Rider_J навел меня на мысль выложить один мой (незаконченный) рассказ на ваш суд. Думаю, при положительных отзывах я его закончу.
Он называется
"Ветер для Фокстрота"
1. Пари
Мокроватая сентябрьская ночь. Сырой ветер пускает рябь по редким лужам. Яркая луна заливает мертвенным светом полупустую комнату. Два закадычных друга-студента: Майкл по прозвищу Мишель Лохматый (за стиль а-ля «французский бомж») и Рой по прозвищу Фокстрот (за романтичность и неровный характер) дружно отмечали первую неделю после поступления на последний курс. Точнее, отмечал Майкл, а Рой просто сидел с ним за столом и крутил в руках его трофейный нож, который выполнял здесь роль кухонного. Майкл-Мишель резво хряпнул стаканчик виски из бутылки с надписью “Nicolas Nectar”, зажевал его последним куском хот-дога, потом запил его остатками жидкости и шваркнул тару в угол, к остальным. Там уже валялась дюжина подобных бутылок типа “Paul Daniels” и даже бутылка шампанского с названием вроде “Layton”.
- Рой, ну почему ты не найдешь себе девушку? Я же так старался! Когда мы в клубе были, ты чего зевал? Там три герлы за тобой таскались очуменных! А ты где был? В облаках? Ты что-то совсем скис! А развлекаться? А ночная жизнь? Девушки, выпивка, стриптиз и друзья? С ума сошел… и даже постоянной занозы вроде нет! Я не пойму что-то ничего. Было бы кому верность блюсти… или не блюсти… (смешок и глоток из новой бутылки), а то сам себе что-то доказываешь непонятное! Так ведь можно серьезно подорвать здоровье! Это еще вреднее, чем веселый образ жизни, запомни! И чего ты в этот нож вцепился?
- Мишель, пойми, я не могу цеплять первую подвернувшуюся девушку на ночь для сомнительных забав! Я же совсем не такой, я серьезный. Мне надо познакомиться, влюбиться, ухаживать и все такое…
Мишель поставил бутылку на стол, оперся о него двумя руками и внимательно посмотрел в глаза Роя долгим, пристальным, дрожащим взглядом.
- Знаешь что… серьезный… ты себя своей серьезностью в гроб загонишь. И меня под монастырь подведешь. Так что слышать ничего не хочу. Сейчас мы идем в «Вавилон» и ты сегодня же цепляешь бабу! Делай с ней потом что хочешь, но чтобы факт был! А то я попрошу переселения в другую комнату, вдруг ты вообще голубой!
- Знаешь ведь, что нет… - только и выдавил из себя Рой, горько усмехнувшись.
Майкл знал. Темная история, еще со времен учебы в колледже. Рой попался на удочку Изольды – бразильяночки из параллельной группы. И причем вполне серьезно, всем даже на секунду показалось, что она запала на него. Но потом что-то пошло не так, и сначала они охладели друг к другу, а потом в его группе появился крутой мачо и ветреная красотка без чувств свалилась ему в объятья. Потом было несколько случайных связей «с горя», потом – лечение от последствий «любовного запоя», и наконец – полное разочарование в жизни. И его лучший друг прямо на глазах обрек себя на жалкое существование. Полудохлая учеба, скучные вечера и полное равнодушие ко всем особам женского пола. И к жизни, кстати говоря, тоже. Уныние, апатия и вообще – заживо погребенный. А ведь раньше Рой был первым голосом в компании, отменно зажигал и не подавал тревожных симптомов. У Майкла просто руки опускались, глядя на него. Но сегодня он решил, что пора кончать все эти глупости. Он сам займется этим трупом, или же повесит его лично, своими руками.
Последняя бутылка виски отлетела в дальний угол, Майкл решительно и довольно твердо встал на ноги, отряхнулся от пыли и паутины, успевшей осесть на нем за время долгого сидения, и грохнул кулаком по столу:
- Вставай! Нас ждут великие тела!
Рой даже не пошевелился.
- Ну вставай… Рой… У меня уже сил нет никаких на тебя смотреть! – заскулил Майкл. – Пора превращаться. Полнолуние… - завыл он замогильным голосом. Посмотрел на Роя. Глубоко вздохнул.
- Ладно, можешь посидеть еще пять минут, а потом начинаешь собираться. Я в душ, ты после меня и – вперед! Заре навстречу! – и Майкл загремел костями в сторону ванной.
Выйдя оттуда через час, он застал Роя в том же положении, что и оставил. Тихо, но крепко выругавшись, он подошел к нему сзади и по-щенячьи положил голову ему на плечо. Рой продолжал вертеть в руках нож, поворачивая его под лунным светом то одной, то другой стороной лезвия и пуская по стенам яркие блики. Бархатная корка металла казалось, была сделана из неведомого драгоценного камня и покрыта тонким слоем льда. Удобная костяная ручка ладно лежала в ладони приятной тяжестью, лаская кожу замшевой мягкостью чуть шероховатой поверхности.
- Нравится? –спросил Майкл.
Рой чуть заметно, словно в гипнозе кивнул:
- Еще бы… посмотри, какие цвета! Как он переливается в свете луны! Какие блики! Этот ледяной отблеск холодной стали… не сравним ни с чем… Красивый, опасный, манящий, убийственный… - голос Роя был хрипловат и немного сдавлен, словно от долгого молчания.
«Ну наконец-то, хотя бы заговорил!» - подумал Майкл, а вслух сказал:
- Он твой, - Рой быстро поднял на него свой ошеломленный взгляд, но Майкл продолжал – Но с одним условием: сейчас ты превращаешься в Фокстрота и весь вечер делаешь вид, что тебе очень весело и даже знакомишься с несколькими девушками, более того – назначаешь им свидание и проводишь его так, чтобы они в тебя повлюблялись. После чего я отстану от тебя. Обещаю. Идет? – Майкл вперил в него убийственный взгляд. - Меняю его на флирт с… пятью девушками. Можно постепенно.
Знал, на чем играл! Фокстрот знал толк в оружии, а этот клинок был истинной ценностью. Добытый Мишелем в серьезной перепалке и хранимый им как зеница ока (за исключением редких случаев, когда Рой выпрашивал его хотя бы подержать, или его брали, чтобы нарезать колбасу, как в этот раз. Весьма логично, надо заметить…), для Фокстрота он был вожделенным предметом и объектом томительной зависти. Рой на секунду закрыл глаза.. Ну правда, что ему стоит? Это совсем не трудно, зато он будет обладать этим сокровищем! Сердце болезненно сжалось, Рой еще раз взглянул на нож и от души врезал по протянутой пятерне:
- Идет! – и метнув на Майкла горящий взгляд моментально скрылся в душе. Майкл еще несколько секунд ошеломленный стоял посередине комнаты, а потом откинулся назад, раскинув руки, сжатые в кулак и раскатился своим довольным, счастливым, но дьявольским хохотом, от которого звенели стекла и по коже проходили мурашки. После чего мигом очутился в комнате и начал быстро и немного лихорадочно приводить себя в порядок. Хмель, еще не до конца улетучившийся из головы, пел в мозгу какие-то песни безграничной радости и счастья. Наконец-то! Он смог найти что-то, чтобы купить хотя бы шанс для Фокстрота! Он отдал бы не только этот клинок, если бы знал, что это хоть немного поможет… Тем временем руки сами собой доводили тело до нужного состояния: причесывали, одевали, наносили гель и распыляли одеколон, закрепляли тысячи каких-то аксессуаров в самых неожиданных местах, распихивали по карманам все самое необходимое, и прочее, и прочее… Наконец, практически безупречно одетый Мишель – в меру растрепанный, нарочито небрежный, хаотично смешивающий в себе шик и нищету, сел на стул в углу комнаты и начал доводить блеск на туфлях до умопомрачительного состояния кусочком замши. Тут из ванной выплыл Фокстрот… одетый в одно только полотенце он всего лишь своим появлением затмил весь блеск Мишеля. Словно не замечая расширенных до предела глаз друга, он медленно подошел к шкафу, неспешно растворил створки и начал нашаривать что-то в глубине. Мишель сидел в полной прострации – давно уже он не наблюдал подобную картину. На пальцах Роя (или уже Фокстрота?) сиял свежий маникюр, на лице нет и намека на щетину, тело мерцает каким-то загадочным светом, кожа упругая и словно подзагоревшая, отросшие волосы аккуратно уложены в совершенно невероятном порядке, одновременно создавая впечатление просто намокших под дождем. Но главное… из-под мокрых, длинных, редких прядок челки в боковом зеркале отражались такие глаза, что у Мишеля просто дух перехватывало. Взгляд убийцы, профессионального киллера женских сердец, обольстителя и негодяя, дерзкого и непокорного мерзавца, отпетого и беспросветного наглеца и вообще – коварного типа. И при всем при этом – джентльмена до мозга костей. Весь этот динамит рылся в шкафу, причем в таких его отделениях, которых там до этого не существовало. Наконец, достал миниатюрный кейс серебристого цвета – если бы не размеры, Мишель решил бы, что там или кокаин, или оружие, или краденные миллионы баксов. Вынул из него какой-то кусок дерева, который при ближайшем рассмотрении оказался флаконом, открыл его, провел пальцем сначала по его горлышку, а потом у себя за ухом и немного по шее и запястью, после чего вернул крышку на место и спрятал кейс обратно в шкаф. Потом из своего отделения извлек большой пакет, коробку и пакет поменьше и бросил все это на кровать. Еще один сверток снял с полки. Подумал секунду, и достал кейс снова, тоже положив на кровать. Скинул полотенце и начал медленно, методично извлекать все наружу. В свертке оказалось дорогущее фирменное белье, которое он тут же надел. В принципе мог больше ничего и не одевать. Но превращение продолжалось – из следующего пакета появились темные брюки из неведомого материала, черная шелковая рубашка и кожаный ремень, как две капли воды похожий на два месячных оклада главного декана университета вместе с премиями. Все так же оказалось на своих положенных местах. Из коробки на свет появились туфли (ну просто вылитая дюжина ремней!), и, наконец, поверх всего накинулся кожаный пиджак. Из кейса были вынута пара запонок, часы и кожаный бумажник с несколькими сотнями долларов и небрежно торчащей сбоку золотой пластиковой картой. Все пакеты и прочее он бросил обратно в шкаф и наконец повернулся к окончательно обалдевшему Мишелю лицом. Перед ним стоял Фокстрот, во всей своей красоте. Одетый с иголочки, «простой и небрежный», испускающий слабые ароматы хорошей мужской косметики, и с азартным блеском в глазах. На губах его играла дразнящая улыбка:
- Ну, как?
Мишель оторопело хлопал глазами:
- Но… как? Когда? Каким образом?
Фокстрот невинно подул на кончики ногтей:
- Пока некоторые занимались ерундой по ночам, я немного предугадывал будущее… и основывал фундамент для него.
- Твою мать… ты знал! Ты знал все заранее, и подготовился! Ах ты хлюст! Ах, негодяй! Ах ты подлая личность! Черт бы тебя побрал, ах мерзавец… - покрывая его на все лады, Мишель ходил вокруг и рассматривал Фокстрота со всех сторон, все больше дурея с каждой минутой. Рой, с довольной улыбкой наблюдавший все это, следя за ним взглядом, немного повернулся, обдав Мишеля легким вздохом роскошного аромата, отчего тот и вовсе закатил глаза и потерял дар речи. Тогда он просто отошел, обулся, взял ключи и распахнул дверь.
- Или мы сейчас уходим, или я начинаю сомневаться в своем мужском начале. Пошли.
Дверь тихо захлопнулась за их спинами, испустив страстный скрип.
Полная версия этой страницы: Ветер для Фокстрота
Глава 2. Раз, два, три, четыре, пять…
Итак, охота началась! Поберегитесь, девочки и мальчики, в «Вавилоне» воскрес Фокстрот! После долгого затишья, казалось бы, уже упокоенный, он возник в холле этого знаменитого Уан-Кастловского клуба, подобный супергерою, пришедшему спасти мир. По всем этажам мигом прокатился шепоток. Он просто шел вперед, возле Майкла-Мишеля, а за спиной раздавались взволнованные голоса: «Это Фокстрот!» «Он вернулся!» «Глазам своим не верю!» «Ну почему я сегодня приволокла подружку?..», а новички только толкали под бок старожилов и благоговейным шепотом спрашивали: «Кто это? Это какой-то актер, да? Музыкант?», на что им шипели в ответ: «Зелень! Да это же сам Фокстрот! Держись покрепче за свою девчонку. Мишель разбудил его, значит без добычи он сегодня не уйдет!». Да-а, похоже даже трехгодовой с хвостиком перерыв не угасил славы короля ночей порочного Уан-Кастла, знаменитого танцора фламенко и фанданго, вальсов и танго, и конечно, фокстрота! Он не успел еще перейти холл, как где-то внутри клуба взволнованный голос торжествовал в трубку:
- Алло! Алло! Корсиканец, черт бы тебя побрал, проснись!
- Да-да! В чем дело, Дик, опять проблемы со звуком?
- Полундра! В «Вавилоне» появился Фокстрот! Не лишай нас удовольствия, сыграй сегодня! Скорее, поторопись! Я уже жду, все будет готово, только будь здесь через десять минут!
- Mi Corazon! Лечу!!!
