Джастин Фишман лежал на чем-то холодном и жестком, и это показалось ему неправильным. Было сумрачно, глаза застилала дымка. Он сел, от резкого движения кровь прилила к голове, вызвав болезненную пульсацию. Фишман потер затылок, и, когда боль утихла, надел очки и огляделся. То, что сначала показалось ему дымкой, оказалось густым туманом, существовавшим наяву, а не только в его заспанных глазах. Джастин почувствовал, что продрог до самых костей. Он медленно выпрямился, закрыл и открыл глаза. Туман не исчез. Джастин видел не дальше нескольких метров вперед. Он различил неподалеку каменные глыбы, поросшие серебристого цвета мхом, испускавшим мертвенно-бледное свечение, но больше - ничего.
- Эй, - хрипло выкрикнул он. - Эй! Кто-нибудь!
Никакого отклика. Фишмана начала бить дрожь. Он обхватил себя руками, чтобы немного согреться. Голова была пустая, как колокол. Джастин стоял, озираясь по сторонам, и внезапно осознал, что дрожь его совсем другого свойства. Его разум захлестнул поток бессвязных мыслей. К своему ужасу, он не смог вспомнить недавних событий. Все его воспоминания относились к отдаленному времени – кафедра, развод, переезд, но ничего – о том, что он делал вчера или позавчера. Но происходящее с ним не было похоже на сон. Джастин неосознанно сделал несколько шагов вперед, но потерял равновесие и упал. А когда вскочил, побежал вперед, не разбирая дороги, бормоча что-то несуразное. Через сотню метров он наткнулся на стену. Выставив дрожащие руки, Джастин ощупал холодный камень, черный, как обсидиан. Под ногами что-то захрустело.
- Что же такое… Эй!!! Кто-нибудь!!! У меня хороший адвокат! - истошно выкрикнул он, увидев, что стоит на костях, которые показались ему человеческими. Джастин вцепился в скалу. Ее прочность и несомненная материальность дала Фишману чувство уверенности. Он еще раз закричал. Эффект был такой, словно он кричал в подушку. Из глаз покатились слезы. Прижавшись спиной к скале, Фишман сполз на землю, но тут понял, что оказался в очень близком соседстве с костями. Всхлипывая, он сдвинулся на несколько метров вправо.
- Надо успокоиться, - шептал он. – Ничего страшного. Это просто очень реальный кошмар и все. Кошмар и все.
На его голову что-то капнуло – липкое, с неприятным запахом, от чего Джастина передернуло. Он задрал голову вверх. На него уставились шесть или восемь пар глаз, мерцающих огнем, под которыми хищно раскрылись огромные хелицеры, с которых капала густая слизь. Фишман издал сиплый звук, и в ту же секунду страшные клешни сомкнулись на его голове. Гигантский паук спустился чуть ниже, уперся задними лапами в скалу, а передними легко поднял судорожно бьющееся тело Фишмана. Из железы на нижней стороне брюшка паука появилась толстая белая нить, которой он принялся ловко опутывать Джастина. Яд начал действовать, конвульсивные движения человека прекратились, он обмяк. Через минуту паук закончил свою работу, и, прижав веретенообразный кокон к головогруди, засеменил на задних лапах куда-то вверх.



Туман только кажется плотным и неподвижным. Если присмотреться, то его клочья хаотично перемещаются, мечутся по каньону в необъяснимом танце. Иногда туман расступается, открывая взору уходящие вверх, на сколько хватает глаз, иссиня-черные, громоздящиеся друг на друга скалы. Они – сама вечность.



Колокольчик звякнул, еще и еще. В сепиевого оттенка тумане появилась идущая фигура. Человек в кожаном плаще медленно приближался к месту, где недавно развернулась драма. В руках он держал компас с прикрепленным к нему зеркальцем и колокольчиком, а под мышкой нес трость с набалдашником в виде головы ворона. Лицо человек скрывал под затейливо изукрашенной маской. Компас методично позвякивал. Когда человек подошел к тому месту, где недавно бился в лапах чудовища Джастин Фишман, колокольчик на компасе яростно затрезвонил и умолк. Человек огляделся по сторонам, пару раз встряхнул прибор, спрятал его в карман и разочарованно вздохнул. Что-то хрустнуло под сапогом, и человек поднял с земли раздавленные очки. Он задумчиво повертел их в руках.

Низкий, вибрирующий звук неожиданно всколыхнул туман. Человек выронил очки и замер. Мгновение спустя звук повторился, заставив содрогнуться скалы. В разрыв в тумане человек что-то увидел, но, сделав несколько шагов вперед, передумал. Он ссутулился, поднял воротник плаща и быстрым шагом направился в ту сторону, откуда пришел.

Этого человека звали Тирнан Эрдамант.

Туман поредел, обнажив хаотично разбросанные каменные глыбы, обросшие серебристым мхом. Стало немного светлее. Петляя между камнями, Тирнан приблизился к пропасти, уродливой раной разрезавшей и дно, и крутые склоны каньона. Похоже, некогда огромное животное попыталось перешагнуть этот провал, но потерпело неудачу. Может быть, причина его гибели была другой, но так или иначе его выбеленный временем скелет служил теперь мостом через пропасть. Эрдамант торопливо зашагал по позвонкам, самые маленькие из которых были не меньше трех метров в диаметре. Справа и слева в небо взмывали титанические ребра, растворяясь в тумане на высоте десяти-пятнадцати метров, поэтому Тирнану не удалось установить их истинную высоту. Скрывающий дно провала туман озаряли багровые всполохи. Тишину нарушал ровный гул, идущий снизу. Путь над пропастью занял около пяти минут. Эрдамант все время оглядывался назад, но звук, напугавший его, больше не повторялся. Спрыгнув с последнего позвонка на землю с другой стороны пропасти, Тирнан перевел дух.

Примерно через сотню метров отвесные склоны каньона резко сужались. Это место называлось Бутылочное Горлышко. Тирнан помнил, как карлик в корчме говорил, что здесь следует быть осторожным. Опасность исходила от неких Прядильщиков, обитавших здесь. Тирнан пошел медленно, правой рукой касаясь стены, осторожно выбирая путь между грудами костей.

Наконец скалы разбежались в разные стороны, уступая место широкой площадке. Здесь было сыро, а под ногами мягко пружинил мох. Тирнан ускорил шаг – до корчмы оставалось еще пара километров. Но здесь, по россказням Кринкранка, было относительно безопасно, поэтому Эрдамант не осторожничал. И вот сквозь кисею тумана проглянули обшарпанные стены двухэтажного здания. Тирнан обогнул дом и подошел к дверям, над которыми на ржавой цепи висел деревянный щит с неясной мазней и кривыми буквами. Надпись гласила: «Корчма «Жидкая мать».

Только Тирнан появился в корчме, как к нему подбежал карлик в смешной шапочке и полотенцем на шее.
- Ну чё, ну как? Нашел кто-нибудя? – возбужденно затараторил он.
- Нет, - Тирнан покачал головой и отдал карлику компас с колокольчиком. – Кажется, не работает. Завел меня за пропасть и умолк. Никаких людей там не было.
Лицо карлика покраснело, щеки раздулись. Он весь затрясся и затопал ногами.
- Врун волшебник! Врунишка! – завопил он так, что Тирнан отступил на шаг назад.
– «Найдет человека, найдет человека», - гнусавил карлик, передразнивая чей-то голос. – Врун! Тьфу!
Карлик швырнул на пол компас и принялся топтать его. В разные стороны брызнули осколки стекла. Пока он увечил компас, Тирнан осторожно обошел его, снимая на ходу плащ, под которым носил черный китель с серебристыми пуговицами. Он оставил плащ на вешалке у входа. Сев возле камина, в котором веселилось пламя, Тирнан повесил на ручку кресла трость, расстегнул верхнюю пуговицу кителя, затем белой рубашки, и приготовился расслабиться.
- Вот и веря теперя, да? – карлик вновь оказался возле Тирнана. Эрдамант состроил ему рожу, что карлику осталось неизвестным – Тирнан так и не снимал маски
- Кринкранк, может быть, прибор все-таки рабочий. Но этого, - он усмехнулся под маской, - мы уже никогда не узнаем.
Карлик озадаченно подергал мочку уха.
- Почему ты так думай?
- Я мог опоздать, - пояснил Тирнан. – Мне только сейчас пришло это в голову. Прибор ведь реагирует на живого человека, так тебе говорил волшебник?
Лицо Кринкранка сморщилось. Он задумался.
- Он говори, найдет человека, - сказал он наконец. – Больше ничо мине не говори.
- Тогда я прав, - кивнул Тирнан.
Карлик топтался на месте. Вид у него был растерянный. Но мысли не задерживались надолго в голове мастера Кринкранка, единственного и отнюдь не лучшего помощника Старика – хозяина корчмы. Уже через минуту карлик расплылся в улыбке, делавшей его похожей на лягушонка.
- И ваще… Я вспоминай, - забормотал он, встав на цыпочки и вцепившись в руку Эрдаманта. – И ваще… Я тебе не говори вчера… Это все Амалия. Это из-за нее. Точно. Так говори волшебник. Это все Амалия, это она тута все порти и тебя тож держи тута. Ты найти ее должен, так я думает.
- Аномалия, придурок! – в дверях, ведущих на кухню, появился Старик - седобородый мужчина преклонных лет, высокий, широкоплечий, с крупными чертами лица. Он сердито хмурил кустистые брови.
- Марш на кухню! – скомандовал он. – Приготовь гостю глинтвейн. В Разломе сегодня прохладно, верно?
Тирнан кивнул в ответ. Кринкранк умчался, а Старик тем временем придвинул к камину стул и взгромоздился на него. Ножки стула жалобно скрипнули.
- Видел сегодня что-нибудь интересное? – осведомился Старик. Тирнан изумленно воззрился на него.
- Вообще-то, видел. Там, за пропастью… Что-то необычное. Большая стальная труба, с какими-то буквами, а по бокам – две плоскости. Но там был какой-то звук, и поспешил убраться.
Старик кивнул и улыбнулся.
- Ты видел «Эвенджер» лейтенанта Тейлора. Эта штука когда-то умела летать.
- Летать? Как дирижабль?
Старик вновь кивнул.
- А этот Тейлор… Он… где?
- О, это было очень давно. Он ушел, как многие другие, и больше не возвращался.
Старик рассмеялся и задумался. Тирнан держал паузу. Он слегка растерялся: первый раз за все время, что он провел в корчме, Старик сказал ему больше, чем пять слов подряд. Об этом Тирнан ему и намекнул.
- Наконец-то я смог в полной мере насладиться тембром твоего голоса. Что-нибудь случилось?
Старик кашлянул в кулак.
- Может быть, может быть… А, слушай, ты и правда здесь три дня, но ни разу не снимал маску.
Тирнан тут же замялся:
- Дело в том, что Императорский указ обязывает людей моей профессии… Да что я несу? Ты прав, - он поднес руки к лицу. Маска осталась в ладонях, Тирнан бросил ее на столик рядом и, улыбаясь, повернулся к Старику. Тот вернул ему улыбку.
- Теперь тебе нет нужды принимать пищу в своей комнате.
Стул натужно заскрипел: Старик поднялся. Махнув Эрдаманту на прощание, он повернулся к кухне, где скрывался почти постоянно.
- Так все-таки, что случилось? – остановил его Тирнан.
- Что-то действительно случилось, - усмехнулся старикан, и, поскрипывая сапогами, ушел на кухню. Эрдамант достал папиросу, вставил ее в длинный мундштук, который до этого прятал в нагрудном кармане кителя. Зажав мундштук в зубах, он крутанул колесико зажигалки и вдохнул табачный дым. Тирнан первый раз после возвращения в корчму расслабился и откинулся на спинку кресла. Он не улыбался, но выглядел довольным.

Пространство стало искажаться. В воздухе появилась воронка, которая постепенно увеличивалась. Ее увеличение сопровождалось тихим жужжанием. В ее центре виднелась дыра. Изображение в ней было сильно искажено, и поэтому заглянуть по ту сторону воронки было невозможно.
Внезапно из воронки вылетел человек. Он ударился спиной о стену скалы, и сполз по ней вниз. За ним вылетел черный Ворон и сел незнакомцу на плечо. Человек был сильно потрепан, возможно, он попал в Разлом прямо из центра какой то битвы или потасовки. Парень быстро вскочил и приготовил катары для защиты, и не зря. Спустя секунду, из воронки, которая уже начала уменьшаться, выскочило небольшое существо бледно-желтого цвета, и метнулось, рванулось в атаку. Реакция была незамедлительна. Молниеносно сверкнули лезвия катаров, послышался хриплый рев. Незнакомец стоял перед облаком кровавой пыли. Перед ним лежал расчлененный труп монстра, катары были в боевом положении, грудь медленно то поднималась , то опускалась, он тяжело дышал.
Теперь можно было рассмотреть гостя поближе. Высокий парень, лет двадцати двух с белыми (не седыми, а именно белыми), взъерошенными волосами. Глаза были редкого, практически никогда не встречающегося фиолетового цвета. Незнакомец обладал очень бледной кожей. Такая кожа бывает или у мертвых, или сильно замерзших людей. Одет был в лохмотья, рот и горло прикрывал шарф, концы которого болтались около пояса, на руках были кольца. На левой руке – пять колец, на правой - четыре. в руках он сжимал два катара, лезвия которых блестели на свету. Можно было различить при нем еще два кинжала с длинными лезвиями: один был сзади за поясом, другой двумя тонкими ремешками держался на голени.

Парень опустил катары, посмотрел на труп монстра и, убедившись, что тот мертв, стал осматривать окрестности того загадочного места, в котором очутился благодаря случаю.
Это было похоже на большой разлом, каньон, пропасть - называйте, как хотите. Мрачного, холодного цвета склоны этого огромного каньона уходили высоко вверх, так далеко, насколько хватало взгляда. Солнечный свет сюда не проникал, поэтому тут было сумрачно. Единственным источником света, который заметил парень, было фосфоресцирующее свечение, исходящее из серебристого мха, который в изобилии рос в этом непознанном месте. Все вокруг было устелено лохматым туманом, который, казалось, тоже испускал легкое свечение. Сам каньон был практически безжизненный, ну или, по крайней мере, так казалось незнакомцу на первый взгляд. Растительность была крайне скудная, а точнее, кроме мха и погибших деревьев, которые раскинули широко свои лапы, и в тусклом свечении казались злобными монстрами, парню ничего приметить не удалось. В одной из стен разлома, метрах в двухстах от поверхности, парень заметил силуэты каких-то летающих существ, но не стал зацикливать на них внимание. Он лишь отметил про себя, что эти твари достаточно проворны, и издают кричащие звуки. Вокруг валялось много камней, периодически встречались кости или фрагменты костей, вдалеке сквозь туман даже можно было различить киль корабля. Про себя парень отметил, что это очень необычное, странное, даже пугающее место. Наконец незнакомец увидел вдалеке кирпичное здание. Вид оно имело весьма ветхий и не приметный со стороны.

Парень двинулся в сторону здания, и, подойдя ближе, смог прочитать на большой табличке, которая местами тоже покрылась мхом, что это здание носит название "Жидкая Мать". Корчма "Жидкая мать". Парень толкнул локтем входную дверь и вошел.

Помещение было просторное. Здесь была большая барная стойка, множество столов и стульев, но людей почти не было. Из-за барной стойки торчала чья-то голова. Возраст головы невозможно было угадать. Сейчас она казался юношеской, а минутой спустя - стариковской. Голова вытаращилась на посетителя. В дальнем от входа углу, у камина, сидел человек в черном. Он курил, делая вид, что не заметил вошедшего. В этот момент из дверного проема, ведущего, наверное, на кухню, вышел старик. На вид он довольно крепкий, хотя, несомненно, уже преклонных лет. Старик тоже уставился на гостя.
- Каво имеем честь видим у нашей замечтательной корчма? - заверещала голова. После этих слов она исчезла, чтобы затем объявиться на плечах карлика, выбегающего из-за стойки.
- Твою Смерть - ответил гость, даже не удостоив взглядом коротышку.
Ответ, кажется, огорошил карлика. Он ожидал услышать самые разные ответы, но никак не такой. Карлик захрюкал и поспешил поскорее убраться на кухню.

Гость заметил замешательство коротышки, и взглянув на него из под волос, которые так и норовили залесть в глаза, улыбнулся. Улыбка получилась странная из-за двух длинных, сильно выдающихся клыков. Старик смерил взгядом гостя, промолчал. Возможно, он имел какие-то предположения относительно того, кто перед ним стоит.

Парень прошел в дальний угол корчмы и сел за столик, на который падала тень от огромного шкафа с напитками.
Старик, поставив пузатую бутылку на стенную полку, двинулся оп направлению к столику, за которым расположился гость.
- Ангел? Вампир?
- Не важно - отрезал гость.
Повисла пауза.
- Я не хочу говорить, - заключил гость.
- Отлично.
Гость сидел и молчал, старик усмехался. Потом он развернулся и двинулся по направлению к стойке.
- Где я? - крикнул гость вслед старику.
- В Разломе...

Тирнан мыслями унесся к стальной трубе, «Эвенджеру». Старик сказал, что эта штука умеет летать. Эрдамант летал немало и даже несколько раз управлял дирижаблем, и теперь он думал о том, что стоило потратить время на изучение этого «Эвенджера». Возможно, он смог бы попробовать поднять его в воздух. Это сулило разгадку многих тайн. Может, Тирнан даже смог бы убраться отсюда, поднявшись на поверхность, вырвавшись из каменного плена. Он так погрузился в мысли об этом, что не сразу заметил, как в корчме появился человек.

Тирнан скосил глаза: у дверей стоял беловолосый юноша с необычным цветом кожи. Старик, как только Эрдамант очнулся в Разломе, говорил ему, что он не первый и не последний. Тирнан надеялся, что рано или поздно рядом появится еще один человек, который так же, как и он, будет хотеть выбраться из Разлома. И вот, спустя три дня, этот момент произошел.

Стараясь не показывать своей радости, Эрдамант курил и исподтишка наблюдал за незнакомцем. Тот сел в противоположном от него углу. Старик перебросился с новичком парой фраз и ушел. Тирнан сделал вывод, что незнакомец не более общителен, чем хозяин корчмы и фыркнул про себя. Он не любил вытягивать из людей слово за словом. Если незнакомец окажется молчуном, Тирнан… что-нибудь придумает. Все-таки в компании их шансы повышаются.

