие дела и садиться писать книгу, - сумма причитающегося ему гонорара должна составить около 170 тыс. руб.. Запомним эту цифру.

Съесть-то он съест - да кто ж ему даст?..

Допустим, мы говорим не о мегараскрученном писателе, а о более или менее начинающем авторе. Для него достаточно стандартным условием является гонорар в размере 7% от оптовой стоимости тиража книги. Стандартным же условием является тираж 5 тысяч экземпляров (и это ещё не так плохо - бывает и 3 тысячи). Предположим, оптовая стоимость экземпляра составляет 50 рублей - чтобы на полке книга стоила где-то 150. Несложные вычисления показывают, что в этом случае автору достанется 3.5 рубля с каждого экземпляра, или 17.5 тыс. руб. за весь тираж.

Ещё раз, медленно и по слогам: издаваясь в современной России на бумаге, среднестатистический автор книги получит за первоначальный тираж своей книги 17.5 тыс. руб. - при том, что гонорар, который оправдывал бы трудозатраты на её написание, равняется приблизительно 170 тыс. руб., - или в десять раз больше.

Очевидно, что писательство ради заработка при издании на бумаге для большинства потенциальных авторов – дело совершенно недоступное. Может ли электронное книгоиздание исправить ситуацию?..

Как мы уже выяснили, написание книги как источник заработка является оправданным в случае, если гонорар составит порядка 170 тысяч рублей. Речь идет, напомню, о книге объёмом около 400 тысяч знаков и авторе с производительностью 5 тысяч знаков за рабочий день. Это относится к книге совершенно любого содержания, – будь то художественный роман, научная монография или руководство по бизнесу. На практике при издании на бумаге типичный гонорар не слишком раскрученного автора составляет порядка 17 тысяч рублей - т.е. в 10 раз меньше. Попробуем разобраться, – исправит ли ситуацию электронное книгоиздание? Разумеется, мы будем говорить о сегодняшних российских реалиях.

На данный момент практически единственным доступным инструментом для продажи книг в электронной форме является сайт "Литрес" (назвать его "электронной библиотекой" у меня, все же, не повернётся язык, – это, по сути, электронный книжный магазин). Практически любые попытки продавать электронную книгу иным путем или, тем более, самостоятельно – являются маргинальными и несерьёзными.

Большая часть ассортимента "Литреса" представляет собой электронные версии книг, уже изданных на бумаге. Они продаются на основании договоров с соответствующими издательствами и, вообще говоря, нас не интересуют. Нам интересны произведения, предложенные "Литресу" непосредственно их авторами.

Такой автор получает 33% суммы, вырученной с продаж его произведения (по сравнению с бумажной публикацией это очень недурно, – там, напоминаю, типичная ставка составляет 7% от оптовой стоимости тиража; вдобавок, в данном случае процент берется не от оптовой, а от конечной цены, которую платит покупатель). Цена продажи может быть, в принципе, установлена автором, – однако чаще это делает уполномоченный сотрудник "Литреса". Второй вариант, вероятно, является более предпочтительным, – ведь компания заинтересована в максимизации прибыли и, базируясь на своем обширном опыте, будет устанавливать такие цены, чтобы как можно значительнее увеличить объём продаж.

Теперь посмотрим на цены в этом сетевом книжном супермаркете. Они начинаются приблизительно от 20 рублей за экземпляр для не слишком популярных изданий с учетом скидок и акций, – но это лежалый товар, мы его рассматривать не будем. Роман Донцовой на "Литресе" можно купить за 36,82 рубля; учебное пособие по информационному праву – за 35,70 рубля в рамках акции (без акции цена составляла 51 рубль); в разделе деловой литературы стандартные цены составляют 85 – 129 рублей. Иначе говоря, в зависимости от жанра и конъюнктуры, автор получит от 12 до 43 рублей с каждого проданного экземпляра, – что намного приятнее по сравнению с типовыми 3,5 рублями при бумажном книгоиздании.