Корсиканец – (почему именно корсиканец – непонятно, ведь он из Испании, и то наполовину) главный музыкант «Вавилона», гений игры на гитаре и не только. Обычно в клубе играли другие ребята, отличные музыканты, но в праздник или другой великий случай без Корсиканца не обходилось. У него был талант, он мог зажечь публику и заставить танцевать её круглые сутки. Он должен был играть завтра, в ночь, когда по традиции в «Вавилоне» отмечали студенческое столпотворение – ночь, когда новичков посвящали в студентов, безумный праздник молодости и адреналина. Но сегодня он будет там. В минуту он собрался, схватил свою гитару и метнулся к «Вавилону». Сегодня в большом зале будет аншлаг! Вряд ли кто будет прохлаждаться в остальных «бум-боксах», напичканных ди-джеями и барами…
Фокстрот уже подходил к лестнице, как вдруг к нему подбежала… Изольда. Мишель выругался и уже был готов похоронить этот вечер. Этой закваски еще тут не хватало… он с тревогой заглянул в глаза другу, но они горели огнем. Он остановился и пригвоздил Изольду к месту взглядом черных глаз. Она несколько секунд восхищенно оглядывала его с ног до головы, глубоко вдохнула, тут же потеряла дыхание (Мишель ухмыльнулся и тоже потянул носом), и наконец выдохнула:
- Фокстрот! Ты здесь! Я так рада тебя видеть! Ты…
Он перебил её, рывком притянул к себе и страстно поцеловал. Но лишь только она обмякла в его руках, как он тут же отпустил её и брезгливо изогнул брови:
- Бр-р! Ты так и не научилась целоваться! Кошмар. Прости, детка, ты меня опять разочаровала. И что за дрянь у тебя на губах? - и волчком закрутив её вокруг своей оси, бросил в объятия публики неподалеку, где её охотно поймал какой-то перец. Фокстрот повернулся к Мишелю:
- Слушай, твоя Кларисса ждет тебя в французском зале, или на «7 небе»? (так называли тот самый большой зал для танцев с живой музыкой и отдельными уровнями для столиков).
- Сначала она хотела забрать Николь, значит, во французском.
- Отлично. Пойдем. И… у тебя нет жвачки? Во рту горчит.
Мишель улыбнулся и протянул пачку.
Вообще-то, французский зал был вовсе не французским, изначально он назывался просто «Романтик», но после того, как там появились изображения Эйфелевой башни и прочая чушь, он для начала превратился в «Романтик», а во язытцах стал «французским». Под напором общественного мнения там организовали аккордеон, хорошее освещение и официантов с акцентом. В общем, для всяких романтических особ и ужина при свечах – то, что надо. Именно там их поджидала Кларисса – девушка Мишеля, вместе со своей подружкой, между прочим, на одну четверть парижанкой.
Мишель подошел к их столику, сделав мину в ответ на огромные глаза девушек по поводу Фокстрота, и, приветливо клюнув каждую в щеку, сел рядом, обняв Клариссу. Фокстрот галантно поклонился, и приняв в ладонь протянутую руку Николь, поцеловал её.
- Bonjour, Nicole! Comment ça va? (Добрый день, Николь! Как дела?)
- O-o-o! We, merci, ça va bien! Tu parles français! (О, да, спасибо, дела хорошо! Ты говоришь по-французски!)
- Не-а!
Николь весело захохотала.
- Я так давно не видела тебя, Фокстрот! Ты как всегда, великолепен!
- Мне никогда не затмить вашей красоты, мадмуазель! Если кто-то здесь великолепен, то это вы, нежный французский цветок! Еще и в таком чудесном букете… - он так же нежно прикоснулся губами к руке Клариссы. – Все так же чудесны, Кларисса! Я очарован. Просто светитесь от счастья. Позвольте угостить вас глотком вина?
- Уже! – Кларисса кивнула в сторону бара – оттуда к столику направлялся друг Николь - Кристиан. Он сел рядом с Николь и тут заметил Фокстрота. Точнее, заметил-то он его давно, но узнал только сейчас.
- Фокстрот! Вот это да! А я-то думаю, что за хлыщ подкатил к моей девушке! Какими судьбами?
- Решил развеяться. Все-таки последний курс! И столько чудесных девушек вокруг… а я большой лакомка и гурман…
- Да уж! Что да, то да! Будь добр, присмотри за девушками и прими заказ, мне нужно поговорить с Мишелем!
- Всегда пожалуйста! Сколько угодно, - Фокстрот одарил девушек озорной улыбкой. Кристиан кивнул и уволок Мишеля в сторону:
- Мишель! Я не верю своим глазам! Что произошло? Что ты сделал с ним?
- Подкупил. Сыграл на чувствах. Довел до кондиции. Ну… и вообще.
- Черт возьми! Сегодня будет столпотворение! Неужели погуляем?
- Вроде того. А что ты хотел спросить?
- Уже не помню…
-Кстати! Сенсация! Он уже обработал Изольду!
- Не может быть! И что?
- Похоже, он разделался с тем, что сильнее всего его мучило. Вполне возможно, что он вернется к нормальной жизни.
- Елки-палки! Вот это жизнь начинается! Эх, как жаль, что сегодня не играет Корсиканец! Вот уж был бы дуэт!
- Да, это точно. Но все же пора отправляться на седьмое небо.
- Слушай, а чем ты его подкупил?
- Пообещал поменять одну вещицу на пять девушек.
- Вау! И что, всех сегодня? Круто! А если честно?
- То есть?
- Ну… у поступка человека всегда есть два мотива – один подлинный, а второй – тот, который он говорит вслух. Так что у тебя?
- А вообще, я надеюсь, что он влюбится. Он обещал сделать вид, что веселится, может на самом деле размякнет?
- О! Ну что ж, как говорят итальянцы – Se non ê vero, è ben trovato: если это и правда, то все же хорошо придумано.
- Ты знаешь итальянский?
- Нет, это меня уже Фокстрот заразил.
- А причем тут Италия и Фокстрот?
- А ни при чем! Ха-ха-ха!
- Прохвост! Ха-ха-ха! Ну ладно, пошли! Мне сегодня предстоит бухгалтерия. Буду вести строжайший учёт! Как хорошо, что он вернулся, правда?
- Да. Я уже порядочно соскучился по Фокстроту. Пора напомнить молодым, кто такие девушки, и что с ними делают!
Они вернулись за столик, где их уже ждали бокалы с вином, радующая глаз еда и не менее радующая глаз картина Фокстрота, воркующего с официанткой. Она ослепительно улыбнулась и немного сбивчивым шагом скрылась за стойкой бара. Через секунду она возникла оттуда с еще одной бутылкой роскошного белого вина и пятью розами «цвета бургундского пойла», как порой нелестно отзывался о них Мишель – не особый любитель «телячьих нежностей». Первые две он отдал Клариссе и Николь, еще одну засунул в петлицу, четвертую положил рядом с собой, а пятую вернул официантке, попутно чмокнув её запястье. Та только закатила глаза и пробормотав «Charmant!», исчезла из поля зрения. Кристиан, взглянув на все это, прошептал Мишелю, перегнувшись через Николь: «Coup de maître!», что она тут же перевела, как «Мастерский прием».
Даже нет смысла передавать всю ту болтовню, которой Фокстрот заваливал две чудесные головки. Он вовсе не собирался отбивать кого-то, это всего лишь было подобием разминки. Впрочем, как известно, слова даются нам для сокрытия наших мыслей, кто знает, что на уме у этого хитреца? Будет достаточно сказать, что все содержимое посуды было уничтожено, и через некоторое время вся компания направилась на «Седьмое небо».
«Выпил только бокал вина. А у него серьезные планы!» - думал Мишель, всходя на эскалатор. Еще минуту спустя они вошли в Большой зал, где их уже поджидал сюрприз – Корсиканец собственной персоной. Фокстрот тут же насторожился, словно почуяв дичь, и пружинистым шагом пошел через весь зал к старому другу, сверкая в полутьме белозубой улыбкой. Зал был набит битком, почти все столики заняты, кроме одного – на самом почетном месте с надписью «Зарезервирован». (Стоило им войти, как тут же к ним подскочил юркий парень в униформе и доложил Мишелю, что этот столик – для них). Мишель крикнул в спину Фокстроту: «Мы наверху!», тот кивнул в ответ, и обе пары через считанные секунды воззирали на все свысока.
Корсиканец улыбнулся, и, подождав, пока Фокстрот дойдет до середины зала, шепнул в сторону: «А ну-ка, ребята, дайте ему три четверти!» - и пробежался пальцами по струнам. Тревожный стук кастаньет пригвоздил Фокстрота к месту и заставил выгнуться дугой. Еще аккорд! Тело изогнулось куда-то в сторону, рывком вернулось на место и прищелкнуло каблуками. Теперь трель подлиннее… он выставил вперед одну ногу, поднял подбородок повыше и воздел руки, готовые к хлопку, над головой. Дробь кастаньет, похожая на барабанную – и Корсиканец выпустил мелодию наружу. Отбивая каблуками ритм сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, Фокстрот словно разгонялся и вдруг застывал на месте, снова набирал темп – и снова застывал, немного напоминая человека, который то и дело уворачивался от ударов ножей, наносимых со всех сторон, он каждым своим движением повторял бешеный темп гитары, дробно отстукивая такты по паркету, и помогая себе звонкими хлопками ладоней. Корсиканец неожиданно отдал главную партию своему напарнику, а сам спустился к Фокстроту, резко выскочив прямо напротив него и воинственно выставив вперед плечо, спрятав руки за спину. Тот принял зеркальную стойку, и замер, пристально смотря в глаза неожиданному противнику. Гитара начала новый мотив… Щелк! – они дернулись друг навстречу другу и тут же отскочили назад. Не отпуская взгляда, сделали несколько шагов по кругу и вновь сделали встречный выпад. Вновь закружились… Выпад! Точь-в-точь повторяя движения петухов, приготовившихся к драке, они дразнили друг друга еще некоторое время, но вместо того, чтобы начать схватку они неожиданно просто бросились в пучину дружеских объятий.
- Фокстрот!
-Корсиканец!
- Где ты был все это время?
- Неважно, где я был, но я скучал по этому… - он картинно дернул плечом, подталкивая гитариста, и тут же хлопнул его по спине: - Эх, дружище! Старый пират! До чего же я давно тебя не видел!
Корсиканец громогласно захохотал и стиснул Роя так, что тот захрустел всеми костями разом.
- Может, устроим представление?
- Да нет, сегодня мне не особенно до танцев. Есть пара дел…
- И как же их зовут? – игриво ухмыльнулся «пират».
- Пока не знаю! – Фокстрот зарокотал тихим, бархатным смехом.
- А ты все такой же… Ну что же, я все равно очень рад. Главное, что ты еще не совсем обленился. Но потом мы обязательно потанцуем, а?
- Обязательно! Как же я могу лишить себя такого удовольствия? – еще раз встряхнув товарища, Фокстрот прошел наверх. Столик был идеальный – отсюда открывался наилучший обзор всего зала. Каждый человек был как на ладони. Из всех людей знакомых для Фокстрота осталась только треть – остальные были новенькие и неискушенные. Присев за столик и со скромной улыбкой выслушав охи-ахи по разным поводам он начал обзор и выбор будущих жертв. За ним следила добрая половина всей публики, невольно вжимаясь в сиденья, когда его пламенный взгляд скользил по их лицам, словно тщательно сканируя всю их подноготную одним лишь движением глаз. Он перебирал в руках розу, принесенную Мишелем с собой, и внимательно выбирал для нее подходящую пару. Взгляд уже выискал несколько вроде бы подходящих кандидатур, и внес их в список в порядке очереди. Вот, к примеру, эта симпатичная блондинка в красном, сидящая возле бара и попивающая коктейль с королевским видом. Тоже на охоту пришла. Надо бы ей показать, кто главнее, да надрать ушки… но не в первую очередь. Оставим на сладкое. На первое будет вот эта романтичная особа в кислотных джинсах и с пирсингом в носу, которая независимо кочевряжится в дальнем углу. Фокстрот попросил прощения и удалился из-за столика. Правда, не сразу в зал – сначала он исчез в одном из боковых проходов. Зашел в туалет, достал портсигар, из него – переводную татуировку и в доли секунды пришлепнул её к коже. Теперь из-за отворота рубашки выглядывала хитрая мордочка саламандры. Чуть подсушив её салфеткой, он мельком взглянул в зеркало и вернулся в зал. Похоже, эта герла была тертая, так что на муси-пуси её не возьмешь. Он просто подкатил к ней и, впившись взглядом в неопределенное место на её теле (то ли в глаза, то ли в пупок), и заворожено ляпнул:
- Никогда не видел таких очаровательных девушек! Вам никогда не говорили, что вы – вылитая Афродита с картины Сандро Боттичелли?
Такого она не ожидала… Взгляд сразу стал осмысленным и приобрел конкретное направление.
- Не-ет… Скорее, Афина, – откуда-то изнутри пробилась совершенно неузнаваемая личность. – Прикольная татушка!
(- последняя жалкая попытка замаскироваться под клёвую мочалку).
- Следы глупой молодости... но сейчас я понял, что внутренний мир человека – самое главное. Вы такая … необычная… сразу видно, что у вас богатый внутренний мир. Вы, наверное, художник?
«Едкая Зизи», которая действительно серьезно баловалась рисованием, просто открыла рот:
- А… вы откуда знаете?
- Иначе и быть не могло! Вы же творческая личность – это видно сразу! Скажите, я мог где-то видеть ваши работы?
- Ну… вообще-то да… я оформляла читальный зал университетской библиотеки.
- Не может быть! Значит, это ваша Афина Паллада? Вот откуда мне знакомо ваше лицо! Вы же как две капли похожи на неё!
- Ну да! Меня часто с ней сравнивают, только не все знают, что я её рисовала, - Зизи уже забыла, что надо изображать припадок эпилепсии и целиком была под его гипнозом.
- Это невероятно! Скажите, вы ведь учитесь в нашем университете? - Фокстрот спрашивал, медленно уводя Зизи к выходу. Она же, уже ничего не замечая, восторженно говорила о чем-то. Примерно через полчаса он вернулся, стер татуировку, подошел к Мишелю и помахав перед его носом визиткой, сунул её в карман.
- Первый пошел!
- Это невозможно! Консервную банку Зизи еще не мог вскрыть ни один! Как ты это сделал?
- Зрил в корень! В самую суть, а не на то, что привлекает внимание. Точнее, отвлекает. А ты бы наверное, подошел и спросил: «Девушка, если у вас выдернуть чеку, вы взорветесь?»