Папироса истлела, и Тирнан, прежде, чем заговорить с незнакомцем, закурил новую. В этот момент раздался топот, и из-за стойки появился Кринкранк с подносом в руках. Не дожидаясь, пока карлик подойдет, Тирнан встал, подхватил с подноса кружку глинтвейна, предназначавшуюся ему, и направился в угол незнакомца. Беловолосый продолжал сидеть, задумавшись о своем. Эрдамант выбрал соседний столик. Пепельницы на нем не было, и ему пришлось жестом подозвать Кринкранка. Тот принес ему глиняный черепок и вновь исчез за барной стойкой. Тирнан сбил пепел и повернулся к незнакомцу, который уже несколько мгновений внимательно изучал своего соседа. Глаза беловолосого парня были необычного цвета. От незнакомца исходили мощные флюиды, лишь отдаленно напоминающие те, что испускали разумные живые существа, знакомые Эрдаманту. Почувствовав энергетику гостя, Тирнан сильно занервничал, причину этого он понял миг спустя: он забыл, что снял маску. Возвращаться за ней было поздно, ведь незнакомец успел разглядеть его лицо. Пришлось улыбнуться. Улыбка вышла кривой и неуверенной. Тирнан потер щетину на подбородке. За три дня у него выросли усы и бородка, которые выглядели жалко. На щеках Эрдаманта волосы не росли, и ему не суждено было стать носителем пышной бороды, чему он не переставал втайне сокрушаться.

Тирнан почувствовал себя вдвойне неловко и, наконец, заговорил:
- Рад встрече. Меня зовут Тирнан. Мы с Вами… Как бы получше выразиться… Товарищи по несчастью. По-видимому, - речь его была сбивчивой, и Тирнан мысленно чертыхнулся. – По этой причине, я полагаю… Мы могли бы с Вами объединить усилия… Предложить руку дружбы… Вероятно, Вам захочется сначала понять, куда Вы попали, и для меня будет честью поделиться с Вами всем, что я знаю об этом месте. Тем более, что эти господа, - Тирнан кивнул в сторону барной стойки, - местные, из их объяснений мало что поймешь…
Сказав это, Эрдамант взял паузу. Чтобы заполнить ее, он отхлебнул глинтвейна, который оказался так горяч, что обжег ему губы и небо, а аромат специй и алкогольные испарения вышибли из глаз слезу.

Внезапно появившийся сосед прервал поток мыслей. Цепочка, начавшая было собираться воедино – порвалась в единый миг. Парень вернулся в себя.
- Дример – коротко представился парень, но руку протягивать не стал. – Очень рад знакомству. У меня к вам один вопрос, если позволите, конечно?
Тирнан едва заметно кивнул.
- Где я? Старик сказал, что я в Разломе, но мне это ни о чем не говорит, к сожалению. Про это странное место я раньше не слышал и по роду деятельност… - он запнулся, но потом продолжил не меня тон – никогда не слышал.
Повисла пауза. Дример испытующим взглядом смотрел на Тирнана, а тот, в свою очередь, кажется, думал, как бы лучше ответить.

Тирнан пришел к выводу, что этот новичок, Дример, отнюдь не прост. От Эрдаманта не ускользнула его запинка посередине фразы. «Осторожен. Или хочет, чтоб я спросил его об этом», - заключил он.
- Да-да, Разлом. Если быть честным, то за те три дня, что я провел здесь, я так и не приблизился к ответу, где же мы с Вами находимся. Может быть, Вам следует вернуться в памяти к тем событиям, которые привели Вас сюда? Только я сначала расскажу, как сам сюда попал.
Тирнан сделал осторожный глоток. Глинтвейн уже был не такой горячий.
- Еще одно откровение, - продолжил он, чувствуя, что хмелеет, - я почти не помню, что произошло. Я летел на дирижабле, возвращаясь из продолжительного путешествия. Помню, что мы сидели в кают-компании и крепко надрались с двумя офицерами. Потом судно начало болтать, и офицеров вызвали на мостик. Меня тошнило, я добрался до своей каюты и… Наверное, там я вырубился. А проснулся уже здесь. То есть не в корчме, а неподалеку. Кстати, голова болела жутко.
Тирнан заметил, что его папироса почти истлела. Он сделал затяжку, закашлялся и затушил папиросу. Протирая мундштук, он продолжал:
- Так вот, я предположил, что «Феридад» потерпел крушение. Поверьте, я обошел всю округу, но ничего даже близко напоминающего обломки дирижабля, я не нашел. Ни один из членов экипажа или пассажиров тут, в корчме, не появлялся…
Собеседник слушал Эрдаманта, не перебивая.
- Здесь происходит такое, что не вписывается в рамки нормального. Я точно установил, что мы – на дне какой-то пропасти. Ее ширина – ну, где-то километр, где-то и десяти метров не будет. А вот протяженность… До конца Разлома я еще ни разу не дошел. И знаете что? Если оставить корчму за спиной и идти все время прямо, то спустя несколько часов Вы вернетесь к корчме, но уже с другой стороны!
Тирнан так и не понял, произвело ли это впечатление на его собеседника и решил подбросить тому еще пищи для размышлений.
- Если Вы вернетесь, конечно. Разлом обитаем, и у меня такое ощущение, что большая часть его населения настроена весьма враждебно. Вы еще не видели, какие скелеты попадаются здесь! Сразу возникает мысль о том, что стало причиной гибели этих тварей…, - Тирнан сделал небольшую паузу и поежился под непроницаемым взглядом фиолетовых глаз Дримера. – Здесь все необычно… Таков Разлом. За неимением объяснений приходится принимать его таким… Ну а здесь вполне спокойно. Я имею ввиду корчму. Хозяин, Старик, добрейшей души человек – накормит, напоит, даст Вам комнату с кроватью и свежим бельем… но ни слова не скажет про Разлом. По крайней мере, до сих пор я не смог узнать от него ничего. Вон тот, что бегает, Кринкранк, тот напротив, охотно расскажет Вам все, что захотите услышать. Только сдается мне, что он на треть врет, треть выдумывает, а оставшуюся правду путает так, что ничего не понять. Может, кликнуть его? Его рассказы бывают забавны. Или Вы соблаговолите рассказать, как здесь очутились и откуда? Я думаю, это важно для понимания того, где мы с Вами находимся.
Тирнан улыбнулся и сел, закинув ногу на ногу, всем своим видом демонстрируя, что он готов выслушать Дримера.

- Забавно – ответил Дример. Он достал из кармана комочек чего-то желтого, и дал съесть Ворону, сидевшему у него не плече.
- Пусть перекусит – сказал Дример и слегка улыбнулся.. опять эта странная улыбка – Он давно не ел. Что же касается меня – Дример смотрел собеседнику прямо в глаза – Я по приказу гильдии стоял на площади, ждал Кляпа... Если позволите, я не буду переходить на имена, род деятельности запрещает – только клички, – собеседник кивнул, хотя явно не очень был этому рад – Свое имя я сказал только потому, что тут мы, наверное, надолго. И уровень секретности можно немного опустить. – Пояснение, кажется, удовлетворило Тирнана. – Площадь как площадь, ничего особенного в ней нет. Я наблюдал за прохожими. Мне на глаза попалась сценка, из-за которой я тут. Один юноша шел, смотрел себе под ноги. По пути он случайно, или может специально, задел плечом стражника, который патрулировал город. Тот впал в ярость, он выхватил их ножен меч и ринулся на парнишу. Как потом оказалось – юноша был магом, причем, видимо не из слабых. Заметив угрозу, юнец пробормотал заклинание, и из его рук вылетел оранжевый шар. Шар буквально испепелил стражника. Местный люд вокруг замер, стали кричать стражников. К парнише никто не подходил, боялись, наверное. – Дример усмехнулся – Тут то все быстро произошло. Дворец рядом, стражи много. Боевой маг, один из стражников, начал поливать юнца заклинаниями. Мастерства у него было явно больше. Но из толпы выскочил еще один, маг-недоучка. Стал помогать парнише, видимо своему другу. Два пацана явно проигрывали боевому магу. Они еле успевали блокировать его заклинания, но было видно, что долго они не продержатся. Я решил им помочь, хотя и противоречит Кодексу Убий.. – Дример опять запнулся, но практически сразу же продолжил - ...нашему Кодексу. Я побежал по направлению к боевому магу. Тот заметил меня, и, поставив щит против юнцов, метнул заклинание в меня – Дример опять улыбнулся – Я на секунду вышел, а потом вернулся. Заклинание пролетело сквозь меня, и разгромило бордель за моей спиной. Он видимо понял, что Темные Ангелы – не сказка. Я приготовился нанести удар. Я уже не следил за юнцами, и допустил непоправимую оплошность. Тот, что спалил стражника, атаковал своими заклинаниями поставленный щит. Но, увидев меня – метнул заклинание и в мою сторону. Второй – пустил в меня энергетический шар. Я заметил эти два слабых заклинания, но слишком поздно. Я не успел выйти. Два заклинания столкнулись прямо возле меня. Меня отбросило назад. Но толчок я почуствовал не сразу. Сначала – странное чувство, как будто тебя скрутили в шарик, только после этого – толчок. Но и толчок пришелся не о стену замка, а о скалу. Скала была тут, и я был тут. Ни магов, ни площади, не народа уже не было… был только туман, и голые скалы вокруг… - тут Дример стих, потом почесал пальцем горло сокола, и опять посмотрел на Тирнана, давая понять, что он закончил свой короткий рассказ.

Жизнь бывает иронична. Небыло ничего необычного, пока из тишины не упала комната... кусок обычной ванной комнаты, с плитками на стенах, ванной, раковиной и туалетом... Выгледело так, будто монстр выгрыз кусок дома и выплюнул его на землю. Из ванны, пошатываясь, вылез парень лет двадцати, в черной касухе, с густой небритостью и взъерошенными волосами.
- Ик! Дрончик, гад, споил таки... Говорил мне батя - "не пей больше 18 стопок"... эм... А где я?!
Паренек огляделся, вылупив глаза, и, чертыхаясь, начал бить ногами землю.
Минут через десять парень оклемался и решил, что видит галюцинации, а значит, самым здравым решением сейчас станет найти людей и вызвать дурку.

Увидив неподалеку какое-то зданьице, он не нашел ничего лучше, чем отправится к нему.
Шагов через 10 парень споткнулся и упал. Матерясь, как матрос на вахте, он поднял с земли то, что стало причиной своего падения - катану.
- Железка... видимо, не совсем я потерял связь с реальностью... ауч... я же обищал Кирке быть в среду на кендо... ну и фиг с ним, здоровье - дороже.
Закинув "железку" на плечо, он двинулся дальше. Дойдя почти до самого здания, касушник прочитал вывеску по слогам -"Жид-кая ма-ть".
Кхем... снова кабак...
Растянувшись в добродушной улыбке, парень толкнул рукой дверь и вошел.
-Всем привет.

Отметив про себя оговорки, Тирнан подумал, что его собеседник все же хочет, чтобы он спросил о роде деятельности Дримера. Либо делает осторожные намеки, что вполне вероятно. Не доверяет, показывает, что не лыком шит. Вид у Тирнана был вполне разбойничий, лихой: нос горбинкой, черные волосы, темные глаза, и еще эти усы... Сейчас, с этими усиками, Тирнан напоминал представителя одной расы, известной своими темными делишками и незаконными сделками. Любой земляк Эрдаманта проявил бы здравую осторожность, беседуя с ним. Впрочем, дальнейшие слова Дримера привели Тирнана к долгожданному выводу, делавшему несостоятельными эти предположения.
- Замечательно, просто замечательно! – взволнованно воскликнул Эрдамант. – Ваш рассказ проясняет многое.
Вопросительный взгляд Дримера заставил Тирнана пуститься в разъяснения.
- Несколько лет назад один ученый, его звали Штефан Монтера, выдвинул любопытную гипотезу о параллельных мирах. Он утверждал, что существует бесчисленное множество миров, сосуществующих параллельно друг другу в неком гипотетическом пространстве, заполненном ретро-эфиром. По его теории, миры, или планеты, находятся в своем пространственно-временном континууме и не могут пересекаться, то есть невидимы друг для друга, хотя находятся рядом. Монтера утверждал, что найдет способ разрезать пространство и переместиться через ретро-эфир в соседний мир, который, по его теории, должен был не сильно отличаться от нашего. Он считал, что ближайшие миры должны быть похожи, и различаться в частностях. Большую разницу он ожидал увидеть в мирах отдаленных. Вот, в общих чертах, такая теория. Она быстро стала очень популярна. Один крупный картель профинансировал исследования Монтеры. Он сконструировал прототип машины, которая якобы была способна путешествовать в ретро-эфире. Испытания проводились в пустошах Фэрн-Дэн, - Тирнан сделал паузу, чтобы закурить папиросу. Он слегка волновался и не хотел сказать больше, чем следовало. О Фэрн-Дэнской катастрофе он знал не понаслышке. Результаты испытаний были спорные: с одной стороны, Монтере действительно удалось проделать дыру в пространстве. С другой стороны, отвратительные, кошмарные твари, хлынувшие через воронку, поставили перед цивилизациями Лаг-Бара вопрос о выживании. Эрдамант был в числе тех, кто в течение нескольких месяцев ликвидировал последствия эксперимента Монтеры. И до сих пор, спустя пять лет после закрытия воронки, над Фэрн-Дэнской пустошью бушевала величайшая в истории гроза, не прекращающаяся ни на мгновение.
- Не известно, чем все закончилось. Результаты исследований были переданы в ведение Шестого Департамента Имперской канцелярии и засекречены. Монтера пропал. Свидетели, пытавшиеся пролить свет на тайну эксперимента, исчезали. А это значит, что Монтера в чем-то был прав, но результаты его исследований оказались либо слишком опасны, либо… Впрочем, это не важно. К чему я веду? Друг мой, мне совершенно очевидно, что мы с Вами – из разных миров!
Тирнан закончил монолог на высокой ноте и внимательно посмотрел в глаза собеседнику.
- Это также означает, что Вы можете опустить завесу тайны над собственной персоной, - вкрадчиво дополнил он, довольный тем, что убил двух зайцев – изложил свои соображения насчет Разлома и, походя, задал вопрос, ответ на который должен был удовлетворить любопытство Тирнана, так старательно разжигаемое Дримером полунамеками и оговорками.

Увлеченный рассказом, Эрдамант не заметил, как распахнулась дверь, и в корчме появился новый гость. Однако это не ускользнуло от вездесущего Кринкранка. Он бросился навстречу незнакомцу.
- Ктойто здеся, здрася, чо нада? – с самой широкой своей улыбкой, поприветствовал он гостя.

Джастин Фишман лежал на холодном камне и смотрел на звезды. Рядом сидел священник.
- Видите ли, на меня напал огромный паук.
- М-м, - ответил Священник, мрачно шевеля бородой.
- Да. Он схватил меня своими клешнями и впрыснул какой-то яд прямо мне в живот.
С этими словами Джастин легонько надавил себе на живот, и из круглой раны вылезло немного зелёной жижи.
- Какая гадость...
- Со мной не каждый день такое происходит... Если бы вы мне как-то подсобили... Перевязали бы мою рану... Мне чертовски неохота быть кормом для паучьих детей!
Джастин попытался усмехнуться, но подавился слизью и бессильно умолк. Священник молча смотрел куда-то в сторону. Его лицо настолько поросло щетиной, что виден был только нос.
- Священник? Вы меня слушаете? Священник?! СВЯЩЕННИК!!
- Что?!
- Послушайте. Я довольно состоятельный человек. Я мог бы отблагодарить вас. У вас есть мечта? Вам достаточно просто позвать на помощь!
- Церковь моя в запустении. Не приходит никто, кроме шахтеров... Я люблю детей.
- Я мог бы сделать так, что к вам будут приходить толпы людей!
- Нет.
- Тогда чего вы хотите?
- Каждый день я поднимаюсь на одну гору.
- Гору?
- Это очень большая гора. Я карабкаюсь на самую её вершину. Там есть потайная дверца. Я открываю её и иду внутрь по тоннелю. Он ведет в самую середину горы, самое жерло. Там моё логово. Внутри его течет подземная река. Она крутит лопасти генератора, что дает мне свет.
-...Я надеюсь, мы с вами вместе сходим в ваше логово, - сказал Джастин, чувствуя, что теряет сознание.
Священник стал рассказывать, как надо обустраивать пещеры. Потом он рассказал о том, как три года жил под сосной. Потом он внезапно повернулся к Джастину и поднял указательный палец к небу, да так высоко, что на нём заиграли огни Эльма:
- Аудитор эт альтера парс!
-...
Джастин Фишман лежал, не подавая признаков жизни. В наступившей тишине стало слышно, как вьются ночные бабочки над костром и даже как потихоньку движутся скалы. Священник ещё долгое время стоял с поднятой рукой. Трудно было понять, о чём он думает.

- Водка есть?
С этими словами парень осмотрел суетливого то ли бармена, то ли официанта.
Паренек в косухе оглядел заведеньице и про себя подумал: "Нормальный кабак, видал я и получше... Похуже тоже видал... А главное, как реально!" - окончив мысль, паренек снова обратился к бармену.
- 200... нет 150 грамм, в графин и одну стопку, вооооон за тот столик, - он указал на небольшой четырехместный столик. И, сделав было шаг к нему, остановился и снова спросил:
- У вас есть телефон? Я хочу вызвать скорую.

Кринкранк стянул с головы колпак, обнажив блестящую лысину, и поклонился гостю, не переставая улыбаться.
- Здрася, чо нада? - повторил он, часто-часто моргая своими маленькими глазками.

- Сто пятьдесят грамм водки, в графин, и рюмку. Я сяду за тот стол.
С этими словами он повернулся спиной к бармену и направился к столу.
Усевшись поудобнее, паренек начал обивать косуху руками, ища что-то, через пару минут подобной инвентаризации на столе лежали: бумажник-котлета, связка ключей, пачка "Кептен-блек" и Zippo, мобильный... Стоп! Мобильный!
- Только бы были бабки на счету... Нет сети. Фааак..., - отчаявшись, парень рухнул лбом на стол.

