Туман – это дыхание Разлома, стылое, мертвое. Черные коряги, тычущие вверх свои кривые ветви без листьев – пальцы Разлома. Они словно пытаются схватить что-то ускользающее, голодные, жадные. Черные скалы, нависающие над ущельем – зубы Разлома. Кажется, еще миг – и челюсти сомкнутся, поглотят и туман, и деревья, и всполохи жизни, которые почему-то еще мелькают здесь. Но вместо этого наступает час, когда туман приходит в движение.

В долине, окруженной стеной неприступных скал, среди серых барханов и зыбучих песков, лежит Зеркало. Его поверхность замутнена - Зеркало проводит свои дни в дремоте, устав от постоянной битвы с Разломом за право быть. Но, накопив силы, оно пробуждается, проясняется. В эти мгновения в его отражении все выглядит иначе. Над Зеркалом сгущается мрак, пронзаемый молниями. Поднимая песок столбом, возникает вихрь, устремляющийся вверх. Туман бежит от вихря. Растет сила молний, все ширится мрак. Так рождается Сердце Бури. Скоро оно устремится в Разлом.



Из дневника Тирнана Эрдаманта:

"Мы бежали еще очень долго, пока туловище монстра не осталось позади, и ничего, кроме тумана и едва различимых во мгле островерхих, выеденных ветром скал, не было видно. Только тогда мы остановились и вспомнили об оставшихся спутниках; девушка вдруг стала порываться идти на их поиски, но я убедил ее в том, что разумнее просто оставаться на месте и ждать. Они не могли пройти мимо нас, если, разумеется, бежали в нашу сторону. Возвращаться было опасно – мы не знали, завершилась ли битва червеобразного летающего чудовища и фрина, замеченного мной; битва, которая прикончила по крайней мере одного из нас – Фарлонга? – проклятие, я стал забывать их имена! – которого смяло камнепадом, обрушившемся на развалюху, где мы остановились на ночлег, вместе со всеми припасами. Я сам некоторое время был оглушен, но затем, придя в себя, я увидел Анори, мечущуюся среди рушащихся сверху камней, схватил ее за руку, и мы бросились бежать. Должен признать, что за этот рассвет я обязан только ей – она не раз угадывала, куда обрушится очередная скала, чем спасала нас от неминуемой гибели. Все силы наши ушли на то, чтобы бежать от разъяренного червя, парящего над нашими головами, бьющемуся в конвульсиях под водопадом молний, насланным на него фрином. Мне кажется, его целью был вовсе не червь, а мы – по непонятной причине он желает кому-то из нас смерти. Волшба фрина заставляла чудовище биться о скалы, обрушивая на нас тонны камней.

Оставив опасность позади, мы сели на землю, чтобы отдохнуть и подождать. Мы надеялись, что кто-то из наших спутников выжил, и не ошиблись – вскоре из тумана появился ворон, а за ним и Дример. Я думал, что не буду радоваться его появлению, но я ошибался. Дримера из-под камнепада вывела птица – примерно так же, как меня Анори; Священника и Сарджента он не видел. Мы ждали еще несколько часов после того, как свечение мха разлилось между ребристыми скалами, разгоняя мрак и немного разрежая туман. Затем голод и жажда заставили нас сняться с места. Я успел немного отдохнуть, головная боль перестала мучить меня. Разлом шел под уклон, становилось влажно, что подстегивало нас – мы думали, что впереди источник воды. Мы не ошиблись – но что это был за источник! Черная заболоченная лужа, разлившаяся от склона до склона. Кривые, заскорузлые, обвешанные рваным тряпьем деревья жадно впивались в жижу растопыренными корнями. С поверхности лужи в туман поднимались тусклые, будто подкрашенные чернилами, пузыри. Они лопались примерно на метровой высоте, распространяя зловоние. У самой кромки воды стоял покосившийся менгир, похожий на палец, указывающий вперед. Туман льнул к черной воде, и на расстоянии броска камня сгущался так, что ничего не было видно. Мы заговорили о том, чтобы вернуться назад и поискать другой путь, но тут Дример заметил лодку, привязанную к корням одного из деревьев. Добравшись до нее вброд, он отвязал ее и пригнал к берегу. Мы сели. Я правил длинным шестом, Дример наблюдал за обстановкой вокруг с носа лодки, Анори сидела между нами. Светящийся мох здесь рос только на склонах, но ближе к ним лодка начинала цепляться за дно, поэтому приходилось плыть в темно-серой мгле почти наугад. Вскоре впереди показалось пятно света; Дример приказал править к нему. Мы приблизились к небольшому островку, на котором возвышался еще один менгир, вроде того, что мы видели у края болота. Камень почти полностью зарос мхом и светил как маяк. У его подножия мы увидели существо с телом женщины и длинным рыбьим хвостом вместо ног. Человеческая часть туловища твари была покрыта гадкими на вид подсыхающими водорослями. Голова не была похожа на человеческую – это была длинная морда, обтянутая прозрачной кожей с синими жилками, с криво посаженными глазами и безгубым провалом рта, над ушами торчали причудливые рога. Я когда-то видел похожих тварей – они назывались никсами, но были не столь безобразны, как этот экземпляр. Никса не проявила к нам никакого интереса – ее стеклянные рыбьи глаза безучастно наблюдали за взлетающими над водой пузырями. Мои спутники брезгливо передернули плечами и отвернулись от существа. Дример указал мне новое направление, но я не мог оторвать от никсы глаз. Моим спутникам недоступно то, что вижу я. А я видел мощный поток магии, текущий сквозь существо и фонтаном рассыпающийся над островом. Эта магия отравляла и сознание никсы, и все вокруг. Я силился разглядеть, что же является источником магии, как вдруг никса переменилась. Она заметила нас. Ее глаза увеличились в несколько раз, пасть раскрылась до невероятных размеров, показывая длинные, часто сидящие зубы, похожие на сосульки, что свисают зимой с карнизов и крыш. Морда вытянулась и стала похожа на голову глубоководной рыбы. Никса подалась вперед, словно принюхиваясь, а затем поползла на руках к нам. Она почти добралась до воды, когда я нащупал странную нить, связывающую Дримера с источником магии на острове, и понял, что притягивало никсу. Я разорвал эту нить, и леденящая кровь тварь тут же потерялась, заметалась по берегу, но быстро иссякла и поползла назад. Тут меня окликнул Дример; я вздрогнул и повернулся к нему. Оказалось, мои спутники ничего не заметили. Я еще раз бросил взгляд на никсу – она сидела на прежнем месте, в той же позе, с тем же унылым выражением на морде глядя за пузырями. Я усерднее заработал шестом, и вскоре лодка стала цепляться за дно, а после и вовсе села на мель. Так мы пересекли черное болото."

На земле лежало тело мужчины высокого роста и крепкого телосложения. Он лежал на боку, вытянув над головой одну руку, одетый в камуфляжный плащ с капюшоном. Капюшон был накинут и лица человека видно не было. На спине мужчины висел рюкзак и ножны с полуторным клинком. Рядом лежало какое-то огнестрельное оружие, напоминающее и автомат и дробовик одновременно. Вдруг в рюкзаке что-то зашевелилось, один из карманов приоткрылся и оттуда вылез паук. Он был мохнатый, черно-синего оттенка. Брюшко этого создания было величиной с ладонь взрослого человека, а мощные лапки были примерно полтора пальца в длину. Отряхнувшись от пыли, паук быстро перелез через хозяина и подполз к его лицу. Встал на задние четыре лапки и начал тихонечко пищать, барабаня лапками по носу мужчины. Паучок был напуган, он очень хотел разбудить своего хозяина, и пищал настолько громко, насколько это было возможно для него. Через некоторое время мужчина очнулся и тяжело вздохнул, паучок подпрыгнул от радости. Наконец, окончательно придя в себя, мужчина встал, поднял своё оружие, отряхнулся от пыли и заговорил с пауком:
- Спасибо тебе Курт! Ты настоящий друг! – после чего опустил руку, и паук послушно залез к нему на ладонь. Хозяин поднеся его поближе к себе, начал чесать ему брюшко, паучок довольно замурлыкал.
Пообщавшись со своим любимцем, человек посадил его на плечо и откинул капюшон. Лицо мужчины было бледноватого оттенка, светло-золотистые волосы были собраны в хвост, вокруг рта у него была аккуратная коричневатая бородка с усами, остальная часть лица была гладко выбрита. Также слева на лице красовался вертикальный шрам, начинающийся на брови и заканчивающийся в районе челюсти, уходя в жесткую поросль бороды. Глаз видно не было, так как на нём были надеты очки, с зелеными стёклами застёгнутые на затылке.
Немного постояв, хозяин паука решил оглядеть местность. Его взгляду предстала довольно унылая и однообразная картина. Было очень сумрачно и туманно, в некоторых местах из земли выступали острые скалы, покрытые серебристым мхом, который и был, пожалуй, единственным источником освещения. Также он разглядел несколько сухих и уродливых деревьев, ветки которых то были наклонены до земли, то нелепо торчали вверх. Оглядевшись по сторонам, человек начал принюхиваться. Его лицо было задумчивым, через некоторое время он произнёс:
- Я не узнаю ни эту местность, ни здешний воздух, мне не знакомы эти запахи. Воздух очень странный, одновременно мёртвый и живой. Что-то здесь не так. Не знаю где мы Курт, но мы явно далеко от серебряного леса, очень далеко. Местная обстановка, напоминает мне «Чёрные топи погибели», только там пейзаж раза в два веселей будет. – Сказав, он прошёл несколько, метров и наступил на что-то, под его ногой оказался человеческий череп:
- Раза в ТРИ! – Поправил он себя и пошёл дальше.
Сделав шагов триста, он снова остановился и присел на камень. Опустив руку в карман, извлёк оттуда плоский прямоугольный предмет. Поглядев в него, засунул назад:
- Связи здесь нет, придётся нам с тобой самим выбираться!
В этот момент паучок, сидя на плече начал верещать и становиться на задние лапки, пытаясь объяснить что-то хозяину. Но хозяин и так понял, что произошло. Он сразу сказал пауку, чтоб тот прятался назад и паучок, шустро юркнул в рюкзак. А сам запрыгнув за камень, нажал на что-то на очках и на тех стёкла изменили цвет из зелёного в жёлтый. Также нажав что-то на оружии и передёрнув затвор, находящийся под стволом, начал целиться. На оружии светился дисплей, с надписью «Осторожно, малое количество патронов. Патронов для снайперской стрельбы- ноль, для автоматической стрельбы -шестнадцать, для стрельбы дробовиком – один!»
- Отлично, только этого мне и не хватало! – Прошипел он – Ну ничего, прорвёмся.
Очень напряжённо вглядываясь в сумрачный туман, он пытался найти то, что испугало Курта. Вдруг он почувствовал слева от себя шевеление и мгновенно выстрелил в ту сторону, потом что-то показалось справа. Стрелок повторил свои действия, но в тоже мгновение перед ним в двух шагах появился огромнейший паучище, раза в полтора больше него. Он слышал, как Курт пищит не своим голосом, а сам начал высаживать оставшуюся обойму в чудовище. Через несколько мгновений, когда оружие было пустым, а паук и не думал падать, он откинул ствол, выхватил клинок и с диким рёвом прыгнул на монстра. Во время прыжка, его плащ распахнулся, как крылья огромной птицы и выставив клинок перед собой проткнул его жвала и пробил насквозь голову паука. Мёртвое тело чудовища, мгновенно рухнуло. Человек вырвал полуторник из монстра и протёр об него же. Вставив меч в ножны и повесив на плечо пустой ствол начал поспешно уходить…
Пройдя немного он снова обратился к паучку, который притаился в его рюкзаке:
- Расслабься Курт, всё уже позади, не смотря на то, что твой дальний родственник хотел поужинать нами, им теперь самим закусят местные падальщики, если таковые здесь есть…
Курт, выбрался из своего убежища, залез хозяину на плечо и победно пискнул.
- Жаль, что патронов у меня больше нет. Более того, мне что-то подсказывает, что их здесь не достать. А это плохо…
Через некоторое время, он увидел огни и ускорил шаг. Перед его взором, возникла старенькая постройка в два этажа, над входом висела потёртая вывеска: «Корчма».
- Ну что ж Курт, думаю здесь на нас не нападут. А там посмотрим! – И с этими словами он открыл дверь…