Итак, охота началась! Поберегитесь, девочки и мальчики, в «Вавилоне» воскрес Фокстрот! После долгого затишья, казалось бы, уже упокоенный, он возник в холле этого знаменитого Уан-Кастловского клуба, подобный супергерою, пришедшему спасти мир. По всем этажам мигом прокатился шепоток. Он просто шел вперед, возле Майкла-Мишеля, а за спиной раздавались взволнованные голоса: «Это Фокстрот!» «Он вернулся!» «Глазам своим не верю!» «Ну почему я сегодня приволокла подружку?..», а новички только толкали под бок старожилов и благоговейным шепотом спрашивали: «Кто это? Это какой-то актер, да? Музыкант?», на что им шипели в ответ: «Зелень! Да это же сам Фокстрот! Держись покрепче за свою девчонку. Мишель разбудил его, значит без добычи он сегодня не уйдет!». Да-а, похоже даже трехгодовой с хвостиком перерыв не угасил славы короля ночей порочного Уан-Кастла, знаменитого танцора фламенко и фанданго, вальсов и танго, и конечно, фокстрота! Он не успел еще перейти холл, как где-то внутри клуба взволнованный голос торжествовал в трубку:
- Алло! Алло! Корсиканец, черт бы тебя побрал, проснись!
- Да-да! В чем дело, Дик, опять проблемы со звуком?
- Полундра! В «Вавилоне» появился Фокстрот! Не лишай нас удовольствия, сыграй сегодня! Скорее, поторопись! Я уже жду, все будет готово, только будь здесь через десять минут!
- Mi Corazon! Лечу!!!
Корсиканец – (почему именно корсиканец – непонятно, ведь он из Испании, и то наполовину) главный музыкант «Вавилона», гений игры на гитаре и не только. Обычно в клубе играли другие ребята, отличные музыканты, но в праздник или другой великий случай без Корсиканца не обходилось. У него был талант, он мог зажечь публику и заставить танцевать её круглые сутки. Он должен был играть завтра, в ночь, когда по традиции в «Вавилоне» отмечали студенческое столпотворение – ночь, когда новичков посвящали в студентов, безумный праздник молодости и адреналина. Но сегодня он будет там. В минуту он собрался, схватил свою гитару и метнулся к «Вавилону». Сегодня в большом зале будет аншлаг! Вряд ли кто будет прохлаждаться в остальных «бум-боксах», напичканных ди-джеями и барами…
Фокстрот уже подходил к лестнице, как вдруг к нему подбежала… Изольда. Мишель выругался и уже был готов похоронить этот вечер. Этой закваски еще тут не хватало… он с тревогой заглянул в глаза другу, но они горели огнем. Он остановился и пригвоздил Изольду к месту взглядом черных глаз. Она несколько секунд восхищенно оглядывала его с ног до головы, глубоко вдохнула, тут же потеряла дыхание (Мишель ухмыльнулся и тоже потянул носом), и наконец выдохнула:
- Фокстрот! Ты здесь! Я так рада тебя видеть! Ты…
Он перебил её, рывком притянул к себе и страстно поцеловал. Но лишь только она обмякла в его руках, как он тут же отпустил её и брезгливо изогнул брови:
- Бр-р! Ты так и не научилась целоваться! Кошмар. Прости, детка, ты меня опять разочаровала. И что за дрянь у тебя на губах? - и волчком закрутив её вокруг своей оси, бросил в объятия публики неподалеку, где её охотно поймал какой-то перец. Фокстрот повернулся к Мишелю:
- Слушай, твоя Кларисса ждет тебя в французском зале, или на «7 небе»? (так называли тот самый большой зал для танцев с живой музыкой и отдельными уровнями для столиков).
- Сначала она хотела забрать Николь, значит, во французском.
- Отлично. Пойдем. И… у тебя нет жвачки? Во рту горчит.
Мишель улыбнулся и протянул пачку.
Вообще-то, французский зал был вовсе не французским, изначально он назывался просто «Романтик», но после того, как там появились изображения Эйфелевой башни и прочая чушь, он для начала превратился в «Романтик», а во язытцах стал «французским». Под напором общественного мнения там организовали аккордеон, хорошее освещение и официантов с акцентом. В общем, для всяких романтических особ и ужина при свечах – то, что надо. Именно там их поджидала Кларисса – девушка Мишеля, вместе со своей подружкой, между прочим, на одну четверть парижанкой.
Мишель подошел к их столику, сделав мину в ответ на огромные глаза девушек по поводу Фокстрота, и, приветливо клюнув каждую в щеку, сел рядом, обняв Клариссу. Фокстрот галантно поклонился, и приняв в ладонь протянутую руку Николь, поцеловал её.
- Bonjour, Nicole! Comment ça va? (Добрый день, Николь! Как дела?)
- O-o-o! We, merci, ça va bien! Tu parles français! (О, да, спасибо, дела хорошо! Ты говоришь по-французски!)
- Не-а!
Николь весело захохотала.
- Я так давно не видела тебя, Фокстрот! Ты как всегда, великолепен!
- Мне никогда не затмить вашей красоты, мадмуазель! Если кто-то здесь великолепен, то это вы, нежный французский цветок! Еще и в таком чудесном букете… - он так же нежно прикоснулся губами к руке Клариссы. – Все так же чудесны, Кларисса! Я очарован. Просто светитесь от счастья. Позвольте угостить вас глотком вина?
- Уже! – Кларисса кивнула в сторону бара – оттуда к столику направлялся друг Николь - Кристиан. Он сел рядом с Николь и тут заметил Фокстрота. Точнее, заметил-то он его давно, но узнал только сейчас.
- Фокстрот! Вот это да! А я-то думаю, что за хлыщ подкатил к моей девушке! Какими судьбами?
- Решил развеяться. Все-таки последний курс! И столько чудесных девушек вокруг… а я большой лакомка и гурман…
- Да уж! Что да, то да! Будь добр, присмотри за девушками и прими заказ, мне нужно поговорить с Мишелем!
- Всегда пожалуйста! Сколько угодно, - Фокстрот одарил девушек озорной улыбкой. Кристиан кивнул и уволок Мишеля в сторону:
- Мишель! Я не верю своим глазам! Что произошло? Что ты сделал с ним?
- Подкупил. Сыграл на чувствах. Довел до кондиции. Ну… и вообще.
- Черт возьми! Сегодня будет столпотворение! Неужели погуляем?
- Вроде того. А что ты хотел спросить?
- Уже не помню…
-Кстати! Сенсация! Он уже обработал Изольду!
- Не может быть! И что?
- Похоже, он разделался с тем, что сильнее всего его мучило. Вполне возможно, что он вернется к нормальной жизни.
- Елки-палки! Вот это жизнь начинается! Эх, как жаль, что сегодня не играет Корсиканец! Вот уж был бы дуэт!
- Да, это точно. Но все же пора отправляться на седьмое небо.
- Слушай, а чем ты его подкупил?
- Пообещал поменять одну вещицу на пять девушек.
- Вау! И что, всех сегодня? Круто! А если честно?
- То есть?
- Ну… у поступка человека всегда есть два мотива – один подлинный, а второй – тот, который он говорит вслух. Так что у тебя?
- А вообще, я надеюсь, что он влюбится. Он обещал сделать вид, что веселится, может на самом деле размякнет?
- О! Ну что ж, как говорят итальянцы – Se non ê vero, è ben trovato: если это и правда, то все же хорошо придумано.
- Ты знаешь итальянский?
- Нет, это меня уже Фокстрот заразил.
- А причем тут Италия и Фокстрот?
- А ни при чем! Ха-ха-ха!
- Прохвост! Ха-ха-ха! Ну ладно, пошли! Мне сегодня предстоит бухгалтерия. Буду вести строжайший учёт! Как хорошо, что он вернулся, правда?
- Да. Я уже порядочно соскучился по Фокстроту. Пора напомнить молодым, кто такие девушки, и что с ними делают!
Они вернулись за столик, где их уже ждали бокалы с вином, радующая глаз еда и не менее радующая глаз картина Фокстрота, воркующего с официанткой. Она ослепительно улыбнулась и немного сбивчивым шагом скрылась за стойкой бара. Через секунду она возникла оттуда с еще одной бутылкой роскошного белого вина и пятью розами «цвета бургундского пойла», как порой нелестно отзывался о них Мишель – не особый любитель «телячьих нежностей». Первые две он отдал Клариссе и Николь, еще одну засунул в петлицу, четвертую положил рядом с собой, а пятую вернул официантке, попутно чмокнув её запястье. Та только закатила глаза и пробормотав «Charmant!», исчезла из поля зрения. Кристиан, взглянув на все это, прошептал Мишелю, перегнувшись через Николь: «Coup de maître!», что она тут же перевела, как «Мастерский прием».
Даже нет смысла передавать всю ту болтовню, которой Фокстрот заваливал две чудесные головки. Он вовсе не собирался отбивать кого-то, это всего лишь было подобием разминки. Впрочем, как известно, слова даются нам для сокрытия наших мыслей, кто знает, что на уме у этого хитреца? Будет достаточно сказать, что все содержимое посуды было уничтожено, и через некоторое время вся компания направилась на «Седьмое небо».
«Выпил только бокал вина. А у него серьезные планы!» - думал Мишель, всходя на эскалатор. Еще минуту спустя они вошли в Большой зал, где их уже поджидал сюрприз – Корсиканец собственной персоной. Фокстрот тут же насторожился, словно почуяв дичь, и пружинистым шагом пошел через весь зал к старому другу, сверкая в полутьме белозубой улыбкой. Зал был набит битком, почти все столики заняты, кроме одного – на самом почетном месте с надписью «Зарезервирован». (Стоило им войти, как тут же к ним подскочил юркий парень в униформе и доложил Мишелю, что этот столик – для них). Мишель крикнул в спину Фокстроту: «Мы наверху!», тот кивнул в ответ, и обе пары через считанные секунды воззирали на все свысока.
Корсиканец улыбнулся, и, подождав, пока Фокстрот дойдет до середины зала, шепнул в сторону: «А ну-ка, ребята, дайте ему три четверти!» - и пробежался пальцами по струнам. Тревожный стук кастаньет пригвоздил Фокстрота к месту и заставил выгнуться дугой. Еще аккорд! Тело изогнулось куда-то в сторону, рывком вернулось на место и прищелкнуло каблуками. Теперь трель подлиннее… он выставил вперед одну ногу, поднял подбородок повыше и воздел руки, готовые к хлопку, над головой. Дробь кастаньет, похожая на барабанную – и Корсиканец выпустил мелодию наружу. Отбивая каблуками ритм сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, Фокстрот словно разгонялся и вдруг застывал на месте, снова набирал темп – и снова застывал, немного напоминая человека, который то и дело уворачивался от ударов ножей, наносимых со всех сторон, он каждым своим движением повторял бешеный темп гитары, дробно отстукивая такты по паркету, и помогая себе звонкими хлопками ладоней. Корсиканец неожиданно отдал главную партию своему напарнику, а сам спустился к Фокстроту, резко выскочив прямо напротив него и воинственно выставив вперед плечо, спрятав руки за спину. Тот принял зеркальную стойку, и замер, пристально смотря в глаза неожиданному противнику. Гитара начала новый мотив… Щелк! – они дернулись друг навстречу другу и тут же отскочили назад. Не отпуская взгляда, сделали несколько шагов по кругу и вновь сделали встречный выпад. Вновь закружились… Выпад! Точь-в-точь повторяя движения петухов, приготовившихся к драке, они дразнили друг друга еще некоторое время, но вместо того, чтобы начать схватку они неожиданно просто бросились в пучину дружеских объятий.
- Фокстрот!
-Корсиканец!
- Где ты был все это время?
- Неважно, где я был, но я скучал по этому… - он картинно дернул плечом, подталкивая гитариста, и тут же хлопнул его по спине: - Эх, дружище! Старый пират! До чего же я давно тебя не видел!
Корсиканец громогласно захохотал и стиснул Роя так, что тот захрустел всеми костями разом.
- Может, устроим представление?
- Да нет, сегодня мне не особенно до танцев. Есть пара дел…
- И как же их зовут? – игриво ухмыльнулся «пират».
- Пока не знаю! – Фокстрот зарокотал тихим, бархатным смехом.
- А ты все такой же… Ну что же, я все равно очень рад. Главное, что ты еще не совсем обленился. Но потом мы обязательно потанцуем, а?
- Обязательно! Как же я могу лишить себя такого удовольствия? – еще раз встряхнув товарища, Фокстрот прошел наверх. Столик был идеальный – отсюда открывался наилучший обзор всего зала. Каждый человек был как на ладони. Из всех людей знакомых для Фокстрота осталась только треть – остальные были новенькие и неискушенные. Присев за столик и со скромной улыбкой выслушав охи-ахи по разным поводам он начал обзор и выбор будущих жертв. За ним следила добрая половина всей публики, невольно вжимаясь в сиденья, когда его пламенный взгляд скользил по их лицам, словно тщательно сканируя всю их подноготную одним лишь движением глаз. Он перебирал в руках розу, принесенную Мишелем с собой, и внимательно выбирал для нее подходящую пару. Взгляд уже выискал несколько вроде бы подходящих кандидатур, и внес их в список в порядке очереди. Вот, к примеру, эта симпатичная блондинка в красном, сидящая возле бара и попивающая коктейль с королевским видом. Тоже на охоту пришла. Надо бы ей показать, кто главнее, да надрать ушки… но не в первую очередь. Оставим на сладкое. На первое будет вот эта романтичная особа в кислотных джинсах и с пирсингом в носу, которая независимо кочевряжится в дальнем углу. Фокстрот попросил прощения и удалился из-за столика. Правда, не сразу в зал – сначала он исчез в одном из боковых проходов. Зашел в туалет, достал портсигар, из него – переводную татуировку и в доли секунды пришлепнул её к коже. Теперь из-за отворота рубашки выглядывала хитрая мордочка саламандры. Чуть подсушив её салфеткой, он мельком взглянул в зеркало и вернулся в зал. Похоже, эта герла была тертая, так что на муси-пуси её не возьмешь. Он просто подкатил к ней и, впившись взглядом в неопределенное место на её теле (то ли в глаза, то ли в пупок), и заворожено ляпнул:
- Никогда не видел таких очаровательных девушек! Вам никогда не говорили, что вы – вылитая Афродита с картины Сандро Боттичелли?
Такого она не ожидала… Взгляд сразу стал осмысленным и приобрел конкретное направление.
- Не-ет… Скорее, Афина, – откуда-то изнутри пробилась совершенно неузнаваемая личность. – Прикольная татушка!
(- последняя жалкая попытка замаскироваться под клёвую мочалку).