Дример быстро взвесил все «за и против», а потом ответил:
- Сомневаюсь. Мира существует только два… Вы слышали что-нибудь об Ангелах?
Тирнан кивнул:
- Что-нибудь…
- Ангелы – люди, способные вернуться в «настоящий» мир, - продолжал Дример. – Все дело в том, что существует два параллельных мира. И Вы, и старик, и карлик, – Дример едва заметно указал на официанта головой, не отрывая взгляда от Тирнана. Что за привычка вечно смотреть в глаза? – все обитаем в двух мирах. Обитаем и живем, но видим только второй - этот яркий, красивый, цветной мир. В нем и живут все люди. Люди видят только второй мир, мир красок и иллюзий. Люди не видели, не видят, и никогда не увидят первый, реальный мир. Черный, бесцветный, убогий мир, где нет ничего примечательного, нет предметов и вещей. Время в нем течет, как замороженное. Секунда в этом мире – десять минут в реальном. Но существуют Ангелы, – он усмехнулся. – Существа, для которых нет границ между этими мирами. Они обладают способностью покидать мир иллюзии, жить и творить в реальном мире. А это, несомненно, дает преимущества вам перед многими вещами, например – убивать. Ангелы способны наносить удары с такой скорость, отражать атаки с такой проворностью, которой никогда не было и не будет ни у одного человека. Стоит им лишь выйти из мира иллюзии, войти в реальный мир. Они остаются такими же, а вот противник двигается очень медленно, действует разница во времени между мирами. И это не миф и не догадка. Ангелов мало, единицы… Слишком мало, чтобы нас считали правдой, – он остановился. Тирнан, кажется, о чем-то думал, но не собирался пока говорить. И тогда Дример решился:
- Я и есть один из них – Ангелов. Но мне в чем-то повезло куда больше, чем прочим соплеменникам… Моя мать была вампиром. И я тоже вампир, вампир и Ангел в одном лице.
Дример сделал еще одну паузу. Тирнан помалкивал, грызя мундштук.
- У меня странное чувство… Мне кажется, что я слышал это имя – Монтера… Может быть, мы все-таки из одного мира?.. Так или иначе, похоже, мы застряли тут надолго. Тебе следует знать об этом... Я – из Гильдии Убийц.
Тирнан не смотрел на Дримера, он смотрел на медленно тлеющую папиросу. Наверное, обдумывал услышанное.
- Обычно вообще ничего не рассказываю о себе, - спокойно и уверенно продолжал Ангел. – И чаще известен под псевдонимом – Маньяк. Напарник прозвал меня так, потому что уж слишком быстро управляюсь с жертвами. Но он не знает что я Ангел. Как-нибудь я покажу то, на что мы способны. Но теперь, хочу узнать о тебе больше. Я видел маску на столе, и решил что твоя… Откровение за откровение, верно?

- Чо нада..., - растерянно пробормотал карлик. Улыбка сползла с его лица. Он никак не мог взять в толк: как это - сто пятьдесят водки и в графин, и в рюмку. Приметив столик, за которым устроился новый гость, Кринкранк натянул колпак и опрометью бросился на кухню.
- Старый, Старый! - закричал он с порога. - Там новая гость, проси водка в графин и в рюмка. Чо делаеца-то, а, чо делаеца?! Еще говори про лифон скорый. Стра-а-анный такой, да?
Старик тихонько рассмеялся в усы.
- Иди, отнеси ему бутылку, которая в баре третья справа. Рюмку не забудь... На вот еще.
Старик взял со стола тарелку, на которой угнездились бутерброды.
- Наверное, это ему. Все, иди, иди, я занят.
Кринкранк взял тарелку из узловатых рук Старика и покинул кухню. Возле барной стойки стояла небольшая лесенка. Вскарабкавшись по ней, карлик поставил тарелку на стойку, затем принялся считать пальцем бутылки, выстроившиеся стройным рядком вдоль стены. Найдя нужную, он поставил ее рядом с тарелкой. Затем там же появилась и рюмка. Сердито бормоча что-то невразумительное, Кринкранк поставил все это на поднос, поднял его над головой и спустился с лесенки. Важно задрав нос, он прошествовал к столику нового посетителя.
- Ваша просьба, - сказал он, ставя на стол бутылку водки, рюмку и тарелку с бутербродами. - Тута попить и пожрать чево-то. И... это... Лифона моя не знаю. Наша рада.
Карлик прижал опустевший поднос к замызганному фартуку и неловко поклонился.
- Моя уходить, - сказал он напоследок и ткнул пальцем в сторону стойки. - Если чо нада, я тама.

Собрав волю в кулак, парень начал напрягать мозг и пришел к выводу: либо он уже лежит в психушке, привязанный к никелированной кровати и накачанный таблетками либо завсегдатаи палаты № 13 захватили мир.
В этот момент как раз принесли водку.
Оглядев небольшой кувшин с заветной белой жидкостью и тарелочку бутербродов парень облизнул пересохшие губы и заговорил.
- И если не трудно, холодного грейпфрутового сока, эдак литрак...
-Нее, наверное, все же это я спятил... фаааак, паршиво закончить жизнь среди тех, кого мне полагается лечить.. - Думал он.
-Эээээ... Ол райт, дружище, постой, у меня один вопрос… а... э... где я вообще? – Сказав это, паренек натянул свою извечно-добродушную улыбку и продолжил. - Нет, я понял, что в корчме, а где именно?

Откровенность собеседника повергла Тирнана в смятение. Он опустил глаза и долго смотрел на тлеющую папиросу, зажатую в пляшущих пальцах. Справиться с дрожью помогла короткая мантра.
- Ваша мать, очевидно, была женщина восхитительная, - сказал Тирнан, вспоминая отвратительных вампиров Лаг-Бара, лишь отдаленно напоминающих людей. – Вот Вам и довод против того, что мы с Вами из одного мира. Там, где живу я, вампиры имеют несколько иной облик.
Тирнан тщательно затушил папиросу и принялся чистить мундштук. Ему нужно было чем-то заполнить возникшую паузу. Сомнения терзали Эрдаманта. Можно ли доверять существу, наполовину вампиру, которое к тому же так легко расстается со своими собственными тайнами? Но Тирнан уже попался на крючок: вызвав Дримера на откровенность, он сам должен был ответить ему тем же. Или, возможно, поставить под сомнение дальнейшие отношения.
- Хорошо. К метафизическим спорам вернемся чуть позже. Хотите знать, кто я?.. Хирург, - Тирнан все-таки спасовал в последнюю секунду. Сравнение показалось ему точным, особенно если сослаться на методику усекновения магической энергии, которой недавно овладел он, но это не было ни правдой, ни ложью.
- Тебе не надо бояться меня, - взгляд необычных глаз Дримера пронзил Эрдаманта насквозь. Тирнан улыбнулся, надеясь, что улыбка вышла не натянутой.
- Вовремя. Надеюсь, Вы поймете меня правильно. Вампиры моей земли…
Дример осклабился, и Тирнан запнулся, увидев длинные клыки в его пасти.
- Не надо мерить нас одной меркой.
Тирнан кивнул в знак согласия, хотя уверенности в нем не прибавилось ни на грош.
- Я хирург, но врачую не тела, а… намерения. Маску, которую ты видишь на столе, я ношу постоянно. Моя откровенность в Лаг-Баре может стоить мне очень дорого. Именно поэтому, я высоко ценю Вашу открытость. Сейчас мы не в моем мире…
Тирнану пришла в голову интересная мысль: а есть ли в гильдии Дримера какой-нибудь кодекс чести, вроде тех, о которых пишут хронисты древности?
- … и я хотел бы считать Вас своим другом. Чтобы разобраться с ситуацией, в которой мы с Вами волей случая оказались, мы должны… Объединиться…
- Ты видишь во мне монстра, верно? – Дример сверлил Эрдаманта взглядом, в котором плясала искорка веселья.
- Совсем чуть-чуть, - улыбнулся Тирнан, демонстративно глядя на клыки вампира.
- Сойдет и так, - ответил Дример и протянул руку. Эрдамант пожал ее, удивившись тому, что она оказалась теплой. По виду ангела-вампира так сказать было нельзя.
- Его тоже возьмем? – Дример указал взглядом куда-то за спину Тирнана. Эрдамант обернулся: за столиком неподалеку сидел молодой человек. Как и когда он появился здесь, Тирнан не мог себе ответить.
- Думаю, да… Кроме нас самих рассчитывать нам, как я понимаю, не на кого…
Новоявленный гость корчмы выглядел растерянно. К нему подошел Кринкранк, принес питье и еду, что-то сказал ему и направился назад к стойке.
- Где именно? – крикнул парень карлику вослед.
- В Разломе, - бросил Кринкранк через плечо и хихикнул.
- Кажется, мастер Кринкранк нынче не в духе, - шепнул Тирнан Дримеру. – Чаще всего его не заткнуть. Та-а-ак…, - он потер лоб, потеряв мысль. Он украдкой взглянул на Дримера: тот, похоже, заинтересовался новым гостем. Тирнан понял, что пока он может не распространяться о себе, и сменил тему.
- Что касается двойственности Вашего мира, о которой Вы толковали сначала… Все метафизические теории говорят о том, что мир многослоен. Он состоит из физического и информационного тел, посему Ваше утверждение я понимаю. Но все-таки, выслушав Вас, я еще больше убедился в правильности собственных предположений. Вам кажется, Вы слышали имя Монтеры, но что это значит? Немного, ведь те названия, что я упоминал, не вызвали у Вас никаких эмоций.
Дример кивал в ответ, продолжая поглядывать в сторону парня в черной куртке. «Может, он съесть его собрался?» - подумал Тирнан, и эта мысль заставила его ехидно усмехнуться.
- Между прочим, наш сосед и возможный соратник, тот, который вызвал у Вас такое любопытство, наверняка сможет разрешить этот вопрос. Надо только спросить его об этом. Глядя на него, я готов биться об заклад, что он точно из другого мира. А если я прав, Вы расплачиваетесь историей, - Тирнан ухмыльнулся и вскинул бровь. - Идет?

- Нет – отрезал Дример – Расскажи о себе больше. Хотя я и сам не углублялся далеко, когда рассказывал о себе, но все же поведал несколько больше. Нет, я не настаиваю, и не в коем случае не вытягиваю из Вас рассказ, полный подробностей. Просто я хочу знать полностью общую картину Вашей жизни, если не возражаете. А после этого, пойдем к тому парню, и побеседуем с ним. Узнаем как он попал сюда, может, поймем из-за чего все это. Да, мне хотелось бы выбраться из этого места, если получится...

Густой, свинцового отлива туман тяжелой периной укрывает холодный песок. Паруса на высоких мачтах, превращающих пустыню в диковинный лес, подвержены тлению не одну сотню лет. Они похожи на лохматых призраков, неподвижно, молча хранящих покой пустыни. Но иногда случается, что они встревожено начинают шептаться, тянуться друг к другу, словно дружескими рукопожатиями пытаясь успокоить себя. Это в сердце пустыни рождается вихрь. Пески приходят в движение, порождая вой, который будит дремлющие остовы кораблей. Они отвечают стонами. Молнии одна за другой пронзают туман, убегающий от вихря. Там, где они попадают в песок, рождаются стеклянные трубки. Вспыхивают мачты, и паруса мечутся на реях, пытаясь спастись от огня. Ветер тоскливо гудит в уцелевших стропах.

Освободив от туманного плена Пустыню, вихрь устремляется туда, где каменные челюсти стискивают ее мертвой хваткой. Но камень не всегда побеждает пески. Наступает время реванша.



Старик отвел глаза от окна.
- Грядет Буря, - тихо произнес он. – Как давно ее не было…
За окном ветер гнал комья тумана. На ветвях мертвого дерева плясали искры.
- Она сильная будет, - послышался чей-то скрипучий голос. Старик обернулся. За его спиной стояло высокое существо. Серый, пятнами, плащ скрывал с головы до ног его тело. Из-под грязного клобука смотрел в пол длинный клюв. Старик кивнул в знак приветствия.
- Надежно закрыть окна и двери следует, - проскрипело существо. Когда оно говорило, клюв оставался закрытым. Старик кивнул опять.
- Гостят трое, - сказал он существу.
- Хороший, плохой, злой. Их могло быть четверо, - на этот раз существо щелкнуло клювом. – Буря распахнет много дверей. Готовым быть ты должен.



В этот раз обвести Дримера вокруг пальца Тирнану не удалось. И он заметил, как тот сменил обращение. Это пришлось не по нраву Эрдаманту, он вновь встревожился. «Неужели я настроил его против себя?» - подумал он. – «Незадача.… Этот упырь все же не такой простачок, каким его можно представить…». Вот и еще одно доказательство того, что Дример не земляк Эрдаманта. Лезть с расспросами к человеку в маске на всем Лаг-Баре никто бы не осмелился. Тирнан вытер лоб. В корчме стало заметно жарче.
- Представьте себе, мне тоже, - подмигнул он Дримеру. – Ладно, я постараюсь удовлетворить Ваше любопытство. Но пари остается в силе. Я настаиваю.
Тирнан поискал глазами Кринкранка, но его нигде не было видно.
- Мне показалось, что я самое интересное уже поведал. Что ж…, - Тирнан задумался. Какую еще общую картину жизни Эрдаманта хочет представить себе Дример? Жил, жил, да и… Тирнан хмыкнул.
- На поверку это оказывается не так-то просто, - вздохнул он. – Моя жизнь не слишком примечательна, право же… Я расскажу Вам о мире, где живу, отчасти, потому, что сам хочу об этом поведать, отчасти – потому, что думаю, это развеет Ваши сомнения.
Дример промолчал, и Тирнан счел это за знак согласия.
- Я родился на Лаг-Баре, одном из континентов мира, который мы зовем Аль-Таир. Северные земли Лаг-Бара принадлежат Империи. На западе и юге континента находятся более мелкие государства. По восточному побережью Неизвестного океана рассыпаны Свободные города Лаг-Бара, города-государства, могучие соперники северной экспансии. Не все они принадлежат людям. Вообще, нечеловеческие расы повсюду селятся в землях Лаг-Бара, - у Эрдаманта заурчало в животе. Куда запропастился карлик? От него не отвяжешься, но когда он действительно нужен, его не найти. Тирнан продолжал. – На юге, за Морем Тысячи Слез - второй континент, Дзитт, раскаленная пустыня. Человеческие народы Дзитта селятся на юге континента, там, где холодный Южный океан остужает горячий воздух пустыни. А где-то за Неизвестным океаном расстилается Туманное море, состоящее не из воды, а из багряного газа, такого плотного, что некоторые сумасбродные капитаны осмеливаются плавать по нему. За этим газообразным морем лежит таинственный континент Дейр. Немногие могут похвалиться тем, что посещали его. Что находится на дне Туманного моря, неизвестно, пожалуй, никому. Существуют легенды о городах древних цивилизаций, которые ждут своего пробуждения… А я родился в одном из Свободных городов, называемом На Кресте, под созвездием Аркана...
Он мельком взглянул на Дримера: никакой реакции узнавания. Что ж, Тирнан и так был в этом уверен.
- Аркан определил мою судьбу…
Послышался дробный топот каблуков. Кринкранк!
- Любезный! - позвал его Тирнан. Карлик не обратил на него внимания. Подставляя стул, он проверял каждое из окон корчмы, щелкая шпингалетами. Затем он закрыл дверь на дубовый засов.
- Происходит что-то странное, - сказал Эрдамант Дримеру и опять попытался привлечь внимание карлика: - Эй, любезный!
На этот раз Кринкранк соизволил приблизиться.
- Мы бы не отказались от ужина. Вы, кстати, - Тирнан обратился к Дримеру, - что предпочитаете?
- Кушать сечас нет время, - буркнул в ответ Кринкранк. – Моя нада еще проверь окна на второй этаж.
- А что происходит? – настороженно спросил Эрдамант, заметив неподдельную озабоченность карлика.
- Буря будя, - ответил тот с серьезным видом. – Большая Буря! Бойся.
- Что за буря? – не понял Тирнан. Но Кринкранк уже торопливо поднимался по лестнице на второй этаж и не удостоил его ответом. Эрдамант нахмурился.

- Буря.. не думаю что здесь, в этом месте они бывают слабыми. И судя по тем стараниям, которые прикладывает Кринкранк для защиты строения, она начнется скоро… Но что будет, то будет, и никак не избежишь этого. – Дример хмыкнул, но решил все-таки вернуться к своему собеседнику. – Пожалуй, я погорячился, сказав, что мы с Вами из одного мира. Я никогда не слышал о местах, про которые вы рассказывали. Да и население у нас – в основном люди. Встречаются и другие расы, вампиры, карлики и хоббиты, сноверы, рас подводных людей. Встречаются и вовсе магические существа – драконы, дендроиды, грифоны, хрестины, но попадаются все они не часто, да и встреча с последними ничего хорошего не сулит. – Улыбнувшись, Дример предложил – Так как я точно знаю, что я не из Вашего мира, и к Вам, а Вы ко мне вряд ли когда-нибудь сумеем попасть и встретиться, то думаю, завесу тайны можно еще немножко опустить. К сожалению, моя история немного грустнее Вашей. Я родился в городе Миркон - столица всей могучей Империи Тиктонов. Ее территория охватывает огромные, по истине колоссальных размеров земли. Правитель – умнейший человек, но к несчастью, слишком вдохновлен идеей господства людей над всеми иными расами и существами. Шестнадцать лет назад, когда он пришел к власти, все кардинально изменилось. Если раньше все расы жили в относительном мире, то теперь Империя начала уничтожать их одну за другой. Началась война. Погибали десятки тысяч людей, вампиров, эльфов, хоббитов и других. Эльфы – до войны были союзниками Империи, но после начала войны – стали врагами. Города были под полным контролем. Убивали всех, кто не твоей расы. Даже дипломаты, и те не ездили для переговоров, так как боялись за свою жизнь, а безопасность им никто не мог гарантировать. Тогда и появилась гильдия Убийц. Закрытое общество, где профессиональные войны, которые были против политики Правителя, собирались вместе, и пытались помешать Правителю, осуществить свой план. Люди Гильдии убивали людей, которые имели для войны особое значение. Все операции тщательно продумывались, а потом осуществлялись. Гильдия была многорасовой, но это не мешало стать ей элитой. Мой отец погиб в первый год войны. Мать, еще малышом отдала меня в Гильдию, в которой сама была важным членом. Спустя еще два года, мать погибла при операции, которую накрыли силы Империи. – голос Дримера был ледяной. Он не смотрел на Тирнана, а смотрел на маску собеседника, которая лежала за соседним столом.
- Я остался один. Мне было тогда всего лишь шесть лет. Я тренировался. Убивать получалось очень хорошо – легкий смешок – ведь тогда я еще не знал что я Ангел. Проходили годы. Война сильно затянулась, все стороны теряли огромное множество воинов. Империя ослабела, но все равно продолжала теснить всех остальных. А вот потом случилось нечто. Орки, до этого не очень мирные, но не вступавшие в войну, начали атаку. У них была свежая, хорошо подготовленная армия. Города-крепости погибали под их натиском. Орки атаковали волной, быстро уничтожая Империю. Та, в свою очередь, для защиты бросила все силы против орков, но слабые войны проигрывали, погибали, не оказывая никакого сопротивления. С одной стороны Империю громили орки, с другой – другие расы. Империя обратилась за помощью к независимым гильдиям, которые сохраняли нейтралитет в войне. Маги и Рейнджеры согласились помочь ей, и выставили своих воинов. Маги из гильдии – сильнейшие в нашем мире колдуны. Они держали оборону, не подпуская воинов даже близко к защитным сооружениям. Спустя пару месяцев из защиты, Империя перешла в нападение...
В это время я уже был готов, и выполнял планы гильдии. Мы хотели атаковать Империю в самое сердце, убить Правителя и покончить со всем этим. Наш план был безупречен. С самого утра мы напали. Шестьдесят два элитных война, убивающие так хорошо, что страшно представить себе во сне. Профессионалы, которые были идеальными убийцами, вторглись на территорию замка Правителя. Мы действовали по плану, но не перечили Кодексу. Мы убили всю охрану – Теперь у Дримера на лице, была жестокая улыбка, - а сами не потеряли никого. У Правителя на приеме было два мага, мы убили и их, но один, мерзавец, открыл портал, и Правитель сбежал. Мы вычислили его, а сделали второе нападение, но нас ожидал крах. В небольшом городишке Вьютер, где скрывался Император, выставили сильнейшую охрану. Все ничего, но кто-то предал гильдию, раскрыл Императору план, и мы потерпели неудачу. Мы зашли в город, когда началась битва. Мы были не готовы. Наш план оказался бесполезным, и пришлось пользоваться только своими чувствами. Через десять минут боя, мы потеряли половину наших Убийц. Мы решили выполнить операцию во чтобы то не стало. Мне Было все равно. Я вампир, раны и силы восстанавливал мгновенно, так как жертв вокруг было полно. Но, не смотря на это, когда мы пробрались в здание к Правителю, было решено отступить. Другого пути не было. Там стояла толпа охранников, а нас осталось только трое. Я точно помню, как Кровавый крикнул мне «Беги, Маньяк, ради всего святого, беги!». Тогда я понял что я - Ангел, и спасся только благодаря этому….