- Куриная грудка и рис. Много, много риса…

Тропа… Только что здесь были деревья – и вот, остались одни скалы. Что-то не помню я таких каньонов на Северном Тракте… Что за унылый пейзаж! А голод все настойчивее дает о себе знать… Да, первым делом обязательно закажу куриную грудку… И эль! Бочку эля…
По тропе медленно брел высокий худощавый человек, одетый в просторный темно-зеленый балахон и некое подобие широкополой шляпы с пером. На вид незнакомцу можно было дать лет двадцать с небольшим, его худое, энергичное лицо эффектно подчеркивала аккуратная бородка. Дополняла портрет скитальца гитара, висевшая у него за спиной на широком ремне, да котомка, пристроенная рядом с изящным музыкальным инструментом.
Из тумана лениво выплыли очертания двухэтажного здания. «Вот и долгожданный приют…» - мелькнула яркая мысль в голове у странника. Тело сводило судорогой от холода, было трудно дышать, хотелось лишь одного – сесть у камина с рюмочкой чего-нибудь этакого и молчать, наблюдая за пляшущими языками пламени. Но отдыха в ближайшее время не предвиделось… «Молва о вашем таланте… Не соблаговолите ли принять участие в празднике… Да, у нас небольшой городок, да и ехать из Столицы прилично, но уж мы в долгу не останемся, уважаемый господин…» Мда, праздничек… И где же народ? Где праздничные транспаранты, фейерверки, улыбающиеся крестьяночки? Лишь этот чертов туман и тишина…
Вблизи таверна оказалась уютным кирпичным сооружением. Окна манили домашним теплом. «Что ж, настала пора поддержать репутацию столичных мотов» - подумал бард и потянул на себя входную дверь, расплываясь в бескрайней улыбке.
- Достопочтенные жители славного города Среброречье, что к югу от Нимитта! Вас приветствую я - странствующий менестрель Ландрил Келейя, можно просто «Лан». Многие могут знать меня под различными прозвищами, такими как - «Неутомимый Сальгерриец», «Сел’лай», а также «Пикис Кин», что в переводе с Древнего наречья означает…
Лан приоткрыл глаза. Улыбка сползла с его лица.
- … «Золотой Лист». – Тихо прошептали его губы.
Таверна была пуста. Настенные часы мерно отстукивали завораживающий ритм. Неожиданно за стойкой послышался непонятный шум. Лан снял с плеча гитару и неуверенно позвал:
- Есть кто-нибудь?
За спиной послышался звук открываемой двери…

Несколько секунд прошли в полной сумятице. Потом сверкнуло несколько ярких вспышек. Буквально на мгновение возник и тут же исчез ужасающий образ огромного насекомого, без каких либо деталей и подробностей. Вслед за этим образом появилось ощущение леденящего ужаса. Скорее всего, тоже буквально на мгновение, но и его было вполне достаточно. Откуда-то из глубины сознания донесся утробный крик, будто бы из глубокого колодца. А потом все закончилось.

Стюарт стоял на подоконнике перед распахнутым настежь окном. Он тяжело дышал и был весь липкий от пота. Видимо еще во сне он преодолел расстояние от кровати до окна, а затем проснулся. Ощущения ужаса прошли и, честно говоря, он уже с трудом припоминал, чего же он так испугался. Единственной зацепкой был уже туманный образ насекомого, явно выше человеческого роста. От этого воспоминания Стюарт неприятно поежился.
За дверью в его комнату раздались шаги, и Стюарт быстрым движением спрыгнул с подоконника. В этот момент в комнату заглянула его мать. По ее выражению лица было видно, что она здорово испугана.
- Стюарт, что с тобой? Ты кричал. Почему окно открыто?
- Ночной кошмар, - выдавил он из себя. – Наверно.
- От ночных кошмаров так не кричат. Точно все в порядке?
- Да, мам, все позади. Может быть.
Мать внимательно посмотрела Стюарту в глаза и закрыла дверь. В окно начал дуть холодный ветер, и он захлопнул створки окна. Сон почти уже забылся, но Стюарт по-прежнему, был возбужден. Тем не менее, он лег на кровать. Сердце его учащенно билось. Стюарт глядел, как свет фар машин с улицы отражается светлыми пятнами на потолке, но все еще не мог успокоиться. Наконец он немного приподнялся с кровати и нащупал в темноте айпод, лежащий рядом на прикроватной тумбочке. Быстро вставив наушники, Стюарт сделал пальцами несколько движений, и в ушах раздались первые ноты «The Killing Moon»…



Существо явно было в недоумении. Какое-то дурацкое наваждение неожиданно отвлекло его. Потребовалось несколько секунд, чтобы восстановить ориентацию в пространстве. Да, существо сейчас было человеком Джо Сарджентом и никем иным и находилось в Разломе, это точно. Оно осмотрелось. Место ему было незнакомо, возможно в отдалении от того строения, где он находился раньше. Хуже было то, что рядом не было давешних спутников, особенно того, в маске и с красивым следом. Впрочем, у него, вернее у Джо Сарджента, кажется, не было выбора – спутников непременно необходимо было найти.
Разлом в этом месте был не очень широк, но и не слишком узок – около пары сотен метров от края до края. Здесь было очень сухо и не было никакой растительности, за исключением очень сухих и колючих деревьев. Поверхность земли попеременно покрывали то рыжеватый песок, то небольшие выветренные валуны. Ступать по земле без обуви было неприятно (а Сарджент по-прежнему был облачен только в небольшое тряпичное одеяло), но приходилось терпеть. В довершении всего ему невероятно хотелось пить. Джо огляделся, соображая в какую сторону лучше пойти, и быстро выбрал направление с небольшим уклоном вниз, хотя бы потому, что идти туда было немного легче.

Лан обернулся и увидел перед собой высокого мужчину, одетого в странный наряд, с экзотическим оружием в руках. Но что было самое удивительное в пришельце – на его плече уместилось непонятное животное, напоминающее паука, то и дело издающее высокие звуки. Это было невозможно. Это было чудовищно своей невозможностью. На мгновение Лану показалось, что он перенесся в один из своих снов - в них он иногда общался с людьми, похожими на этого верзилу. Вот только запомнить из этих разговоров у него ничего пока не выходило. "Ничего, Лан, прорвемся... И не из таких переделок выкарабкивались" - мелькнула в голове посторонняя мысль.
- Ммм… Добрый день.. – только и смог выдавить из себя ошарашенный бард. И тут его прорвало. Все подозрения, роящиеся до сих пор в его голове, теперь стремились вырваться наружу: – Простите, вы не подскажете мне, куда я попал? Шел ведь в Среброречье, никуда не сворачивал, и тут – такое… Вы случаем не из Кархона? Ну, того, что на крайнем севере. Там, говорят, такие чудеса творятся – люди аж по воздуху ходят, да в воде не тонут…
Руки барда, затянутые в черную ткань перчаток, медленно опустили на пол котомку, отодвинув при этом гитару подальше от незнакомца.
В это время из-за стойки высунулась голова пожилого мужчины, если не сказать – старика. Голова скептически усмехнулась, скрылась и вновь вынырнула уже вместе с туловищем, держащим в руках три бокала и бутылку чего-то, подозрительно напомнившего Лану выдержанный эль.
- Садитесь, коль зашли. – звучным голосом обратился к гостям хозяин таверны, – Вы в Разломе, господа…
- Разлом? – бард пожал плечами. – Первый раз слышу. Что это?
Старик молчал, сосредоточенно протирая бокалы.

В голове стоял страшный шум.
«Зря я согласилась на коктейль,» - пронеслась мысль.
«Как же тяжело вставать…»
«…и думать тоже тяжело…»
Прислонившись спиной к дереву, на толстом слое мха сидела юная девушка. Она с трудом продирала глаза, пытаясь при этом встать. Примерно через минуту ей это удалось, и она вытянулась в полный рост. Одетая в платье с пышной юбкой и старомодным передником, она выглядела весьма мило, несмотря на отёкшее личико. При этом обута она была в тяжелые ботинки с высокой шнуровкой. Девушка отряхнулась, и долго тёрла глаза. Наконец, она более-менее пришла в себя и смогла оглядеться.
Девичья фигурка едва прорисовывалась в густом тумане, обволакивающем дерево так плотно, что ствол пропадал из виду на высоте чуть большей её собственного роста. Неуверенно, она сделала несколько шагов. Внезапно из тумана за её спиной бесшумно вынырнул силуэт какого-то небольшого животного, которое с разбегу бросилось на девушку и забралось по плотной ткани платья на самое плечо. От неожиданности та пошатнулась, но тут же успокоилась когда увидела, кто её так напугал.
- Чешка, ты здесь! Как хорошо, милый мой!
Силуэт высоко задрал хвост и начал тереться мордочкой о измазанное личико хозяйки. Громкое мурлыканье тонуло в тумане, не далее чем в пяти шагах.
- Куда же мы с тобой попали, милый? – продолжила девушка. – На город это не похоже, хотя может это парк? Зря я пила так много на этой грешной вечеринке. Совсем ничего не помню, и голова раскалывается.
Кот понимающе мурлыкнул, и обернулся вокруг её шейки на манер воротника, свесив вниз пёстрый хвост. Осторожно, шаг за шагом, они двинулись вперёд. Из тумана постепенно, будто нехотя, вырисовывались контуры причудливых деревьев. Иной раз ветки возникали перед глазами довольно неожиданно.
- Чем дальнее, тем страньше… - протянула Девочка. Где же мы, я не узнаю этот парк! Чёртов туман, никогда такого густого не видела… О, киса, боль начинает понемногу уходить. Ты мой лекарь… - рука потрепала кота по загривку, отчего он довольно провёл коготками её по плечу.
Вокруг было очень сыро и мрачно. Казалось, что светится сам туман. После десяти минут ходьбы девушка довольно сильно озябла, и вовсю благодарила небеса за множество подъюбников и высокие ботинки. Ко также был отличной грелкой, а заодно и заменял анальгин. Тут он встревожено поднял мордочку и посмотрел вперёд.
- Ты что-то увидел, милый? Кто там? – его хозяйка вгляделась в клубы тумана, но лишь через десяток шагов она увидела что впереди вырисовываются очертания чего-то очень большого, явно видимого даже несмотря на туман. Сначала высоко в небе показался какой-то шпиль, потом – несколько висящих на нём лоскутов ткани. Внезапно туман кончился, точнее – рассеялся наполовину. Над землей возникло тёмное лицо женщины, руки которой врастали в корму корабля, величественно возвышающегося меж двух высоких и абсолютно отвесных скал.
- Ну ничего себе! – воскликнула девушка. – Как он сюда попал? Это ведь не высохшее море, и не русло реки! Нет, мы точно не в городе – но где же мы?
Холодный ветер подул сильнее, и недолго думая, девочка спустила вниз кота:
- Ну-ка проверь, что там!
Невнятного цвета кот проворно вскарабкался по полого лежащей корме и нырнул в распахнутый люк трюма. Послышалось шуршание, спустя минуту он высунул мордочку и приглашающее мурлыкнул.
Цепляясь за свисающие верёвки, уверенно отталкиваясь толстой подошвой от всяких торчащих досок, заросших скользким мхом, хозяйка вскарабкалась следом за котом. Выпрямившись на покосившейся палубе, она осмотрелась вокруг. Там, откуда они пришли, клубился всё тот же густой туман. В другой стороне виднелся унылый пейзаж, не особо радующий глаз – пустынная земля и ещё несколько деревьев, силуэты которых растворялись в сизом воздухе.
- Как же здесь мёртво и тихо! Всё, дальше пока не идём. Надо отдохнуть и согреться. Пару часов нам хватит. Кот нырнул в трюм и призывно мурлыкнул их темноты. Осторожно спустившись за ним, девушка наткнулась на гору тряпок, вполне пригодных для спанья. Она устроилась на них, обняв кота, и вскоре крепко заснула.

