Человек Ветра
пролог
Погода за окном обычного городского двенадцатиэтажного дома продолжала хмуриться. Еще днем по тротуарам нервно ходили люди, то и дело, поглядывая на небо.
-Не пойдет ли дождь?
Думали одни.
-Уже капает…
Выставляли вперед руку другие. Не капало. Лишь в лужах отражались свинцовые тучи надвигающейся грозы. Сентябрьской грозы, так редко бывавшей в нашей средней полосе России. Но так желанной детворой и немногочисленными парочками, которые сидели в еще душных, неостывших скверах. Бабье лето было в самом разгаре. Школьники уже побывали на первом звонке, а студенты все еще наслаждались первыми неделями отдыха. Только единицы уже «работали». Учились с первых дней. А может, им попросту некуда было деть свое свободное время, которого было предостаточно. На улицах царило унынье, перекликавшееся с прекрасными россыпями золота и красными оттенками на деревьях. Люди по-осеннему обыкновению были зациклены лишь на себе.
Эта осень, сама по себе, выдалась достаточно сухой и теплой. Лишь сегодня, четырнадцатого числа, за окном медленно, гнетя прохожих, хмурилась та самая погода, которая еще утром одаривала всех игристым солнцем. Оно освещало скучные лица людей, приободряла их настрой. К вечеру начинало моросить.
Дождь уже не отвлекал Данилу, когда тот делал домашнее задание. Тяжелые капли гремели за окнами, разбиваясь об асфальт и крыши машин. Но все то, что было снаружи Данилиного пространства, созданного им в воображении - меркло. Краски мира сего были тусклыми для него. Меркла даже серость московских улиц, краски ночного города. Именно ночного. Данила не обращал внимания на «светлую» Москву. Он ее попросту не замечал. Утром в институт. Вечером домой. Перед глазами была лишь серая пелена асфальта у него под ногами, да проблески зелени, когда парень сходил на дорогу, ведущую в лес. Ходил он туда только затем, чтобы сесть на пенек, сбросить с плеч дорогую кожаную сумку компании «Mr.Bag» и насладиться тенью, которую кидал лес наземь. Именно она прельщала и успокаивала его. Просидев так с час, а то бывало и с полтора, Данила делал глубокий вдох. Вставал. Шел домой. Дома ждала матушка, вернувшаяся с работы. Пельмени. Телевизор и Интернет. Данила ел, пил. Он безумно любил чай, сам не мог сказать почему, просто любил. Он пил его всегда. На завтрак, в обед и ужин. Другие программисты крутили пальцами у висков. Пытались привить ему «кофе». Но все без толку. Только чай. Каждый вечер, парень повторял в точности как предыдущий - садился за компьютер, включал редактор «C++» и пил чай.
К чаю паренька скорей всего приучила его бабушка. Любила она отпоить его теплым, крепким чаем с мятой, которую тут же срывала с огорода, когда они были на даче или же с не большой клумбы на балконе их квартиры. Все это варево она смачно сдабривала сахаром. Сейчас Данила не был как таковым «сладкоежкой», остается только догадываться, почему у парня не развился сахарный диабет. Наверное, смерть его бабушки у него на глазах, когда тот был в седьмом классе, все же оставила отпечаток на мальчике. Он не плакал, он даже не сожалел. Уже тогда пелена безразличия стала спускаться на его глаза. Но сахар после этого он невзлюбил. Не любил.
Сейчас, он так же, как и всегда, сидел за компьютером и выполнял лабораторную работу для института. Проще говоря - домашнее задание. Рядом стояла тлеющая кружка с горячей темной жидкостью. Парень монотонно набивал цифры, которые складывались в математические уравнения. Латинские буквы, которые в своем сочетании давали знать программе, что от нее хотят. Заглядывал в учебник, пытаясь разобраться. Пил чай, который уже стал наркотиком для него. Любимым и желанным.
Парой Данила неохотно вставал со своего стула, чтобы поднять упавшую со стола бутылку. В комнате был беспорядок. Всегда. Бутылки из-под воды выбрасывались только в том случае, когда матушка начинала кричать. И только тогда, под пристальным и суровым взглядом матушки, Данила закатывал глаза, шел к помойке на лестничной площадке, выкидывал пакет и возвращался в квартиру. Жил он на четвертом этаже в обычном двенадцатиэтажном доме. Жил со своей матушкой. Отец их бросил, когда парню исполнилось только полтора года. Бабушка умерла.