Пока Дример рассказывал свою историю, Тирнан украдкой отловил спустившегося вниз Кринкранка и сумел убедить его принести чего-нибудь поесть. Чем-нибудь оказалась жареная колбаска с картошкой и грибами, которые карлик принес под занавес рассказа. Тирнан приготовился было воздать должное колбасе, как Кринкранк принес в придачу чайник чаю и кружку.
- Вот что мне здесь нравится, так это то, что Старик всегда угадывает, что именно мне сейчас хочется, - улыбнулся Тирнан. – Что ж, интересный рассказ, дорогой Дример. Интересная у вас там жизнь, насыщенная. Теперь нам надо подумать, как мы сможем использовать это удивительное открытие – тот факт, что мы из разных миров. Чисто теоретически это может означать, что Разлом и есть место между мирами, о котором писал Монтера… Послушайте, Вам не жарко?
Тирнан уже давно снял китель, и теперь сидел в одной рубашке. Неподалеку отирался Кринкранк, и Эрдамант вновь подозвал его.
- Не пора ли погасить огонь в камине? Жарко – мочи нет…
- Это все Буря, - отозвался Кринкранк. – Она жаркая дюже.
- Да что за буря такая? – удивился Тирнан.
- Я рассказывай. Моя када-то был большая великан, сильная, говорил вот так: у-у-у! – Кринкранк скорчил страшную рожу и затопал ногами. – Умная был. Потом попадай в Буря, становись такой, как щас. Буря все живое меняй и неживое пропадай тоже… Трудно обратно как был становися. Кринкранк бойся Буря.
Тирнан озадаченно посмотрел на карлика.
- Значит, эта буря что-то меняет? И скалы пропадут?
- Не-е-ет, скала Буря трогай не моги, нет.
- А еще перед Буря из пещеры вылезай Большая Мама, такой толстый баба. Если она тебя лови, то корми своя сиська пока ты не сдохни…
Но Тирнан уже не слушал Кринкранка, хотя тот разошелся и теперь рассказывал про какого-то ужасного Черного Хрюкача, разгуливающего по Разлому в куртке, похожей на ту, в которой пришел в корчму неизвестный гость, который так и сидел за своим столиком в одиночестве, остекленевшими глазами уставившись на бутылку перед собой. Тирнан думал об «Эвенджере», который он хотел осмотреть.
- Я прошу прощения, - пробормотал он и вышел из-за стола, направившись на кухню, где скрывался Старик. Тирнан исполнился решимости получить от него ответы на некоторые свои вопросы.
- Старик? – Эрдамант приоткрыл дверь. Хозяин корчмы сидел на табурете возле окна и курил трубку. Тирнан вошел и огляделся. Вопреки своим ожиданиям, он не увидел ни печи, ни жаровни, ни еще чего-либо, предназначенного для приготовления пищи. Кухня, если ее можно было так назвать, была обставлена весьма скромно. Здесь было несколько шкафов, где умещалась посуда, стол, два или три табурета. На стене висела связка чеснока, под потолком болтался окорок. Старик вопросительно глядел на Эрдаманта, продолжая дымить трубкой.
- Эта буря, о которой толкует Кринкранк… Что она такое?
- Кто знает? Я думаю, ты хотел спросить, чего от нее ждать.
Тирнан кивнул в ответ.
- Ты многое можешь понять из названия, - ухмыльнулся Старик.
- Эта Буря изменит Разлом? – попытался уточнить Эрдамант.
- Возможно, - кивнул хозяин.
- А что именно она изменит?
- Кто знает, кто знает… Ты видел в Разломе причудливые камни? Ты видел монстров? Некоторые из этих чудовищ когда-то были людьми, такими же, как ты. Только скалы черного камня вечны здесь.
- Кринкранк рассказывал…
- … что он был великаном? – подхватил со смехом Старик. – Я уже слышал эту историю. Фантазер. Он видел только одну Бурю, около сотни лет назад, и тогда болтал то же самое.
- Но люди…? – вопросительно вскинул бровь Тирнан.
- Логику Бури невозможно понять человеческим разумом. Но она действительно изменяет все, что попадется ей на пути, будь то человек, зверь или предмет. Часто все приходит в норму после того, как Буря минует, но случается, что нет. В корчме безопасно. Ты можешь не волноваться.
- Тот летательный аппарат, «Эвенджер», что я видел недавно…
- Сомневаюсь, что ты найдешь его после Бури. Тебя это волнует?
- У меня были свои планы на его счет… А как он летает?
- Спроси Тейлора, - усмехнулся Старик. – Сердце бури будет здесь через два-три часа.
- Это, пожалуй, все, что я хотел знать…, - кивнул Эрдамант и развернулся к выходу, но задержался на секунду: - Да, а есть еще какие пути выхода из Разлома?
Старик рассмеялся в ответ.
- Ладно, я просто так спросил, на удачу, - улыбнулся Тирнан.
- Буря меняет время. Чем ближе к ее центру, тем быстрее или медленнее оно течет. Тебе следует знать об этом. Если она настигнет тебя в пути, ищи черные скалы, прячься и молись своим богам. Теперь довольно болтовни, я устал.
Тирнан кивком поблагодарил Старика за откровенность и вышел из кухни.

Она лежала на земле и жадно вдыхала затхлый, какой-то неживой воздух. Вернее, что воздух именно такой, она поняла позже, а сейчас он казался ей просто мертвым и горячим. А пока она просто радовалась своему необычному спасению. Еще десять секунд назад она задыхалась, а теперь просто… просто что? Где она? И почему так тихо? Почему ничего не слышно? Впрочем, лишь немного успокоясь, но все еще лежа с закрытыми глазами (она призналась себе, что просто боялась их открыть), она услышала низкий гул, шум. И в этом шуме не было ничего успокаивающего, скорее он был тревожным и, надо заметить, приближался. «Надо открыть глаза, надо посмотреть, где я. Мне здесь не нравится. Надо открыть глаза, Анори, нужно, так нужно, ты сильная девушка… ну, давай.. Сейчас посчитаем до десяти и тогда откроем». Анори посчитала до десяти, потом еще раз и еще, а потом быстро, не давая себе больше времени на размышления, быстро распахнула глаза. И тут же зажмурилась. «Нет, нет, нет… Не может быть… нет, пожалуйста…». У нее начиналась истерика. «Это Разлом, это он… Это то самое место, о котором говорил Атон. Нет, это неправда, мне наверняка показалось, нет… все нормально, все в порядке. Сейчас я снова увижу Нару и всех остальных, я же дома… Правда ведь?». Задавая вопросы самой себе, девушка не сразу поняла, что шум, тревожащий ее ранее, прекратился. И от этой тишины, пугающей и зловещей, девушке стало не по себе. «Наверное, будет лучше, если я позову Нару, надо рассказать ей… рассказать…».
Анори опять раскрыла глаза. Нет, это совсем не ее мир, это определенно не ее мир. Темные скалы уходили настолько высоко в небо, что от того виднелась лишь узкая полоска. Дул сильный ветер, было чувство, как будто вот-вот начнется ураган. Вокруг странные светящиеся растения, от которых исходило тусклое сияние, как будто его испускал фосфор. При таком мрачном свете окружавший пейзаж выглядел уныло и безжизненно. Но самое странное, что Анори сама испускала свет: ее одежда, волосы, даже кожа светились неяркий, бледным светом.
Девушка встала, отряхнулась и, услышав еле слышимый шорох, резко обернулась. Так и есть, из-за выступа в скале на нее кто-то смотрел, причем от этого кого-то веяло холодом, злостью и раздражением. «Беги!» - это был голос Нары, к сожалению, звучавший лишь в сознании. «А она права» - мелькнула мысль, прежде чем Анори сорвалась с места и побежала вдоль черных скал.
Наконец ощущение неприятного холода, пронизывающего девушку с головы до пят, пропало, и Анори остановилась, чтобы отдышаться после бега. Переводя дыхание, она слушала сердце, которое гулко стучало, и старалась привести в порядок свои мысли. «Нет людей, здесь совсем нет людей, здесь холодно, это был не человек… о боже…». По мрачной земле плясали размытые тени, но вокруг никого не было. Анори подняла голову и заметила какие-то странные создания, хаотично двигавшиеся сверху. «Надо бы уйти подальше отсюда, надо найти место, где можно спрятаться» - решила девушка.
Ани побрела вдоль скалы, держась за нее, чтобы не упасть. Она не чувствовала боли от впивающихся в кожу камней. Ноги не слушались, зато разум совершенно прояснился. «Я должна осмотреться, мне не нужно паниковать. Если это Разлом… ведь Атон выбрался из Разлома. Ну да… выбрался…». Она горько усмехнулась. С тех пор их, детей, пугали этим самым Разломом. Анори было лишь восемь лет, но она навсегда запомнила ужас и какую-то пустоту во взгляде Атона. После этого он изменился, практически не разговаривал, сторонился людей…
Внезапно среди шквального ветра Анори почувствовала будто бы дуновение теплого ветерка. Это хорошая примета. Она ускорила шаг и через некоторое время увидела вдали некое строение со светящимися окнами. «Там тепло, там люди, они мне помогут». И только тут она поняла, насколько устала. Путь до здания показался ей бесконечным. Анори старалась идти быстрее, но ей казалось, что движения ее замедленны, как под водой. Теперь, ощутив тепло, она чувствовала спокойствие, даже некую умиротворенность. Корчма «Жидкая мать». Почему такое странное название? Совершенно нелепый вопрос проскользнул в ее сознании. Окно. «Люди, они сидят за столиком… они разговаривают… это люди, это их тепло…». Ани прижалась щекой к стеклу. Она смотрела на незнакомцев и не могла поверить, что они действительно существуют. Дверь. Девушка надавила на дверь, но та не поддалась. «Что делать? Почему дверь заперта? Почему люди люди там, а я туда попасть не могу?» Мозг уже работал на малых оборотах. Анори видела себя будто со стороны. Она протянула руку чтобы сделать еще одну попытку открыть дверь, но та не поддалась. Необычный круговорот вещей и мыслей. Тошнота подкатывала к горлу, в глазах резко потемнело. Последних, кого она увидела, был старик преклонных лет, стоявший в дверном проеме, и удивленные лица сидящих за столиком людей. Боли от удара она уже не почувствовала. Лишь темнота. Девушка лишилась чувств.

Девушка теряла сознание и уже не могла держаться на ногах. Старик подхватил ее, избавив от падения, и усадил в льняное кресло, которое стояло возле двери на кухню. Он достал из карманы пузырек с какой-то мутной жидкостью, и, открыв, поднес к лицу девушки. Запах был мерзкий, но, кажется, незнакомка стала постепенно приходить в себя.
- Кринкранк – рявкнул Старик на карлика. – Закрой дверь плотнее, на засов, но сначала принеси стакан воды.
- Какой вады? – озадачено спросил официант.
- Самой обыкновенной.
Карлик живо поплелся на кухню, хотя по его виду было заметно, что он изрядно устал. Спустя минуту карлик стоял возле девушки и протягивал ей стакан. Незнакомка уже более-менее пришла в себя, взяла стакан, слабо поблагодарив карлика.
Старик, хоть и обрадовался новой посетительнице, почесав подбородок, не очень весело сказал:
- Ну что ж, милая Леди, добро пожаловать в «Корчму «Жидкая Мать»…

Участия в суете вокруг девушки Эрдамант не принимал. Он быстро убедился, что у нее простой обморок, и теперь, сидя за столом и приканчивая колбасу, отрешенно наблюдал за тем, как она приходила в себя. «Милая», - отметил про себя Тирнан. Но времени заводить знакомство не было. Он торопился. Решение отыскать «Эвенджер» прежде, чем Буря доберется до него, Эрдамант принял сразу после того, как Старик сказал, что у него есть в запасе несколько часов. До аппарата он доберется за полчаса, столько же Тирнан отвел на обратный путь. Выходило, что на изучение «Эвенджера» у него оставалось около часа. Этого было вполне достаточно, тем более, что Тирнан был уверен в том, что для того, чтобы понять, сможет ли он поднять аппарат в воздух, ему хватит одного взгляда. Это решение было иррациональным, Тирнан отдавал себе отчет в том, что риск очень велик, а шансов на то, что «Эвенджер» покорится ему, почти нет. Но Тирнан знал, что это «почти» не даст ему покоя. Он должен был убедиться.

Сделав несколько глотков чая, он порывисто встал. Натянул свой черный китель, взял трость и маску. Почувствовав движение за спиной, Тирнан обернулся. Перед ним стоял Дример, секунду назад находившийся возле девушки.
- Собираешься куда-то? – хмуро спросил он.
- Я должен проверить кое-что, пока Буря не добралась до нас, - кивнул Тирнан и отвернулся. Склонив голову, он приложил маску к лицу, затем вновь повернулся к Дримеру. Маска полностью закрыла лицо Эрдаманта. Глазницы, закрытые серебристыми непрозрачными пластинами, слепо смотрели на ангела. На щеках маски, инкрустированные прозрачными камнями, поблескивали две крупные слезы.
- С дороги, - голос Тирнана был глух. Дример отступил, и Эрдамант твердым шагом направился к дверям.
- Куда, куда?! – заторопился за ним Кринкранк. – Там низя, там Буря!
- Закрой за мной дверь, дружок, - произнес Тирнан. Сдвинув засов, он открыл дверь и вышел из корчмы.
- Смелая, но очинь глупая человек, - покачал головой карлик. – Эх, надо было цигарки проси оставляй, жалко, пропадай хороший табак!

Священник сидел в местной корчме, которая почему-то называлась "Жидкая мать". Одним глазом он смотрел на возню с девушкой, а другим изучал дырявый потолок. Неподалеку, за соседним столиком сидел парень лет двадцати и пил водку из графина.
- Мне нравится это название, - говорил Священник, - То, что эта мать была жидкою, напоминает мне о моих странствиях по разным мирам. Да, вот дело было... Хотите, расскажу?
- Э...? - парень поднял голову.
- Вот, к примеру, как вам такой мир. Кишмя там кишит разных тварей. Некоторые из них всё время меняют форму, другие движутся при помощи разных щупалец или турбин. Все они постоянно друг друга пожирают, засасывают в такие воронки и заживо переваривают.

Священник был очень жирен и не помещался на обычный стул, поэтому сидел на какой-то бочке.
- А теперь спросите, где я такое видал?!
- Ну, где.
- В окуляре микроскопа!
Священник с довольной улыбкой стал гладить огромный живот, из которого торчали головы детей.
- Как говорится, вместо путешествий в отдаленные страны, на что так жадно кидаются многие, приляг к лужице, изучи подробно существа - растения и животных, ее населяющих.

Парень не отвечал. Он всё время безуспешно пытался куда-то позвонить. Священник замолчал и стал озадаченно соскребывать с себя остатки паутины. За окном поднимался ветер.

- Куда он? – озадачено спросил Дример у Старика, который сидел возле девушки, медленно приходившей в чувства.
- Судя по всему, пошел к «Эвенджеру». Он недавно нашел его Разломе.
- Что это и где он?
- А тебе какая от этого радость? – нахмурился Старик, но, махнув рукой, указал направление. - Ты хоть будь поумнее. Не стоит сейчас высовываться наружу.
Дример оглядел корчму. Его давно заинтересовал парень, который тихо сидел за столиком, опустив голову. Он подошел к его столику, сел на стул с жесткой спинкой напротив и поинтересовался:
- С кем имею честь оказаться в Разломе? – спросил Дример, глядя на незнакомца. Тот поднял голову, и растянувшись в добродушной улыбке, сказал:
- Стас , можно Стасевич , очень приятно... а эм... это место разлом... а что это за место вообще?
- Я сам точно не знаю. Тирнан, тот парень в маске, сказал, что это место странное весьма. Хотя, до того как зайти в корчму, я это заметил. Могу предположить, что это стык миров, энергетический сгусток, но точно не знаю.
-Дэ... ну... э... хорошо ,а этот парень , Тарнан , он много знает об этом месте? - Парень задумчиво почесал подбородок и вопросительно уставился на собеседника.

За все долгое время, что Старик провел в Разломе, он лишь второй или третий раз сталкивался с тем, чтобы Буря звала человека к себе. Ему было интересно, вернется ли назад этот… Эрдамант. Смог бы Старик его остановить? Может быть, но вопрос должен звучать не так. Стал бы? Старик усмехнулся в бороду. Тем временем девушка, похоже, пришла в чувство, подобрала под себя ноги и теперь сидела, настороженно разглядывая присутствующих в корчме персон. Колени Старика жалобно хрустнули, когда он выпрямился. Он препоручил девушку мастеру Кринкранку, а сам собрался было скрыться на кухне, но что-то его задержало. Он заметил, что в корчме стало одним человеком больше. Тучный тип в рясе священника восседал на пустой бочке. Старику он показался смутно знакомым. Он даже подумал подойти к нему, но в этот момент почувствовал, что его кто-то трогает за ногу. Старик посмотрел вниз и увидел летучую рыбу, которую, наверное, занесло сюда ветром, когда открывали дверь. Взяв рыбу двумя пальцами за хвост, Старик поднял ее, принюхался.
- Брюхатая, - оценил он. – Выйдет мне ужин.
Рыба расплакалась от счастья.