Однако благосостояние автора при этом напрямую зависит от числа проданных экземпляров, – как у нас обстоят дела с электронной книготорговлей? Некоторую информацию, касающуюся продаж "Литреса", любезно предоставил Олег Колесников. По его словам, бестселлеры магазина уходят за время пика продаж в количестве 1000 – 2000 экземпляров. Иначе говоря, если вы написали такой бестселлер, и он при этом продается по цене 129 рублей, – есть шанс заработать 86 тысяч. Сумма приличная, – хотя до искомых 170 тысяч рублей не дотягивает вдвое. Однако в данном случае мы взяли наиболее лакомый – и наименее сбыточный вариант. Основная масса беллетристики предлагается на "Литресе" по ценам порядка 35 – 40 рублей, и даже бестселлер принесет автору при этом всего лишь около 25 тысяч рублей, что недалеко ушло от бумажного книгоиздательства. Но авторы бестселлеров неплохо ощущают себя при любом способе издания, – те же Донцова или, например, Лукьяненко отнюдь не бедствуют. А как обстоят дела с основной массой произведений? По словам Колесникова, основная часть книг уходит в количествах 100 – 200 экземпляров, что даже в случае высокой продажной цены (для специальной литературы) принесёт автору, скорее, моральное удовлетворение.

Самое же печальное заключается в том, что хорошо продаются на "Литресе" электронные версии бумажных книг. Появление книги на полках обыкновенных книжных магазинов играет роль рекламной кампании даже в том случае, если издательство не особо тратилось на продвижение нового продукта. (Тут надо в скобках отметить, что в этом случае отчисления от электронных продаж далеко не обязательно достигают автора, – все зависит от содержания авторского договора, заключенного с издательством.) Электронный же "самотёк" продается довольно скромно, что и неудивительно – прежде чем найти и купить книгу, потенциальный читатель должен узнать о самом факте её существования, да ещё и убедиться, что она ему нужна. А фанатов, перерывающих груды новинок в поисках жемчужного зерна, не так уж много, и погоды они не делают. Сарафанное радио может оказаться эффективным каналом продвижения, но ему нужен достаточно сильный начальный толчок: чтобы порекомендовать кому-то понравившуюся книгу, человек должен сначала сам её прочитать. В какой-то степени проблему может решить бесплатная рассылка автором текста лидерам мнений в надежде, что они потратят время на прочтение и не поленятся черкнуть о прочитанном пару строк в своих блогах, – но на температуру в целом по больнице это вряд ли повлияет. Вдобавок, этот способ ограниченно годен для малотиражной специальной литературы: лидеры мнений в профессиональном сообществе, получившие текст бесплатно, составят изрядную долю потенциальных читателей, и может получиться так, что, при всех позитивных оценках, продавать книгу будет уже некому.

В общем, без грамотно организованной рекламной кампании издаваться чисто электронным способом для автора окажется ещё менее доходно, чем публиковаться на бумаге. А успешная реклама требует умения либо денег, а лучше – и того, и другого. В обыденной "бумажной" жизни этим занимаются издательства, успевшие накопить немалый опыт такого рода деятельности. Автору-одиночке же, – если он не является хорошо раскрученной знаменитостью, чью каждую новую книгу ждут ещё до того, как она написана, – приходится уповать только на собственные скромные силы. Как правило – безуспешно. Вот и получаются мышкины слезы.

Сервис Google Books, содержащий более 10 млн оцифрованных книг и журналов из американских университетских библиотек, делает доступными для читателей редкие книги, давно распроданные и не переиздававшиеся. Однако благими намерениями, как известно, устлана дорога… если не в ад, то в зал судебных заседаний. Сначала против Google выступила американская Гильдия писателей, и компания предложила заключить коллективный договор. Теперь против выступили европейские издатели, а также Microsoft, Yahoo! и Amazon. Делом Google Books занялся суд, министерство юстиции и конгресс США. Дело серьёзное: от его исхода зависит будущее всей книжной индустрии.

