Нарисовала новый рассказ, довольно таки внушительных размеров, если будет свободное время, прошу прочесть, по возможности оценить. Заранее благодарю.
итак...
_________________________________________
Но она не должна была сегодня приехать!!!
Это невозможно. Она, его законная жена, уехала в другой город и приедет только через две недели!
Мысли расползлись в голове, он судорожно пытался собрать их в кучу, но все было тщетно. Приближалась паника. Именно паника приводит в такое состояние окаменения, когда нельзя ничего предпринять и остается только ждать своей участи. Это бывает перед тем, когда тебя сбивает машина.
Он стоял у окна, обессиленный, с постепенно пустеющей головой и ничего не мог придумать. А она, Ленка, жена его, уже заплатила таксисту и пошла легкой походкой в сторону подъезда. Рядом шел парень, и нес ее чемоданы. Приближаясь, она кинула веселый взгляд наверх, на их восьмой этаж, и ее сережки броско сверкнули на солнце. Она заметила в окне своего любимого и обожаемого мужа и оживленно махнула рукой, ослепительно улыбаясь. Он тоже машинально помахал рукой, изобразив на лице что-то наподобие улыбки, хотя больше это походило на мученическую усмешку приговоренного к пожизненным пыткам.
- Кому ты там махаешь? – раздался сладкий голос за его спиной.
Миловидная девушка, с ярко выраженными следами крепкого подпития, держа в руке бокал с прозрачной жидкостью, сидела на кровати в легком розовом платье. Рядом лежала опустевшая бутылка из под шампанского. Она вопросительно наблюдала за мужчиной, который так напряженно высматривал что-то в окне.
Степан резко отвернулся от окна. План спасения молниеносно возник в его голове.
Он схватил бутылку с кровати и под недовольное ворчание девушки (которую, кстати, Мариной звали), с трудом вырвал из ее рук бокал, метнулся на кухню.
Там Степа быстро смёл со стола бутылки из-под спиртного, остатки закусок в черный мешок для мусора, и рванулся в прихожую, с целью вышвырнуть все эти улики в мусоропровод.
Девушка, ничего не понимая, и ворча что-то несвязное, на ватных ногах спустилась с кровати на пол и попыталась встать. Первая попытка была неудачная. Марина попробовала резко подняться, но тут же упала обратно на кровать. Чертыхнувшись заплетающимся языком, девушка медленно сползла на пол и, шатаясь, подползла к окну. Зацепившись за подоконник, она, наконец, неторопливо поднялась. И тут же ей показалось, что земное притяжение с большей силой вдавило ее в паркет, а к горлу подступила тошнота и белокурая голова сильно закружилась.
Подтянувшись на руках, она облокотилась на подоконник и стала с жадностью вдыхать свежий воздух из открытого окна. Но ослабевшие руки не выдержали, и она вновь сползла на пол. Марина чувствовала, что становится все хуже и хуже.
Тут вернулся Степан. Послав несколько нецензурных фраз сидящей на полу Маше, он стал живо поправлять смятую кровать. Управившись с этим в две секунды, Степа быстро подскочил к подруге, вяло промямлившей «мне плохо», и попытался поднять ее на ноги. Она упорно не хотела подниматься на свои непослушные ноги. Тогда он грубо подхватил ее подмышки, и резко поставил на ноги. Долго ей простоять не удалось, и Степан, проклиная все на свете, стал тащить ее за собой, в коридор, а там… куда?
В шкаф? Банально. Все мужья и жены, стало быть, после долгого отсутствия, первым делом направляются обследовать шкафы. Если на то есть подозрения, естественно…
Степан, таща за собой Мариночку, вяло бормотавшую что-то, приблизился к кладовке. Идеальное место. Лена, естественно, любимая и обожаемая, никогда не заглядывала туда. Или почти никогда. Может быть, виной тому была и небольшая клаустрофобия жены…
Вообще то, в кладовке ничего не было, она всегда пустовала, так что смотреть было особенно не на что.
Степа подтащил девушку к кладовке, открыл дверь, и, кряхтя, затащил ее туда. Лицо Марины, казалось, стало зеленым, она, как будто, готова была расплакаться.
Девушка оказалась внутри небольшой душной комнатки, прислоненной к стене спиной. Степа сбегал в прихожую, схватил куртку, потом в комнату, схватил сумочку Марины, вернулся к кладовке и закинул все это туда, к ней. Девушка подняла на Степу слезливый вопрошающий взгляд, что-то при этом пробормотав. Степа послал ее куда-то, и захлопнул дверь.
Потом он опять побежал в комнату, осмотрел ее, и судорожно стал зажигать сигарету. В комнате очень сильно чувствовался запах нежных женских духов.
В этот момент в квартире позвонили, но Степан продолжал затягиваться, активно посылая крепкие клубы дыма, сбивая уже устоявшиеся духи.
После звонка в дверь, послышался звон ключей, и замок с тихим щелчком открылся. На пороге показалась красивая девушка, лет двадцати семи, она радостно улыбалась и, ликующе раскинув руки, произнесла: «Bonjour!»