- Думаю да. Насколько я знаю, в Разломе он на несколько дней больше чем я. Старик сказал даже то, что один раз он уже покидал корчму, выходил, для того чтобы посмотреть на Разлом. Кажется, ему даже удалось найти какой-то дирижабль. Кстати, этот странный старик - Дример махнул головой в сторону старика, хлопотавшего вокруг девушки. - Сказал, что Тирнан якобы отправился посмотреть перед бурей на дирижабль, так как боится, что после бури его может и вовсе не быть.
- Понятненько.
- Ладно, мой друг. Посидите немного тут, а я пока попробую узнать о этой девушке. Как именно она попала сюда. Надеюсь, Вы не против.
- Валяй.
Дример встал из-за столика и направился прямо к девушке. Ворон на плече недовольно хлопал крыльями.
- Дример - представился парень - для Вас можно просто Дрим.
- Анори - представилась девушка. В ее голосе звучали веселые нотки.
- Так как по воле случая мы с Вами вместе оказались в этом месте, или как его называют тут – в Разломе. Мне хотелось бы узнать немного о Вас, и как Вы сюда попали. Если, конечно, это не является тайной.
Анори надула губки, но видимо, приготовилась к рассказу.
- Вот и славненько - подбодрил девушку Дример. - Мне не столько интересна ваша судьба, как интересно узнать ту причину, по которой мы все оказались в этом месте. Да.. Мне интересно это в двойне, потому что карлик сказал, что столько посетителей в корчме никогда не видел. Хотя.. – Дример прикинул что-то в уме – если вы расскажите немного и о себе, я буду только рад. – Дример жестом подозвал карлика и попросил принести ему и его собеседнице чего-нибудь выпить. Карлик принес глинтвейн, тем самым, угадав желание Дримера. Разлив по бокалам вино, Дример приготовился слушать рассказ.

Дверь корчмы закрылась, Тирнан услышал звук задвигаемого засова. И тут его нервы пошли вразнос. Он прислонился к стене здания и закрыл глаза. «Какая глупость, какое ребячество, - думал он. - Зачем мне все это?». Эрдаманту с пугающей ясностью открылась нелепость его поступка. Но почему его так неумолимо влечет туда, к этому «Эвенджеру»? Какой в этом смысл?

Порыв горячего, сухого ветра взъерошил его волосы. Ветер был не так силен, как это казалось, пока Тирнан находился в корчме. Эрдамант прочитал короткую мантру, которая привела его нервы в порядок, и открыл глаза. Он впервые видел Разлом без пелены тумана.

В призрачном, бледном свете, испускаемом мхом, отвесные уступчатые склоны казались еще более массивными и суровыми. Разлом даже в этом месте оказался не так широк – не больше двух-трех, может быть, четырех сотен метров в поперечнике. Тирнан поднял взгляд. Остроконечные скалы, словно зубы, нависали над ним. «Как в пасти чудовища», - подумал он. Недалеко от корчмы стонала от порывов ветра ветхая мельница, невесть откуда взявшаяся здесь. Мимо Тирнана, гонимая ветром, прокатилась круглая клетка из тонких прутьев. Немного погодя Эрдамант понял, что это куст. Он прикатился с той стороны, куда нужно было идти Тирнану.

Над землей сновали туда-сюда, тревожно щебеча, летучие рыбы. Тирнан еще не видел их в таком количестве, как сейчас. Очевидно, приближающаяся буря выгнала рыб из гнездовищ. В воздухе скользнула тень. Сверху пикировала манта. Раскрыв рот, обрамленный треугольными губами, она заскользила над землей. Летучие рыбы бросились врассыпную, но не все были достаточно проворны, и манта взмыла вверх, унося с собой богатую добычу.

«Не так страшна эта буря», - думал Тирнан, идя навстречу ветру. Он взял неплохой темп, и уже приближался к Горлышку. Поверхность Разлома здесь начинала медленный подъем. Мшистая низина, в которой находилась корчма, постепенно превращалась в узкое каменистое ущелье. Тирнан шел, пока путь ему не перегородили большие иззубренные камни. Еще недавно их здесь не было. «Словно бегут от чего-то», – пришла в голову мысль. Обойти препятствие было невозможно, и Тирнан стал карабкаться по камням. Он чувствовал их ритмичное вздрагивание. «Неужели камни действительно движутся?» – думал Тирнан, преодолевая очередное препятствие. Наконец путь был свободен. Эрдамант оказался в Бутылочном Горлышке.

В ущелье ветер резко усилился. После очередного порыва Тирнан едва устоял на ногах. Здесь было темно. Держась одной из стен, Тирнан начал продвигаться вперед. Где-то впереди маячило размытое пятно света – там заканчивалось ущелье.

Сквозь свист и завывания ветра Эрдамант различил новый звук, который стремительно приближался. Тирнан прильнул к скале. Мимо него, дребезжа и кувыркаясь, пронесся лист металла. Выждав немного, Тирнан продолжил путь, когда порыв ветра немного ослаб. Под ногами похрустывал сланец, а может быть, и кости. Пройдя половину пути, Тирнан внезапно почувствовал эманации живых существ, шедшие сверху. Спрятавшись за выступом скалы, он прислушался к своим ощущениям. Над ним находилось что-то хищное, злое, голодное и одновременно напуганное. Тирнан чувствовал присутствие примерно десятка существ. Присмотревшись, он различил в темноте множество мерцающих точек и вспомнил о Прядильщиках. Твари заметили Эрдаманта, но их намерения не были ясны. Похоже, сильный ветер и приближающаяся буря приводили их в замешательство. И, пока они не преисполнились решимости перекусить, Тирнан выскользнул из своего убежища. Превозмогая ветер, он стал пробираться к выходу из ущелья.

Вскоре Тирнан выбрался из Горлышка. Вопреки его ожиданиям, ветер здесь не ослабел, но стал еще суше и горячее. Тирнан взмок и расстегнул китель, но тут же застегнул обратно: несомые ветром песчинки жалили открытые участки тела. Сильно хотелось пить, но Тирнан не захватил с собой фляжки. Сожалея об этом, но и радуясь, что не надел плащ, Эрдамант двигался дальше. Ему оставалось преодолеть пропасть, и дальше до «Эвенджера» было рукой подать.

Ветер яростно завывал в ребрах гигантского скелета. Тирнан шел по костяному мосту медленно, осторожно делая каждый шаг, опускаясь на четвереньки под каждым сильным порывом ветра. Опасность свалиться в пропасть была велика. Преодолев половину пути, Тирнан лег на живот и осторожно подполз к краю позвонка. Любопытство победило страх. Открывшаяся перед ним картина стоила риска. Сейчас пропасть была свободна от тумана. Вниз, насколько хватало глаз, уходили стены, сложенные из бурого камня, испещренные многочисленными отверстиями. Мосты, несущие рельсы, соединяли одну сторону пропасти с другой. По рельсам взад и вперед сновали вагонетки, исчезая в проемах штолен. Со дна поднимался пар, в котором время от времени полыхали вспышки огня, превращая пропасть в подобие адской кузни. Хитросплетения проводов, лесов и несущих конструкций опутывали провал и его склоны. Кое-где на камне виднелись незнакомые письмена. Где-то в недрах этого безумия гулко стучал паровой молот. «Шахта», - сделал вывод Тирнан. Он присмотрелся к вагонеткам, но в неверном красном свете не сумел разглядеть, какой груз они несли. В этот момент на дне выработки пронзительно взвыла сирена. Вагонетки попрятались в свои норы, молот утих. Взрыв заставил содрогнуться стены шахты.

От резкого толчка позвонки гигантского скелета заходили ходуном. От падения Тирнана спасло ребро. Обхватив его руками, Эрдамант прижался к кости и выждал несколько минут. Толчки не повторялись, но Тирнан решил не испытывать больше судьбу. Заглянув напоследок в шахту, он увидел, что вагонетки возобновили движение. Никаких признаков живых существ Тирнан не разглядел. Вскарабкавшись на позвонок, он на четвереньках пополз по скелету на ту сторону пропасти.

С каждой минутой ветер становился все сильнее. Вдали беззвучно полыхнула молния, за ней другая. Тирнану становилось все труднее стоять на ногах. Он чуть было не дрогнул перед разгулявшейся стихией, но увидел впереди цель, к которой стремился: «Эвенджер». «Ничего, - подумал Тирнан. – Сдюжу. Обратный путь будет легче и быстрее. Ветер в спину… А если повезет – так вообще полечу». Он усмехнулся двусмысленности.

«Эвенджер» лежал на серебристом брюхе. Внешне он был похож на гондолу малого маневренного дирижабля, но им не являлся. По бокам длинного сплюснутого корпуса, примерно посередине, находились широкие плоскости, похожие на крылья птицы. Такие же, только маленькие, были прилеплены к одному из концов гондолы, более узкому. С другого конца располагался винт. Аппарат был сделан из металла, некогда окрашенного, но в какой цвет, Тирнан затруднялся сказать. На бока и крылья «Эвенджера» были нанесены незнакомые Тирнану символы и письмена. Вверху корпус имел застекленный колпак. Уже сам вид летательного аппарата говорил о чуждом миру Эрдаманта происхождении.

Внешне «Эвенджер» был без серьезных повреждений, насколько мог судить Тирнан. Он был местами помят, да одно из крыльев в месте, где оно было приклепано к корпусу, надломилось, из-за чего летательный аппарат немного кренился на бок. Другое крыло задралось, и теперь ветер, яростно дующий в него, пытался перевернуть «Эвенджер». Корпус скрипел, но не поддавался. Он был слишком тяжел, но если ветер и дальше будет продолжать усиливаться, то «Эвенджеру» не позавидуешь. Тирнан понял, что часы летательного аппарата сочтены.

Корпус служил вполне сносной защитой от ветра. Тирнан забрался на крыло «Эвенджера» и попытался заглянуть в колпак. Многолетние наслоения пыли не позволили ему разглядеть, что находилось внутри. Тирнан протер стекло рукавом, но это слабо помогло – оно оставалось мутным. Тогда он ухватился пальцами за металлические выступы, держащие стекло, и сильно толкнул. Часть колпака сдвинулась. Под ним находилось объемное пространство, вмещавшее пару кресел и множество приборов. Тирнану показалась недурной мысль забраться внутрь и осмотреть кабину поближе. Он так и сделал, задвинув назад колпак, чтобы хоть ненадолго избавиться от ветра.

Кабина пилота – а это, несомненно, была она – погрузилась во тьму. Через минуту или две глаза Тирнана освоились с мраком. Стекло хоть немного, но пропускало бледный свет Разлома. Перед Эрдамантом находился штурвал необычной формы, за ним тускло поблескивали стеклами приборы, смутно казавшиеся знакомыми. Тирнан чиркнул зажигалкой. В дрожащем свете фитиля Эрдамант некоторое время изучал все эти стрелки и деления, и даже начал догадываться о предназначении некоторых приборов, но ни одну надпись прочесть не смог. Тирнан не мог найти ответа на самый главный вопрос – как заставить эту штуку летать? Ничего, что могло создавать подъемную силу, он не обнаружил. «Эвенджер» не был дирижаблем, в этом Тирнан убедился с самого начала осмотра. Но как он летает? Не мог же один винт создавать такую тягу, чтобы поднять в воздух многокилограммовый корпус! Может, все дело в магии? Эти полустертые знаки, нарисованные на крыльях… Звезды в круге, какие-то полоски. Эти символы Тирнану были незнакомы. Если тут все дело в магии, то он пас. Но этот винт, и эти крылья… Огонек зажигалки с легким хлопком погас. Тирнан хотел было зажечь фитиль вновь, но колесико сильно нагрелось и обожгло палец Эрдаманта. От неожиданности он выронил зажигалку на пол. В этот момент особенно яростный порыв ветра все-таки победил железную машину. Она не перевернулась, но ее тащило ветром несколько метров, пока путь не преградили камни. От резкого удара Тирнан сильно качнулся и ударился головой о колпак. В глазах его потемнело, и он лишился чувств.

Анори взглянула на сидящего рядом парня и отметила, что они в чем-то похожи. Только глаза этого человека не говорили ничего хорошего, вернее, вообще ничего. Обычно, взглянув кому-либо в глаза, Анори сразу угадывала характер человека, отношение к себе и к ней. Но это был явно не тут случай. «Либо это специальная защита, либо ему несладко пришлось в жизни». Так размышляла девушка, осматривая этого странного молодого человека.
Он представился, она тоже. Что ж, надо выпить за знакомство. Карлик был отправлен Дримером за чем-то покрепче, нежели кофе, а сам Дример по-видимому ждал от Анори информации по поводу того, как она сюда попала и что она вообще знает о Разломе.
- Ммм.. Я не знаю, с чего начать..
- Начни с начала, - хмыкнул бледнокожий.
Анори еле удержалась от того, чтобы показать ему язык. Похоже, к ней стала возвращаться былая уверенность.
- Ну что ж... Я знаю о Разломе немного. Когда мне было десять, из нашего селения пропал человек. Мы не нашли даже следов. А через восемь месяцев он появился.. словно неоткуда. Он был ранен, но никого, кто бы мог нанести такие раны, поблизости не оказалось. Вот. О многом расспросить его не удалось, но он все время повторял что-то про «Разлом» и «остерегайтесь». Короче, сошел с ума. Ни с кем не разговаривал, однако все время старался держаться возле людей… не любил оставаться один… Через некоторое время его волосы, всегда морковно-рыжие, совершенно поседели.. На меня это произвело неизгладимое впечатление. Наверное, то, что он увидел и пережил, было ужасно.. Естественно, нас всегда пугали этим самым Разломом и многочисленными придуманными чудовищами, которые его населяют. Нара рассказывала… Но ведь все это только сказки, да?
Анори увидела, как глаза Дримера потемнели, радужная оболочка теперь практически не отличалась от зрачка. Не отвечая на ее вопрос, он задал свой:
- Как ты здесь оказалась?
- Я и сама не знаю. Я только помню, что задыхалась. Я всегда задыхаюсь, когда у меня видения, частенько падаю в обморок. Этот раз не был исключением. Однако сегодня я очнулась в этом странном месте, самое удивительное, что я не помню, как сюда попала… я…
«Слишком много «я», - подумала девушка и смутилась.
- Может быть, расскажете, что это в действительности за место?

На кухне Старик ел икру летучей рыбы. Покончив с этим занятием, он выбросил ошметки в мусорное ведро и взгромоздился на колченогий табурет у окна. Ветер натужно свистел в старой оконной раме. Толстый кирпич стен выдержит любой напор, а знаки Архонта отведут зловещее сердце Бури от корчмы. Старика заботила только кровля. В последний раз он менял ее больше сотни лет назад. Если ветер сорвет черепицу, им с Кринкранком придется попотеть.

Прошло больше полутора часов с того момента, как Эрдамант ушел навстречу Буре. Старик был уверен в том, что он уже не вернется. Буря приближалась, ветер продолжал крепчать. У парня не оставалось никаких шансов. Старику не было жаль его. Герои, путешественники, обыватели, несчастные, полоумные – их прошла перед глазами Старика не одна сотня. Кого-то он помнил, а кто-то забывался сразу, как только покидал стены корчмы. Так заведено в Разломе. Либо ты выберешься, либо погибнешь.

В молодости Старик часто развлекался тем, что сутки напролет просиживал на одном месте, глядя перед собой, пытаясь подловить момент появления Архонта. Позже он понял, что Архонт появляется тогда, когда его не ждут. Как и сейчас. Скрипучий голос, неожиданно раздавшийся за спиной, отвлек Старика от его дум.
- Близка Буря, но бояться нет нужды.
- Я и не боюсь, - пожал плечами Старик. Архонт второй раз появляется в корчме за один день. Необычно. – Что привело тебя сюда на этот раз?
Существо в грязном плаще клацнуло длинным клювом.
- Сказать я должен, что людей ко мне пошлешь, минует Буря только. Ждать буду их в том месте я, где камень тропы заплетает. Туда дорогу им укажут знаки скорби.
«В Лабиринт их затащить хочет?» - подумал Старик.
- Разлома правило сказать им должен ты.
Старик кивнул и потянулся за трубкой. Когда он обернулся, Архонт уже исчез. Старик лениво забил трубку и раскурил ее. Он долго сидел, пуская колечки и поглядывая в окно. Время от времени его лицо освещали отблески молний.

- Ну.. – протянул Дример – Я знаю не многим больше Вашего. Да и знать мне, собственно, и не откуда. Когда я попал сюда, то особо разглядывать это Разлом мне не пришлось. Я лишь окинул взглядом, оценил обстановку, так сказать. Я заметил Корчму и пришел сюда. Посидел тут немного. Я думал выйти и еще раз все спокойно осмотреть, но тут стали говорить про Бурю, вообще, так и остался тут сидеть. Познакомился с Тирнаном, Стасом и с Вами. Я вообще не знакомлюсь, так как род деятельности не позволяет – Он улыбнулся – Но тут другое дело. На счет Разлома. Мы с Тирнаном потолковали на эту тему, и я пришли к выводу, что Разлом – это какой-то.. ммм.. скажем так – стык миров, их пересечение. Некое место, где от каждого мира, есть свой маленький кусочек. Возможно, я ошибаюсь, но узнать так это или нет, мне пока не представилось возможности. Тирнан тут, кажется, уже три дня. Он лучше видел эти места, сказал, что отходил достаточно далеко от корчмы. Но сейчас он ушел, я уже волнуюсь, но по идеи должен вот-вот вернуться. – Девушка слушала все очень внимательно, кажется, запоминала. – Мне следует расспросить Старика о Разломе. Я вижу, он много знает, куда больше чем это карлик, Кринкранк. Вернее, карлик, наверное, тоже что-то знает, но разобрать где правда, а где выдумка в его рассказах, по словам Тирнана – невозможно. Я подожду. А когда Старик закончит свою трапезу, и тогда попытаюсь выудить из него хотя бы немного информации..