С тех самых пор, когда Google заявила о намерении сделать книги, за которыми раньше приходилось идти в библиотеку, доступными онлайн, стало понятно: просто так интернет-корпорацию в покое не оставят. Авторитет компании в Сети ставит под удар бизнес большого числа людей: зачем покупать книги на Amazon, хоть в бумажном виде, хоть в электронном, или в обычных книжных магазинах, если можно просто вбить в поиск Google название нужного труда и тут же найти его в электронном варианте? С найденным материалом можно просто бегло ознакомиться, а можно и скачать — для последующего просмотра в персональном компьютере или в любом мобильном устройстве. Единственное ограничение — свободно скачивать Google разрешала только те книги, которые за давностью лет уже перешли в общественное достояние, то есть очень старые, классику. Те же книги, авторы которых ещё могли предъявить свои права, Google оцифровала, но позволила пользователям только искать информацию в тексте, не предоставляя книги целиком.

В отличие от крупнейшего в мире онлайнового магазина Amazon, который тоже занимался оцифровкой книг, но исключительно с разрешения правообладателей, Google не стала обременять себя заключениями договоров с авторами. Ситуация на любом книжном рынке такова, что в обычном магазине вы, как правило, не найдёте книг старше двух-трёх лет. Подавляющее большинство когда-либо вышедших книг или уже находятся в общественном достоянии, или перестали интересовать издателей, которые их распродали и не собираются допечатывать (out-of-print), или являются «книгами-сиротами» (orphan books). Так называют книги, срок действия авторского права которых по закону ещё не кончился, но в силу запутанности законодательства и относительной давности лет найти обладателя прав на эти книги очень трудно или невозможно.

Математический подход и честное желание оцифровать всё, что можно, на этот раз подвели Google. Первыми на компанию пожаловались американская Гильдия авторов и Ассоциация американских книгоиздателей. Писатели и издатели считают, что сканировать книги без разрешения — зло, а уж давать почитать выдержки из книг бесплатно — зло злейшее. Иск был подан коллективный, организации — серьёзные. Google ничего не оставалось, как пойти с истцами на мировую, а также заняться коммерцией. По условиям заключённого тогда соглашения по инициативе и на деньги Google должна быть создана некоммерческая организация Book Rights Registry, в обязанности которой будет входить решение конкретных вопросов по авторским правам на распроданные книги и «книги-сироты». Издатели и авторы могли зарегистрировать свои книги и получить 60 долларов сразу, а также 63% с продаж оцифрованных копий и доходов от рекламы, которая будет размещаться на страницах онлайнового просмотра книг. На эти цели Google была готова выделить 125 млн долларов.

Важно отметить, что Google вовсе не собиралась торговать электронными версиями книг напрямую. Google — большое рекламное агентство, она не продаёт товары, она продаёт рекламу. Продавать книги её заставили, в сущности, сами писатели и издатели. Казалось, что такое соглашение станет и решением проблемы авторских прав, а заодно и решением проблемы «чёрной дыры XX века» — так американские библиотекари и эксперты книжного рынка называют ситуацию с большим количеством книг, вышедших в прошлом веке. Надо заметить, что «книги-сироты» — проблема не только американская. Издатели и в России часто сталкиваются с тем, что книги, по закону всё ещё охраняемые, не могут быть переизданы и тем самым возвращены широкому читателю без определённого риска: найти правообладателей (как правило, наследников авторов) невозможно, но и гарантировать, что наследники вдруг не объявятся и не потащат издателей в уголовный суд, никто не может.

Но не тут-то было. Крупнейшее собрание цифровых книг в интернете не дало покоя и европейским книгоиздателям. Против Google выступили сначала издатели в Германии, а затем во Франции. Министр культуры Франции Фредерик Миттеран заявил, что Google «подстраивает под себя авторские права, не придерживаясь законодательных норм Евросоюза».

Давление было настолько серьёзным, что и в данном случае компании пришлось пойти на компромисс: она пообещала, что удалит с сервиса все книги, которые издавались в Европе. Будут удалены даже те книги, права на которые европейские книгоиздатели когда-то продали американским издателям. Речь идёт о 3 млн книг — почти трети общего количества оцифрованных в Google Books книг. Кроме того, Google предложила двум представителям европейских книгоиздателей войти в совет Books Rights Registry, которая и будет контролировать выплаты гонораров европейским авторам.