- Следы глупой молодости... но сейчас я понял, что внутренний мир человека – самое главное. Вы такая … необычная… сразу видно, что у вас богатый внутренний мир. Вы, наверное, художник?
«Едкая Зизи», которая действительно серьезно баловалась рисованием, просто открыла рот:
- А… вы откуда знаете?
- Иначе и быть не могло! Вы же творческая личность – это видно сразу! Скажите, я мог где-то видеть ваши работы?
- Ну… вообще-то да… я оформляла читальный зал университетской библиотеки.
- Не может быть! Значит, это ваша Афина Паллада? Вот откуда мне знакомо ваше лицо! Вы же как две капли похожи на неё!
- Ну да! Меня часто с ней сравнивают, только не все знают, что я её рисовала, - Зизи уже забыла, что надо изображать припадок эпилепсии и целиком была под его гипнозом.
- Это невероятно! Скажите, вы ведь учитесь в нашем университете? - Фокстрот спрашивал, медленно уводя Зизи к выходу. Она же, уже ничего не замечая, восторженно говорила о чем-то. Примерно через полчаса он вернулся, стер татуировку, подошел к Мишелю и помахав перед его носом визиткой, сунул её в карман.
- Первый пошел!
- Это невозможно! Консервную банку Зизи еще не мог вскрыть ни один! Как ты это сделал?
- Зрил в корень! В самую суть, а не на то, что привлекает внимание. Точнее, отвлекает. А ты бы наверное, подошел и спросил: «Девушка, если у вас выдернуть чеку, вы взорветесь?»
- Ну… вообще-то, да! А ты разве сделал не так?
Фокстрот закатил глаза, словно при виде безнадежного больного и, искренне соболезнуя, промолчал. Мишель не унимался и брызгал восторгом во все стороны:
- Ну, ты даешь! Хорошее начало! Кто следующий? Королева Англии? Жрица девственниц? Римский папа?
- Не тронь святое и не ёрничай. Это было легко, главное – умение! Ну, я пошел… - Фокстрот уже нырнул в самую гущу, провожаемый несколькими десятками восхищенных взглядов.
Сначала показалось, что он никого не выбрал, а просто вышел потанцевать. Ритмично двигаясь под какой-то заводящий, но несложный мотив, он сразу оказался внутри небольшого круга из девушек. Выбрав самый маленький процент соотношения «длина юбки/длина ног», он лучезарно улыбнулся куда-то в сторону и немного развернул торс. В сумятице движения было трудно разобрать, что происходит, но через пару минут он уже зажигал модный «фрик» с какой-то очень длинной и блестящей штучкой. При ближайшем рассмотрении это оказалось девушкой ярко выраженной «модельной» внешности, чуть-чуть недотягивающей до его роста. Но это взаимопонимание продлилось недолго – от стойки бара отделился приличных размеров парень и подошел к ним, несколько грубо прервав их «общение». По идее, должна была начаться драка, но Фокстрот не из тех, кто вот так вот, от нечего делать, встревает в драку. О, нет! Он был слишком умен для этого! Он просто начал разговор, при этом все фразы девушки «амбал» пытался прервать, а вот Фокстрот – наоборот, поддержать. Начало этой ситуации для девчонки было вполне обычным, а вот такое продолжение – впервые. Еще никто так с ней не говорил! С каждой секундой она все чаще бросала восхищенные взгляды в сторону Фокстрота и понемногу отступала в сторону от своего бой-френда. Тот почувствовал, что проигрывает, и от этого начинал злиться, но каждый раз Рой его обрывал и вновь переводил разговор в спокойное русло. На пятой «стрелке» амбал сдался – психика такого не выдержала. Это была битва умов, а здесь он явно безоружен. Наконец, он «напоследок» сказал что-то не очень приятное девушке, она, окончательно в нем разочаровавшись, несильно его оттолкнула и обняла за шею Фокстрота, который при этом немного отшатнулся для приличия, но амбал понял знак и просто ушел. Не она первая – не она последняя. Все равно надоела, так пусть теперь ее этот проныра развлекает. Он ушел, и девушка прямо-таки прилипла к Фокстроту, восхищенно что-то говоря и прижимая руку к сердцу. По жестам это было что-то вроде: «Я думала, что он вас побьет, так испугалась! А вы даже не подрались, а ведь обычно этим все и заканчивается!» бла-бла-бла… ах-ах-ах… в общем, все еще типичнее, чем драка.
Мишель увидел, как они проследовали к столику, который только что освободился, и когда они проходили мимо, он услышал обрывок фразы: «… со мной еще никто никогда так не разговаривал. Все думают, что я – просто аксессуар!...», - и только ухмыльнулся. Да-а, пора потренироваться! Это уже второй раз за этот вечер, когда он ошибся в девушке. Да, она пустышка и аксессуар, но он-то ей об этом не говорит! Более того, внушает чувство собственной значительности и внимательно слушает всю ее очаровательную и удивленную болтовню. Нет, определенно, он видит в них что-то такое, на что клюют все. Кажется, еще на первом курсе он подобным образом расположил к себе мадам декана, что неслабо помогает ему до сих пор. Фрейд, мать его так… Просто ужас, а не человек…
Прошло некоторое время и она ушла, весьма счастливая, прижимая к груди цветок. Фокстрот вернулся за общий столик и демонстративно запихнул в бумажник листок с написанным на нем губной помадой номером.
- Два, - Мишель смотрел на него, как на Элвиса Пресли.
- Продолжим? – сверкнул зубами Фокстрот.
- Ты решил окрутить всех сразу и прямо сегодня, так?
- А почему бы и нет? Чего толку зря время терять? Как в считалке: раз, два, три, четыре, пять…
- Решил Фокстротик погулять… - закончил Мишель. – Весь клуб уже понял, что сегодня ты от балды кадришь всех метелок подряд!
- И мне это только на руку. Вот сейчас ты увидишь яркое тому подтверждение, - и Фокстрот в третий раз встал и направился в сторону бара, так и стреляя глазами во все стороны. Он шел, смотря только по сторонам и вертя головой, как турелью во время штурмового огня. Пару раз споткнувшись, он дошел до стойки, даже не смотря в сторону бармена заказал мартини, также, не глядя, расплатился и взял бокал в руку, продолжая экстренное наведение на всех особей женского пола разом. Но самое смешное было не в этом! Этот ходячий прицел плюхнулся на стул прямо возле той самой блондинки-охотницы в красном! Сначала она была уверена, что он идет непосредственно к ней и приготовилась к бою – демонстративно отвернулась. Потом решила, что он решил поймать её якобы неожиданно, и пару раз украдкой пыталась поймать его блуждающий взгляд – но он упорно несколько раз посмотрел прямо сквозь нее на каких-то совершенно, на ее взгляд, неинтересных девушек. Наконец, она пришла в полное замешательство от такой наглости и решила перейти в наступление – зацепила краешком туфли его ногу. Он дернул ногой, словно отмахиваясь от назойливой мухи, и продолжил обзор, скучнея на глазах. Она зацепила его еще раз. В этот раз он совсем уже недовольно дернул ногой, посмотрел в зал прощальным взглядом и повернулся лицом к стойке, ощутимо проехавшись ботинком по подолу ее платья, оставив на нем пыльный след. Залпом вылил в себя содержимое бокала, заказал стакан виски, опрокинул и его, взял еще один, отпил половину, с громким стуком поставил его и произнес, обращаясь то ли к бармену, то ли вообще в пустоту:
- Вечер только начался, а нормальные девушки уже закончились. Твою мать. Хоть бы кто-нибудь! А-а-а… - разочарованно протянул он и допил содержимое стакана с видом потенциального самоубийцы.
Нет, ну говорить ТАКОЕ в ее присутствии – это уже высшее хамство! Вот нахал! Рядом с ним такая девушка сидит, а он – «нет нормальных девушек»! Закончились? Да у него они еще не начинались!
Блондинка, моментально заведясь, повернулась в его сторону всеми выпуклостями разом и томным, низким голосом спросила:
- Ни одной? Что, совсем?
Фокстрот повернулся к источнику звука и наконец-то посмотрел на нее в упор. Нет, посмотрел – это слабо сказано! Он окинул ее секундным, небрежным взглядом, при этом так презрительно приморщив нос, что можно было подумать что перед ним как минимум шелудивый пес, а не «роковая женщина». Отвернулся и нехотя ответил сквозь зубы:
- Совсем, - и глотнул из стакана с видом, показывающим, что тема исчерпана, и нечего пытаться его переубедить.
«Вот наглость! Ну, я тебе покажу!» - пронеслось у нее в голове, а сама скорчила грустную мину, горестно так вздохнула, отпила глоток коктейля и тоже немного пробежалась глазами по залу.
- У меня та же ситуация. В самом деле, даже поговорить не с кем, про остальное я вообще молчу.
- Угу, - сказал Фокстрот. И потом добавил, помолчав: - Они даже танцевать не умеют нормально.
- А вы танцуете? – моментально отреагировала Охотница.
- Ха! Да, я умею танцевать. Я не профессионал, но двигаться могу. А они… - он поморщился в сторону зала.
- А что вы танцуете? – она уже извивалась от нетерпения.
- Многое… - неопределенно протянул Фокстрот.
- А танго?
- Ну, и танго тоже. А вы что, умеете танцевать танго?
- Говорят, я неплохо двигаюсь, - теперь уже ложной скромностью прикрывалась сама Охотница. Будь у нее в руках веер, он бы трепетал мелкой дрожью, флиртуя с потоками воздуха.
- Может, попробуем? Ужасно хочется хоть с кем-нибудь потанцевать!
- А почему бы и нет! Конечно, давайте попробуем! Пойдемте! Пойдемте же! – она прямо-таки вытащила его в зал, подошла к музыкантам и шепнула что-то им на ухо, после чего вышла на середину почти пустого паркета перед эстрадой. Заиграли «Аргентинское танго», Фокстрот словно моментально протрезвел, умело обхватил Охотницу везде, где положено и они начали движение.
Она действительно умела танцевать – двигалась точно в такт музыке, абсолютно неощутимо, оказываясь каждый раз именно там, где нужно, была очень послушна и улавливала каждое его движение. С такой партнершей всегда приятно танцевать – он просто вел, она просто подчинялась, и – честное слово – это было чудесно. Вот так бывает: девушка – полная чушь, но танцует так, что невольно влюбишься, до того хорошо! Он осмелевал, двигался увереннее и порывистее, все более страстно отдаваясь дурманящему ритму танго. Наконец, он сделал обманное движение и, заполучив её в свои объятья полностью и повесив на локоть, замер. Последний аккорд. Она только захлопала вновь оглупевшими ресничками.
- А вы и правда неплохая партнерша, - сказал он, когда они вновь вернулись за стойку.
Она лишь высокомерно улыбнулась, словно ожидала этих слов, в то же время немного скромно стрельнула глазками из-под длинных ресниц. «Ну, стерва!» - пронеслось в голове у Фокстрота.
- Вы отлично танцуете! Странно, что я вас здесь раньше не видела. Хотя, кажется, у вас здесь много знакомых. Может, вы здесь работали?
- Почти. Я не был здесь около трех лет, но до этого мне было так весело, что не забыли до сих пор, - он хохотнул от души.
- А я думала, что знаю здесь всех. Меня даже называют изюминкой этого клуба, я в некотором роде специалист по нему.
- Тогда, может быть вы меня немного знаете… По истории.
- Может быть… а как вас зовут? Кстати, я – Бенедикт.
«Ах, ну конечно! Бенедикт! Они же встречались! Как раз на вечере, когда ее только посвящали! Она его, конечно, не узнала, но вот репутацию помнить должна! Ну как же. Бенедикт! Да, действительно, известная личность. Все еще проще, чем я думал!»
- Ах, да, простите, я не представился. Я Фокстрот. Очень приятно.
На лице его не дрогнул ни один мускул, а вот у Бенедикт глаза расширялись все больше и больше, помимо ее воли. Казалось, еще секунда, и она произнесет что-нибудь вроде: «Ну почему я не надела свое немецкое платье?». Она полностью потеряла контроль и в эти несколько секунд с ней можно было делать все, что угодно. Но тут сзади к ней подскочила, наконец пробившись сквозь толпу, пронырливая девчонка в дорогущих шмотках и застучала её по плечу. Бенедикт подскочила на месте от неожиданности и обернулась к девчонке, не меняя убойного калибра глаз. Та, даже еще не успев на нее толком посмотреть, быстро зашептала её на ухо в полный голос (иначе ничего бы не было слышно): «Бен, сенсация, ты знаешь….» - но тут наконец заметила ее ошизевший взгляд.
- Ты чего? – заглянула через плечо, узрела Фокстрота и невольно вздрогнула. Фокс мило улыбнулся и помахал ей рукой. Она выдавила улыбку в ответ.
- Ч..ччего я не знаю? – отошла, наконец, Бенедикт.
- Уже знаешь, - констатировала проныра и убралась куда подальше. Бен только похлопала глазами, вновь обернулась к Фокстроту, прямо-таки излучая любовь и радушие.
- Знаменитый Фокстрот! Но теперь все решат, что мы тут крутим на полную. Надо прикрывать репутацию – можешь дать свой телефон?
- Только меняю, - в руке он уже держал свою визитку.
Бен немного передернуло – визитки фирменные, на бланке «Вавилона». У нее такие же, но если вспомнить, ЧЕГО они ей стоили! Она только глаза закатила. Достала свою и молча протянула в ответ.
- Merci, madam! – Фокс театрально изогнулся, поцеловал ей ладонь и пружинисто выпрямился: - Но я тороплюсь. Можешь исправлять свою репутацию как посчитаешь нужным, всегда к вашим услугам но сейчас я лично весьма спешу! – и через секунду скрылся в клубах дыма и толпе. Она прижала карточку к лицу и с жадностью вдохнула ее теплый аромат.
Фокстрот закатил глаза, словно при виде безнадежного больного и, искренне соболезнуя, промолчал. Мишель не унимался и брызгал восторгом во все стороны:
- Ну, ты даешь! Хорошее начало! Кто следующий? Королева Англии? Жрица девственниц? Римский папа?