Я открыл дверь. Первое, что мне попалось на глаза, это спина в зелёном плаще, в нелепой шляпе с пером. На этой спине висела котомка и какой-то струнный инструмент, напоминающий гитару. Спина обернулась, и я разглядел молодого худощавого парнишку, лет двадцати или чуть старше. На его лице была ухоженная бородка, мне показалось, что этот парень серьёзно за ней ухаживает, может даже это для него что-то значит. Живые глаза парнишки, ощупывали меня. Когда он разглядел «Каратель» в моих руках, он явно удивился, даже рот открыл. Но, когда взгляд молодого человека остановился на Курте, который с таким же интересом разглядывал его, то удивление парня, сменилось на нескрываемый ужас. Если бы Курту захотелось подползти к нему поближе, то боюсь малого хватил бы удар. Но на моё удивление, буквально через несколько мгновений, этот молодой человек собрался и даже ухитрился издать пару звуков:
– Ммм… Добрый день.. – выжал он из себя. Честно сказать, я не люблю пугать людей но иногда они сами, дают мне повод для веселья. Я не знал, что мне делать толи просто радоваться толи ещё и пританцовывать, но я не решился этого сделать, побоявшись нарушить парню психику! Правда он мужественно постарался спрятать свой шок и собрать волю в кулак, после чего продолжил:
– Простите, вы не подскажете мне, куда я попал? Шел ведь в Среброречье, никуда не сворачивал, и тут – такое… Вы случаем не из Кархона? Ну, того, что на крайнем севере. Там, говорят, такие чудеса творятся – люди аж по воздуху ходят, да в воде не тонут…
Парнишка мне показался очень забавным, более забавным показалось то что, когда он мне щебетал о своем «Среброречье», тут же начал снимать с себя котомку с гитарой, очень медленно и осторожно, при том оттолкнув её под стол, которых стояло тут несколько штук, в надежде, будто я не замечу. Мне даже обидно стало, я же не вор и даже не убийца, хотя убивать приходилось очень и очень много. Ну да ладно… Вдруг мы с Куртом, заметили шевеление у стойки, парень явно ни о чём не подозревал. Я решил подождать, что будет дальше! У стойки появился очень интересный старикан с бутылкой чего-то горячительного и двумя стаканами. Толком даже нас не рассмотрев он кинул в нашу сторону:
– Садитесь, коль зашли. – В этот момент парень чуть не подпрыгнул и уставился на старика, а я еле сдержал себя от смеха, ограничась только улыбкой, благо парнишка не видел.
– Вы в Разломе, господа… – продолжил хозяин, протирая посуду.
– Разлом? – удивился парень, но продолжил. – Первый раз слышу. Что это?
Старик ничего ему не ответил, лишь вдумчиво натирал стаканы.
Я не стал пока ничего расспрашивать, а решил для начала просто познакомиться:
Рогволд Ульмэн, следопыт! – произнёс я сняв перчатку с обрезанными пальцами и протянув руку парнишке – А это мой партнер и друг Курт! – добавил я указывая на своего любимца, который приветственно помахал своими передними лапками и мурлыкнул что-то!..

Лан с уважением пожал следопыту руку и сел за ближайший свободный столик. Рогволд неторопливо последовал его примеру.
- Я – странствующий менестрель. – Лан расчехлил черный с серебряным отливом инструмент и взял пару аккордов. Потом закрыл глаза и негромко запел, перебирая струны тонкими пальцами:

Я размышляю у огня
О том, что повидал:
О летних днях, когда в лугах
Цветочный дух витал,

О днях, когда осенний лист
Кружился на ветру
И солнце в мглистом серебре
Вставало поутру…

- Меня наняли крестьяне из Среброречья… - Лан отложил инструмент. - Мда, все время забываю, что я не в Среброречье. Как он там говорил? «Разлом»… Странно. У меня такое ощущение, что все это… - Бард обвел рукой просторный зал. - …Что все это то ли снится мне, то ли я сошел с ума… Знаете, давайте я расскажу о себе, а вы уж сами решайте – свихнулся я или же нет.
Родился я в Сальгерри – тихой рыбацкой деревушке на побережье Моря Черного Глаза. Не сказал бы, что детство мое было очень уж чудесным, видимо, именно поэтому я в конце концов сбежал из отчего дома и начал странствовать по свету. Где я только не побывал! Сиунт, Радужные острова, шпили Ржавых пустошей – лишь малая доля тех мест, где звучал мой рогиил – так называется мой инструмент – и вскорости я стал довольно известным исполнителем. Людям нравилось видеть во мне этакого бесстрашного искателя приключений на собственную задницу. Известность имеет две стороны – тебя многие любят и уважают, но в то же время ты не должен мешкать, совершая очередной подвиг. Человеческая память – штука изменчивая…
В общем, в последние дни я не то чтобы отошел от дел, я просто делаю то, что мне нравится. И вот теперь… - Бард запнулся. – Черт, меня всего разрывает на части! С одной стороны – кто знает, смогу ли я вернутся назад, увижу ли еще раз Башни Светил в Столице…А с другой стороны – любопытство, причем не какой-нибудь там обычный интерес, а ощущение настоящей Тайны, вы меня понимаете? В конце концов, такого необычного сюжета для баллады у меня еще не было, не правда ли? – Лан подмигнул собеседнику. – А какова ваша история? Быть может, она поможет нам несколько разобраться в нынешней ситуации…

Выслушав историю Лана первое, что я сделал, встал со стула, подошёл к вешалке стоявшей у входа и снял плащ. Курт остался на рюкзаке с мечом у стола где мы сидели и весело мурлыкал Лану. Этому парню похоже нравиться мой любимец и это хорошо, ведь если мы будем работать в команде, то лишние неприязни нам не нужны. Вернувшись назад, я расстегнул очки и сняв их положил в карман жилета. Менестрель разглядывал меня с явным любопытством. И это естественно – таких как я даже на родине далеко не каждый знает. На мне была камуфляжная форма с разгрузочным жилетом. На шее висел мой ключ-амулет, а на нагрудном кармане со стороны сердца был прикреплён жетон следопыта с изображением волка, меча и «Карателя». Ну, я не считаю там всякие дополнительные карманы и подсумки. Защита на коленях и локтях. На поясе висел охотничий нож, а на правом бедре я всегда держал метательный топорик… Вдруг из-за прилавка выбежал смешной карлик с полотенцем на шее:
– Здрася-здрася, чо будя? – спросил карлик, поклонившись так, что колпачок с его головы упал к нашим ногам.
Мы все перевели взгляд на официанта. Карлик подобрал колпак и теперь смущенно мял его в ручках. А старик, стоявший за стойкой и натиравший стаканы, уже куда-то изчез.
Лан не долго думая заказал курятину с рисом и эль. Я же захотел кусок мяса с овощным гарниром и также сошелся с ним на эле.
Карлик увидел мой клинок, округлил глаза и восхищенно сказал:
– Какааая большааая дрын! Давно, давно я тоже такая махай!
Тут у прилавка снова появился старик, но с подносом на котором была еда и бутыль эля:
– Кринкранк, не морочь людям голову, забери поднос да отнеси гостям!
Карлик послушно побежал к стойке.
– Как? Уже? – удивился менестрель. – Но мы только что заказали?
– Думаю, Лан, это место нас удивит ещё и не такими чудесами, – ответил я.
Выпив по стакану эля, который, кстати, был очень хорош я начал свой рассказ:
- Родом я из Салендорского королевства. Когда я был ребёнком, мои родители жили в небольшом городке под названием Грейл. Вскоре по стране начали прокатываться волнения расизма. Дело в том, что у нас люди, эльфы и гномы давно жили вместе, но тут кому-то стало выгодно организовывать беспорядки и выбивать всех, кто отличался от обычных людей. И однажды в Грейле произошла такая же стычка. Моя мать была эльфийка. Вооружённый народ ворвался к нам, убил и отца, который её защищал, и мать. Меня они тоже хотели убить, так как для них я был выродком, полукровкой. Но я сбежал, выпрыгнув из окна. Я долго скитался, но смог добраться до пограничной зоны Салендора с Чёрными лесами которые уже считались дикой территорией и Эльфийским государством Мариндейл. Там я попал к Мариндейлским пограничникам, они меня и воспитали. Хоть я и не был чистым эльфом, они всё равно пустили меня к себе, как и многих других беженцев. Став старше, меня научили охоте, стрельбе, методам выживания в дикой природе, некоторым наукам. Так я стал следопытом. Одной из задач следопытов была помощь эльфам по защите границ Мариндейла от тварей из Чёрного леса и других диких мест, а также - спасательные операции и поиск пропавших людей. Эльфийский народ нас очень уважал. Мы считались у них элитой. А Салендорцы нас опасались и недолюбливали….
А попал я сюда вообще очень странным образом. В Чёрном Лесу объявились серьёзные головорезы, где они достали вооружение и такого серьёзного мага, я понять вообще не мог. Скорее всего они были наёмниками. Эти подонки скрывались в диких территориях и грабили приграничную окрестность Мариндейла и Салендора. Салендор заниматься ими не хотел, так, как им своих забот хватало, он был вообще на гране гражданской войны, поэтому отловом преступников занимались только мы.
В ту ночь мы решили усилить заставы. Я дежурил на вышке, всё было спокойно и обычно. Но тут перед заставой прямо из воздуха появилась толпа людей – человек сто или сто двадцать, все в масках, вооружены до зубов. Но в центре стаял маг и держал вокруг них защитное поле. Стрелять в них было очень трудно, поле пули останавливало. Я смог застрелить только троих противников, и то лишь потому, что они случайно вышли из-под своей защиты! Наш лагерь разлетался в щепки, а нас было всего двадцать человек. Хотя мы были профессионалами, и у нас не упал ни кто. А этих красавцев мы немного продырявили. Вдруг мы заметили, что живой человек может пройти барьер мага. И мы обнажив клинки бросились на них. Не знаю сколько мы успели их прикончить, но я заметил, что маг творит новое заклинание, тут же произошла вспышка и я очнулся в этом загадочном месте.
На мой взгляд, тут небезопасно: как только я очнулся, на меня напала огромная тварь, предположительно паук, вроде моего Курта…
– А откуда у тебя твой паук? – спросил менестрель, наливая ещё эля.
– Однажды, во время рейда в Чёрном Лесу, я наткнулся на разорённое гнездо древесных пауков, а рядом лежал ещё маленький Курт. У нас некоторые негодяи повадились лазить в паучьи гнёзда. Дело в том, что эти красавцы умеют вырабатывать очень редкое вещество – Миланзур, из него люди делают наркотики. Поэтому пауков ловят и убивают. А у нас убийство древесного паука приравнивается к убийству человека. Когда я подобрал Курта, он был ещё жив. Я его вылечил и с тех пор мы неразлучные друзья….
– Поразительная история! – Произнёс Лан, наливая уже по третьему стаканчику.
Пока я вёл свой рассказ, Курт потихоньку пережёвывал овощи, которых я отсыпал ему из тарелки, и довольно мурлыкал. Через некоторое время паук, отложив еду, стал странно смотреть в сторону двери, Лан сидел спиной к двери и ничего не подозревал, я же приготовился и на всякий случай положил руку на бедро, где у меня висел топорик. И вот дверь открылась…