Однако и на этом проблемы Google не закончились. Всеобщему цифровому счастью воспротивилась американская Федеральная комиссия по торговле. Чиновникам не понравилось, что, несмотря на 125 млн долларов отступных, компания всё же не в полной мере учитывает интересы правообладателей. По их мнению, Google должна распространять книги на более щедрых условиях. Не нравится чиновникам, и в этом с ними солидарны некоторые американские правозащитники, и то, что Google собирает слишком много сведений о пользователях сервиса: в частности, серверы компании сохраняют историю просмотров пользователями тех или иных книг. В компании, однако, отрицают обвинения, заявляя, что весь этот сбор информации нужен не для слежки, а для составления статистики.

Не даёт покоя Google Books и конкурентам компании. Сначала претензии высказал Amazon, обвинив Google — что немного смешно, учитывая нынешнее положение Amazon на книжном рынке США, — в монополизме. Через некоторое время его поддержали союзники Microsoft и Yahoo!, которые даже создали организацию под не менее смешным названием Open Book Alliance, призванную доказать, что соглашение Google с авторами и издателями — удар по свободе торговли, авторским правам, рынку и пр. С аргументами, однако, у противников Google Books не ахти. Так, например, в заявлении «Факты и вымыслы о соглашении Google Books» имеется довольно странный тезис о том, что коварная Google на самом деле хочет вовсе не сделать доступными старые книги, а просто скормить весь контент своим серверам и улучшить поисковый движок и при этом не заплатить авторам книг ни цента!

Опасения трёх компаний вполне объяснимы: Google вскоре может стать… но только не монополистом, а настоящим реформатором рынка электронных книг. Вряд ли Google заработает много на старых книгах, но даже это сможет осложнить бизнес Amazon на электронных книгах. Тем более что Google выбрала для их распространения широкодоступный формат PDF и набирающий популярность открытый формат EPUB, а Amazon строит своё закрытое ранчо, продавая книги в своём собственном закрытом формате AZW.

У Google Books, впрочем, кроме противников, оказались и сторонники. На стороне Google в борьбе за рынок электронных книг и устройств для их чтения выступила компания Sony — известный производитель электроники, в портфолио которого есть также букридеры, которые по объёму продаж являются главными конкурентами устройств Amazon Kindle. Google уже поставляет контент (из книг, перешедших в общественное достояние) для букридеров Sony Reader, что усугубляет позиции Amazon.

Другой мощный союзник интернет-корпорации — Американская ассоциация людей с ограниченными возможностями (American Association of People with Disabilities). По мнению её официальных представителей, сервис Google не ущемляет ничьи права, но, напротив, даёт возможность инвалидам получать знания не выходя из дому, а заявления Amazon, Microsoft и Yahoo! — лишь неуклюжие попытки обезопасить себя от более поворотливого конкурента. Кстати, на слушаниях в конгрессе, начавшихся 10 сентября, представитель Google уже предложил Amazon поучаствовать в торговле оцифрованными поисковиком книгами, заявив, что его компания готова отказаться от своих 37% в пользу любого, кто будет их продавать. Примечательно, что Amazon уже гордо отказалась от этого предложения.

Наконец, третий союзник Google — Еврокомиссия. Её представители высказались в пользу Google и заявили, что соглашение оживит рынок электронных книг, что, безусловно, потребителю пойдёт только на пользу, и, кроме того, европейские законы об авторском праве в их нынешнем виде, очевидно, нуждаются в пересмотре, поскольку, как это ни странно, скорее препятствуют распространению книг, нежели охраняют права авторов.