Карлик принес священнику потрошеную рыбу, которую он заказал немного раньше.
-Чудесно! Никогда не видывал таких лакомств! - довольно ответил Священник, - Кстати, не благоволите ли выслушать историю, о том как я здесь очутился?
Кринкранк пожал плечами, и свалив на то что у него еще море дел, поспешно удалился
-Что ж, тогда я расскажу об этом вот этой рыбе, пока она ещё немного шевелится... – С этими словами он едва заметно улыбнулся, и поерзав на стуле, начал рассказ:
-Когда-то давно я держал свою церковь в лесу, неподалеку от одной деревни. Жил себе не тужил, но тут вдруг пошел слух, будто я женат на волчихе – он горько усмехнулся. - Люди стали меня бояться, перестали приходить на службу, с чего я лишился всякого дохода. Дошло до того, что я, чтобы не умереть с голоду, ел древесных лягушек, которые за ночь заползали в корыто, лежавшее возле церкви. Только шахтёры, эти славные люди, иногда заглядывали ко мне, чтобы рассказать что-нибудь интересное, например, как отличить драконью пещеру от гномьей. Кстати, из-за общения с ними почернел мой подрясник, а ведь когда-то он был совершенно белый! После этого местные жители и вовсе стали меня сторониться, а если я появлялся в деревне ещё и норовили запустить камнем.
Церковь приходила в запустение и поросла кустами, так как я ею перестал заниматься, а, вернее, большую часть времени просто лежал на солнце. Чтобы прокормиться, рядом я устроил небольшой огород.
Так прошло какое-то время. Потом вдруг пошёл ещё один слух, будто бы я ворую из деревни детей – Священник снова усмехнулся. - Жители тогда совсем на меня ополчились, и я вынужден был бежать. Несколько лет я скитался по лесам и полянам. Доложу вам, жить лучше всего под елкой, ибо ветви у неё густые и сидишь, словно в шалаше. Вот только летом донимают муравьи, но это ничего.
Уж и не помню, сколько я прожил в лесу, но однажды на лесной дороге я повстречал двух разбойников. Вид у них был довольно жалкий: тощие, бледные, в лохмотьях, того и гляди, выронят свои дубинки. Они быстро смекнули, что им меня не одолеть, и пустились наутек, всё время оглядываясь, будто бродячие собаки. Впрочем, я не думал причинять им вреда, вместо этого я предложил им вместе промышлять разбоем. Так мы сколотили небольшую шайку – он усмехнулся третий раз. Но на этот раз веселее. - Одного из них звали Гомза. Вместо глаза у него был зелёный камушек. А у второго и имени даже не было, потому что он его забыл. Вместе мы ограбили довольно много порядочно народа, и тут встал вопрос: куда девать награбленное? Я предложил одну пещеру, которую ещё давно себе присмотрел. Так мы отправились в горы. Пока мы шли, я всё обдумывал, как бы мне теперь избавиться от попутчиков. Решил, что когда поднимемся повыше, столкну их в пропасть. И вот, через несколько дней пути, Гомза, у которого камушек в глазу, останавливается и говорит: "Ей, Священник, смотри - вот бездонная пропасть!"
"Не может быть, чтобы бездонная!" - отвечаю я, и подхожу посмотреть. "Вот сам и проверь!" - смеется Гомза и толкает меня вниз.
Вот так я и очутился в этом ущелье. Пролетев несколько дней, я по счастью упал прямо в паутину, что и спасло мне жизнь. Однако, сам того не ведая, Гомза совершил мне благо, ибо, чую я, в этом ущелье можно неплохо поживиться. – Священник сделал паузу, а затем решив, что рыбе уже наскучил его рассказ, приступил к трапезе.

А Кринкранк только вид делал, что занят делами по горло. На самом деле ему страсть как хотелось послушать рассказ священника. Но внушительная фигура гостя пугала маленького мастера Кринкранка, поэтому он сначала спасовал и затеял какую-то показную возню возле барной стойки. Рядом мирно беседовали Дример и девушка, но их разговор не привлек внимание карлика. Стоило лишь священнику начать говорить с рыбой, как карлик насторожился, словно гончая. Он подкрался к гостю поближе и весь обратился в слух. Он даже колпак свой стянул, чтобы лучше слышать. Тучный рассказчик продолжал говорить, и рот карлика раскрывался все шире, а ноги, словно живя своей жизнью, несли мастера Кринкранка, шажок за шажком, к священнику. Когда рассказ подошел к концу и священник, вооружившись вилкой, решил воздать должное рыбе, Кринкранк уже стоял рядом и едва ли не грыз край стола.
- Ай, какой интересный, - пробормотал он, плохо скрывая свое возбуждение. – А я знаю про такой дыра, да-да, знаю! Рассказать, - сказал он безапелляционно и забрался на стул. Угнездившись, карлик положил маленькие ладошки на стол, и, как ребенок, принялся болтать ногами. – Рассказать буду. Я тоже как-то бывай в такой дыра. Ага, сиди вот так, и вдруг – хрясь! – и полетел. Темная-темная, а потом светло так, хорошо, и голос скажи, - тут Кринкранк неожиданно заговорил приятным контральто, - больной замкнут, не контактен. Ориентация больного во времени, пространстве и собственной личности нарушена. Утверждает, что находится в месте, которое называет «жидкой матерью». Не ориентируется в календарном времени. Мышление фрагментарно. Имеются симптомы выключения сознания. В сфере восприятия у больного отмечаются расстройства: галлюцинации. Заключение комиссии: имеются нарушения сознания и восприятия в виде галлюцинаторного бреда. Диагноз: шизофрения, параноидная форма, приступообразное течение, галлюцинаторно-параноидный синдром.
Кринкранк помотал головой, словно гоня наваждение прочь.
- Голова заболи может от таких слов, правда? А потом я опять в дыра попадай…
За окном пророкотал гром, и карлик подпрыгнул на стуле. Он съежился, косясь на окна, и, не закончив предыдущую мысль, прошептал:
- Ай-яй-яй, большой Буря близко! Кринкранк не люби Буря, бойся…

Сердце Бури приближалось к корчме. Старик понял это по участившимся всплескам молний. По Разлому проехался гром. Тогда Старик встал с табурета, выбил трубку и вышел в зал. Парень с фиолетовыми глазами обхаживал девчонку, Кринкранк опять завел свою болтовню. На этот раз его жертвой стал священник. Старик ухмыльнулся. Толстый поп наверняка обставит карлика по части рассказов в два счета, это же по его волосатой физиономии видно. И почему она кажется такой знакомой? Старик поскреб бороду. Наверное, надо посмотреться разок в зеркало. Не делал этого несколько лет, поди, вот и кажется смутно знакомой любая борода… Парень в кожаной куртке оставался один. А в общем в корчме была тишь и благодать. Только ерзающий как на иголках Кринкранк всем своим видом напоминал то, что приближается Буря.
- Не уделите минутку? – услышал Старик голос. Дример отодвинул стул, приглашая присесть за его столик. Старик подошел ближе, навис над парнем и сурово нахмурил брови – кажется, это получилось у него очень впечатляюще.
- Я хотел бы получить от Вас пару ответов, - начал Дример. Назойливый малый.
- Вопросы знаешь? – эффект от такой фразы понравился Старику еще больше, чем финт с бровями. Дример замялся, девушка смутилась.
- Ну…, кхм. Думаю…
- Не торопись, подумай лучше, - Старик открыто улыбнулся и оставил парочку наедине, подойдя к окну. За грязным стеклом занималось голубое свечение – верный признак того, что сердце Бури накроет корчму очень скоро. Но именно это свечение и защитит здание от ужасающей силы Бури, искажающей не только форму, но и саму суть вещей и существ, попадающихся ей на пути.

Очнулся Тирнан со странным щемящим чувством в груди. Он не сразу понял, где находится, а когда осознал, им овладели страх и ярость одновременно. Он вспомнил, как добрался сюда, но при мысли о том, почему и зачем, ответов не находил. Его разум еще недавно был словно затуманен, скован чужой волей, лишен чувств. Как это могло произойти с ним, с Тирнаном Эрдамантом, человеком, натренированным различать воздействия подобного характера, понять он не мог, и это приводило его в бешенство. «Найду – сотру в порошок», - злобно подумал он, и только потом понял, что кого искать он даже не представляет.

Ум работал четко, пусть голова и слегка побаливала после удара. Вместе с сознанием к Тирнану вернулись ощущения. В кабине пахло затхлостью и пылью. Раньше он этого не замечал. Сколько он пробыл без сознания? Внутренние ощущения Эрдаманта подсказали, что недолго, всего несколько минут. Мутное стекло кабины освещали частые вспышки. Неужели за эти минуты Буря так близко подобралась к тому месту, где находился сейчас Тирнан?

Он озадаченно ощупал голову: будет шишка. Пошарив по полу, Тирнан нашел оброненную зажигалку. Надо было выбираться, и чем скорее, тем лучше. Старик говорил нехорошие вещи про эту Бурю. Лучше будет, если Эрдамант сейчас же вернется в корчму. Он поспешно открыл колпак. Холодный ветер с воем ворвался в кабину. Холодный?! Тирнан осторожно привстал и выглянул наружу. Резким порывом ветра из него чуть не выбило дух. Вокруг метались молнии, пахло озоном. Оглушительный рокот прокатился по Разлому. Ветер выл, свистел, кусался и грозился перевернуть «Эвенджер» вместе со случайным пассажиром. Тирнан спрятался обратно и закусил губу: он попал в серьезную переделку. Пока он был без чувств, ветер многократно усилился и теперь мог не просто сбить с ног: Тирнан готов был поклясться, что с него сорвет кожу, стоит ему только вновь высунуться из кабины. Да и сюда задувало так, что Тирнану каждый вдох давался с трудом.

Яростному ветру удалось, наконец, подцепить крыло «Эвенджера». Тирнан почувствовал, как кабина стала резко крениться влево, и вцепился пальцами в обивку кресла. Правое крыло взмыло вверх на манер паруса. Раздался жуткий скрежет, который не мог заглушить даже вой ветра. Тирнан понял, что левое крыло вот-вот переломится. Эрдаманта не прельщала перспектива быть похороненным под обломками аппарата, даже если его самого не размажет по камням. Он действовал быстро. Схватив свою трость, он подобрался и лихо выпрыгнул из кабины под прикрытие камней, а там быстро пополз в сторону. Бешено колотилось сердце. Кажется, при падении Тирнан подвернул ногу, но адреналин глушил болевые ощущения. Схоронившись под скалой, он наблюдал, как «Эвенджер», скрежеща и стеная, медленно, словно во сне, перевернулся и рухнул на камни. В разные стороны полетело стекло колпака. У Тирнана как-то полегчало на душе: первый шаг к спасению он сделал, и довольно удачно.

Мимо пленника стихии летели ветки и целые деревья, клочья бумаги, куски листового железа, какой-то другой мусор. Тирнан отчетливо осознавал, что необходимо двигаться, но ум предпочитал возвращаться к событиям, приведшим его сюда, пытаясь найти ответ, какая же сила сумела возобладать над ним. Что-то подсказывало ему, что в этом как-то замешана сама Буря, но как? Почему? Зачем? Ответов не было. Тирнан слишком мало знал о Разломе, чтобы делать выводы. Только бы ветер прекратился…

Внезапно, словно вняв мольбам Эрдаманта, ветер ослабел, а потом и вовсе стих. В наступившей тишине Тирнан подумал было, что оглох. Но вот вновь зачастили молнии, пророкотал гром. Тирнан осторожно выглянул из-за скалы и обомлел: вдали, выше по каньону, неторопливо катилась мрачная жирная сизая туча. В ее чреве непрерывно плясали разноцветные молнии, окрашивая хмурый пейзаж в немыслимые тона. Туча ширилась; медленно пожирая пространство, она неумолимо приближалась к тому месту, где находился Тирнан. Камни, попадавшиеся ей на пути, корчились, принимая самые невообразимые формы. Гром рокотал не переставая. Молнии, играя со скалами, шутя крошили камень, откалывая целые куски. Эрдамант понял, что это и есть сердце Бури, о котором толковал Старик. Глядя на клубок яростно мечущихся молний, Тирнан вдруг испытал почти сексуальное возбуждение при мысли отдаться в объятия сердца и наконец понял, откуда исходила злая воля, сковавшая его разум. Но сознанием стихия не обладала, Эрдамант мог это почувствовать. Это был сгусток неестественной, непонятной, патологической энергии, как опухоль, заполняющей собой Разлом. Волосы зашевелились на голове Тирнана. Увиденное так потрясло его, что он больше не медлил. Стряхнув наваждение, зовущее его раствориться в Буре, он поднялся на ноги и побежал вдогонку за ветром. Несколько раз он спотыкался, падал, но вновь поднимался и бежал, не переставая твердить про себя мантры. Он не оглядывался, но чувствовал, что сердце движется за ним медленно и неумолимо. Впереди показались ребра, возвышающиеся над пропастью. Тирнан испытал некоторое облегчение, увидев их: он боялся, что скелет, служивший мостом через провал, не выдержит напора ветра. Остановившись перед пропастью, Тирнан обернулся и посмотрел на сердце. Оно оказалось ближе, чем ему хотелось бы. Туча пожирала «Эвенджер».

Корпус летательного аппарата выгнулся, словно разъяренная кошка. В блеске молний Тирнан увидел, как «Эвенджер» стал прозрачным. Сквозь обшивку проступили детали внутренней конструкции. Аппарат корчился, извивался, принимая новую, невообразимую форму. Крылья вытягивались, превращаясь в подобие лап. Металл корпуса вскрылся, как консервная банка, наплыл на переднюю часть. В муках рождался новый «Эвенджер» - стальное чудовище, опирающееся на четыре крыла-лапы. Монстр повернулся к Тирнану, распахнул пасть, состоящую из трех лепестков. Вместо зубов во рту бешено вращался винт. Чудовище исторгло сиплый вой и длинными скачками направилось к Эрдаманту.

Тирнан ожидал увидеть все, что угодно, но когда стальное чудовище бросилось на него, он остолбенел. Несколькими длинными прыжками монстр сократил расстояние, отделявшее его от Тирнана, до минимума, припал на передние лапы и вновь заревел. Эрдамант чувствовал мертвые эманации бывшего «Эвенджера». Существо просто не имело права на жизнь, но тем не менее, двигалось и было готово растерзать Тирнана. Монстр не обладал разумом, он лишь на время стал перстом сердца Бури. Воспользовавшись моментом, пока чудовище демонстрировало свою удаль и мощь, Эрдамант на удачу поставил пару блоков на пути той силы, что дарила «Эвенджеру» возможность жить. Ответом Тирнану стал удивленный рык и скрежет металла, когда монстр попытался совладать с непослушными конечностями. Эрдамант не стал дожидаться, когда сердце Бури вновь обретет контроль над своим новым чудовищным продолжением, и бросился к мосту.

Эрдамант бежал, прыгая с позвонка на позвонок. Скелет вздрогнул и заходил ходуном, когда молнии принялись хлестать ребра. В нос ударил неприятный запах. В бездне надрывалась сирена. Тирнан опережал сердце Бури всего лишь на длину пропасти, и настолько же – монстра. Сделав еще один удачный прыжок, Эрдамант на секунду остановился, чтобы обернуться и увидеть, как Буря вновь захлестнула «Эвенджер». В этот раз изменения аппарата стали для него фатальным. Он стал увеличиваться, одновременно покрываясь ржавчиной, которая стремительно разъедала его тело. Монстр взвыл, но это был рефлекторный звук – чудовище было лишено той части рассудка, которая могла осознать близящееся забвение. Ставшие хрупкими ноги не выдержали утяжелившееся тело, и монстр, печально скрипя, грузно осел на землю, чтобы потом перевалиться через край пропасти и отправиться в свой последний полет.

Тирнан понимал, что убежать от сердца Бури он не сможет. Совет Старика искать защиты у черных скал сейчас был единственным его спасением. Но Эрдамант не успел добежать до противоположного края пропасти. Скелет, качнувшись, стал распадаться. Тирнан попытался в прыжке дотянуться до спасительной тверди, но вместе с костями полетел в пропасть…

Яркая вспышка ослепила его. Тирнан сморгнул, но в глазах остались зеленые разводы, сквозь которые он разглядел вздымающиеся вверх ребра. Он испытал облегчение: он боялся, что ветер разрушит мост, и в ту же секунду его посетило чувство, что эту картину он уже видел. Дежа-вю. Что-то подсказывало Тирнану, что нужно без промедления перебираться на ту сторону пропасти, и он побежал, прыгая с позвонка на позвонок. Позади послышался леденящий сердце вой, но Эрдамант не останавливался, пока не оказался на другой стороне пропасти. Там он на секунду обернулся. Увиденная картина не обрадовала его: передний край тучи почти добрался до пропасти. Молнии заплясали на ребрах, скелет задрожал. Во мгле сердца, окруженное цветными всполохами, двигалось жуткое чудовище. Тирнан понял, что убежать от Бури он не сможет, и вспомнил слова Старика о черных скалах. Он обернулся в поисках подходящего укрытия, но тут яркая вспышка ослепила его…

… и он очутился в Бутылочном Горлышке в довольно странном положении: он не двигался, но под ногами не чувствовал тверди. Его сильно раскачивало. В ту же секунду рев ветра оглушил его. Что-то липкое, вызывающее чувство омерзения, крепко держало Тирнана. Он разглядел какие-то белесые тяжи… Паутина! А раз паутина, значит пауки… Прядильщики! Хитрые твари отважились поставить ловушку. Тирнан забился, как рыба, выброшенная на сушу, но разорвать толстые липкие канаты ему было не под силу. Сердце ушло в пятки: в темноте над головой Эрдаманта угадывалось какое-то движение. Больше всего на свете Тирнан боялся пауков. Он потерял контроль над разумом и принялся вырываться еще сильнее, но только больше запутывался. Рядом раздалось едва различимое в свисте ветра пощелкивание, во тьме зажглись красные глаза. Тирнан заорал что было мочи, но тут на миг ослеп от яркого света…

Буря изменяет время! Вот оно в чем дело. Конечно, Старик же говорил об этом. Он очутился перед входом в Бутылочное Горлышко. Туча нависала над пропастью, в ее объятиях менялись до неузнаваемости ребра скелета. Кажется, сердце стремительно увеличивалось, пытаясь поглотить бездну под собой. Скачки времени дали Тирнану небольшое преимущество перед Бурей, но он помнил, что впереди его ждет ловушка. Эрдамант побежал вперед, всматриваясь во все глаза во тьму, обнажив тонкий клинок, спрятанный в трости. В спину его толкал ветер, и Тирнан едва удерживался от того, чтобы не упасть. Молнии впивались в черные скалы, не причиняя им заметного вреда, зато освещая всполохами путь. От нервного напряжения сердце Эрдаманта готовилось выпрыгнуть из груди. А вот и паутина. От одной стены Горлышка к другой протянулись бледные, мохнатые канаты. Проход был оплетен основательно, пробраться между разрывами паутины было невозможно. Тирнан ударил шпагой ближайшую нить. Она поддалась легко, но ошметки налипали на клинок, и чем дальше продвигался Тирнан, тем сложнее ему становилось рубить. Мусор, принесенный сюда ветром и застрявший в тяжах паутины, не облегчал задачу. Сверху осторожно спускались Прядильщики, Эрдамант чувствовал это и торопился. Еще один канат лопнул, но, взметнувшись на ветру, вцепился мертвой хваткой в рукав кителя. Попытавшись стряхнуть его, Тирнан увяз сапогом в разрубленных концах паутины, лежавших на земле, запнулся, а безучастный ветер довершил дело, толкнув человека. Эрдамант крепко влип. Яростное сопротивление еще больше бы запутало его, поэтому Тирнан действовал медленно и осторожно. Он начал освобождать правую руку, в которой держал шпагу. В этом ему сильно мешал воющий ветер. Когда у него это наконец получилось, рядом послышался клекот. Вспышка молнии выхватила из темноты паука размером с лошадь, тянувшего свои мохнатые лапы к Тирнану. Эрдамант взвизгнул от омерзения и, недолго думая, ткнул в отвратительную харю клинком. Прядильщик хрюкнул и отпрянул назад. Тирнан рубанул еще раз, наугад. По сипению и возне он понял, что удар достиг цели. Приближались другие пауки, их было много - негромкий шелест лап, цеплявшихся за скалы, внушал первобытный ужас. И тут Тирнан осознал, что ветер стих. Значит, сердце Бури близко. Скалы Горлышка зарделись пастельными тонами. Буря проникала в ущелье, и в свете, источаемом сбесившимися молниями, Тирнан увидел, как пауки обратились в паническое бегство. Только тот, которого ранил клинок Эрдаманта, не убегал. Своим ударом Тирнан отсек Прядильщику несколько лап, и теперь паук, разбрасывая вокруг вонючую зеленоватую жижу, бился в собственной паутине, разрывая ее уцелевшими ногами.