Возвращаясь в квартиру, Данила снова садился за компьютер и работал. Интереса в глазах не было. К жизни. К себе. Даже к матушке он потерял всякое стремление. Их общение можно было описать лишь двумя словами, «привет» и «пока». Матушка, похоже смирившись с таким положением дел, принимала сына таким, какой он есть. Любила его, как мать может любить своего ребенка. Данила же просто отсиживался в своей комнате, с робкой надеждой на то, что его не будут трогать. Его и не трогали. Спокойная, размеренная жизнь это именно то, что нужно было молодому девятнадцатилетнему парню. Он ее получал. Вот и сейчас, как вчера, да и вообще каждый день, из коридора трехкомнатной квартиры послышался женский голос:
-Данила, зай! Вынеси мусор и прихвати за собой бутылки из комнаты. Да не поленись захватить все. Я приду и проверю, ты же знаешь, что будет, если я зайду в твою комнату!
Голос был совсем не строгий. Наоборот. Мягкий, покладистый. В нем чувствовалось то материнское, что переполняло женщину лет в сорок с девятнадцатилетним ребенком-подростком.
-Да, мам! Сейчас все сделаю… Подожди пять минуточек.
Привычно для себя и для стен этого дома произнес Данила. В отличие от его матушки, голос не звенел. Он был приглушенным и нудящим. Именно нудящим. Слыша такой голос, человек частенько впадал в тоску.
Спустя пятнадцать минут матушка снова повторила свой призыв к сыну. Тот лениво поднялся со стула, взял пакет и запихнул в него бутылки из своей комнаты. Сегодня было не много. Пять штук. Вместе с бутылками в мусорку отправлялись груды скомканной бумаги, какой-то полиэтилен. Похоже упаковочный. Мелкий мусор. В след уходящему бесполезному хламу глядели бесполезные глаза. Серые глаза.
Возвращаясь в свою комнату, Данила на миг остановился у зеркала. В самом зеркале был паренек. Худенький, высокий. Волосы русые, короткие. Глазки бегают, лицо исхудавшее. Стоял он в одних трусах, такие обычно называют «семейные». Любил он их. Удобно. Не нужно носить штанов или одевать шорты. Трусы были нижним бельем. Штанами для прогулок по дому. Домашней одеждой.
Тусклый взгляд смотрел на все это. Однообразно. Ни одна мускула лица не двинулась. Данила вернулся за компьютер.
-Завтра две пары по физике…учил?
Звонкий звук «о-о-у» прозвучал в колонках. Кто-то написал в «ICQ». На экране монитора высветилось имя. Валерка.
-Да, вроде как выучил. Да я вовсе и не думаю, что что-то будет. Провокация, да и только, но вот подучить никогда не лишнее… Вообще завтра думаю прогулять пары по высшей…
Данила, не меняя выражения лица, с которым он уже существовал порядка нескольких часов, набивал сообщение, стуча пальцами по клавиатуре. Звуки «цок-цок» разносились по комнате. На кухне послышался приглушенный плач, перебивающийся звуками из телевизора. Он явно работал громче обычного.
-Ясненько. Ну ладно-ладно, – на экране появилось изображение кокетливой улыбки, - Был сегодня на улице? Давай завтра как раз погуляем?
-Ты знаешь ответ. Нет. Ну, хотя я домой шел… Значит все же украдкой, но был. А насчет погулять… - Данила сделал паузу, больше актерского плана. Он уже знал ответ, но хотелось сделать вид, что он раздумывает над своими следующими словами, – думаю не пойду. Дел по горло!
-Данил. Ты так вообще сконфузишься у себя за компьютером. Последние деньки теплого, офегительного лета! Давай завтра в футбол после института?
-Нет, Валер. Прости! Я не могу… Серьезно не могу.
-Ладно, Бог с тобой. Сегодня Машке предложил встречаться…
-Это которая Голубцова?
Глаза Данилы загорелись и ехидно прищурились
-Она самая. Хорошая девушка, по серьезному – хорошая!
-Ну не знаю…
-А ты чего со Светланой надумал?
Данила побагровел.
-А чего я мог там надумать? Не нужна она мне, просто красивая картинка и не более. Учиться мне надо, а не любовь заводить.
-Да брось ты, раньше вон как на нее смотрел! А сейчас даже познакомится не хочешь.
-Не хочу…
Лицо Данилы приняло привычный для него вид. Ему было все равно, а разговор стал тяготить.
-Доброго, Валерка!
-Что?
-Я говорю: счастливо! Дел по горло, не серчай уж больно…
-Ладно. Работай, работничек.
Данила вздохнул и перевел взгляд на часы. Час ночи. «Поздно», - подумал парень и, сохранив плоды своей четырехчасовой работы, выключил компьютер. Сходил на кухню, где матушка вытирала ватными салфетками глаза и, сухо спросив «что случилось», не дожидаясь ответа, отправился восвояси. В свою комнату. Спать.