Хорошенько выспавшись, я открыла глаза. Чешир тихо сопел на моих руках. Сквозь открытый люк пробивалось чуть больше света, чем несколько часов назад. Я поднялась, Чешка тут же забрался на моё плечо – дремать в полглаза. Я выбралась на палубу. Туман не рассеялся, он просто светился сильнее. Вот сейчас, на трезвую голову, я с ужасом осознала, что нахожусь чёрт-те где, очень далеко от своего дома, без личных вещей, денег и средств защиты. Хорошо, что костюм у меня сделан на славу – из плотной ткани, со множеством тёплых подъюбников, и с лучшими берцами из моей коллекции, тёплыми, высокими и удобными. Да и Чешка кого хочешь напугает – с таким-то окрасом.
Возникла мысль осмотреть корабль в поисках полезных вещей. Слава богу – трупов на нём не было. Побродив немного, обшарив все каюты и ящики, в моём арсенале появились: пустая бутылка с притёртой пробкой, удобно оплетённая ветками и имеющая ручку для переноски, и очень большой нож – прямо в духе моей героини. Разного хлама на корабле было очень много – но сумки для переноса я ещё не нашла, корзина была довольно мала, потому выбор и пал на сосуд для воды и оружие. Теперь надо было выбираться – и найти хоть кого-нибудь. Местность ужасно пустынная, но наличие парусника, хоть и заброшенного, вселяло надежду. Я спустила Чешку с плеча и пустила его идти вперёд – разведывать дорогу. Он бодро понёсся вперёд, я припустила следом за ним. Мы бежали так с полчаса или больше – но местность почти не менялась. Иногда слышались разные звуки – шорох осыпающихся камней, иногда – резкие крики каких-то животных. Но Чешир уверенно бежал вперёд – значит, поблизости было безопасно. Наконец, туман начал сгущаться всё сильнее, я едва видела его пёстрый хвост, мелькающий впереди – и вдруг кот прыгнул и исчез в тумане. А секунду спустя и я летела вниз, с обрыва. Несколько секунд спустя я довольно мягко приземлилась на ноги, одновременно боясь напороться на нож, разбить бутылку и упасть на кота. Слава богу, здесь было невысоко – надеюсь, Чешир это понимал. Всё-таки его чутью я доверяла безоговорочно. Вот его ушастый черепок возник рядом и требовательно мяукнул, зовя с собой. Я поднялась, и последовала за ним.
«Всё-таки, я неправильная Алиса. Мне положено следовать за Белым Кроликом, а не за Чеширским Котом. Наверное, это начало новых приключений. Больно уж неправдоподобен этот мир. Надеюсь, мы скоро куда-нибудь придём, и это будет похоже на нормальный дом с нормальными людьми».
Не успела я так подумать, как впереди показалось жёлтое свечение, а потом я увидела и само здание. Довольно приличный домик, более того – на нём имелась и потёртая вывеска, на которой вполне чётко читалось слово «Корчма».
- Корчма. Хорошо хоть не «Корчма Млин», хотя чёрт его знает, что там стёрлось на этой деревяшке, - подумала я вслух. Пожалуй, пущу вперёд Чешира – послушаем их реакцию. Я ещё разок отряхнула платье, тронула пальцем лезвие своего тесака, и приоткрыв дверь, шепнула: «Чешка - фас!».
Кот юркнул внутрь, через несколько мгновений одновременно послышалось чьё-то громкое «Ой!», тихий смешок, тонкий писк и металлическое «звяк!», дополненное низким голосом: «Да это всего лишь кот!». Реакция показалась мне приличной, поэтому я, перехватив свой нехитрый багаж в одну руку, распахнула дверь и шагнула в освещенную комнату корчмы.
Сразу в глаза бросилась барная стойка, за которой стоял старик с внимательным взглядом, рядом суетился забавный карлик с полотенцем. В зале стояло несколько деревянных столов, за одним из них сидела весьма колоритная пара: один, лицом к двери, здоровенный мужчина, экипированный как герой игры про американский спецназ, разве что без каски. Второй – спиной к двери, вроде довольно молод, одет как типичный менестрель века эдак шестнадцатого-семнадцатого. Рядом с ним лежала какая-то мандолина. На их столе, меж аппетитно дымящихся тарелок, встревожено покачивался здоровенный паучище в боевой стойке. Именно он пищал тонким голосом, смешок видимо принадлежал старику, низкий голос – этому вояке, а ойкнул, конечно, певец.
Сейчас все они повернулись в мою сторону, причём бойца явно интересовал нож, барда – мой кот, карлик таращился на бутылку, а старика и вовсе словно ничего не интересовало.
Чешка, в ярком освещении выглядел просто отлично – его тёмная шерсть была когда-то мной покрашена, и теперь в первую секунду его все принимали за живой скелет, лишь потом замечая обман. Кот мигом подбежал ко мне и вспрыгнул на своё законное место на моём плече. Да, наверное колоритно я выгляжу – вон как у менестреля лицо вытянулось. Мне стало как-то неловко, что я кого-то напугала, и постаралась улыбнуться подружелюбнее.
«Всё чудесатее, и чудесатее», - пронеслось у меня в голове.

За болотом начиналась удобная тропа, ведущая вглубь постепенно сужающегося ущелья. Между валунами, громоздившимися справа и слева от тропы, пробивались фонарики. Места по-прежнему были глухие и неуютные. Туман окутывал скалы, низко нависавшие над головами путников. И все так же никаких признаков воды или пищи. Дример то и дело пытался подбодрить спутников разговором, однако нехорошее эхо заставляло его умолкать.

Эрдамант был задумчив. Он искал причину необычной связи, возникшей между вампиром и никсой. «Тут дело не в Дримере, - размышлял он. – Нет, совсем не в нем. Это какая-то вещь, которую он несет с собой. Иначе он бы отреагировал на разрыв, это должно быть болезненно». Немного погодя он окликнул вампира и спросил, нет ли у него какого-нибудь необычного предмета. Дример ненадолго задумался и достал из кармана небольшой, сантиметров десяти в диаметре, диск. Тирнану хватило одного взгляда, чтобы понять – вот именно то, что он искал.
- Откуда это у тебя? – спросил Эрдамант.
- Нашел в корчме, в подвале, - ответил Дример. – Странная вещица. Вроде бы легкая, но как положишь в карман - так и тянет, словно пудовая… И не выбросить – рука останавливается, - Дример подкинул диск на ладони. – Что-то в ней есть, словом.
- Несомненно, - тихо пробормотал Тирнан, внимательно разглядывая диск – сначала в маске, затем без нее. - Я могу немного подержать его у себя? – спросил он, протягивая руку.
- А зачем? – поинтересовался Дример.
- Попробую выяснить, что там такого, - ответил Тирнан, слегка пожав плечами, как будто ему и дела до этого не было, так, праздное любопытство. Дример отвечать не торопился. В задумчивости он прикусил клыком губу. Тирнан шагал рядом и искоса наблюдал за эмоциями на его лице. Он-то понимал, что сейчас делается выбор, но решение было вовсе не за Дримером. Где-то неподалеку послышался стук камней. Дример вздрогнул и оглянулся. Опасности не было – это Грим выбрал неудачный насест для минутного отдыха. Надо сказать, что ворон почти все время проводил в разведке, летя впереди группы. Время от времени он возвращался на плечо хозяина и клацал у него над ухом что-то сердитое, но Дример ни разу не объяснял, что о чем докладывал ему ворон.

Наконец вампир вздохнул и протянул диск Тирнану:
- Эта зараза как магнит, - хмуро сказал он. – Разбирайся.
Диск скользнул из рук в руки. Сделан он был из почти невесомого металла, серого с голубым отливом. Его поверхность когда-то украшал узор, теперь порядком истертый. Взглядом, доступным только ему, Эрдамант видел, что орнамент повторял линии заклинания, вплетенного в диск. Ничего подобного этому заклинанию он раньше не видел. Магия, которой было написано заклинание, не была похожа ни на одну известную Тирнану школу. Она была также неестественна и чужеродна как… как выброс магии на болоте! И заклинание в амулете, и магия с болота имели одинаково неясную Эрдаманту природу. Но было в этом что-то еще. Тирану казалось, что он уже встречал подобное явление, но где и когда понял не сразу. Его сердце забилось чаще. Буря, болото, теперь этот амулет – и Фэрн-Дэн! Между этими событиями была одна и та же связь – странная чужеродная энергия, порождавшая эти явления. Эрдамант понял, что держит в руках очередной кусок мозаики. Еще немного – и каждый кусок мозаики, каждый эпизод его жизни, встанут на свои места, и ему откроется полная картина. И последней такой частью, вероятно, мог стать Архонт.

Когда в таверну вошла эта девушка, на мгновение у Лана остановилось дыхание. Наружу так и просился крик, но бард гигантским усилием воли сдержал себя. «Этот мохнатый адский зверь… он был в моих снах! Что же здесь происходит?! О всемогущий Танцор, куда я попал?».
Пока неловкая пауза не затянулась, Лан вскочил со стула, свалив полами плаща несколько кружек, и согнулся в низком поклоне:
- Рад приветствовать вас, госпожа! Меня зовут Ландрил Келейя, я странствующий менестрель, наемник, ученый, в общем – всего понемногу. Я надеюсь, вас не стеснит наше общество, особенно если вы пожелаете здесь остаться, то мы постараемся не слишком вам мешать…
Барда понесло. Он разом хватил кружку эля, в его руках каким-то образом оказался рогиил, и пальцы будто сами собой все быстрее и быстрее начали наигрывать совершенно безумный мотив. Всем присутствующим показалось, что глаза Лана на миг вспыхнули каким-то странным светом, словно что-то холодное и чужое рвалось изнутри, но спустя мгновение все исчезло – остался лишь молодой бард, обессилено садящийся за стол и бормочущий себе под нос что-то неразборчивое.
«…надо вспомнить. Обязательно вспомнить. Зверь… Что-то здесь не так. Он почуял меня, узнал мой запах, услышал мои мысли… О чем же мы говорили?… Он вроде убеждал меня, что все это – не сон, что все это – реальность… Жестокая, безжалостная реальность… Но почему он здесь? И кто она такая?»