Натяжение паутины заметно ослабло. Лихорадочно срывая с себя липкие нити, Тирнан выбрался из плена. Впереди полз паук, позади сердце Бури просачивалось в Горлышко. Преодолев неосознанный страх и омерзение, Тирнан рубанул паука клинком, еще и еще, и отскочил, чтобы не попасться под удар когтистой лапы. Паук умирать не хотел, что там – у него оставалось еще изрядно сил, чтобы одолеть Тирнана. Тогда Эрдамант сконцентрировался и создал для Прядильщика иллюзию смерти. Несмотря на то, что он торопился, иллюзия вышла на славу: паук дернулся и затих. Осторожно пробравшись мимо твари, Тирнан оставил позади рваные клочья паутины и побежал что было мочи, пока его не догнала Буря или ганглии Прядильщика не осознали обман. Дыхание Эрдаманта было сбивчивым, резко дала о себе знать боль в ноге, и когда он выбрался из ущелья, то понял, что силы оставляют его.

Несколько километров относительно ровной поверхности казались Тирнану сотней, а то и больше, миль. Где-то там, вдалеке, корчма, наверное, ее даже можно было бы разглядеть, будь здесь больше света. Может быть, вон тот далекий огонек и есть корчма. Какое-нибудь окошко, за которым тепло и уютно… Тирнан внезапно утратил волю к сопротивлению. Зов Бури становился все сильнее, и Эрдамант почти позволил себе покориться этой силе...

Затем случилось еще несколько временных скачков. Тирнан оказывался то вновь в сетях Прядильщиков, то бегущим по Горлышку. Ветер то исчезал, то вновь возвращался, вытягивая из Тирнана остатки сил. Ему пришлось еще раз пережить схватку с пауком. И на этот раз он вновь вышел победителем, но стал свидетелем превращения паука в многоногого гиганта, который затем рухнул и разбился, не выдержав собственного веса. Эрдамант заметил, что для самого сердца Бури время текло, кажется, неизменно. Когда Тирнан возвращался в свое прошлое, то Буря неизменно оказывалась ближе, чем это было в предыдущий раз. А потом прыжки во времени вдруг прекратились, именно тогда, когда он рухнул на мшистый ковер Разлома, не в силах больше сопротивляться Буре. Он слишком поздно понял, что временная чехарда закончилась - сердце Бури было так близко, что искры затрещали в спутанных волосах Тирнана.

Эрдамант не понимал, где он сейчас находится. Собрав волю в кулак, он медленно поднялся и заковылял к возвышавшейся рядом черной скале, чтобы рухнуть у ее подножия.
- Менгрел. Шанкар. Часовщик, - стал вспоминать он имена богов своей родины, в которых никогда не верил. – Песочный бог, Жирный бог, Ла-Сум, Хитрый Лис. Маска, Безликий, Руна, Малакар, - выкрикивал он. – Я прошу милости…
Сердце Бури захлестнуло Тирнана, окутав пустотой и тишиной. И, спустя мгновение, словно тысячи игл вонзились в тело лежащего человека. Эрдамант кричал, бился о землю, теряя рассудок от боли. Вокруг все поплыло. Мох плавился, из него вырастали странные растения, которые извивались, пытались ходить, а затем погибали. Камни ползали с места на место. Надо всем этим развевались, как ленты на ветру, беззвучные молнии. Одна из них связала вместе склоны Разлома, из-под нее летели наземь осколки камней, чтобы там стать чем-то другим. И все это время чей-то тихий голос нашептывал Тирнану в уши слова, смысла которых ему было не разобрать. А потом все застыло, замерло в том виде, в котором только что было. Время как будто остановилось.

Из черной скалы, нависавшей над Тирнаном, вылупился глаз. Он был очень большой, этот глаз, и абсолютно черный – как сама скала. Только трещины век, переливы теней, матовый блеск и глубина цвета отличали его от камня. Глаз вращал зрачком, становившимся прозрачным под определенным углом падающего света, пока не нашел тело Эрдаманта, мучительно изогнувшееся над землей. И больше не выпускал его из виду.

Потом все вновь пришло в движение. Но Тирнан ничего этого уже не чувствовал – он потерял сознание.

Дример не очень огорчился отказом Старика дать какие-либо разъяснения. Он подозревал, что так оно и будет. Он продолжал беседовать с Анори, поведав ей подробности своей жизни. Тайну своего происхождения он раскрывать не стал. Внезапно у Дримера слегка закружилась голова, в глазах поплыло. Ангел сделал внушительный глоток холодного глинтвейна. Не помогло. И вино закончилось. Дример обернулся в поисках Кринкранка – хотел попросить воды – но тут заметил Старика, разглядывающего ярко-голубое сияние, лившееся в окно. Дример встал и присоединился к Старику, Анори, тоже заметившая странный свет, последовала за ним.
- Что происходит? – спросил Дример, приложив палец к сильно пульсирующему виску.
- Буря происходит, - отозвался Старик. – Как раз над корчмой. Ты, вижу, почувствовал.
Дример убрал руку от виска и кивнул в сторону окна.
- Этот свет и есть Буря?
- Нет. Это то, благодаря чему у тебя всего лишь участилось сердцебиение.
- То есть этот свет защищает нас?
Старик кивнул. Анори прилипла к стеклу, пытаясь разглядеть, что происходит снаружи.
- Что это такое – Буря? – спросила она. Старик промолчал, а мысли Дримера были заняты другим, да и он к тому же слабо представлял себе, что это такое. Вот Эрдамант – он, кажется, знал, и уже не только со слов Старика.
- А Тирнан? Он же не вернулся…, - сказал Дример хмуро. – Мы же ничего не сделали для того…
- И ничего не сможем, - оборвал его Старик. Затем он вышел на середину залы и привлек к себе внимание покашливанием.
- Наверху комнат хватит на всех. Вам надо выспаться. Завтра я буду говорить с вами.
После этих слов Старик стал поочередно прикручивать газовые рожки, дающие корчме свет, недвусмысленно давая понять, что пришло время последовать его совету. Постояльцы, один за другим, потянулись к лестнице, ведущей на второй этаж…

Матвей только вчера выстирал крылья и внимательно следил за тем, чтобы не испачкать их в первый же день. А день должен был быть приятным во всех отношениях – утром Главный дал добро на его план по изменению цвета неба и разрешил лично поучаствовать в перепрошивке мира, а во время обеда подавали его любимые печеные яблоки. Теперь он бодро шагал по мыслям своих подопечных и, насвистывая нехитрую мелодию, внимательно следил за кончиками своих белоснежных крыльев. Мысли были чисты и приятны - нигде Матвей не видел ни злобы, ни зависти, ни чего другого, на что надо было бы срочно обратить внимание, поэтому он вскоре забылся в собственных мыслях и совершенно не заметил, как над ним собрались свинцовые тучи, а под ним вместо прозрачных мыслей образовалась твердая земля («пожалуй, даже слишком твердая» подумал Матвей, не ступавший по земле уже много тысяч лет).

Вместо того чтобы оглядеться, он первым делом проверил, не испачкались ли крылья, и только после этого попытался осмотреть пространство вокруг себя. С первого раза ничего не вышло – он давно забыл, как пользоваться своими глазами, но и после того как зрение к нему вернулось, особо много увидеть не удалось – вокруг были одни камни и бушевала сильнейшая буря, свидетелем которой он когда-либо становился, а ведь он был свидетелем многого. Всполохи молний непривычно слепили глаза, а ноги подкашивались под тяжестью тела.
Ветер распушил перья на крыльях и в считанные секунды покрыл их толстым слоем пыли.
БОЛЬ! На протяжении веков Матвей был уверен, что больше никогда её не испытает, но сейчас он раздирала его тело огненными когтями. Он не мог даже упасть – его тело свело судорогами и изогнулось, пропуская сквозь себя все копья мира. Руки распахнутые в стороны отказывались повиноваться и лишь изгибались под мощными порывами ветра, жалящего острой пылью и обломками скал, это было очень похоже не смерть, это было слишком похоже на смерть чтобы быть правдой, ведь он уже умирал однажды.

Однажды… Так давно… Ужасная смерть Левия Матвея… Они убили его чтобы за ними было кому присматривать… Они переломали его руки за то, что он учил людей любить. Они пронзили его ноги копьями и оставили умирать на солнце… Умирать… Он потом не раз лично правил температуру солнца, чтобы им не было слишком жарко, чтобы им не было слишком холодно, чтобы их поля несли достаточно пшеницы, чтобы они жили лучше… Чтобы они жили… Зачем он это делал, если они убили его? Молния, ударившая в лежащий рядом кусок скалы, опалила крылья. Зачем он помогал Главному, если тот может одной мыслью изменить все? И тогда мог! Ну конечно! Главный обманул его… Его и всех остальных… Чушь! Главный нес полную чушь, а они верили, ловили ЕГО мысли, глотали целиком не разжевывая, не подвергая сомнению, верили… Верили… Главный говорил что не может помочь тем кто в НЕГО не верит и они верили… Из его глаз текла кровь. Но это же чушь! Он копался в самой сути мира, грел свои руки над её пылающим сердцем, он знал, что вера не причем. Главный мог все изменить, но позволил умереть ему, и еще тому единственному кто согласился нести так называемые свет и любовь. Его первого подвесили на кресте. Они убили его. Они убили его, а он просил Главного простить их. Главный… Главный лицемер! Ха! Главный подлец этого мира! Ноги Матвея причудливым образом выгнулись назад, захрустели крошащиеся кости. Главный засранец вселенной! Он знает достаточно, чтобы низвергнуть ЕГО в пустоту. Он уже видел её. Эту черную притягивающую пустоту. Он знает что делать. Он освободит этот мир. Он…

Тело Левия, искореженное до неузнаваемости, рухнуло на бурые камни, и сознание покинуло его.


Муравьи, растащив остатки перьев, попытались забраться внутрь распахнутых жабр Левия, но тот чихнул и очнулся. Его прозрачные крылья произвольно бились друг об друга. Ему нравилось этот стрекот. Ему нравилось ощущать тяжесть своих чешуек. Ему нравилось ОЩУЩАТЬ. Он не чувствовал ничего подобного даже тогда когда был человеком, не говоря уже о том времени, что он провел без тела. Его суставы будто сами ловили его желания и сами по себе двигали его грузное тело. Матвей попытался улыбнуться, но вместо этого по ущелью, в котором он находился, прокатился мерзкий скрежет. Он осмотрел себя шестнадцатью новыми глазами и удовлетворенно пискнул. С двух сторон его обступили отвесные склоны, проход в одну сторону был завален обрушившейся скалой. Неуклюже перебирая ножками и нервно попискивая, он попытался взлететь, но после нескольких тщетных попыток оставил это занятие и побрел вперед к мерцающим вдали огонькам.

Несколько часов спустя Буря стала понемногу утрачивать свою силу. Распад сердца происходил медленно. Как только стихли молнии, Разлом преобразился, окрасившись закатными тонами. Буря оставила после себя запах озона. Светящиеся мхи выбросили многочисленные отростки, похожие на грибы на толстых, длинных ножках, или распустились кустами с круглыми коробочками, или маленькими деревцами, увешанными сережками. Все эти шляпки, коробочки, сережки испускали свет. Цветные ленты развернулись над Разломом. Колышущиеся, словно на ветру, они были похожи на северное сияние.

Старик вышел из корчмы, раскурил трубку. Своим появлением он спугнул гарпию, усевшуюся на коньке крыши. Старик свистнул ей вслед и присел на ступеньку. Краски начинали угасать, и в это мгновение хрустальный звон нарушил тишину. Старый корчмарь любил это время. Пока не погаснут последние всполохи сияния, скалы будут издавать звон, складывающийся в музыку. Старик курил, слушал и вспоминал былое…

Тирнана пробудили ото сна необыкновенные звуки. Он зевнул, потянулся, руки нашарили что-то холодное и влажное. Мох. И тут он вспомнил, что произошло. Резко сев, Тирнан осмотрел свое тело. Кажется, все в порядке. Одежда имела жалкий вид, но рук и ног у Эрдаманта было нормальное количество, да и сам он ощущал себя в полном порядке, только немного болела нога. Тирнан сорвал маску и ощупал лицо. Кажется, он остался тем, кем был. Буря измучила его, но оставила в живых. Тирнан подумал, что от богов все же есть какой-то толк, и со вздохом облегчения посулил им, в случае возвращения в Лаг-Бар, щедрые пожертвования. Опираясь на трость, он поднялся на ноги и с удивлением нашел, что корчма находится к какой-то сотне метров от него. «Неужели я почти добежал до нее?» - подумал он, вспоминая Бурю.

Разлом не сильно изменился. Скалы остались неизменны, прибавилось лишь причудливо скрученных камней, разбросанных то тут, то там. Зато мох распустился длинными отростками, которые Тирнан тут же окрестил про себя «фонариками». Краем глаза он заметил какое-то движение. Как будто скала подернулась рябью. Он присмотрелся, но ничего необычного не увидел. Тирнан направился к корчме.

Старик сидел у порога. Увидев хромающего, потрепанного Эрдаманта, он чуть не выронил трубку от удивления. На его памяти всего лишь несколько человек смогли выжить, попав в Бурю, и одним из них был сам Старик. Чем могло обернуться это для Эрдаманта, корчмарь не знал. Когда Тирнан приблизился, Старик поднялся на ноги.

- Вот и я, - сказал Эрдамант после молчаливой паузы. Ничего другого ему в голову не пришло.
- Вижу, - кивнул Старик, осматривая Тирнана с головы до ног. – Тебе понадобится портной.
- Знаю, - ухмыльнулся в ответ Эрдамант.
- Ну, тогда заходи, что ли…, - Старик открыл перед ним дверь корчмы. Прежде, чем войти в теплое помещение, Тирнан бросил последний взгляд на Разлом и заметил две вещи: ползущий стеной туман и свою раздвоенную тень.

Не одного Эрдаманта разбудила необычная музыка. Дример открыл глаза и решил, что с него довольно лежать в постели. Он вышел из своей комнаты и столкнулся нос к носу с Анори.
- Я так и не смогла уснуть, - поведала ему девушка. – А теперь эти звуки…
Дример едва заметно кивнул. Они спустились вниз, где Кринкранк разводил камин. Заметив постояльцев, карлик громко пожелал им доброго утра.

Дример и Анори сели за один столик. Кринкранк побежал придумывать им завтрак. Девушка и ангел молчали. Вдруг скрипнула дверь. Вошел Тирнан Эрдамант, взлохмаченный, в изодранной одежде, а следом за ним – Старик. Дример, одновременно удивленный и обрадованный, сдержанно кивнул в знак приветствия. Но Тирнан не подошел к ним. Помахав Дримеру маской, он направился к стойке. С кухни выглянул и обомлел Кринкранк. Эрдамант поманил карлика пальцем.
- Налей-ка мне самого крепкого, что найдется у тебя в баре, - сказал он. Кринкранк, так и не сумевший закрыть рта, забрался на свою лесенку и взял бутылку виски.
- Мерзость, - передернул плечами Эрдамант, сделав глоток. – Мерзость. Восхитительная мерзость!
Довольная улыбка появилась на его лице.
- Завтрак, - сказал он Кринкранку, и, взяв бутылку и стакан с недопитым виски, Тирнан направился к столу Дримера.
- Я был уверен, что уже не увижу тебя, - улыбнулся вампир. Тирнан, которому алкоголь успел ударить в голову, ухмыльнулся и подмигнул девушке.
- И не в таких передрягах бывали. Меня зовут Тирнан Эрдамант, к Вашим услугам. Мы с Вами уже встречались, но познакомиться не довелось.
- Анори, - ответила девушка и опустила глаза. «Мила, - подумал Эрдамант. – И юна. Хотя эти складочки возле рта могут говорить о том, что она повидала немало…»
Дримеру хотелось узнать, что случилось с Эрдамантом. Но он старался не показывать своих эмоций, и вел себя сдержано.
- Мистер Эрдамант, а Вы видели эту Бурю? – спросила вдруг Анори. – Мне кое-что рассказывали о Разломе, но о ней я ничего не знаю.
Тирнан покачал головой:
- Я хотел бы скорее забыть об этом, но Вам не откажешь. Я сам о ней мало знаю и не понимаю, что произошло, судите сами. Может быть, Вы поймете больше…
И Тирнан пустился в рассказ, частенько прикладываясь к стакану.