- Не тронь святое и не ёрничай. Это было легко, главное – умение! Ну, я пошел… - Фокстрот уже нырнул в самую гущу, провожаемый несколькими десятками восхищенных взглядов.
Сначала показалось, что он никого не выбрал, а просто вышел потанцевать. Ритмично двигаясь под какой-то заводящий, но несложный мотив, он сразу оказался внутри небольшого круга из девушек. Выбрав самый маленький процент соотношения «длина юбки/длина ног», он лучезарно улыбнулся куда-то в сторону и немного развернул торс. В сумятице движения было трудно разобрать, что происходит, но через пару минут он уже зажигал модный «фрик» с какой-то очень длинной и блестящей штучкой. При ближайшем рассмотрении это оказалось девушкой ярко выраженной «модельной» внешности, чуть-чуть недотягивающей до его роста. Но это взаимопонимание продлилось недолго – от стойки бара отделился приличных размеров парень и подошел к ним, несколько грубо прервав их «общение». По идее, должна была начаться драка, но Фокстрот не из тех, кто вот так вот, от нечего делать, встревает в драку. О, нет! Он был слишком умен для этого! Он просто начал разговор, при этом все фразы девушки «амбал» пытался прервать, а вот Фокстрот – наоборот, поддержать. Начало этой ситуации для девчонки было вполне обычным, а вот такое продолжение – впервые. Еще никто так с ней не говорил! С каждой секундой она все чаще бросала восхищенные взгляды в сторону Фокстрота и понемногу отступала в сторону от своего бой-френда. Тот почувствовал, что проигрывает, и от этого начинал злиться, но каждый раз Рой его обрывал и вновь переводил разговор в спокойное русло. На пятой «стрелке» амбал сдался – психика такого не выдержала. Это была битва умов, а здесь он явно безоружен. Наконец, он «напоследок» сказал что-то не очень приятное девушке, она, окончательно в нем разочаровавшись, несильно его оттолкнула и обняла за шею Фокстрота, который при этом немного отшатнулся для приличия, но амбал понял знак и просто ушел. Не она первая – не она последняя. Все равно надоела, так пусть теперь ее этот проныра развлекает. Он ушел, и девушка прямо-таки прилипла к Фокстроту, восхищенно что-то говоря и прижимая руку к сердцу. По жестам это было что-то вроде: «Я думала, что он вас побьет, так испугалась! А вы даже не подрались, а ведь обычно этим все и заканчивается!» бла-бла-бла… ах-ах-ах… в общем, все еще типичнее, чем драка.
Мишель увидел, как они проследовали к столику, который только что освободился, и когда они проходили мимо, он услышал обрывок фразы: «… со мной еще никто никогда так не разговаривал. Все думают, что я – просто аксессуар!...», - и только ухмыльнулся. Да-а, пора потренироваться! Это уже второй раз за этот вечер, когда он ошибся в девушке. Да, она пустышка и аксессуар, но он-то ей об этом не говорит! Более того, внушает чувство собственной значительности и внимательно слушает всю ее очаровательную и удивленную болтовню. Нет, определенно, он видит в них что-то такое, на что клюют все. Кажется, еще на первом курсе он подобным образом расположил к себе мадам декана, что неслабо помогает ему до сих пор. Фрейд, мать его так… Просто ужас, а не человек…
Прошло некоторое время и она ушла, весьма счастливая, прижимая к груди цветок. Фокстрот вернулся за общий столик и демонстративно запихнул в бумажник листок с написанным на нем губной помадой номером.
- Два, - Мишель смотрел на него, как на Элвиса Пресли.
- Продолжим? – сверкнул зубами Фокстрот.
- Ты решил окрутить всех сразу и прямо сегодня, так?
- А почему бы и нет? Чего толку зря время терять? Как в считалке: раз, два, три, четыре, пять…
- Решил Фокстротик погулять… - закончил Мишель. – Весь клуб уже понял, что сегодня ты от балды кадришь всех метелок подряд!
- И мне это только на руку. Вот сейчас ты увидишь яркое тому подтверждение, - и Фокстрот в третий раз встал и направился в сторону бара, так и стреляя глазами во все стороны. Он шел, смотря только по сторонам и вертя головой, как турелью во время штурмового огня. Пару раз споткнувшись, он дошел до стойки, даже не смотря в сторону бармена заказал мартини, также, не глядя, расплатился и взял бокал в руку, продолжая экстренное наведение на всех особей женского пола разом. Но самое смешное было не в этом! Этот ходячий прицел плюхнулся на стул прямо возле той самой блондинки-охотницы в красном! Сначала она была уверена, что он идет непосредственно к ней и приготовилась к бою – демонстративно отвернулась. Потом решила, что он решил поймать её якобы неожиданно, и пару раз украдкой пыталась поймать его блуждающий взгляд – но он упорно несколько раз посмотрел прямо сквозь нее на каких-то совершенно, на ее взгляд, неинтересных девушек. Наконец, она пришла в полное замешательство от такой наглости и решила перейти в наступление – зацепила краешком туфли его ногу. Он дернул ногой, словно отмахиваясь от назойливой мухи, и продолжил обзор, скучнея на глазах. Она зацепила его еще раз. В этот раз он совсем уже недовольно дернул ногой, посмотрел в зал прощальным взглядом и повернулся лицом к стойке, ощутимо проехавшись ботинком по подолу ее платья, оставив на нем пыльный след. Залпом вылил в себя содержимое бокала, заказал стакан виски, опрокинул и его, взял еще один, отпил половину, с громким стуком поставил его и произнес, обращаясь то ли к бармену, то ли вообще в пустоту:
- Вечер только начался, а нормальные девушки уже закончились. Твою мать. Хоть бы кто-нибудь! А-а-а… - разочарованно протянул он и допил содержимое стакана с видом потенциального самоубийцы.
Нет, ну говорить ТАКОЕ в ее присутствии – это уже высшее хамство! Вот нахал! Рядом с ним такая девушка сидит, а он – «нет нормальных девушек»! Закончились? Да у него они еще не начинались!
Блондинка, моментально заведясь, повернулась в его сторону всеми выпуклостями разом и томным, низким голосом спросила:
- Ни одной? Что, совсем?
Фокстрот повернулся к источнику звука и наконец-то посмотрел на нее в упор. Нет, посмотрел – это слабо сказано! Он окинул ее секундным, небрежным взглядом, при этом так презрительно приморщив нос, что можно было подумать что перед ним как минимум шелудивый пес, а не «роковая женщина». Отвернулся и нехотя ответил сквозь зубы:
- Совсем, - и глотнул из стакана с видом, показывающим, что тема исчерпана, и нечего пытаться его переубедить.
«Вот наглость! Ну, я тебе покажу!» - пронеслось у нее в голове, а сама скорчила грустную мину, горестно так вздохнула, отпила глоток коктейля и тоже немного пробежалась глазами по залу.
- У меня та же ситуация. В самом деле, даже поговорить не с кем, про остальное я вообще молчу.
- Угу, - сказал Фокстрот. И потом добавил, помолчав: - Они даже танцевать не умеют нормально.
- А вы танцуете? – моментально отреагировала Охотница.
- Ха! Да, я умею танцевать. Я не профессионал, но двигаться могу. А они… - он поморщился в сторону зала.
- А что вы танцуете? – она уже извивалась от нетерпения.
- Многое… - неопределенно протянул Фокстрот.
- А танго?
- Ну, и танго тоже. А вы что, умеете танцевать танго?
- Говорят, я неплохо двигаюсь, - теперь уже ложной скромностью прикрывалась сама Охотница. Будь у нее в руках веер, он бы трепетал мелкой дрожью, флиртуя с потоками воздуха.
- Может, попробуем? Ужасно хочется хоть с кем-нибудь потанцевать!
- А почему бы и нет! Конечно, давайте попробуем! Пойдемте! Пойдемте же! – она прямо-таки вытащила его в зал, подошла к музыкантам и шепнула что-то им на ухо, после чего вышла на середину почти пустого паркета перед эстрадой. Заиграли «Аргентинское танго», Фокстрот словно моментально протрезвел, умело обхватил Охотницу везде, где положено и они начали движение.
Она действительно умела танцевать – двигалась точно в такт музыке, абсолютно неощутимо, оказываясь каждый раз именно там, где нужно, была очень послушна и улавливала каждое его движение. С такой партнершей всегда приятно танцевать – он просто вел, она просто подчинялась, и – честное слово – это было чудесно. Вот так бывает: девушка – полная чушь, но танцует так, что невольно влюбишься, до того хорошо! Он осмелевал, двигался увереннее и порывистее, все более страстно отдаваясь дурманящему ритму танго. Наконец, он сделал обманное движение и, заполучив её в свои объятья полностью и повесив на локоть, замер. Последний аккорд. Она только захлопала вновь оглупевшими ресничками.
- А вы и правда неплохая партнерша, - сказал он, когда они вновь вернулись за стойку.
Она лишь высокомерно улыбнулась, словно ожидала этих слов, в то же время немного скромно стрельнула глазками из-под длинных ресниц. «Ну, стерва!» - пронеслось в голове у Фокстрота.
- Вы отлично танцуете! Странно, что я вас здесь раньше не видела. Хотя, кажется, у вас здесь много знакомых. Может, вы здесь работали?
- Почти. Я не был здесь около трех лет, но до этого мне было так весело, что не забыли до сих пор, - он хохотнул от души.
- А я думала, что знаю здесь всех. Меня даже называют изюминкой этого клуба, я в некотором роде специалист по нему.
- Тогда, может быть вы меня немного знаете… По истории.
- Может быть… а как вас зовут? Кстати, я – Бенедикт.
«Ах, ну конечно! Бенедикт! Они же встречались! Как раз на вечере, когда ее только посвящали! Она его, конечно, не узнала, но вот репутацию помнить должна! Ну как же. Бенедикт! Да, действительно, известная личность. Все еще проще, чем я думал!»
- Ах, да, простите, я не представился. Я Фокстрот. Очень приятно.
На лице его не дрогнул ни один мускул, а вот у Бенедикт глаза расширялись все больше и больше, помимо ее воли. Казалось, еще секунда, и она произнесет что-нибудь вроде: «Ну почему я не надела свое немецкое платье?». Она полностью потеряла контроль и в эти несколько секунд с ней можно было делать все, что угодно. Но тут сзади к ней подскочила, наконец пробившись сквозь толпу, пронырливая девчонка в дорогущих шмотках и застучала её по плечу. Бенедикт подскочила на месте от неожиданности и обернулась к девчонке, не меняя убойного калибра глаз. Та, даже еще не успев на нее толком посмотреть, быстро зашептала её на ухо в полный голос (иначе ничего бы не было слышно): «Бен, сенсация, ты знаешь….» - но тут наконец заметила ее ошизевший взгляд.
- Ты чего? – заглянула через плечо, узрела Фокстрота и невольно вздрогнула. Фокс мило улыбнулся и помахал ей рукой. Она выдавила улыбку в ответ.
- Ч..ччего я не знаю? – отошла, наконец, Бенедикт.
- Уже знаешь, - констатировала проныра и убралась куда подальше. Бен только похлопала глазами, вновь обернулась к Фокстроту, прямо-таки излучая любовь и радушие.
- Знаменитый Фокстрот! Но теперь все решат, что мы тут крутим на полную. Надо прикрывать репутацию – можешь дать свой телефон?
- Только меняю, - в руке он уже держал свою визитку.
Бен немного передернуло – визитки фирменные, на бланке «Вавилона». У нее такие же, но если вспомнить, ЧЕГО они ей стоили! Она только глаза закатила. Достала свою и молча протянула в ответ.
- Merci, madam! – Фокс театрально изогнулся, поцеловал ей ладонь и пружинисто выпрямился: - Но я тороплюсь. Можешь исправлять свою репутацию как посчитаешь нужным, всегда к вашим услугам но сейчас я лично весьма спешу! – и через секунду скрылся в клубах дыма и толпе. Она прижала карточку к лицу и с жадностью вдохнула ее теплый аромат.
имхо - продолжить и закончить обязательно!
это хороший рассказ. без вычурностей, написанный простым языком, но интересный и захватывающий. и это - как это там? - раскрытие темы небанальное. хотя начало мне не понравилось (вся первая глава).
это хороший рассказ. без вычурностей, написанный простым языком, но интересный и захватывающий. и это - как это там? - раскрытие темы небанальное. хотя начало мне не понравилось (вся первая глава).
(Вот и всё, рассказ дописан до конца. Жду отзывов.)
--------------------------------------------------
Глава 3. Сюрприз без предупреждения.
- Три. И эти трое стоят двенадцати! – подвел итог Мишель. – Послушай, пожалей ребят! Пойдем отсюда. В конце концов, надо усложнить тебе задачу. Начинаем знакомства на улице.
- Ты действительно думаешь, что это усложнение? – Фокстрот удивленно посмотрел на друга.
Итак, они ушли. Мишель повел его в парк неподалеку – скамейки-лавочки, прочая лабуда. То там, то тут мелькали силуэты, слышались приглушенные голоса – царила атмосфера романтики и вдохновения. Любовь и все прочие сопутствующие ей прелести прямо-таки витали в воздухе. Луна. Прохладный ветерок. Фонари. Позади – гремящий и сверкающий клуб, впереди – несколько длинных аллей, выходящих к Бэйк-лейн, центральной автостоянке и студенческим общежитиям. Фокстрот выбрал одну из дорог и они медленно, не торопясь, пошли вперед. Девушки, в основном, были парами, но иногда встречались и поодиночке. Вот одна из них, в воздушном платье и на шпильках, источая аромат «Шанель №16», рассматривала афишу какой-то иностранной рок-группы. Обычно такие девушки не стоят в одиночестве, а с кем-нибудь болтаются на сиденье «Феррари», или за столиком ресторана, маняще улыбаясь и томно потягивая аперитив. Но здесь наблюдалось исключение из правил, и надо было выяснить, что тут не так. Мишель, словно прочтя мысли друга, шепнул в его сторону:
- Надо же, первый раз вижу такую особу в такой обстановке. Ей не идет этот асфальт, тебе не кажется?