В деле Google Books сошлось сразу несколько проблем. Речь, в сущности, идёт не только об этике, пользе для читателей или авторов и даже не только о том, кто и сколько должен заработать на оцифровке книг. На наших глазах происходит самая большая после изобретения книгопечатания медиареволюция — на смену бумажной книге с трудом и неуверенно приходит книга цифровая. И к этой революции оказались не готовы ни издатели с авторами, ни защищающее их интересы авторское право. Цифровая книга — это уже не вещь, в отличие от книги бумажной. К тому же и вещи — во всяком случае, во всём, что связано с информацией, — читателю нужны уже не так сильно, как в прошлом веке. Экспоненциальный рост продаж электронных книг — лучшее тому свидетельство. Google, явно того не желая, попала в самый фокус противоречий, которые очень похожи на те, с которыми не без ошибок, но и не без успехов уже справляется музыкальная индустрия, но которые ещё слишком сложны для индустрии книжной. Она ещё не готова признать, что бумажная книга будет постепенно сдавать свои позиции цифровой. Кажется, однако, что через несколько лет это будет делать уже поздно.

Валентин Мальцев, Владимир Харитонов

ПЕРВАЯ ПРИЧИНА умирания традиционной литературы в том, что видео постепенно вытесняет текст.
Всем известно, что чтение с экрана затруднительно – глаза устают. Экран монитора предназначен скорее для видео, чем для прочтения больших текстов.
Доверие к изображению ещё сохраняется, тогда как к печатному слову падает.
Видеоролик обладает несомненными преимуществами перед текстом. Во-первых, смотреть гораздо приятнее и легче, чем читать текст. Во-вторых, видеоролик позволяет более объёмно выразить не только свои мысли, но и чувства через изображение и музыку. А если в ролике используются ещё и спецэффекты, то это делает послание ещё более впечатляющим.
Пятиминутный видеоролик могут посмотреть за день тысячи людей. У меня были случаи, когда мой видеоролик за день просмотрели почти пять тысяч человек!

ВТОРАЯ ПРИЧИНА в том, что Интернет сводит на нет традиционное чтение как процесс.
Экран монитора предназначен скорее для считывания информации, чем для проникновенного общения с книгой.
С распространением видео, выкладываемого в Интернете, соблазн лёгкого просмотра вытесняет трудность чтения.
Также как с появлением кино не исчез театр, а с появлением телевидения не исчезло кино, не умрёт и книга с появлением Интернета. Но видео явно выигрывает перед текстом, потому что это синтез текста, музыки, изображения, спецэффектов, стереоскопии и даже в недалёком будущем запаха.
Я вижу две тенденции: первая – лаконичные видеопослания в Интернете, и вторая – большие тексты напечатанных романов, которые позволяют погрузиться в мир автора и создавать вместе с ним работой собственного воображения как бы новые общие смыслы.

ТРЕТЬЯ ПРИЧИНА чисто экономическая.
Стоимость бумажных изданий растёт, трудности распространения и реализации увеличиваются. Бумажные книги не выдерживают конкуренции с доступными каждому бесплатными электронными версиями в Интернете.
Бумажные газеты постепенно сменяются новостными сайтами.
Интернет убивает литературу не только в смысле традиционного чтения, но и сводит на нет печатные тиражи (а значит, и доходы писателей). Вряд ли профессиональный писатель согласится издаваться бесплатно.
В будущем литература будет существовать на электронных носителях, с которыми можно ознакомиться всегда и везде. А тот, кто захочет насладиться соприкосновением с бумажным изданием, будет заказывать отпечаток в типографии.

ЧЕТВЁРТАЯ ПРИЧИНА в том, что жизнь всё ускоряется и уплотняется, и у современного человека уже нет времени на долгое вдумчивое чтение (разве что в больнице или на отдыхе).
Современным занятым людям некогда читать. Они могут либо слушать аудиокнигу, либо смотреть экранизацию. По современным меркам читать большие тексты это роскошь, занятие для духовных аристократов.
Время уплотнилось. Теперь нужно говорить кратко и содержательно. Если ты не смог привлечь к себе внимание за минуту, зритель выключается.
Уметь высказываться объёмно, лаконично, не более десяти минут, это могут не многие. Гораздо легче писать объёмные нудные книги.