Происходящее в корчме поразило меня. В помещение забежал раскрашенный кот, похожий на скелет, а за ним вошла молодая девушка, в синем платье с белым передником. В руках она держала солидную бутыль в плетении и тесак, примерно по локоть длиной, странной формы, напоминающей кухонный нож. Старик внимательно окинул её взглядом, Кринкранк расплылся в смешной улыбке. Ландрил опешил, глядя на неё и её кота, я убрал руку от топора, а Курт встав на всякий случай в боевую стоику переводил взгляд, то на кота, то на девицу, то на Лана.
Мгновение спустя девушка приятно улыбнулась. Тут же менестрель, как укушенный болотным шершнем, подскочил и раскланялся перед девушкой. Но опрокинул плащом наши стаканы и чуть не зацепил моего любимца. Стаканы правда я поймал и спокойно поставил назад. А Курт поняв, что его зацепят, спрыгнул на пол и снова встал в стойку, но уже взгляд свой полностью сконцентрировал на менестреле, как будто хотел увидеть его насквозь. Я не знал, что и думать, поведение паука было странным. Дальше Лан схватил свой инструмент и выдал очень сложную, быструю и серьёзную мелодию. Мне показалось, что парень одержим, даже паук это заметил и на всякий случай перебрался ко мне на плечо. Поиграв некоторое время, музыкант успокоился и, отложив гитару, ослабленный сел на стул.
Девушка, немного растерялась, но подошла к нам и села рядом. Кот, который к тому времени сидел у неё на плече, одним глазом поглядывал на Курта. Паук, когда менестрель успокоился, тоже пришёл в себя, слез на стол и что-то пискнул коту. Я же встал из-за стола и представился девушке:
– Рогволд Ульмен! К вашим услугам! – сказал я, поклонившись, и добавил – Следопыт…

- А я Алиса, - представилась я.
Я уже сидела за их столом, малость ошарашенная приветствием менестреля. От запаха еды из их тарелок голодным спазмом свело желудок. Услышав громкое урчание в животе, паучище Рогволда посмотрел на меня своими глазками и придвинул кусок овоща, который грыз. Чешир заинтересованно понюхал морковку, потом паука, и громко чихнул, уставившись на курицу в тарелке Лана. Боюсь, если бы он решил этим куском прямо сейчас полакомиться – то менестрель побоялся его остановить – больно уж круглыми глазами он таращился на Чешира.
Не успела я поднять руку, чтобы на всякий случай придержать кота, как к нашему столу подбежал тот самый забавный карлик
– Здрася-здрася, чо будя?
- Э-э-э… - я замялась, желудок заурчал ещё громче, в голове завертелась мысль «Чем я могу заплатить?».
Рогволд, видимо поняв моё замешательство, хмыкнул и сказал:
- О деньгах не думай – говори что будешь есть.
Его слова показались мне предложением угоститься за его счёт.
- Я-я.. я … э… - я начала заикаться, одновременно не желая принимать подачек, но глаза предательски уставились на кусок мяса с овощами.
Боец опять хмыкнул и сказал карлику:
- Алисе кусок курятины с овощами, и небольшой кусочек для её кота. И стаканчик кислого молока.
Малыш кивнул и засеменил к стойке. Я зарделась при словах «кислое молоко», представляя, как ужасно выгляжу после вечеринки – а ведь ещё выспалась немного! Чешир, тем временем мягко спрыгнул на лавку и вытянул мордочку над столом, принюхиваясь. К нам уже семенил карлик с подносом в руках. Передо мной возникла большая тарелка, источающая дивные ароматы свежих овощей и нежного пряного мяса, стакан простокваши, и маленькое блюдце с куском мяса для Чешки. Тот, нимало не сомневаясь в своих правах на сие блюдо, лапой попытался стянуть кусок. Я поставила блюдце на лавку, и кот с громким урчанием принялся за еду.
Лан наконец-то продолжил есть. Я с огромным энтузиазмом накинулась на еду, и прикончила всё буквально в два счёта. Рогволд посмотрел на меня с нескрываемым удивлением и одобрением.
- Хорошо же ты ешь, - усмехнулся он куда-то в бородку. – Давно здесь бродишь?
- Фтодой день уфе, - ответила я, прожёвывая огромный кусок курицы, и для верности оттопырила два пальца на свободной руке.
- Славный у тебя… клинок, - присоединился Лан. - Фамильный?
- Не… нафла… там ф крабле… - промычала я, продолжая жевать.
- Где-где? – поморщился менестрель.
- Ф кавабле! Павусник с мафтами, - изобразить пальцами корабль было затруднительно, но перестать жевать было ещё труднее, поэтому я волнообразно поелозила ладонью над поверхностью стола.
- А, на корабле! – догадался Рогволд. – Где же тут может быть корабль, да ещё и парусник?
- Йа хызе! – донеслось из недр торчащей из моего рта куриной ножки.
- Что-что? – опять переспросил менестрель.
Объяснить фразу «Я хз» мне вообще не представлялось возможным, поэтому я выразительно пожала плечами и помотала головой.
- А, понятно, - опять догадался Рогволд.
«Видимо, ему часто приходилось иметь дело или с немыми, или с тупыми», - подумала я, не переставая остервенело жевать. Спустя минуту моя тарелка окончательно опустела, я залпом выпила молоко и довольно облизнулась.
- Ну, теперь рассказывай, - начал боец.
- Что рассказывать?
- Кто ты, откуда, как сюда попала…
- А можно для начала узнать, куда именно я попала?
- Мы и сам толком не знаем – пришли незадолго до тебя, - откликнулся менестрель. Он осёкся на полуслове, потому что Чешир решил с ним познакомиться поближе, бесцеремонно прыгнув на колени, и ласково замурлыкав.
- Это Разлом, - откликнулся Старик, вновь возникший за стойкой бара.
Алиса удивленно вскинула брови, но потом сосредоточилась, и начала рассказ.
- Я родилась в Росграде, который стоит на берегу большой реки. Росла как все обычные дети, увлекалась техникой, компьютерами и особенно видео играми. Эмм, я не знаю, как это точно объяснить тем, кто их, по-видимому никогда не видел… скажу что это основано на взаимодействии со специально нарисованными персонажами, которые могут совершать заданные действия… Ничего примечательного в моей жизни не случалось. Я любила читать книги одного математика, который написал две сказки о девочке Алисе, моей тезке, попавшей в чудесную страну. Мне очень понравилась эта героиня, потом я играла в игру о ней, а вчера пошла на вечеринку для… любителей сказок этого математика, и игр по их мотивам… Там я здорово напилась – а очнулась уже здесь, как была – в костюме Алисы и с моим котом на руках. Здесь я добралась до большого корабля, где переночевала, а также нашла нож и эту бутылку. Потом Чешир привёл меня сюда.
- Так это не твой обычный вид? – оживился менестрель.
- Ну, в общем-то да, - улыбнулась девушка.
Рогволд, внимательно её выслушавший, покивал, и сказал:
- Ну, тогда и мы вкратце перескажем себе наши истории. Родом я из Салендорского королевства…

Атмосфера постепенно разрядилась. Троица сидела за столом, потребляя простую, но питательную пищу, и разговаривала. Алиса задумчиво скармливала Чешику кусочки курицы, Рогволд удовлетворенно откинулся на спинку стула и загадочно улыбался, а Лан не терял времени зря и развлекал присутствующих байками и анекдотами из своего мира. Как ни странно, юмор этого довольно специфического места понимали все, и бард имел успех.
- …А пакс ей и говорит: «Я не везде такой… маленький!» - Лан умолк, оглушенный всеобщим хохотом. Особенно анекдоты Лана понравились Кринкранку, тот заворожено смотрел в рот барду, смешно нахмуривая брови и смеясь громче всех.
Время летело незаметно. Старик больше не показывался. Лан только что закончил долгий и невероятно интересный рассказ о своих приключениях в Долине Колонн, и тут внезапно на мгновение прикрыл глаза, встал и объявил, что ему необходимо отлучиться. Следопыт с девушкой переглянулись, но ничего не сказали. Оглянувшись на Алису, мирно беседующую с Рогволдом, Лан выскользнул за дверь.
Снаружи было тихо. Туман крался вдоль кустов, вытягивая бледные рваные лапы к освещенным окнам корчмы. Бард поднял голову – небо заволокли темно-янтарные тучи, скрывая звезды. «Некому подглядывать…» - подумалось Лану. Он направился в сторону от тропы, выискивая подходящее место. Наконец на глаза попалась ровная чистая поляна, со всех сторон окруженная стеной влажного тумана.
Бард скинул шляпу, плащ, рубаху и ботинки, оставшись лишь в коротких штанах. Неясный свет играл на мускулах. Лан втянул холодный воздух, принял основную стойку и начал двигаться, ловко и упруго, будто медленно распрямляющаяся пружина. Его руки то описывали круги, то ударяли по невидимому противнику, то мягко гладили воздух, как султан ласкает молодую жену в первую брачную ночь. Ноги его тоже не стояли на месте – они влекли его из центра поляны на край и обратно. Было заметно, что все его движения укладываются в определенный ритм, который то учащался, то стихал, вторя стуку его сердца.
Он превратился в неистовый вихрь, и мир вокруг двигался в едином порыве. Бешеный стук сердца. Ровное дыхание… Удар, разворот, уклонение, прыжок…Сальто, «стальные ножницы», «бабочка» и снова сальто…
…Чье-то постороннее присутствие он ощутил, стоя на голове. Вздохнул, встал на ноги и негромко произнес:
- Старик, это ты?
Хозяин корчмы бесшумно выплыл из стены тумана, и Лан услышал голос, говоривший внутри его головы: «Не беспокойся, они не заметят моего отсутствия. Что ты хотел мне рассказать?».
Лан быстро оделся, взглянул в глаза Старику и начал:
- В моем мире жил один человек, который как-то сказал: «Ты – лишь танец Бога, пляшущего на поверхности воды, а твоя жизнь – это созерцание бесконечных кругов на воде, прекрасных и бессмысленных».
Старик кивнул, давая понять, что внимательно слушает. Лан поправил шляпу и продолжил:
- Этот человек всю свою жизнь учил людей любить красоту мира, уважать его темные тайны, размышлять над своей собственной сущностью… Он был настоящим Танцором, творцом своей судьбы и просто очень добрым человеком. Но не всем нравилась его убежденность, и в конце концов его самого и еще двадцать тысяч его почитателей уничтожила Гвардия. Родной город этого человека был стерт с лица земли с невиданной жестокостью. Говорили, что гвардейцы всюду искали его сына, которому он якобы передал большую часть своих знаний… Но его сын выжил. Молодой, неопытный, он был вынужден избрать для себя путь изгнанника.
Лан прикрыл глаза. Лицо его превратилось в неподвижную маску.
- Я солгал твоим гостям, Хозяин. Я не сбегал из дома. Я был жестоко лишен своего дома и своего прошлого.
Старик молчал.
- Я… я на всю жизнь запомнил его слова, которые он сказал мне незадолго до смерти. Он произнес тогда только два слова: «Остерегайся сновидений». Он всегда был очень мужественным, бесстрашным человеком, но в то мгновение в его глазах я увидел Страх. И с тех пор я поклялся потратить жизнь на то, чтобы понять смысл его слов. Скажи мне, Хозяин, я сплю?
Старик отвернулся в сторону корчмы, любуясь светящимися глазницами окон, как ребенок любуется творением рук своих – песчаным замком, выстроенным на жемчужно-золотой полосе пляжа. Потом тихо проговорил:
- Пошли, по тебе уже соскучились.