- Ты тоже заметил, да? Я и сам немного удивлен. Точнее – насторожен. Что-то тут не так. Красотка фальшивая. Хотя, глазу вроде бы не к чему придраться. Так… по порядку. Туфли – Сержио Марнори, последняя коллекция. Платье – Анри Версер, лето этого года. Шаль – он же и оттуда же. Сумочка – тоже Марнори, все правильно. Прическа – узелок со страусовыми перышками, похоже, делали в «Прадо» - сто баксов, или около того. Шанель.. шестнадцатый номер. Пусть не то, что я люблю, но настоящие и вполне уместные. Но что она тут делает?
- Нас ждет. Вот иди и проверь. Орешек тебе по зубам. А не то я умру от любопытства, не успев дожить до утра. А может, это мошенница? Клафилинщица?
- Нет, они всегда допускают ошибки в экипировке. Если и так, то она хорошо подготовлена, в конце концов, нас двое и мы уже почуяли подвох. Ну что ж, я пойду её раскручивать. Но на что бы взять? Если содержимое не соответствует упаковке я могу очень сильно промахнуться и вообще нехорошо вляпаться…
- Вот и хорошо! Не все победы должны доставаться так легко! Вперед – иного пути нет и быть не может! Мне уйти?
- Да, прячься за деревьями, и если сможешь, подслушай наш разговор. Если что – заказ отменяется. Это не шутки.
Мишель послушно скрылся из виду и через несколько секунд внимательный взгляд Фокстрота заметил его в кустах за афишами. «Ну – акуна матата!», - подумал искуситель и направился к девушке. Незаметно приблизился к ней сзади и произнес:
- М-мм.. Шанель №16. Чудесный запах.
Девушка вздрогнула, моментально выхватила из сумочки фирменные солнцезащитные очки с зеркальными стеклами, одела их и только потом обернулась. Окинула Фокстрота быстрым взглядом и немного опасливо посторонилась, тем не менее не забыв наклеить на лицо очаровательную улыбку.
- Похоже, вы разбираетесь в этом?
- Немного. А вы нюхали «Кузнецкий мост»?
Она широко и уже искренне улыбнулась:
- Для человека неискушенного звучит ужасно: «Скажите, а вы нюхали Кузнецкий мост?» (- на этой фразе она смешно исковеркала голос). Но, представьте себе, нюхала. Очень неплохо. Хороший букет, головные ноты прекрасно выражены и вообще… приятно пахнет. Но, конечно, на ценителя. Вам нравится запах моих духов?
- Откровенно говоря, это не совсем то, что я люблю, но на вас этот запах очень хорош. И что-то еще примешивается… наверное, помада… - он немного наклонился над ней, словно хотел что-то сказать на ухо и старательно, осторожно вдохнул воздух. Немного изменил положение, приблизив нос к ее губам и снова втянул в себя аромат. Он не спроста проделывал эти трюки – не сколько, чтобы ощутить ее аромат, сколько для того, чтобы дать почувствовать свой. Она моментально уловила его, судорожно вздохнула и покачнувшись, невольно ухватилась за его плечо. Он моментально среагировал и очень деликатно ее приобнял, и лишь только она смогла вновь встать на ноги, тут же отпустил. Призывно, мастерски накрашенные губки сложились в удивленно-почтительное «О!». Он, не выдав себя ничем, несколько озабоченно заглянул в стекла очков. «Горгона», - отметил он про себя. – «Боится, что я превращусь в камень?»
Мишель превратился в одно сплошное ухо.
«Горгона» окинула всего Фокстрота быстрым, но внимательным взглядом. Было заметно, как он цеплялся на его запонках, часах, пиджаке, и наконец её глаза застряли в его взгляде. Его зрачки казались бездной порока, откуда не возвращаются. Тень смятения пролетела над слоем тонального крема, но через долю секунды таинственная незнакомка как ни в чем ни бывало призывно улыбалась.
- Вы действительно ценитель с тонким вкусом. Это такая редкость, что я не могу не выразить своё восхищение!
Лесть давно перестала прилипать к остекленевшему сердцу Роя. Этот случай не стал исключением, но – разумеется – он сделал вид, что весьма польщен. Даже улыбку выдал – смущенную, полудетскую. Решил, что пока прикинется простеньким, неискушенным мажором:
- Хм.. Я повторюсь – вы также являете собой редкий образец вкуса и стиля. Но не могу взять в толк – что такая девушка делает здесь, в одиночестве? Ночь красива, но погода предательски сыра… Вы ждете кого-то? Не хотелось бы нарушить ваши планы своим внезапным появлением.
- Вы ничего не нарушаете своим появлением, кроме тишины и одиночества. Возможно, оно даже не было неожиданным – потому что я ждала чего-то подобного… - тут её губы вычертили линию мечтательной улыбки, головка научено-небрежным жестом мягко встряхнула волосы.
Мишель, замерший за кустом, тихонько подвигал затекающими ногами, мысленно проклиная того, кто придумал всю эту дребедень с болтовнёй и благодаря небеса за то, что нож так понравился Рою, что он по-настоящему вышел в свет как Фокстрот. Ночной парк постепенно пустел, он видел, как скрывались во мраке силуэты уходящих пар. Ветер давно стих, и от немного нагретой земли поднимался легкий туман.
Рой отчего-то вспомнил старый афоризм: «Девушке нужно немало опыта, чтобы казаться неопытной». Незнакомка очень настораживала его, и его не покидало навязчивое желание уйти прочь. Он удивленно вскинул брови:
- Неужели вы хотите сказать, что вас никто не ждет?
Она нарисовала на лице еще одну улыбку в блюзовых тонах и испустила тихий вздох.
- Конечно, это звучит так странно… но, к сожалению, это правда. Не знаю, зачем я сюда пришла. Словно что-то позвало меня сюда, подтолкнуло под руку, и я пришла в этот парк. Теперь дома на столе остывает недопитый кофе, дрожат на ветру открытых окон занавески, а я покинула дом и жду неизвестно чего здесь, под светом холодной луны….
Тут он почувствовал на себе еще один выразительный взгляд, даже сквозь очки теребящий за рукав. «Хорошо, - подумал он. – Поиграем по твоим правилам».
- Луна потревожила не только вас – как видите, я также один смятенно брожу по этим аллеям, ища свою призрачную цель. А вот недопитый кофе – это нехорошо…
- А что если вам со мной выпить кофе? – прервала она его, и тут же сделала смущенный вид… - То есть… это звучит слишком опрометчиво наверное… не надеюсь, что вы согласитесь. А, да что за чушь я здесь несу! – она взмахнула крылом легкой шали и порывисто шагнула на аллею, подставив лицо легкому ветерку и свету тусклого серебра луны.
Рой мысленно покрутил пальцем у собственного виска, и уже как в омут, шагнул следом.
- Давайте не станем загадывать, а просто пойдем вперед, за зовущим светом Фетиды… - тут он, подняв лицо к небу и с сияющими глазами решительно, но не торопясь, устремился вперед.
Она бросила на него долгий, удивленный взгляд и пошла следом, почти автоматически, но постепенно устанавливая свой собственный темп и направление. Мишель двинулся следом, чувствуя, что порядком устал после выпитого и оттанцованного…
Она ненавязчиво уводила его куда-то в сторону, где было довольно тихое место, недалеко от окраины парка, но со стороны, выходящей не на оживленную улицу, а на задние дворы небольшого массива частных домиков. Фокстрот налепил на лицо улыбку, обезоруживающую, как у смайлика, и следовала следом, краешком глаза следя за Мишелем. Он отвлекся на секунду, помогая поднять нечаянно упавшую сумочку Горгоны, но распрямившись, уже не увидел знакомого силуэта в кустах. Через считанные секунды на него накинулось несколько человек, сильный удар свалил с ног, и его потащили куда-то в сторону. Высокий красавец-блондин в темных очках подошел к Горгоне и накинул на ее плечи какую-то курточку. Огляделся, обнял за плечи и не торопясь последовал туда, куда оттащили сопротивляющегося Фокстрота. В тени густых кустов уже возилось несколько человек. Майклу воткнули кляп и связали руки. Фокстрота цинично обыскивали, протягивая все ценное тому высокому блондину. Вытащили бумажник, сняли часы, запонки. Его золотую кредитку он, улыбнувшись, протянул своей спутнице. Она хищно улыбнулась и, зажав её в лапке, сочно поцеловала его в губы. Тут послышался возглас удивления, и в руках у Белого оказался тот самый нож, ради которого Фокстрот согласился на прогулку. Белый вынул клинок из ножен и, восхищенно присвистнув, начал пристально рассматривать.
- Ого, какой красавец! Давно я не видел такой отличной работы! Эта штучка дорого стоит! Приятно будет пополнить мою коллекцию столь выдающимся экземпляром. Я смотрю, ты знаешь толк в оружии, фигляр!
Рой дернулся, возмущенно застонав. Отвратительное ощущение, как будто на твоих глазах насилуют твою собственную дочь или сестру. Великолепный клинок, что так тронул его сердце своей мужественной красотой, теперь в чужих руках. Там, где только что были ножны, ощущался неприятный холод и пустота. Лунный луч, пробившись сквозь листву, несколько раз ослепительно вспыхнул на острие.
--------------------------------------------------
Глава 3. Сюрприз без предупреждения.
- Три. И эти трое стоят двенадцати! – подвел итог Мишель. – Послушай, пожалей ребят! Пойдем отсюда. В конце концов, надо усложнить тебе задачу. Начинаем знакомства на улице.
- Ты действительно думаешь, что это усложнение? – Фокстрот удивленно посмотрел на друга.
Итак, они ушли. Мишель повел его в парк неподалеку – скамейки-лавочки, прочая лабуда. То там, то тут мелькали силуэты, слышались приглушенные голоса – царила атмосфера романтики и вдохновения. Любовь и все прочие сопутствующие ей прелести прямо-таки витали в воздухе. Луна. Прохладный ветерок. Фонари. Позади – гремящий и сверкающий клуб, впереди – несколько длинных аллей, выходящих к Бэйк-лейн, центральной автостоянке и студенческим общежитиям. Фокстрот выбрал одну из дорог и они медленно, не торопясь, пошли вперед. Девушки, в основном, были парами, но иногда встречались и поодиночке. Вот одна из них, в воздушном платье и на шпильках, источая аромат «Шанель №16», рассматривала афишу какой-то иностранной рок-группы. Обычно такие девушки не стоят в одиночестве, а с кем-нибудь болтаются на сиденье «Феррари», или за столиком ресторана, маняще улыбаясь и томно потягивая аперитив. Но здесь наблюдалось исключение из правил, и надо было выяснить, что тут не так. Мишель, словно прочтя мысли друга, шепнул в его сторону:
- Надо же, первый раз вижу такую особу в такой обстановке. Ей не идет этот асфальт, тебе не кажется?
- Ты тоже заметил, да? Я и сам немного удивлен. Точнее – насторожен. Что-то тут не так. Красотка фальшивая. Хотя, глазу вроде бы не к чему придраться. Так… по порядку. Туфли – Сержио Марнори, последняя коллекция. Платье – Анри Версер, лето этого года. Шаль – он же и оттуда же. Сумочка – тоже Марнори, все правильно. Прическа – узелок со страусовыми перышками, похоже, делали в «Прадо» - сто баксов, или около того. Шанель.. шестнадцатый номер. Пусть не то, что я люблю, но настоящие и вполне уместные. Но что она тут делает?
- Нас ждет. Вот иди и проверь. Орешек тебе по зубам. А не то я умру от любопытства, не успев дожить до утра. А может, это мошенница? Клафилинщица?
- Нет, они всегда допускают ошибки в экипировке. Если и так, то она хорошо подготовлена, в конце концов, нас двое и мы уже почуяли подвох. Ну что ж, я пойду её раскручивать. Но на что бы взять? Если содержимое не соответствует упаковке я могу очень сильно промахнуться и вообще нехорошо вляпаться…
- Вот и хорошо! Не все победы должны доставаться так легко! Вперед – иного пути нет и быть не может! Мне уйти?
- Да, прячься за деревьями, и если сможешь, подслушай наш разговор. Если что – заказ отменяется. Это не шутки.
Мишель послушно скрылся из виду и через несколько секунд внимательный взгляд Фокстрота заметил его в кустах за афишами. «Ну – акуна матата!», - подумал искуситель и направился к девушке. Незаметно приблизился к ней сзади и произнес:
- М-мм.. Шанель №16. Чудесный запах.
Девушка вздрогнула, моментально выхватила из сумочки фирменные солнцезащитные очки с зеркальными стеклами, одела их и только потом обернулась. Окинула Фокстрота быстрым взглядом и немного опасливо посторонилась, тем не менее не забыв наклеить на лицо очаровательную улыбку.
- Похоже, вы разбираетесь в этом?
- Немного. А вы нюхали «Кузнецкий мост»?
Она широко и уже искренне улыбнулась:
- Для человека неискушенного звучит ужасно: «Скажите, а вы нюхали Кузнецкий мост?» (- на этой фразе она смешно исковеркала голос). Но, представьте себе, нюхала. Очень неплохо. Хороший букет, головные ноты прекрасно выражены и вообще… приятно пахнет. Но, конечно, на ценителя. Вам нравится запах моих духов?
- Откровенно говоря, это не совсем то, что я люблю, но на вас этот запах очень хорош. И что-то еще примешивается… наверное, помада… - он немного наклонился над ней, словно хотел что-то сказать на ухо и старательно, осторожно вдохнул воздух. Немного изменил положение, приблизив нос к ее губам и снова втянул в себя аромат. Он не спроста проделывал эти трюки – не сколько, чтобы ощутить ее аромат, сколько для того, чтобы дать почувствовать свой. Она моментально уловила его, судорожно вздохнула и покачнувшись, невольно ухватилась за его плечо. Он моментально среагировал и очень деликатно ее приобнял, и лишь только она смогла вновь встать на ноги, тут же отпустил. Призывно, мастерски накрашенные губки сложились в удивленно-почтительное «О!». Он, не выдав себя ничем, несколько озабоченно заглянул в стекла очков. «Горгона», - отметил он про себя. – «Боится, что я превращусь в камень?»
Мишель превратился в одно сплошное ухо.