Мне кажется, пытаться вернуть читателя к традиционной форме чтения, невозможно и неверно. Нужно идти в будущее и делать книгу иной – соответствующей требованиям времени, то есть медийной.
Полагаю, что в будущем книги будут представлять собой сложные творения, содержащие текст, фотографии, видеоролики, аудиозапись и компьютерные спецэффекты.
Аудиовизуальный человек – продукт научно-технического прогресса. Его интеллектуальные возможности, вероятно, не ниже возможностей человека читающего, а в некотором смысле, несомненно, выше.

Книга будущего позволит выбирать различные «маршруты прочтения». То есть читатель сможет компоновать книгу так, как ему хочется, прочитывать её так, как ему удобно, сможет включать фото и видеоиллюстрации, звуковое сопровождение, авторское прочтение, сможет сам выбирать настройки, помогающие ему глубже проникнуть в замысел автора.
Технические возможности для этого уже существуют в виде нетбуков, которые скоро будут почти у каждого. Формы донесения информации всегда соответствовали техническим возможностям.

То, что на смену экзаменационному сочинению пришёл тест ЕГЭ ещё один показатель убийства литературы.

Убивают литературу также недобросовестные писатели и беспринципные издатели, для которых прибыль является главным показателем «добротной» литературы.

Убивает литературу и политика. Ибо подлинная литература должна касаться вечных проблем и проклятых вопросов, а не быть «прислугой за всё», по меткому выражению Дмитрия Быкова.

Рынок не убивает литературу, рынок лечит литературу, отделяя зёрна от плевел!
Да, трудно, да тяжело. Но вот пусть жизнь и покажет, что шелуха, а что вечное. Или вы хотите назад во времена сталинских премий и союза писателей?!

На встрече с писателями Владимир Путин признал: "Столкнувшись с требованиями рынка, которые, как оказалось, могут быть гораздо более жесткими, чем требования государства, ожидающего той или иной идеологической отдачи от творчества, столкнувшись с этими жесткими, на мой взгляд, требованиями, иногда люди, которые занимаются творчеством, и не только литературным, готовы ради того, чтобы быть адекватными этим рыночным требованиям, поступиться качеством тех произведений, над которыми человек работает".

Лично я понял эти слова премьера так, что стремление некоторых писателей соответствовать требованиям рынка (то есть иметь большие прибыли от продажи своих книг) напрямую влияет на качество этих книг, причём в худшую сторону. В этом я с В.В.Путиным согласен.

Ничто так не убивает литературу, как государственная поддержка!
Дотировать литературу – только ускорять её гибель. Ибо настоящая литература создаётся не ради денег, это крик отчаяния и боли, это акт самоспасения.

Каждому своё: одному деньги при жизни, другому слава после смерти. Поэтому понятно, когда большую часть беседы с премьером писатели уделили решению имущественных споров. «Быт писателей обсудили, а о читателях забыли», – признался А.Кабаков.
Но именно читатель решает всё!

Читатель, как покупатель, всегда прав! Кто платит, тот и заказывает музыку. И читатель голосует рублём!
Читателю в современной жизни от книги нужен релакс. Уже все забыли, что чтение книги – это труд души и ума. Никто не хочет тратить деньги, заработанные нелёгким трудом, на то, чтобы ещё трудиться. Люди хотят развлечений! Хлеба и зрелищ! И в этом трудно их упрекнуть. Так было всегда!

Умный Дмитрий Быков на встречу не пошёл. Он предрекает скорое наступление этапа социального реализма (который уже давно существует в новой русской литературе). По мнению Дмитрия Быкова, русский читатель ждёт от литературы прикосновения к язве и исцеления. Но лично я не жду невозможного.

На последней церемонии вручения премии «Национальный бестселлер» победитель Андрей Геласимов на вопрос «Как считаете, литература в России сейчас на подъёме?» дал весьма красноречивый ответ: «Да какая у нас литература? Есть явное увлечение артхаусом и постмодернизмом. Которые так же устарели, как и собственно реализм. Ничего нового нет. Всё что пишут, давно написано, в частности, Беккетом. Для меня намного важнее история с плотным эротивом и с персонажами, которым лично сочувствую».