Фигура на земле пошевелилась, глаза медленно открылись и долго еще смотрели в туман. Изучали? Нет это был пустой взор - полный шока и непонимания. Казалось человек впал в некое кататоническое состояния, что впрочем было почти правдой. Мысли? Нет, один лишь мат удивления блуждал в голове. "Где я? что за? туман? твою....ох... ". Встать? Сначала надо ощутить тело - а оно к сожалению все затекло, и этот холод, "боже, как же я замерз. Вашу мать а...ну ладно, ладно....сейчас...сейчас...Эхр..... Подъем подъем!!!". Фигура подтянула к себе распластанные руки и попыталась оттолкнуться от земли. Неудачно, лицо смачно ударилось о землю, что вызвало сильнейший приступ боли. Ян (а именно так звали "фигуру") любил выпить, точнее напиваться, а потому первой же мыслей (поток которых вызвала боль) была "опять, япона мать, напился.. мда, это похмелье по крайне мере надолго убережет меня от выпивки. Но что это за ? Где я?........". Ян собрал волю в кулак,перекатился на бок и аккуратно и медленно принял сидячее положение. Это был максимум. Теперь он мог протереть глаза и не спеша и подробно разглядеть окружающую обстановку. Хотя.... было бы что рассматривать! Вокруг стоял густой туман, и буквально в десяти метрах мир проваливался в серомолочную пустоту. Земля была непривычно гола и коричнева, такие же голые и уже черные деревья изредка всплывали на горизонте. "Мда, в трансильванию лететь недалеко, но кто меня пустил в таком состоянии в самолет?!А если мы ехали на машине... Машине?! Да тут много дней пути! Так что же? это запой? Нет для запоя я слишком хорошо себя чувствую.... Хотя....стоп..вчера я не пил! Да я уже месяц не пью!! так, так, я пошел погулять, встретился с Аглаей, потом кафе Хан, Бурах, дом и ...... черт провал.......так, но домой я пришел один, открыл дверь и ......ох, какая пустота то потом!". Ян еще долго пытался разговорить свою память, но она упрямо держала оборону. Все это сильно напоминало серьезную пьянку, но Ян четко помнил что уже месяц держался "молодцом" и вчера не подвел себя. Тело в конце концов отодвинуло все причины и следствия на задний план. В зону мотивации форвартером вошли голод и холод. Ситуация требовала немедленных действий. Ян понимая всю тяжесть своего положения, решил не вскакивать как молодой солдат на подъеме, а неспеша встать на четвереньки и уже потом, отталкиваясь руками, подняться на уровень прямоходящего "хомосапиенса".


Проделав сию не легкую операцию, он принялся разглядывать своё одеяние. Оно понесло огромный, колоссальный урон! Но сперва стоит произвести небольшую опись имущества. Дорогая одежда - это та слабость, которую Ян мог себе позволить. Он, конечно, всячески ее рационализировал и давал сотни аргументов "за" хорошо одеваться, но по сути своей это было лишь еще одно проявления "тонкого вкуса" - как он сам называл свое обостренное чувство прекрасного. Итак: на нем были тонкие шерстяные узкие брюки, темно голубого цвета в горизонтальную и вертикальную полоску чуть более светлого голубого, белая хлопчатобумажная рубашка, темно синий в светлую полоску итальянский пиджак и такого же оттенка пальто. На ногах были черные элегантные туфли из кожи с закругленным носком. Урон: пальто - почти все покрыто сухой грязью и пылью, местами мокрые пятна; пиджак - концы рукавов и передние лацканы все в той же сухой грязи; брюки - нещадно измяты и так же покрыты грязью; рубашка - только манжеты и воротничок пострадали; туфли - хорошим итальянским туфлям все нипочем!Он также проверил бумажник (который никак не отреагировал на необычное место нахождение своего хозяина), и мобильный телефон, где связь естественно отсутствовала. Оценив урон и всласть поругавшись с злодейкой судьбой, Ян бодро (насколько позволяло ему его состояние) двинул в неизвестном направлении.Но прежде чем последовать за ним, стоит описать его фигуру, лицо и другие специфические физ. особенности (если таковые имеются). Он был высок (примерно 185см) худощав, имел телосложение начинающего гимнаста с хорошо развитым торсом, широкой грудной клеткой и прочими атрибутами спортивного образа жизни, которым он как ни странно не страдал, темные чистые волосы были подстрижены как у стильных любителей инди музыки, лицо узкое и вытянутое с достаточно длинным носом и не совсем волевым подбородком, но с совсем серыми глазами. Он был гладко выбрит, и имел узкие губы.

Шел уже второй час пути – а ни конца ни края этой «трансильвании» не было видно. Страх и паника почти полностью завладели нетленной душой Яна, и часто заставляли его останавливаться и долго всматриваться в туман, пытаясь найти хоть какой-нибудь ориентир. Но природа была безжалостна – ибо любой ориентир пропадал, стоило ему удалиться на десяток метров. Ян все чаще щипал себя в надежде проснуться, и все отчаянее перебирал в голове все возможные варианты событий, которые могли привести к такому печальному концу. Всего оказалось три более-менее правдоподобных сценария:
1.Ян просто двинулся умом, свихнулся, у него резко прогрессировала шизофрения. И сейчас он лежит где-нибудь привязанный в больнице под каким-нибудь седативным опиатом. А Аглая безутешно рыдает в приемной.
2.В результате какой-то травмы (какой!?) он впал в кому, и все это лишь сон в котором он не может проснуться. И Аглая опять безутешно рыдает в приемной.
3.Бурах с Ханом сговорились и подсыпали ему какую-нибудь дрянь в кофе. Потом связали, привезли черт знает куда, изваляли в грязи и теперь сидят и ржут в какой-нибудь гостинице. И Аглая теперь уже не рыдает, а также смеется (это ее предательство было особенно подло).
Последний вариант хоть и был самым правдоподобным и логичным, имел слишком много нестыковок (особенно по части Аглаи) и все чаще трещал по швам.

В конец уставший и отчаявшийся Ян, к немалому для себя удивлению, обнаружил на земле След! Точнее целую цепочку следов, уводящую в туманную даль. Это был след от большого башмака явно не тщедушного человека. Не долго думая, Ян помчался рысью вдоль следов и скоро вышел к небольшому домику аля «баварская харчевня». В окнах горел свет, а из труб шел дым. В воздухе призывно запахло едой, и в конец потерявший самообладание Ян, не секунды не мешкая, помчался к двери (он даже не удосужился прочитать вывеску). Распахнув ее и сделав пару шагов внутрь, Ян был вынужден усмирить свой вполне невинный порыв, ибо ситуация внутри харчевни явно выходила за рамки его повседневного опыта. Их было трое за столиком, и это были люди, но вид их поставил бы в ступор самого невозмутимого исследователя жизни. Один был точно средневековый бард, с лютней, бородкой шляпой и плащом, второй был явно каким-то наемником-головорезом в камуфляжной форме и с автоматом, третья – в их компании была и девушка – явно с костюмированной вечеринки, «алиса-потрошитель» с огромным тесаком. Также в этой компании было двое животных – раскрашенный под скелета кот и, господь всемогущий дай мне силы!!, огромный паук. Появление Яна было шокирующим для всех – сам он застыл на месте, а вся компания приготовилась к атаке. «Приветствие – лучшее оружие», а потому Ян громко сказал «Добрый вечер» и зашебаршился к стойке. Там, пытаясь взять себя в руки, он быстро продиктовал заказ бармену-коротышке «лучшего мяса с гарниром и пива» и плюхнулся на стул в надежде хоть в нем ощутить твердость духа и понимание ситуации.

Пока мы болтали о том о сём, я заметил, что Алисин кот Чешка и мой Курт странно всматриваются в дверной проём, но при том сохраняют спокойствие. Значит, бояться было нечего. Через несколько мгновений дверь тихо открылась, и на пороге появился молодой человек неясного возраста. Парень выглядел так, словно его пережевала и выплюнула Болотная Шмарра – это у нас есть нечисть такая. К тому же, он был явно с похмелья: представляю, как ему сейчас не по себе. Не долго думая, новый гость решил первым начать разговор:
– Добрый вечер! – сказал он громко. Не дожидаясь ответа, странной походкой не совсем адекватного человека, он подошёл к стойке и сделал заказ. После чего рухнул на стул и вопросительно осмотрел пространство, и нас заодно.
Мои новые друзья немного напряглись: Алиса с некоторой опаской посмотрела на новичка, несколько брезгливо поморщившись, глядя на его не совсем опрятный вид; а Лан слегка сощурился и сверкнул глазами. Понимая, что идти на контакт так же тяжело, как идти по полу, я решил откликнуться на его приветствие и первым завязать знакомство, возможно полезное в нашей ситуации.
– Хо-хо! В нашем полку прибыло! – громко сказал я, и даже приветственно взмахнул рукой. – Приятно видеть новое лицо в этом странном месте! Не желаете ли присоединится к нам?