«Горгона» окинула всего Фокстрота быстрым, но внимательным взглядом. Было заметно, как он цеплялся на его запонках, часах, пиджаке, и наконец её глаза застряли в его взгляде. Его зрачки казались бездной порока, откуда не возвращаются. Тень смятения пролетела над слоем тонального крема, но через долю секунды таинственная незнакомка как ни в чем ни бывало призывно улыбалась.
- Вы действительно ценитель с тонким вкусом. Это такая редкость, что я не могу не выразить своё восхищение!
Лесть давно перестала прилипать к остекленевшему сердцу Роя. Этот случай не стал исключением, но – разумеется – он сделал вид, что весьма польщен. Даже улыбку выдал – смущенную, полудетскую. Решил, что пока прикинется простеньким, неискушенным мажором:
- Хм.. Я повторюсь – вы также являете собой редкий образец вкуса и стиля. Но не могу взять в толк – что такая девушка делает здесь, в одиночестве? Ночь красива, но погода предательски сыра… Вы ждете кого-то? Не хотелось бы нарушить ваши планы своим внезапным появлением.
- Вы ничего не нарушаете своим появлением, кроме тишины и одиночества. Возможно, оно даже не было неожиданным – потому что я ждала чего-то подобного… - тут её губы вычертили линию мечтательной улыбки, головка научено-небрежным жестом мягко встряхнула волосы.
Мишель, замерший за кустом, тихонько подвигал затекающими ногами, мысленно проклиная того, кто придумал всю эту дребедень с болтовнёй и благодаря небеса за то, что нож так понравился Рою, что он по-настоящему вышел в свет как Фокстрот. Ночной парк постепенно пустел, он видел, как скрывались во мраке силуэты уходящих пар. Ветер давно стих, и от немного нагретой земли поднимался легкий туман.
Рой отчего-то вспомнил старый афоризм: «Девушке нужно немало опыта, чтобы казаться неопытной». Незнакомка очень настораживала его, и его не покидало навязчивое желание уйти прочь. Он удивленно вскинул брови:
- Неужели вы хотите сказать, что вас никто не ждет?
Она нарисовала на лице еще одну улыбку в блюзовых тонах и испустила тихий вздох.
- Конечно, это звучит так странно… но, к сожалению, это правда. Не знаю, зачем я сюда пришла. Словно что-то позвало меня сюда, подтолкнуло под руку, и я пришла в этот парк. Теперь дома на столе остывает недопитый кофе, дрожат на ветру открытых окон занавески, а я покинула дом и жду неизвестно чего здесь, под светом холодной луны….
Тут он почувствовал на себе еще один выразительный взгляд, даже сквозь очки теребящий за рукав. «Хорошо, - подумал он. – Поиграем по твоим правилам».
- Луна потревожила не только вас – как видите, я также один смятенно брожу по этим аллеям, ища свою призрачную цель. А вот недопитый кофе – это нехорошо…
- А что если вам со мной выпить кофе? – прервала она его, и тут же сделала смущенный вид… - То есть… это звучит слишком опрометчиво наверное… не надеюсь, что вы согласитесь. А, да что за чушь я здесь несу! – она взмахнула крылом легкой шали и порывисто шагнула на аллею, подставив лицо легкому ветерку и свету тусклого серебра луны.
Рой мысленно покрутил пальцем у собственного виска, и уже как в омут, шагнул следом.
- Давайте не станем загадывать, а просто пойдем вперед, за зовущим светом Фетиды… - тут он, подняв лицо к небу и с сияющими глазами решительно, но не торопясь, устремился вперед.
Она бросила на него долгий, удивленный взгляд и пошла следом, почти автоматически, но постепенно устанавливая свой собственный темп и направление. Мишель двинулся следом, чувствуя, что порядком устал после выпитого и оттанцованного…
Она ненавязчиво уводила его куда-то в сторону, где было довольно тихое место, недалеко от окраины парка, но со стороны, выходящей не на оживленную улицу, а на задние дворы небольшого массива частных домиков. Фокстрот налепил на лицо улыбку, обезоруживающую, как у смайлика, и следовала следом, краешком глаза следя за Мишелем. Он отвлекся на секунду, помогая поднять нечаянно упавшую сумочку Горгоны, но распрямившись, уже не увидел знакомого силуэта в кустах. Через считанные секунды на него накинулось несколько человек, сильный удар свалил с ног, и его потащили куда-то в сторону. Высокий красавец-блондин в темных очках подошел к Горгоне и накинул на ее плечи какую-то курточку. Огляделся, обнял за плечи и не торопясь последовал туда, куда оттащили сопротивляющегося Фокстрота. В тени густых кустов уже возилось несколько человек. Майклу воткнули кляп и связали руки. Фокстрота цинично обыскивали, протягивая все ценное тому высокому блондину. Вытащили бумажник, сняли часы, запонки. Его золотую кредитку он, улыбнувшись, протянул своей спутнице. Она хищно улыбнулась и, зажав её в лапке, сочно поцеловала его в губы. Тут послышался возглас удивления, и в руках у Белого оказался тот самый нож, ради которого Фокстрот согласился на прогулку. Белый вынул клинок из ножен и, восхищенно присвистнув, начал пристально рассматривать.
- Ого, какой красавец! Давно я не видел такой отличной работы! Эта штучка дорого стоит! Приятно будет пополнить мою коллекцию столь выдающимся экземпляром. Я смотрю, ты знаешь толк в оружии, фигляр!
Рой дернулся, возмущенно застонав. Отвратительное ощущение, как будто на твоих глазах насилуют твою собственную дочь или сестру. Великолепный клинок, что так тронул его сердце своей мужественной красотой, теперь в чужих руках. Там, где только что были ножны, ощущался неприятный холод и пустота. Лунный луч, пробившись сквозь листву, несколько раз ослепительно вспыхнул на острие.
Яркая вспышка в темной аллее привлекла внимание темного силуэта, бредущего вдалеке, толкая перед собой что-то непонятное и большое. Он вскинул голову, порыв ветра донес до его ушей чей-то сдавленный хрип. Вспыхнул свет, послушался шум, и уже через несколько мгновений к темному месту с негромким бархатным рокотом подлетел черный мотоцикл, сияющий лаком и хромом. Свет от ярко загоревшейся фары осветил всю картину, и через считанные секунды всадник влетел в гроздь сплетенных тел. Три мощных пинка скрутили тех, кто держал Майкла и Фокстрота. Горгону хорошенько встряхнули, и она упала, стукнувшись затылком о дерево и выронив сумочку. Белый, одновременно дернувшийся в сторону спутницы и пути к отступлению, выронил нож из выкрученной руки и был оглушен его же ручкой. Лезвие ножа рассекло веревку, связывающую Майкла, он тут же вытащил кляп изо рта и бросился к другу. Неизвестный спаситель тем временем прочертил ножом на скулах нападавших зигзаг, напоминающий латинское «S»., наполнившееся кровью, потекшей густыми каплями по перекошенным лицам. Кляпы он затолкал им в рот, и связал их между собой той же веревкой. Закашлялся освобожденный Фокстрот, и тут же схватил протянутый нож, крепко прижав его к груди. Мишель быстро собрал их вещи и начал пятиться назад, к освещенной аллее. Силуэт обхватил Фокстрота, мельком огляделся и, пригнувшись, пошел к мотоциклу. Недоумевающий, все еще ошеломленный Мишель подхватил Роя с другого плеча, подождал, пока шлемоносец займет свое место, и помог другу сесть в седло, пристроившись за его спиной. Мотоцикл мягко рыкнул и устремился прочь. Они мигом очутились далеко за пределами парка, где-то у въезда на большое шоссе и встали под фонарем. Всадник уперся ногами в землю и подождал, пока слезут чуть успокоившиеся пострадавшие.
Фокстрот слез с мотоцикла, и немного постоял, упершись руками в бак. Мир перед глазами постепенно начал проясняться. Через несколько секунд размытое пятно на баке превратилось в надпись замысловатыми серебристыми буквами: «Wind». Он отдышался и медленно поднял голову, чтобы поблагодарить своего нежданного спасителя. Но по мере скольжения наверх взгляд его замедлялся с каждой вновь увиденной деталью. Тяжелый ботинок, мускулистая, но изящная нога, кожаная куртка, оттопыренная в непривычных для ночного гонщика местах, руки с сильными пальцами, держащие уже снятый шлем, и наконец лицо.
Рой остолбенел. Медленно-медленно потекло время. Сердце глухо толкнулось в ребра, кровь, шумя, поднялась к вискам и отхлынула, заставив лицо покраснеть и побледнеть. На секунду ему показалось, что он падает, и пальцы вцепились в холодный бок мотоцикла. Всё тело его потеряло привычную плотность, мир завертелся перед глазами. На какой-то момент он забыл, кто он, как его зовут, где он находится и что происходит.
Послышался голос Мишеля, и так же внезапно время продолжило свой бег. Только тело его перестало ныть и болеть, а наверное и вовсе уже не существовало. Существовал лишь этот образ перед его глазами. Бледное лицо, обрамленное короткими, взлохмаченными волосами, трепещущими на ветру, чувственные губы, вздернутый носик, высокие, обветренные скулы и огромные серые ГЛАЗА. Глаза, неповторимые, уже сразившие его наповал… В них сверкали те самые ледяные отблески холодного огня, что так манили и будоражили его, когда он ласкал взглядом свой клинок. Огонь, сверкавший на гранях завораживающего металла под коркой невидимого льда… он жил… Жил в этих глазах.
Тут наваждение улыбнулось и мягко положило руку на его плечо:
- Всё хорошо? – произнес волшебный голос.
Роя слегка тряхнуло. Наконец он услышал собственный голос:
- Да… всё отлично… спасибо вам…
Мишель встревожено посмотрел на него и вновь перевел взгляд на незнакомку. Она улыбнулась с завораживающе холодной нежностью.
- Как же вас угораздило попасть в лапы этим недоноскам?
- Сущая глупость, - вздохнул Мишель. – Мы недооценили всю опасность ситуации.
Он продолжил тревожно и внимательно смотреть в глаза друга, в которых бушевала гроза со штормом в восемь баллов. Она же только ухмыльнулась.
- Хм. Такие большие мальчики, а такие глупости делаете! В себя пришли? Как самочувствие?
- Спасибо, теперь хорошо.
- Вас куда отвезти?
При одной только мысли, что миг счастья не вечен, у Роя не на шутку защемило сердце, и он здорово побледнел. Майкл ответил:
- Вон к тем домам, - и кивнул на несколько светящихся вдалеке окон. Рой опять вцепился пальцами в блестящий бак.
- Общага? Хорошо! Садитесь, поехали, - отозвалась девушка.
Через пару секунд она завела мотоцикл и легко оседлала его. Рой, чуть дыша, обнял её за плечи и вжался в неё всем телом. Сердце колотилось, воздух приходилось вталкивать в легкие с усилием. Мишель сел сзади, крепко держа друга. Она, ещё не одевая шлема, развернула мотоцикл куда-то в сторону и сделала несколько шагов вперед.
- Ну, готовы, едем?
Мишель испуганно глянул вперед, во тьму, разрезаемую одинокой фарой:
- Там же нет дороги!
- Ветер дорог не ищет, - бросила она через плечо глухим голосом и одела шлем. Коротко рыкнув, мотоцикл рванул вперед.
Они мчались сквозь тьму на огромной скорости, ночной воздух бил в лицо ледяными крыльями, только Фокстрот не замечал этого. Внутри него пылал пожар. Он понимал, что уже через несколько минут они приедут на место, и больше никогда он её не увидит. Он был уверен в этом, как и в том, что влюблен. Руки его, что покоились на её плечах, казались чужими. Невероятная эйфория охватила всё его существо, и всей душой он чувствовал, что столь же глубокая боль потери разобьёт на части его горящее сердце. Не успел он осознать всего страха будущих мук, как внезапно они остановились недалеко от внутреннего двора их общежития. Слезли с мотоцикла, она стянула с головы шлем и оперлась о седло. Мишель стоял молча, несколько растерянный, у порядком потрепанного Роя дрожали колени, руки и слёзы в глазах.
- Всё, приехали. Хорошо покатались, а? Да и вечер прекрасен! – мечтательно вздохнула она, глубоко втянув носом ароматный лоскут ветра. - Чей клинок, кстати? Хорош! Твой? – кивнула она Рою.
- Мой, - слабо отозвался тот, не в силах оторвать глаз от неё. – Чуть не отобрали… спасибо, что помогла вернуть его...
- Да не за что, - отозвалась она. – Смотри, береги его!
Рой выхватил нож и неожиданно отбросил его в сторону:
- Я не смогу теперь спокойно любоваться им! Я влюбился в холодный отблеск металла, но я не знал, что он лишь слабая тень сияния твоих глаз! Если ты покинешь меня теперь, ни одна ночь не станет прекрасной, а ветер станет тяжелее смолы.
Мишель оторопело взглянул на отлетевший в сторону и словно потускневший клинок, на трепещущего друга, и чуть отступил назад, в тень. Она же внимательно вгляделась в горящие глаза Фокстрота, лишь на секунду задумалась и взяла его ладонь в свою, другой рукой придержав своего дрожащего коня за стальной бок:
- Мой ветер легок и быстр. Я вижу, ты не врешь и не кривишь душой. Раз так, мой друг – летим со мной.
С этими словами она отбросила свой шлем и вновь оседлала рокочущий мотоцикл. Быстро взглянула на него. В глазах её сияло холодное пламя. Без тени сомнения, Рой вспрыгнул на мотоцикл, она рванула газ, и они исчезли за поворотом. Мишель поднял шлем, клинок и тихо прошептал:
- Похоже, не зря он тебе приглянулся. Похоже, ты нашел свой путь. Что ж, друг, я знаю – ты был предан мне. Теперь лети вперед, на ветреном коне, обнимая свою мечту. Такой огонь в глазах мне наверное никогда не увидать…
И он медленно побрел в сторону здания. Вернулся в темную комнату, положил на его тумбочку шлем и нож, и, не раздеваясь, упал на кровать, почти мгновенно уснув. До последней минуты его гаснущее сознание не покидало смутное чувство, что Фокстрот больше не вернется.
Наутро он проснулся от громкого стука в дверь. Открыв, он увидел перед собой самого декана их факультета. Почему-то удивляться не хотелось.
- Что случилось? – просто спросил он.