Любопытно, что о необходимости премировать писателей говорят именно те писатели, которые чуть ли не каждый год получают какую-либо премию. Это лишь подтверждает известное – кому и как даются литературные премии.
1\ Премию получают те, кто их раздаёт. 2\ Премию получают те авторы, которые наиболее успешно вписывают свои произведения в существующий канон. 3\ Литературные премии являются средством управления литературным, и в целом социальным процессом. 4\ Присуждение литературной премии произведению не является гарантией его эстетической ценности. 5\ Литературные премии не являются показателем социального признания. 6\ Литературные премии получают те, кто ориентируется на их денежное выражение, и в целом на деньги как цель своего литературного творчества.
Известно, что в советские времена литературная премия часто воспринималась как взятка.

Я понимаю желание властителя увидеть себя и время своего правления глазами талантливого писателя. Но пока такого писателя не находится. Потому третий год никого и не премируют.

Сейчас власть не поддерживает писателей, но ничего от них и не требует. А некоторые писатели, кажется, готовы продаться, лишь бы ощутить благодарственную господдержку.
Но бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке.
Известно, до чего довели русскую литературу сталинские премии и дотирование союза писателей.

Лично я считаю, что отсутствие финансового поощрения положительно влияет на качество литературы. Человек ведь пишет не ради денег, а чтобы выкрикнуть свою боль, спасти себя и других.
Творчество всегда осуществляется наперекор неблагоприятным условиям. И если для духовной жизни требуются материальные средства, то это не есть духовная жизнь. Духовная жизнь самодостаточна и находится, если так можно выразиться, на самообеспечении.

Никакой зависимости между материальным поощрением и качеством создаваемых произведений нет и быть не может! Хоть трижды в год награждай премиями. Наоборот: тех, кого власть (советская) критиковала и преследовала, становились лауреатами Нобелевской премии и в дальнейшем признавались классиками (Бунин, Пастернак, Солженицын, Бродский).

Вот и нынешний лауреат Нобелевской премии по литературе немецкая писательница Герта Мюллер получила премию за то что "с поэтическим пристрастием и прозаической детальностью описывает тему судеб обездоленных" в условиях тоталитарного режима.

Кстати, нобелевскую премию злые языки называют «поцелуем смерти». Не только потому, что получают её, как правило, престарелые кандидаты, но и потому что после получения высшей награды по литературе почти никто не создал выдающегося произведения.

Когда признанья нет, поэт, увы, свободен, когда известен — раб пустой толпы. Он лишь тогда ей на потребу годен, когда творит за деньги, без любви. Лишь без наград, без всякого признанья, вдали от липкой жизни суеты творит он для себя, как в покаянье. Он Дара раб, а не людской молвы!

Я сам испытываю ностальгию по толстым литературным журналам. Но правда в том, что эти журналы умирают не из-за падения тиражей, а потому что не пользуются спросом, – нет в них уже той правды и откровения, что была во времена перестройки.
Как справедливо заметил Джеймс Баллард: «Любой дурак может написать роман, но продать его – только гений!»

Вслед за М.Горьким я могу повторить: «Всем хорошим во мне я обязан книгам». Но не только книгам. И музыке тоже! И многому другому.
Я согласен, что каждый человек должен прочитать в своей жизни для общекультурного развития список «золотых книг». Но меня удивляет, когда говорят, что, мол, если молодёжь не будет читать, как это делали раньше её отцы, то она станет бездуховной и безнравственной.

Апелляции к тому, что в советские времена мы были самой читающей нацией, ничего не объясняют, поскольку в застойное время чтение литературы заменяло реальную жизнь. А сейчас люди живут, у них есть возможности для самореализации, и им некогда читать о жизни других.
Требовать возврата к традиционному чтению вечерами всё равно что требовать возвращения в прошлый век и печатать на пишущих машинках (в то время как все печатают на компьютере).