Священник сидел на клоповной кушетке и ощупывал изрядно поросшую мхом бороду, которая теперь излучала ровное голубое сияние. Сквозь мутные стеклышки окна просвечивали блики заката. Они медленно ползли по стене, извлекая из мрака все её узоры: плесень, кофейные пятна, различные надписи, оставленные кем-то на память. Комната по понятным причинам редко подвергалась уборке. Паучок висел в углу на паутинке и вращался. Священник глянул было в окно, да только ничего не смог разобрать. Только дохлые пчелки, лежавшие в окне между стеклами.В углу стоял огромный деревянный сундук, тоже вероятно оставленный кем-то из предыдущих постояльцев (внутри, как оказалось, ничего интересного: куча старых платьев, ржавые часы, скелет попугая). Тут взгляд его наткнулся на крест, висевший на стене на гвоздике.
- Помилуй еже раба твоего за отверзение сего коробу! - громко сказал священник и подозрительно огляделся. Снизу доносились приглушенные голоса, перемешивающиеся с запахом жареной рыбы.
- Так, - снова сказал он, вышел из комнаты и спустился вниз.

Тирнан пытался делать одновременно три вещи: есть, пить виски и рассказывать о своих приключениях. В результате этого больше всего страдал рассказ. Дример втайне злился и задавал уточняющие вопросы ледяным тоном. Наконец Тирнан подошел к концу повествования и бутылки и стал сосредоточенно ощупывать карманы в поисках папирос.
- Да, было еще у меня в зубе дупло, - вдруг сказал он, важно подняв палец. – А после Бури его не стало.
Дример молчал, может быть, размышлял над услышанным. Притихла и Анори, которая во время рассказа все время округляла глаза. Причиной ее молчания была жареная рыба и картошечка.
- А что же Вы ничего не едите? – захихикал Эрдамант, глядя на Дримера. Затем он нашел папиросы, и, не дожидаясь ответа, отправился на поиски пепельницы.
- О! – глубокомысленно сказал он, столкнувшись со священником у лестницы. Пожелав ему сиплым голосом доброго утра, Эрдамант взял со стойки черепок, служивший пепельницей, и вернулся за стол. Спросив у Анори разрешения закурить и получив его, он стал копошиться в поисках зажигалки…

Левий в очередной раз споткнулся о собственные лапы и с разбегу врезался в большой валун, похожий на витой крендель. Мелко помигивая глазами, он поднялся и тяжело вздохнул – его жабры при этом окрасились в ярко-красный и звонко хлопнули. Воздух, перенасыщенный озоном, резал трахеи, от чего бесполезные крылья иногда вываливались из своих твердых кожухов и цеплялись за передние лапы, которыми Матвей приловчился быстро расчищать себе дорогу от камней и небольших деревьев. Несмотря на то, что у него получалось довольно быстро бегать и прекрасно ориентироваться в темноте, из-за частых падений и временами отказывавшихся слушаться конечностей, добраться до старенького двухэтажного здания, окна которого и были источником огоньков, что привлекли внимание Матвея, удалось только через несколько часов. За это время ущелье наполнилось густым туманом, который заглушил, наконец, надоедливую звенящую мелодию, источником которой были, казалось, сами скалы. Еще одним плюсом было то, что дышать в тумане стало намного легче и приятней. Оббежав здание, Левий обнаружил вход и покосившуюся табличку, сообщающую, что перед ним ни что иное, как корчма. Радостно захлопав челюстями, он толкнул дверь и ввалился внутрь.

Внутри оказалось светло и просторно. К огромному удивлению Матвея там даже были посетители. За столиком напротив входа сидела молоденькая девушка в компании двоих мужчин. Один из них был бледным, беловолосым… свидетелем! Матвей готов был расстаться с половиной глаз, если этот высокий парень с вороном на плече не был тем же, кем он сам являлся до недавнего времени, но что свидетель делает в материальном мире? От этих мыслей его отвлек крик девушки, первой заметившей появление Левия. Она выпрыгнула из-за стола, уронив стул, оба её соседа обернулись, и тут же вскочили на ноги, готовые наброситься на оторопевшего Матвея.
Направив по четыре глаза на каждого из троицы, оставшимися четырьмя Матвей бегло осмотрел помещение. Он попытался что-то сказать, но ничего не вышло – вместо слов из его рта выплеснулся неприятный треск и устрашающее рычание... В руках у альбиноса молниями сверкнули лезвия, не дожидаясь пока тот пустит их в дело, Левий кинулся к выходу. Он немного жалел, что был теперь привязан к материальному миру, и даже не был похож на человека, но жизнь этого стоила. Выскочив из корчмы, он на мгновение почувствовал незримое присутствие альбиноса, однако удара не последовало - неожиданно для самого себя Матвей высоко подпрыгнул, тонкие крылышки ровно затрещали за спиной и аккуратно опустили его на отвесную стену ущелья. Вцепившись в скалу, Матвей боялся даже пошевелиться - из-за тумана не было видно и кончиков усов.

Пока Эрдамант пытался поведать о своих злоключениях во время Бури, окружающие не очень-то всматривались в необычности, сопровождавшие его. Вся соль состояла в том, что у Эрдаманта было две тени. Но вот быть бы им просто двумя тенями - подумаешь, свет не так ложится али просто вдруг тень вторую решил отрастить человек, - так нет же! Вторая тень вела себя неподобающим образом - двигалась то несинхронно, то вообще норовила свершить какие-то непотребные действия с иными тенями. Когда Эрдамант встал, пошатываясь, тень вдруг возжелала отделиться и шмыгнула к священнику. Этот маневр был столь странен и неожидан, что заметившие его попросту не знали, как на это реагировать. Тем временем тень спокойно трансформировалась в подобие священника и начала пытаться подражать его движениям.
Но тут же внимание всех было отвлечено появлением странного существа в дверях, что оглядело посетителей, протрещало что-то невразумительное, а потом быстро и трусливо ретировалось, завидев, что ему могут дать серьезный отпор в корчме.

Спустившись вниз, священник повстречал высокого господина в потрепанном мундире и серебристой маске, висевшей на верёвочках.
- Доброе утро, - сказал господин.
"Ну и франт. Только что с карнавалу... Небось и при деньгах", - думал священник, подходя к стойке.
- Нет ли у вас тут какого-нибудь захудалого алтаря. Я желал бы совершить заутреню, - сказал он, обращаясь непонятно к кому: за стойкой никого не было. Повисла неловкая пауза, в ходе которой священник медленно поворачивался вокруг себя. Высокий господин сидел рядом за столиком в компании ещё нескольких человек и что-то рассказывал. Поднимались клубы табачного дыма. Вдруг тень его отделилась и принялась сама собой бегать по полу, а затем и вовсе прицепилась к священнику и стала подражать его движениям.
- Что ещё за дъявольщина...
Господин обернулся, глядя на происходящее.
- Вы теперь натурально как Христиан-Теодор, от которого тень сбежала!
- Помилуйте, мне совсем неохотно такое наблюдать. Пускай ведет себя смирнее, - сказал священник, тыкая в тень кочергой.
-Не думаю, что ей это понравится.
- Вот угораздило забрести в вашу харчевню, что тут такое творится!
Карлик, сидя на табурете и протирая тарелки, успокаивал священника, говоря, что это, мол, обычное тут явление и что бояться пока особо нечего. Больше опасностей можно повстречать за стенами корчмы, а здесь внутри очень даже спокойно. После этих слов, однако, входная дверь отворилась и на пороге показалась мерзкого вида пучеглазая горгулья. Тут поднялась небольшая сумятица, посуда полетела на пол, а один из постояльцев принялся размахивать ножами.
- Не иначе шабаш какой-то...
- А вы сотворите крестное знамение,авось, черти-то и сгинут, - посоветовали ему ехидным голосом из-под стола.
Впрочем, горгулья исчезла своим ходом, после чего все ощутили полное удовлетворение. Человек с ножами сел обратно за столик, как-будто ничего и не было. Беседу продолжили и священник подкатил свою бочку поближе, чтобы тоже послушать.

Пируэты тени немного позабавили изрядно захмелевшего Эрдаманта. Он перекинулся по этому поводу парой фраз с тучным священником и стал прикуривать очередную папиросу, когда вдруг насекомое чудище вломилось в корчму. Испуганный вскрик Анори заставил Тирнана повернуться на шум.
- И только он собрался расслабиться, как вдруг…, – пробормотал он, глядя на огромного жука и пытаясь понять, происходит ли это наяву. Дример вскочил, выхватив оружие; Тирнан, сообразив, что чудовище – это не галлюцинация, решил не отставать от вампира, но едва не упал. Выручила его спинка стула, вовремя подвернувшаяся под руку. Чудище рыкнуло на них и бросилось наутек. Эрдамант выронил папиросу, она закатилась под стол. Дример, размахивая своими клинками, бросился вдогонку за жуком. Двигался он необычайно стремительно. Поняв, что его вмешательство не потребуется, Тирнан полез под стол за папиросой, отпустив попутно какую-то колкость в адрес охающего священника.

Вернулся Дример и плотно закрыл за собой дверь.
- Ушел, - сказал он. – Запрыгнул на скалу.
Он на секунду задумался, а потом добавил:
- Странно. Раньше я не замечал этого… Здесь мир иллюзорный и мир реальный слиты воедино…
- За это надо срочно выпить, - сделал вывод Тирнан и подал знак Кринкранку. Карлик заторопился к столу с бутылкой виски и какой-то снедью на подносе.

В то время, пока посетители корчмы успокаивались и вновь пытались настроиться на беседу, тень начала развлекаться на полную катушку. Перво-наперво, заметив у тени священника в руках кочергу, она не замедлила отрастить в своем подобии руки нечто, что напомнило бы многим шпагу, и начала самозабвенно фехтовать с кочергой. Видя, что священник увлечен другими, тень, будто обидевшись, шмыгнула к Дримеру, поскакала уже вокруг его тени, задрав отростки кверху и изображая что-то, подобное медведю. Вдруг, приняв какую-то крайне ехидную форму, она сотворила в лапах подобие кола и начала тыкать этим в тень Дримера. Дример грозно зыркнул на тень и сжал покрепче оружие. Тень задорно отпрыгнула, уже повторяя движения Дримера и тоже встав в позу бойца. Помахала лезвиями перед тенью Дримера и была такова, переместившись к Анори. Тут уже она сначала изобразила нечто вроде элегантного юношу в костюме и подбрела к ее тени. Не видя реакции, превратилась в некую гориллу, что долго поигрывала теневыми мускулами. Поняв, что на нее опять не обращают внимания, тень совершила какие-то крайне неприличные действия с тенью Анори и вновь переместилась.

Тень вдруг решила, что священник еще не отработан полностью. Он, повернув случайно голову, увидел пляшущего джигу на стене черта, с рогами, хвостом и копытами. Отгоняя наваждение, священник перекрестился, зажмурился и отвернулся. Приоткрыв глаз, он вновь узрел пред собой черта, который уже весело наяривал твист у него под носом. Священник, решив, что нечистый и впрямь явился пред ним, начал громко читать изгоняющую молитву. Этот маневр привлек все внимание к тени. Впрочем, внимание весьма угрожающее - Дример всерьез схватился за катары. Анори настороженно косилась на происходящее, а карлик вовсе спрятался от греха подальше. Только Эрдамант хмуро глядел в стакан, может быть, пытаясь отыскать в нем причину хулиганского поведения тени.

Теневое недоразумение отпрянуло на стенку под грозными взорами.
Вначале по его телу побежали сверху вниз непонятные зеленые символы, что заставило священника с большим рвением читать молитву. Следом пошли нули и единицы. Напряжение усилилось.
И тут уже на стене над головой черта появилось облачко, в котором были слова: "Да блин, задолбали, ё-маё, чё вы такие все злобные, а?!".
В глазах посетителей читалась явное удивление - все уже были совсем растеряны и не понимали, что делать с этим настенным безобразием...

После очередного стакана виски Тирнан понял, что не только с тенями происходят странные вещи. У Эрдаманта необъяснимым образом вдруг появилось в несколько раз больше собеседников. Дримеров, к примеру, было трое.

С первого раза у Тирнана встать не получилось – на помощь ему пришел вездесущий вампир. Поддержав Эрдаманта за локоть, он помог ему подняться на ноги.
- П’ду, п’жалуй, - вымолвил Тирнан, и, погрозив пальцем тени и почему-то Дримеру, направился на нетвердых ногах к лестнице. Путь наверх его был долог и непрост, но он все же осилил его и добрался до своей комнаты, где рухнул, не раздеваясь, на жесткую неприбранную постель. Последнее, что он видел прежде, чем провалился в сон, было пятно на желтеньких обоях.

Тень привлекла внимание Дримера не сразу, но все же привлекла. Он заметил, что при ровном свете, тень не такая, как должна быть. Да и вообще, вокруг тени кружилась еще что-то, также отдаленно смахивавшее на тень. Это что-то, как бы играло с тенями. Играло не только с тенью Дримера, но и сидевшей по правую руку Анори. И Эрдманта, упорно изучающего строение граней стакана. Потом, видимо, это что-то переметнулось к толстому священнику, и начало забавляться с его тенью. Тот, начал читать какие-то молитвы, но видимо они были слишком слабы, и странное существо не отпугнули.

- Не люблю шутку, тем более глупые – в пустоту сказал Дример.
- Это ты к чему сказал? – поинтересовалась Анори.
Дример ткнул пальцем в сторону священника сражавшегося с чем-то странным и не осязаемым, но пока, видимо, безвредным. Тот все еще вел борьбу, и пока успехов не видно.
Девушка только сейчас заметила это что-то, и с интересом начала наблюдать за занимательным феноменом. Ей странность показалась весьма забавной, и у нее на лице, даже, проскользнула легкая улыбка.

Дример поднялся из-за стола, и пошел искать карлика. Он нашел его быстро, тот возился с посудой в шкафу. От карлика он вытянул тот маленький кусок полезной информации, которая была ему нужна. Он узнал что Старик сейчас у себя в каморке, через кухню направо. К нему то Дример и направился.

Старик сидел в льняном кресле, закинув ноги на кровать, и почитывал книжонку. Она была небольшая, но очень пухлая и потрепанная. Дример вошел в комнату, но говорить ничего не стал. Старик не сразу заметил, а когда, все же заметил, кинул книгу на небольшой письменный стол, и зло поинтересовался:
- Ну-с.. Чем обязан?
- Я хотел всего лишь получить ответы на некоторые интересующие меня вопросы.
Старик потеребил бороду, явно что-то прикидывая, а потом, видимо решил сразу закончить беседу, даже не начиная ее:
- В последнее время у меня самого много вопросов. И я не тот, кто в праве давать вам ответы. Ступай… Когда кое-кто выспится, – Старик подразумевал Эрдаманта. Дример кивнул, подумав, откуда это Старик все знает. – Так вот, когда он встанет, вы все соберетесь в зале корчмы, и я буду говорить.

Настенный призрак очень забавлял Анори. Сначала она наблюдала за ним сидя за столом, но потом, когда вампир куда-то отошел – девушка решила рассмотреть феномен поближе. Девушка встала и подошла к священнику, все еще пытавшегося отогнать этого "черта" молитвами. Анори присела на корточки, и дотронулась до тени. «Тень как тень, вроде ничего особенного» решила она. Она замерла на мгновение, а после призрак стал заигрывать с тенью руки девушки. Анори улыбнулась… этот призрак очень забавлял девушку. Он вдруг галантно поклонился на стене, а над ним на стене проступила фраза: "Я полагаю, я вам симпатичен, барышня?". Улыбка Анори стала шире.
Она и не заметила, как вернулся Ангел. По его виду нельзя было сказать, что он был доволен. «Хм... По его виду вообще ничего не поймешь,» - решила девушка, и, прервав знакомство с призраком, сама вернулась за столик. Призрак выказал всей своей формой непонимание и обиду, но ничего предпринимать не стал, опасаясь Дримера.
- Ну что? – живо поинтересовалась она.
- Старик сказал, что когда Тирнан встанет, то он поведает нам что-то важное… А больше он ничего не сказал.
- Значит, ждем, пока встанет Эрдмант.
- Поскорее бы. Не хочу долго задерживаться в этом месте.
Повисла пауза. Потом Дример спросил, указывая пальцем на призрака, который вновь начал доставать священника, стоя спокойно, но отращивая то рога, то хвост:
- А это что такое? Ты знаешь?
- А это – девушка закатила глаза вверх – Ну, это, наверное, что-то вроде живой тени…

Несмотря на молчаливое неодобрение Ангела Анори все же решилась ближе пообщаться с тенью. Стало ясно, что появление каких-то осмысленных фраз у тени - явление редкое. Чаще же она пыталась изъясняться неясными символами и цифрами.
Тень, несомненно, была существом, наделенным разумом. Она охотно показывала Анори разные картинки, то Разлома, то невероятных городов, полыхающих огнями, то стеклянных башен, опутанных хитросплетениями проводов. Но когда девушка попыталась узнать, откуда тень родом, в ответ она получила очередной набор непонятных знаков. Анори сказала, что не понимает тень. Тень на какое-то время замерла, а потом на стене развернулась панормама совершенно причудливого мира, где образы перескакивали от одного представления к другому с быстротой, болезненной для глаза. То это были цифровые пирамиды и состоящие из цифр же движущиеся силуэты, то это были словно негативы пости понятных миров, то нереалистичные, будто карандашом отрисованные ландшафты, на которых порой проявлялись непонятные сетки скелетов отдельных элементов. Порой проявлялись жуткие существа, словно появившиеся из ада (на что вновь среагировал священник, собрав пальцы в знак отрицания и начав бормотать защитные молитвы). Эти мелькающие образы утомляли. Стало ясно, что природа тени если и постижима, то не с наскока...
Через какое-то время Анори внезапно побледнела. Это заметил Дример:
- Что-то не так?

Девушка молча потерла виски.
- Может быть, воды? – Дример проявил несвойственную ему заботу.
- Нет, ничего не надо, - Анори покачала головой. – Просто…
Она тяжело вздохнула, смотря куда-то в сторону.
- Все дело в том, что еще в детстве я заметила, что всегда знала, когда откроется дверь и в мою комнату войдет Нара. Став старше, я поняла, что могу как бы предугадывать события, чувствовать, что произойдет. Старейшины говорили, что такой дар нечасто встречается, что мне надо учиться в городе, и, может быть, я когда-нибудь стану оракулом… Но у нашей общины не было денег, чтобы отправить меня в город и отдать на обучение в Храм. Я пыталась разбираться в своих чувствах сама, но…, - Анори пожала плечами. – В общем, видящей я так и не стала. А сейчас я чувствую, что происходит что-то… Что-то ужасное, страшное, где-то рядом… Я не знаю…
Она закрыла лицо руками и всхлипнула.
Дример насторожился.
- Где? Ты можешь сказать, где?
Девушка, тяжело вздохнув, отрицательно покачала головой.
В этот миг раздался крик Тирнана, зовущий на помощь.