Степан предусмотрительно оставил непотушенный окурок в пепельнице, и притворно улыбаясь в ответ, прошел к жене. Они обнялись и поцеловались. Два чемодана, с которыми Лена обычно путешествовала, уже стояли в коридоре.
- Поезд отменили, вроде терракт какой-то, не знаю…- ответила жена на вопрос мужа: «Чего так рано вернулась?»
Затем, под несвязные бессмысленные фразы Степы, она прошла в комнату, подошла к окну, и стала всматриваться на улицу. Муж ее стоял рядом. Она повернулась к нему и мягко, как будто несерьезно сказала: «Что-то духами пахнет».
Степа начал было что-то говорить, но тут Лена, улыбаясь, пошла на кухню. Проголодалась она, видите ли.
Степа, облегченно вздохнув, сел на кровать и стал обдумывать дальнейшие действия. Безразличие жены и ее доверчивость сделали жизнь Степана намного легче, ведь Ленка никогда не подозревала его в измене и не проверяла. Впрочем, все было ясно как день: в кладовку она не заглянет, это точно. Сейчас, после того, как жена насытится, что произойдет довольно быстро, ведь она была на диете, Лена пойдет в ванную комнату. Там она проведет около двух часов, как обычно. За это время Степа успеет вынести Марину из квартиры и, может быть, успеет нанять такси. Нужно сейчас позвонить...
Но тут случилось непредвиденное. Степан потерял бдительность и не заметил, как в кухне давно все затихло, а в коридоре, наоборот, послышался скрип половиц под тихими ступнями Лены, и характерный скрип двери в кладовую. Только эта дверь так скрипит. Степан узнал этот, как показалось ему в ту секунду, страшный, ужасный, душещипательный и отвратительный скрип…
Сердце подпрыгнуло у него в груди, стуча с бешеной скоростью. Степан, проклиная ту секунду, когда увидел Марину, рванулся в коридор, к той злосчастной кладовой.
Лена стояла к нему спиной, лицом к кладовой, и молчала. Она не повернулась даже тогда, когда Степан остановился за ее спиной. В маленькой темной комнатке вырисовывалась такая картина: Марина, все так же сидя, облокотившись спиной к стене, выглядела отвратительно: хотя с лица и сошел зеленый оттенок, но сидела то она в луже собственной рвоты. Ее платье, когда-то такое нежное, было испачкано все той же блевотиной на груди, и в области талии. Она тихо всхлипывала, закрывая грязными руками лицо. Из кладовки выходил отвратительный запах, сами представляете какой…
- Я услышала странные звуки, решила посмотреть, что это может быть. И…вот, – тихо сказала Лена, указав рукой на заблеванную девушку.
Степа пытался что-то придумать, судорожно открывал рот, дабы произнести оправдание, но тут же закрывал его, не найдя подходящих слов.
Потом произошло то, что произошло, и что Степа вспоминал всю оставшуюся жизнь.
Лена повернулась лицом к Степану. Ее прекрасные глаза покраснели, и, казалось, она готова была расплакаться. А выражение у нее было такое, какое бывает у девочки, приведшей домой щенка и умоляющего родителей оставить его дома…
Вообщем, Лена, пуская первую прозрачную слезинку, промурлыкала, так тихо и нежно:
- Давай оставим ее себе?…
Дальнейшие три месяца Степан провел как в коме. Он очнулся в один прекрасный вечер, сидя в кресле в мягких тапочках. Да, они жили втроем и никто особо не был против. То есть, Степан был против, но в тот треклятый вечер он не смог возразить Леночке, а теперь было поздно. Слишком поздно что-либо исправить, и они жили вместе.
Марина согласилась, так как жила одна, а родители были у нее в другом городе, и девушка редко с ними общалась. Согласилась она сразу же, в тот же вечер. И, с того же вечера, они стали жить втроем.
Лена и Марина почти все свое время проводили вместе, а Степан большую часть своего времени был предоставлен сам себе. Лена нашла в Марине друга, лучшего друга, с которым она делилась всеми секретами. И, пожалуй, они были счастливы. Ну и ладно, думал Степан, включая телевизор. Хоть кому-то в этой жизни хорошо.
«Лена, - размышлял он, - хороший человек, милая девушка, никто же не виноват, что ей когда-то не повезло, и что она, такая хорошая и добрая, когда-то жила в доме для душевнобольных.…»
В доме скорби. Да, ей было трудно, а сейчас она счастлива, и Степан не будет мешать ей наслаждаться жизнью, даже если это идет в укор его собственным интересам. Леночка еще не вылечила свою душу, и, возможно, ей это никогда не удастся. Она останется на всю жизнь милым, мягким, наивным и счастливым ребенком, у которого такая хорошая подруга как Марина…
От тя такое 
Еще вариант, что Марина, как подруга Степана, теперь всегда рядом, не вечно же она ходит с Леночкой. 
Мне почему-то пришло в голову что Лено4ка с Мариной стали лезби...
Пускай каждый читатель думает так, как думает. Я не против.