Повсеместная письменность и чтение начались несколько веков назад с развитием книгопечатания и всеобщей грамотности. До этого культура была по преимуществу вербальной и визуальной.

Да, «В начале было Слово». Но вряд ли письменное слово. Русский перевод Библии делался с греческого текста. А Слово по-гречески ещё означает и Смысл.
Японские иероглифы это не просто слова, пиктограммы – законченные смыслообразы.

Литература это текст. Но текст это не только литература.
Духовный опыт передаётся не только через литературу. Живопись и музыка подчас оказывают большее воздействие, нежели текст.
Упанишады сохранились как песенные гимны.

Библия это не литература. Как известно, все великие Учителя сами ничего не записывали. В том числе и Иисус Христос не вёл записей.
Две тысячи лет назад Сократ сожалел о развитии письменности. По его мнению, это приводит к тому, что люди много знают, но перестают при этом понимать то, что знают, – многознание не есть мудрость!

Литература перестаёт быть делом профессиональных писателей. И развитие блогосферы тому яркий пример.
Сегодня книги пишут самые разные люди, если им есть что сказать, чем поделиться. А профессиональные писатели в ряде случаев умеют только лишь красиво излагать, подчас переливая из пустого в порожнее.
Разве профессиональные писатели обладают каким-то незаурядным духовным опытом и могут чему-то научить умного информированного читателя?

Человек учится сам. Истина живет не в словах, но в делах, потому что Истина — это живое, постоянно меняющееся состояние. Согласитесь: говорить о любви и любить — два совершенно различных переживания.
Книги — скорее жест отчаяния, чем желание чему-то научить других.

Всякая книга — плод страданий и раздумий автора, и она должна иметь для читателя ценность практическую. Поэтому писать нужно и можно лишь то, что самолично пережил и выстрадал. Причем если не уверен, что твои произведения будут читать через сто лет, не стоит и бумагу марать. Можно опубликовать тома, а на слуху останутся только строчки. Так что справедливо, когда настоящий талант оценивается после смерти. Купить посмертную славу невозможно. Только Вечность дает истинную оценку. Талант писателя и состоит в умении разглядеть в случайном закономерное, выделить в суетном неизменное, чтобы перевести временное в вечное.

Лично я себя писателем не считаю, хотя и написал два романа, один из которых продан, а другой успешно продаётся.
Для меня писательство есть средство самопостижения, а иногда и самоисцеления, где текст лишь побочный продукт совершенствования души.
Моя задача не учить читателя, а побудить его вместе разгадывать Тайну. И для меня счастье, если читатель откроет в тексте больше смыслов, нежели открыл я. Я хочу помочь человеку задуматься, создаю пространство для размышлений, не навязывая своего мнения, поскольку каждый должен сам постичь себя и загадку мироздания. Нужно научиться не только смотреть, но и видеть, не только слышать, но и различать.

Всё вышесказанное, конечно, не означает смерть литературы как искусства. Просто на смену традиционной литературе приходит новая русская литература личного опыта и смысла, которая будет со-творчеством писателя и читателя на основе развития новых технологий.

Задача литературы — формировать новые идеалы, вспоминая вечные истины, доказывать их необходимость и возможность!
Долг литературы и её предназначение — сердцем Истину постигать! любовью в душу проникая, вызывать в ней сострадание, уча при этом мудрости милосердия, пророчествовать, призывая к добру, и, постигая причину зла, наставлять людей Пути к Богу!
Искусство слова — кое и есть литература — состоит в умении проникнуть в сердце, и, покорив его, заставить разум побуждать людей творить добро без оглядки, вызвать чувства, которые лучше любого доказательства убедят в необходимости любить несмотря ни на что.
Истинна лишь та литература, где фраза не аргумент, а чувство, где текст не текст вовсе, а мука, радость, боль и любовь; это ключ к разгадке своей души, когда лишь слово одно способно вызвать в душе такие чувства, кои прежде человек в себе и не подозревал. (из Декларации Новой Русской Литературы на сайте Новая Русская Литература http://www.newruslit.nm.ru