«Туман и тишина. Пятна света. Странные ощущения. Только что она летела, не надеясь на возможность выжить, мало кто, наверно, мог бы выжить, упав на острые прутья забора с высоты пяти этажей. Выбора не было: либо прыгать, либо быть схваченной. Только о заборе она не знала. И где она теперь? Может это какой-нибудь распределитель: кому в рай, кому в ад? Она хихикнула. Интересно, какое решение тогда вынесут по её поводу и как тут принято об этом решении оповещать? Сколько вопросов… Впрочем, любопытство это один из её недостатков, тут уже ничего не поделаешь. Мда… Ну, хватит размышлений, пора пройтись, может, найдутся ещё такие же ожидающие».
С этими мыслями Вениа встала с камушка, на котором сидела с момента, когда открыла глаза на земле в этом странном месте. Немного размявшись и проверив оружие, решила пойти на право, особой разницы в выборе направления всё равно не наблюдалось. Костюмчик, в который девушка была одета, очень подходил пейзажу: серая рубашка с коротким рукавом и воротником-стойкой, поверх которой была накинута тёмная куртка из плотной ткани и такого же оттенка брюки, заправленные в мягкие сапоги до середины икры. В рукавах куртки и было спрятано оружие – по пять метательных ножей в каждом рукаве.
Вдруг, немного заострённые ушки «ожидающей решения» дрогнули, уловив какой-то звук над головой. Подняв жёлтые глаза вверх, она заметила тень, промелькнувшую в верхних слоях тумана. Хмыкнув и поправив чёлку, упавшую на глаза, продолжила свой путь. Через какое-то время, по внутренним ощущениям около часа, впереди прорезались очертания здания. Сделано оно было из кирпича и высоту насчитывало всего два этажа. Его явно когда-то красили в красный цвет, но краска толи от времени, толи от такой погоды, слегка облупилась. Окна приветливо светились мягким жёлтым светом. Над входом висела табличка, видимо с названием: «Жидкая мать».
«Прелестно… Интересно, кто придумал? Ну что ж, войдём и посмотрим что там, кто там».
С этими мыслями девушка завязала волосы в хвост, поправила одежду и потянула дверь на себя. Та со скрипом открылась и Вениа шагнула внутрь здания…

После того, как в корчму вошла эта девушка в черном, Лан поначалу насторожился, но не подал виду – отвесив элегантный поклон, он представился, и, взяв пару аккордов, пропел вступление из «Морской тоски», завершая мелодию неожиданно высокой нотой. Потом обратился к девушке:
- Добро пожаловать в нашу скромную обитель? Позвольте узнать, как вас зовут?
- Вениа. – Девушка приветливо улыбнулась ему, хотя до этого она была слегка ошарашена столь разношерстной компанией. К ней тут же подскочил Кринкранк, размахивая руками и лопоча что-то неразборчивое. Старик прикрикнул на карлика и поинтересовался у девушки, не желает ли она что-нибудь заказать. Парень в перепачканной одежде, судя по всему, постепенно выходил из ступора и начал заинтересованно разглядывать Курта, нервно пританцовывающего перед тарелкой Алисы.
В это время бард с наемником продолжали свой разговор:
- Интересно… - Лан потянулся за очередной кружкой эля. – Кто назвал эту таверну «Жидкой матерью»? К чему такое название, как вы считаете, Рогволд?

Новую гостью, которая вошла в этот трактир, Лан поприветствовал очередным из своих музыкальных шедевров. Готов поспорить что этот парень имел большой успех у себя на родине — ведь то, как он играл, действительно могло заворожить кого угодно… После приветствия он успокоился и повернулся ко мне:
– Интересно, а кто назвал эту таверну «Жидкой матерью»? К чему такое название, как вы считаете, Рогволд?
– Не знаю, Лан — но тот, кто придумал это название, был человеком оригинальным. Если это вообще был человек, конечно! Вот на моей родине есть таверна с названием «Спотыкачная пьянь», гадюшник последний, а открыл это заведение один старый гоблин…
Когда Вениа подошла поближе, я смог её рассмотреть получше. Молодая брюнетка, с желтыми глазами, заострёнными ушками и кошачьей грацией. Очень пластична, упруга и в меру накачена. Она явно могла дать отпор даже не одному противнику. Также меня заинтересовала её амуниция: одета она была как наёмный убийца. Одежда в обтяжку, но не стесняющая движений, немаркого серого цвета. Удобная и бесшумная обувь. Более всего меня привлекли её метательные ножи, спрятанные в рукавах. Говорю сразу — обычному человеку без определённых навыков этого не заметить. Но, случайно взглянув на барда, я понял, что парень тоже кое-что подметил.
Нет, я вовсе не хочу сказать, что наша гостья была именно убийцей – но ей явно не раз приходилось бороться за свою жизнь — это было видно и по продуманной амуниции, и по особому, пытливому и внимательному взгляду, обшарившему таверну в несколько секунд. За эти несколько секунд у меня сложилось очень приятное впечатление о ней — что-то тёплое всколыхнулось в моей душе по отношению к этой девушке, словно я встретил родную душу в далёком краю.
Тем временем Чешир, словно увидев сородича, соскочил со стола и, распушив свой полосатый хвост, стал тереться о сапог Вении, громко мурлыча и неоднозначно выказывая свою к ней симпатию.

За несколько минут, на протяжении которых я пыталась как можно плотнее набить живот всем, что оставалось на тарелке, в таверне стало гораздо оживлённее. Каждый раз при хлопке двери приходилось сначала дожёвывать, а потом уже оборачиваться и смотреть, кто пришёл. Один за одним, появились двое: сначала ввалился какой-то потрёпанный мужчина, затем вошла хрупкая темноволосая девушка с ярко-жёлтыми глазами. Пока я пыталась поскорее прожевать остатки курицы, мои спутники развели бурную деятельность – «космодесантник» поприветствовал мужчину, который присел неподалёку. Лан при появлении девушки начал что-то играть на своей странной мандолине, Чешир бросился гостье навстречу, а пока несколько ошарашенная девушка осматривала нас пронзительным взглядом, следопыт с менестрелем успели даже обсудить название корчмы. Я проглотила последний кусок, запила его, и повернулась лицом к подошедшей ближе девушке.

Честно говоря, я немного растерялась в этой суматохе – Лан, закончив играть и задавать вопросы, пожирал вновь прибывшую взглядом, Рогволд, поглаживая паука, уставился куда-то вдаль, с неожиданной мечтательностью в глазах. Тот помятый мужчина, севший за соседний столик, к которому уже спешил с заказом малыш Кринкранк, казался мне человеком из моего мира — рассмотрев его поближе я поняла что он просто с жуткого похмелья, да и здорово испортил костюм блуждая по окрестностям. А вот девушка с первого взгляда казалась не совсем человеком — заострённые ушки, удивительного цвета глаза, взгляд цепкий, походка пружинистая – ни дать ни взять, люди икс!
Я позвала Чешку назад — у него по весне появляется дурацкая привычка у всех под ногами путаться. Он ещё раз громко мурлыкнул, и вернулся к столу, чтобы закончить и свою трапезу. Похоже, Рогволд намерен обрасти компанией – мне же, человеку не очень общительному, было тяжело воспринимать столько новых лиц разом. Пока тот мужчина копошился за своим столиком, да косился на Курта, а Вениа, видимо, раздумывала над вопросом старика-бармена, я пыталась прикинуть план дальнейших действий.

«Боже мой, сколько всего и сразу на мою бедную голову! Какая-то корчма, герои из иных миров, чудные животные, окрестности как в хорроре каком-то — хорошо, хоть корчма эта нашлась. Не верится, что в окрестностях нет людей. Хотя, может эта реальность – лишь плод моего воображения? Уж не накачали ли меня наркотиками в этом грешном клубе — очень уж невероятно всё, происходящее вокруг».

Думать было по-прежнему тяжело. Избавленная гостями от груза всеобщего внимания, я стала задумчиво гладить кота, попивая своё молоко — закоренелая привычка никогда не строить планов работала на меня, экономя нервы. Надеюсь, когда дойдёт дело до знакомств, меня сильно тормошить не будут. Благо, спутники на характер вполне легки, опасности ничего не несёт, так что можно немного расслабиться.

"не стоит долго расслабляться" - любила говорить Аглая, и большинство пожалуй с ней соглашалось.И Яна всегда раздражала эта пропорция согласных с ней и не согласных с ним. Но в данном случае судьба не стала попирать свои принципы.
-Приятно видеть новое лицо в этом странном месте! Не желаете ли присоединится к нам?
Вопрос был пугающе сложен, особенно в конексте места действия и персонажей на арене. Головорез был явно настроен дружелюбно, но....но..... Ян был черт знает где, черт знает в каком плохом состоянии, и на столе был этот чертов огромный паук! Мда... отказываться было бы крайне не любезно, и отказ мог кончиться простреленной ногой, в лучшем случае. Слава Алаху!!!!пришло пиво и можно было немного потянуть время.
-Один момент – остановил следующую фразу Ян и накинулся на пиво.
И что это было за ПИВО! Карлик каким-то натием пронюхал все вкусы и пристрастия Яна, пиво полностью соответствовало всем требованиям и стандартам ТВЯ (Тонкого Вкуса Яна). О этот божетсвенный хлебный вкус,о эта легкая горечь, и плотная фактура - темное, живое. Да, именно такое пиво в диких количествах пропадало в бездоном чреве нашего героя.
Сие всесокрушающее вкусовое пиршество полностью затмило безжалостную и суровую реальность бытия. Ян проглотил почти всю кружку, и очнувшись от этого гастрономического экстаза был вынужден лицезреть всю туже самую картину. А картина была удручающая - надо было принимать решение и быстро!
О, как Ян ненавидел эту спешку, это вечное "быстрей, быстрей! мы теряем деньги! надо принимать решение! думай! что? что делать?". Откуда? Откуда в человеке эта тяга к экстенсивности?
Но, забудем! Ян уже принял решение - ему активно начал помагать алкоголь. Хмель поняв, что желудок пуст, а тело жаждет уже немного подзабытого ощущения приятной расслабленности, взяло ситуацию в свои руки.
-Присоедениться? Конечно! - сказал бодро Ян, и с широкой улыбкой направился к столику. Паук уже не казался чем-то экстраординарным, а головорез и вовсе потерял всякие намерения вершить самосуд.
-Позвольте.Меня зовут - Ян - сказал уже спокойный герой и протянул руку Наемнику.
-Рогволд Ульмэн. - пожатие пожалуй было уж слишком крепким. Ян не считал себя слабаком (в физ. смысле), но никогда не одобрял такого проявления силы и крепости духа. Хотя, стоит отметить, что уж лучше сильно, чем чрезмерно слабо.
-Ландрил Келейя - бард был не так агрессивен. Но черт возьми! Как можно запомнить такие имена?
-Алиса - девушка брезгилво протянула ручку, и Ян решил что хорошее впечатление в такой ситуации будет только кстати. Да, что скрывать, девушка была просто красива! И несмотря на всю свою любовь и привязаность к Аглае, Ян не мог удержаться от возможности произвести впечатление на слабый пол. А потому, он осторожно взял ручку, наклонился и поцеловал - ручку конечно! Слегка удивленная Алиса покосилась в сторону барда - тот явно вытворял нечто похлеще руколобзания.
-Вения – спокойно сказала, не весь откуда взявщаяся гостья со страными накладными ушами.
Ян пододвинул к себе стул, сел и докончил пиво. "Надо заказать еще" - привычно пронеслось в голове. Что и было незамедлительно сделанно! Но коварный коротышка знал все наперед - стоило Яну вскинуть руку, как еще одна кружка материлиозовалась на столе."пожалумте госоподим" - скомкано пробормотал карлик и исчез за стойкой. "Что-что, а сервис тут на высшем уровне" - оценил старанья коротышки герой.
Но пора было бы уже узнать что тут, черт возьми, происходит.
-А вы не подскажите, где мы собственно находимся? – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

(Выкладываю по просьбе и от имени Коши.)
__________________________________________________________________