- Майкл, Рой у себя?
Сердце неприятно дрогнуло. Мельком поразившись ясности в голове, Майкл спокойно ответил:
- Нет, он ушел вчера куда-то, я не знаю, где он сейчас.
- Похоже, произошла большая неприятность… - растерянный, декан путал слова. Ты не мог бы спуститься вниз… там несколько полицейских, возможно им нужна твоя помощь, - наконец выдал он.
- Хорошо, я сейчас приду, - ответил Майкл и закрыл дверь. По коже проползли холодные мурашки. Он быстро привел себя в порядок, собрал некоторые документы и спустился вниз. В холле действительно сидела пара людей в полицейской форме. При его приближении они подняли головы:
- Вы сосед по комнате Роя?
- Да.
- Будьте добры проехать с нами.
- Разумеется.
Больше не задавая вопросов, Майкл сел в патрульную машину и его привезли в центральный госпиталь. Там его встретил еще один полицейский, видимо, более старший по званию, и врач. Они повели его за собой, рассказывая о том, что ночью произошел несчастный случай, катастрофа, есть погибшие. Опознание проводить невозможно. Майкла тряхнуло, в животе стало холодно. Ему сказали, что он должен подтвердить описание некоторых особых примет одного из погибших. Врач пришел в кабинет, стал зачитывать по документу описание, полицейский записывал ответы… Майкл механически отвечал: «Да. Да, были. Да, шрам на руке. Да… да…». Поставил подпись, получил рекомендацию по препарату от стресса, и в некотором оцепенении его привезли назад. Он спокойно попрощался с полицейскими, на немой вопрос бегающего по холлу декана кивнул головой и ушел в комнату.
Не глядя на половину Роя, он прошел на кухоньку, достал забытую в холодильнике последнюю бутылку виски и медленно, скупыми глотками выпил её до самого дна. Вернулся в комнату, где без чувств упал на кровать.
Похороны состоялись уже на следующий день, утром. Потом он немного узнал, что произошло. Второе тело так и не смогли опознать, поэтому похоронили рядом, как безымянное. Два закрытых гроба, две плиты, венки от университета, друзья. Всё время он молчал. Он не слышал ни прощальных речей, ни тихого шепота. Он просто думал, он вспоминал тот огонь, что горел в их глазах в ту ночь. И сердце его наполнялось непередаваемым покоем.
В ночь после похорон он пришел на кладбище, неся в руках сверток. На одну из могил он положил черный мотоциклетный шлем, на вторую – клинок в ножнах.
- Фокстрот, мой друг. Я знаю, ты счастлив теперь. Я знаю - не было для тебя судьбы иной или лучшей. Мне не забыть твой взгляд, те чувства, что я увидел в нём, эмоции, которых мне не постичь. Мне не забыть тебя. Ты был бесценным, незаменимым другом. Ты научил меня многому, теперь ты показал мне нечто высшее, и просто улетел. Вслед за манящим сиянием, куда унес тебя свободный ветер…
Прохладный порыв ветра бросил на землю алый лепесток.
------------------------------------------------
the end
Фокстрот слез с мотоцикла, и немного постоял, упершись руками в бак. Мир перед глазами постепенно начал проясняться. Через несколько секунд размытое пятно на баке превратилось в надпись замысловатыми серебристыми буквами: «Wind». Он отдышался и медленно поднял голову, чтобы поблагодарить своего нежданного спасителя. Но по мере скольжения наверх взгляд его замедлялся с каждой вновь увиденной деталью. Тяжелый ботинок, мускулистая, но изящная нога, кожаная куртка, оттопыренная в непривычных для ночного гонщика местах, руки с сильными пальцами, держащие уже снятый шлем, и наконец лицо.
Рой остолбенел. Медленно-медленно потекло время. Сердце глухо толкнулось в ребра, кровь, шумя, поднялась к вискам и отхлынула, заставив лицо покраснеть и побледнеть. На секунду ему показалось, что он падает, и пальцы вцепились в холодный бок мотоцикла. Всё тело его потеряло привычную плотность, мир завертелся перед глазами. На какой-то момент он забыл, кто он, как его зовут, где он находится и что происходит.
Послышался голос Мишеля, и так же внезапно время продолжило свой бег. Только тело его перестало ныть и болеть, а наверное и вовсе уже не существовало. Существовал лишь этот образ перед его глазами. Бледное лицо, обрамленное короткими, взлохмаченными волосами, трепещущими на ветру, чувственные губы, вздернутый носик, высокие, обветренные скулы и огромные серые ГЛАЗА. Глаза, неповторимые, уже сразившие его наповал… В них сверкали те самые ледяные отблески холодного огня, что так манили и будоражили его, когда он ласкал взглядом свой клинок. Огонь, сверкавший на гранях завораживающего металла под коркой невидимого льда… он жил… Жил в этих глазах.
Тут наваждение улыбнулось и мягко положило руку на его плечо:
- Всё хорошо? – произнес волшебный голос.
Роя слегка тряхнуло. Наконец он услышал собственный голос:
- Да… всё отлично… спасибо вам…
Мишель встревожено посмотрел на него и вновь перевел взгляд на незнакомку. Она улыбнулась с завораживающе холодной нежностью.
- Как же вас угораздило попасть в лапы этим недоноскам?
- Сущая глупость, - вздохнул Мишель. – Мы недооценили всю опасность ситуации.
Он продолжил тревожно и внимательно смотреть в глаза друга, в которых бушевала гроза со штормом в восемь баллов. Она же только ухмыльнулась.
- Хм. Такие большие мальчики, а такие глупости делаете! В себя пришли? Как самочувствие?
- Спасибо, теперь хорошо.
- Вас куда отвезти?
При одной только мысли, что миг счастья не вечен, у Роя не на шутку защемило сердце, и он здорово побледнел. Майкл ответил:
- Вон к тем домам, - и кивнул на несколько светящихся вдалеке окон. Рой опять вцепился пальцами в блестящий бак.
- Общага? Хорошо! Садитесь, поехали, - отозвалась девушка.
Через пару секунд она завела мотоцикл и легко оседлала его. Рой, чуть дыша, обнял её за плечи и вжался в неё всем телом. Сердце колотилось, воздух приходилось вталкивать в легкие с усилием. Мишель сел сзади, крепко держа друга. Она, ещё не одевая шлема, развернула мотоцикл куда-то в сторону и сделала несколько шагов вперед.
- Ну, готовы, едем?
Мишель испуганно глянул вперед, во тьму, разрезаемую одинокой фарой:
- Там же нет дороги!
- Ветер дорог не ищет, - бросила она через плечо глухим голосом и одела шлем. Коротко рыкнув, мотоцикл рванул вперед.
Они мчались сквозь тьму на огромной скорости, ночной воздух бил в лицо ледяными крыльями, только Фокстрот не замечал этого. Внутри него пылал пожар. Он понимал, что уже через несколько минут они приедут на место, и больше никогда он её не увидит. Он был уверен в этом, как и в том, что влюблен. Руки его, что покоились на её плечах, казались чужими. Невероятная эйфория охватила всё его существо, и всей душой он чувствовал, что столь же глубокая боль потери разобьёт на части его горящее сердце. Не успел он осознать всего страха будущих мук, как внезапно они остановились недалеко от внутреннего двора их общежития. Слезли с мотоцикла, она стянула с головы шлем и оперлась о седло. Мишель стоял молча, несколько растерянный, у порядком потрепанного Роя дрожали колени, руки и слёзы в глазах.
- Всё, приехали. Хорошо покатались, а? Да и вечер прекрасен! – мечтательно вздохнула она, глубоко втянув носом ароматный лоскут ветра. - Чей клинок, кстати? Хорош! Твой? – кивнула она Рою.
- Мой, - слабо отозвался тот, не в силах оторвать глаз от неё. – Чуть не отобрали… спасибо, что помогла вернуть его...
- Да не за что, - отозвалась она. – Смотри, береги его!
Рой выхватил нож и неожиданно отбросил его в сторону:
- Я не смогу теперь спокойно любоваться им! Я влюбился в холодный отблеск металла, но я не знал, что он лишь слабая тень сияния твоих глаз! Если ты покинешь меня теперь, ни одна ночь не станет прекрасной, а ветер станет тяжелее смолы.
Мишель оторопело взглянул на отлетевший в сторону и словно потускневший клинок, на трепещущего друга, и чуть отступил назад, в тень. Она же внимательно вгляделась в горящие глаза Фокстрота, лишь на секунду задумалась и взяла его ладонь в свою, другой рукой придержав своего дрожащего коня за стальной бок:
- Мой ветер легок и быстр. Я вижу, ты не врешь и не кривишь душой. Раз так, мой друг – летим со мной.
С этими словами она отбросила свой шлем и вновь оседлала рокочущий мотоцикл. Быстро взглянула на него. В глазах её сияло холодное пламя. Без тени сомнения, Рой вспрыгнул на мотоцикл, она рванула газ, и они исчезли за поворотом. Мишель поднял шлем, клинок и тихо прошептал:
- Похоже, не зря он тебе приглянулся. Похоже, ты нашел свой путь. Что ж, друг, я знаю – ты был предан мне. Теперь лети вперед, на ветреном коне, обнимая свою мечту. Такой огонь в глазах мне наверное никогда не увидать…
И он медленно побрел в сторону здания. Вернулся в темную комнату, положил на его тумбочку шлем и нож, и, не раздеваясь, упал на кровать, почти мгновенно уснув. До последней минуты его гаснущее сознание не покидало смутное чувство, что Фокстрот больше не вернется.
Наутро он проснулся от громкого стука в дверь. Открыв, он увидел перед собой самого декана их факультета. Почему-то удивляться не хотелось.
- Что случилось? – просто спросил он.
- Майкл, Рой у себя?
Сердце неприятно дрогнуло. Мельком поразившись ясности в голове, Майкл спокойно ответил:
- Нет, он ушел вчера куда-то, я не знаю, где он сейчас.
- Похоже, произошла большая неприятность… - растерянный, декан путал слова. Ты не мог бы спуститься вниз… там несколько полицейских, возможно им нужна твоя помощь, - наконец выдал он.
- Хорошо, я сейчас приду, - ответил Майкл и закрыл дверь. По коже проползли холодные мурашки. Он быстро привел себя в порядок, собрал некоторые документы и спустился вниз. В холле действительно сидела пара людей в полицейской форме. При его приближении они подняли головы:
- Вы сосед по комнате Роя?
- Да.
- Будьте добры проехать с нами.
- Разумеется.
Больше не задавая вопросов, Майкл сел в патрульную машину и его привезли в центральный госпиталь. Там его встретил еще один полицейский, видимо, более старший по званию, и врач. Они повели его за собой, рассказывая о том, что ночью произошел несчастный случай, катастрофа, есть погибшие. Опознание проводить невозможно. Майкла тряхнуло, в животе стало холодно. Ему сказали, что он должен подтвердить описание некоторых особых примет одного из погибших. Врач пришел в кабинет, стал зачитывать по документу описание, полицейский записывал ответы… Майкл механически отвечал: «Да. Да, были. Да, шрам на руке. Да… да…». Поставил подпись, получил рекомендацию по препарату от стресса, и в некотором оцепенении его привезли назад. Он спокойно попрощался с полицейскими, на немой вопрос бегающего по холлу декана кивнул головой и ушел в комнату.
Не глядя на половину Роя, он прошел на кухоньку, достал забытую в холодильнике последнюю бутылку виски и медленно, скупыми глотками выпил её до самого дна. Вернулся в комнату, где без чувств упал на кровать.
Похороны состоялись уже на следующий день, утром. Потом он немного узнал, что произошло. Второе тело так и не смогли опознать, поэтому похоронили рядом, как безымянное. Два закрытых гроба, две плиты, венки от университета, друзья. Всё время он молчал. Он не слышал ни прощальных речей, ни тихого шепота. Он просто думал, он вспоминал тот огонь, что горел в их глазах в ту ночь. И сердце его наполнялось непередаваемым покоем.
В ночь после похорон он пришел на кладбище, неся в руках сверток. На одну из могил он положил черный мотоциклетный шлем, на вторую – клинок в ножнах.
- Фокстрот, мой друг. Я знаю, ты счастлив теперь. Я знаю - не было для тебя судьбы иной или лучшей. Мне не забыть твой взгляд, те чувства, что я увидел в нём, эмоции, которых мне не постичь. Мне не забыть тебя. Ты был бесценным, незаменимым другом. Ты научил меня многому, теперь ты показал мне нечто высшее, и просто улетел. Вслед за манящим сиянием, куда унес тебя свободный ветер…
Прохладный порыв ветра бросил на землю алый лепесток.
------------------------------------------------
the end
В общем, прошу высказывать своё мнение. Конструктивная критика приветствуется, как и всё остальное.
Весьма неплохо,как правило самодеятельность впринципе нечитабельна,а тут даже интересно местами.
likil, спасибище... 
как оно однако все повернулось.
мне понравилось.
только 1 глава портит все впечатление, кажется неестественной а действия и мысли героев переигранными, как и некоторые их реплики в последней главе
и несколько далее. а в остальном хорошо, менять - только портить (хотя и про 1 гл наверное тоже самое можно сказать))
мне понравилось.
только 1 глава портит все впечатление, кажется неестественной а действия и мысли героев переигранными, как и некоторые их реплики в последней главе
Цитата
Я не смогу теперь спокойно любоваться им! Я влюбился в холодный отблеск металла, но я не знал, что он лишь слабая тень сияния твоих глаз! Если ты покинешь меня теперь, ни одна ночь не станет прекрасной, а ветер станет тяжелее смолы
и несколько далее. а в остальном хорошо, менять - только портить (хотя и про 1 гл наверное тоже самое можно сказать))
sky, спасибо за отзыв!
Да, вижу эти ошибки, но переделывать - только хуже будет, это точно!
Хотелось хэппи энда, но рука не поднялась изменить старую задумку...
Всё равно очень приятно
Да, вижу эти ошибки, но переделывать - только хуже будет, это точно!
Хотелось хэппи энда, но рука не поднялась изменить старую задумку...
Всё равно очень приятно
Для просмотра полной версии этой страницы, пожалуйста, пройдите по ссылке.