Зайдя внутрь здания она огляделась. Здесь было довольно уютно: горел свет, стояла барная стойка, по всему залу были расположены столики, за которыми сейчас сидело несколько человек со своими питомцами, в дальнем углу виднелась лестница, ведущая на второй этаж. Внимательно осмотревшись она поняла, что один из присутствующих пришёл чуть раньше неё, а вот остальные же явно находятся здесь уже какое-то время. Вениа подошла поближе.
При её появлении парень лет двадцати в зелёном плаще, встал, отвесил ей поклон, представился как странствующий менестрель Ландрил Келейя, можно просто «Лан», потом наиграл что-то на странном инструменте и сказал:
- Добро пожаловать в нашу скромную обитель. Позвольте узнать, как вас зовут?
- Вениа, – сказала она и приветливо улыбнулась ему.
Получив ответ Лан обернулся к крупному мужчине рядом: светловолосый с аккуратной тёмной бородкой шрамом начинающимся от брови и теряющимся где-то в бородке, он был одет в камуфляжную форму и просто напичкан холодным оружием начиная мечом у стола и заканчивая топориком, к жилету был прицеплен какой-то странный значок с изображением волка, меча и ещё чего-то не понятного. На столе перед ним сидел довольной крупный арахнос. Менестрель обратился к нему, назвав «Рогволд» и поинтересовался его мнением на счёт названия данного заведения. Девушке и самой интересно было знать кто же это придумал. Мужчина в ответ рассказал, что у него на родине есть таверна с названием «Спотыкачная пьянь». Вот же фантазия у держателей подобных заведений, придумывают такое, что Сигурду на уши не натянешь.
В это же время откуда-то выскочил карлик и стал размахивать перед Венией руками говоря что-то неразборчивое. Из-за стойки бара на него прикрикнул старик и карлик тут же убежал за пивом для парня, который пришёл чуть раньше и всё ещё не снял даже заляпанного грязью пальто. А старик обратился к Вении:
- Девушка желает что-нибудь заказать?
Третьей в этой компании была милая девушка, явно оголодавшая, потому что с момента как Вениа зашла в корчму она не проронила ни слова, но активно ела. Платье с пышной юбкой и передником поверх не очень вязалось с высокими ботинками на шнуровке, хотя обувь для данной местности и была очень подходящей, как и с тесаком, который лежал рядом с ней. Оказалось, что кот странной окраски или точнее чьей-то покраски, который распушив хвост и мурлыча тёрся о её сапог, являлся любимцем этой девушки, потому что после того, как она позвала кот мурлыкнул и вернулся к прерванной трапезе.
В это время карлик принёс парню в перепачканной одежде его заказ – судя по всему пиво – и снова куда-то делся. Выпив свой заказ он явно повеселел и бодрым голосом с широкой улыбкой сказал:
- Присоединиться? Конечно!
И протянул руку по очереди каждому мужчине, а затем поцеловал руку девушке, которая представилась Алисой. Сам он представился как Ян. Девушка тоже представилась, назвав своё имя.
«Какие они все странные… У них круглые зрачки, как же они передвигаются ночью и как добрались сюда через туман, не имея нормального зрения. Хотя… Это же распределитель, кого тут, наверно, только нет. Парень-бард явно насторожился при её появлении, хотя и пытался это скрыть. Напрасно, я всё равно заметила, как и то, что он заподозрил оружие в рукавах. А этот Рогволд Ульмен тоже примечательная личность камуфляж, оружие, защита на коленях и локтях. Или наёмник или солдат. Уж он то точно как-то разглядел спрятанные ножи. А ещё это арахнос… Бррррр… Недолюбливаю этих зверей. В общем, весьма подозрительный человек. А это Ян явно неравнодушен к пиву, как только прошла церемония знакомства, заказал ещё кружку. Она хмыкнула. Пагубная привычка у него, но это ему решать. Девушка. Весьма милая и молчаливая, и кот у неё хороший».
Девушка улыбнулась своей последней мысли, прошла к столику у окна, попутно заказав старику за стойкой обжаренное мясо с приправами и чашку чая, сняла куртку и повесив её на спинку стула, села. Вот в это момент Ян и задал самый интересный вопрос дня:
- А вы не подскажете, где мы собственно находимся?

– Как нам уже поведал хозяин заведения… – Начал было я но меня перебили:
– Здеся разлома называется! Тута разлома, и за кухней разлома… – Заверещал карлик держа в руках поднос с очередным заказом. Я немного растерялся, Алисе стало смешно и она чуть не подавилась молоком которое допивала, Лан просто туманно улыбнулся, Ян был поглощен очередной кружкой пива, а Вениа с интересом разглядывала поведение карлика.
– Кринкранк! Не мешай людям! – Прикрикнул на карлика старик. Карлик тут же замолчал, снял колпачок и поклонился, после чего, тут же скрылся где-то под стойкой.
– Разлом, это место называется разлом. – Сказал задумчиво Лан. – И больше нам пока ничего не объяснили. Я так понимаю, что вы тоже сюда прибыли из совершенно разных мест…
Пока Лан общался с новыми гостями, я наблюдал за пауком.
Курт, заметно повеселевший от такого количества новых и совершенно не угрожающих ему людей, озорно бегал по столу, заглядываясь на каждого сидевшего по очереди. Задержался возле Чешира. Тот, сытый и спокойный, несколько минут наблюдал погоню Курта за кончиком своего хвоста, после чего начал потихоньку подыгрывать. Спустя ещё несколько минут они окончательно сдружились и начали играть в догонялки вокруг нашего стола, а карлик, разинув рот наблюдал за ними. Алиса, с весьма сонным видом, одним глазом присматривала за котом, чтобы он чего-нибудь не разбил.
Наконец Лан, пересказавший нам лекцию о Разломе, состоявшую из одного предложения, предложил как следует представиться новым гостям, что мы и сделали. Вкратце пересказав свои истории, мы вопросительно поглядели на Яна и Вению, ожидая, что расскажут они нам.

Какое-то время в корчме висела тишина, нарушаемая только звуками играющих животных.
— Разлом? Что ж, Разлом, так Разлом. Хотелось бы узнать побольше об этом месте, но я вижу, что вы ждёте рассказа о том, откуда прибыл каждый из нас. Так как Ян очень занят поглощением своего очередного заказа, видимо рассказывать первой буду я. — Девушка вздохнула, откинулась на спинку стула, закрыла глаза и, поудобней обхватив чашку с чаем, начала рассказывать, иногда отпивая из чашки.
— Я родилась и прожила всю свою жизнь в небольшом торговом городе Ар Каим. У нас небольшая семья: мать, отец, я и мой младший брат, по имени Вереен. У нас такая традиция называть детей такими именами, чтобы две первые буквы имени совпадали. Брат ещё слишком мал, чтобы помогать отцу в работе, зато очень шустр. Так что мы подумали и попросили лэра Наоса, крупного торговца металлами, принять его в помощники. Наша семья ничем особенным никогда не выделялась. Мы как все работаем, отмечаем праздники, подстраиваемся под торговые изменения. У нас фамильная черта – мы жутко любопытны, правда, не всегда это хорошо. У меня нет какой-то конкретной профессии, как и стабильной работы. Правда какое-то время я хотела идти в ученики к Шаманам. По легендам Шаманы - искуснейшие из колдунов и воинов, заслужившие это право кровью. Говорят, что когда-то Шаманы были доблестными воинами, которые не смогли противостоять законам и порядкам своего времени и ушли в горы, а через много лет, когда о них уже никто и не помнил, они вышли благословлённые богом Таар на магию и чародейство. Возможно даже именно в горах Карнаж это и было. Сейчас там построен замок, в котором Шаманы отбирают себе учеников. Я хотела туда попасть, думала получить профессию мага, ну или воина, охранникам грузов неплохо платят за сопровождение. Ещё я заметила несколько отличий между мной и вами. У вас круглые зрачки, уж не знаю как это, и не понимаю насколько это удобно — но все, кого я встречала в городе, включая своё отражение в зеркале, имеют вертикальные зрачки. Наверно это всё, что я пока могу о себе рассказать.
К моменту, когда Вениа закончила рассказ, чай остыл и его остатки покачивались на дне кружки, которую девушка всё ещё держала в руках. Она открыла глаза, улыбнулась присутствующим, внимательно слушавших её рассказ и обратилась к старику за стойкой, – Уважаемый, можно ещё чашечку чая и небольшую плитку шоколада, пожалуйста?

Прохлада постепенно уступила место липкой духоте. Прошел час или два, а может, и больше – приходилось судить примерно, поскольку ни у кого из путников не было часов. Хронометр Эрдаманта остановился в тот день, когда он попал в Разлом. Но путники уже научились определять время по свету, испускаемому фонариками. Наступил «полдень» - фонарики были на пике активности. Скитальцев окружало призрачное марево, сгущавшееся вдали. Тяжелые ели, цепляющиеся оголенными корнями за крутые склоны, угрюмо нависали над головами. Мохнатые ветви густо покрывала плесень. Изредка в вышине проплывал скат. Тирнан, провожая их взглядом, вспоминал давно прошедший ужин. Он думал, что мясо скатов могло оказаться вполне съедобным (разве не ел он хорошо прожаренное филе ската в корчме?). В животе было пусто и громко урчало. Но сильнее голода Эрдаманта донимали жажда и усталость. Фляжка, которую Тирнан носил в кармане плаща, давным-давно опустела, но он все равно регулярно доставал ее, свинчивал крышку и долго держал над раскрытым ртом в смутной надежде на то, что на донышке еще сохранилась пара-тройка капель. Его пошатывало. Тропа исчезла давно, погребенная под слоем щебня вперемешку с выцветшими еловыми иглами, усыпавшими землю. Тирнан ступал как попало, не глядя под ноги, и несколько раз чуть не падал после неосторожного шага – спасала трость. Он нормально не спал больше суток и растратил массу энергии в противостоянии сначала с фрином, потом с червем. Иногда ему начинало всерьез казаться, что никакого тумана на самом деле нет, а он просто ослеп. Он шарахался от смутных теней, появляющихся в тумане, и которые затем оказывались еще одним деревом, пустившим корни в Разлом, или скалистым уступом, под которым росло много фонариков. Тирнан все чаще нащупывал в кармане заветную коробочку с пудрой. Каждый раз его сердце замирало, и каждый раз он переубеждал себя: еще не время.

Его спутники держались бодрее. Дример вовсе не показывал признаков усталости, Анори старалась не отставать от него, хотя ей приходилось нелегко – ее легкие мокасины выглядели жалко, и щебень доставлял ей немало неприятных моментов.

Склоны Разлома постепенно сближались, растительность пропала. Впереди зачернели очертания двух скал, изогнутых и гладких, как клыки зверя. Соединяясь вершинами, он образовывали арку, под которой начинался проход сквозь теснину. Потянуло свежестью. Через несколько шагов Тирнан стал различать какие-то знаки на поверхности обеих скал. Подойдя ближе, он увидел рисунок, как будто сделанный рукой ребенка – человечки, животные и какие-то совсем непонятные закорючки, строкой опутывающие скалы снизу доверху. Тирнан провел рукой по ним – картинки стерлись, а на ладони остались белые полосы.
- Мел. И эти сделано недавно, - произнес Тирнан, копаясь в кармане штанов в поисках платка.
- Какого же роста должен быть тот, кто сделал это, - задумчиво сказал Дример, изучая взглядом расписанные верхушки скал, соединяющиеся на высоте примерно трех метров.
Эрдамант стирал платком мел с руки. Спрятав платок, он оперся обеими руками на трость и стал пристально изучать символы.
- Похоже, тут повторяется одна и та же история, - вымолвил он, теребя подбородок. – Вот люди, их несколько… А это – дом. Они вышли из дома и куда-то направляются… - Тирнан водил рукой по знакам и вдруг замер. – О Боги!!! Да ведь это про нас!!!
Дример повернулся к нему с выражением удивления на лице. Послышался хруст щебня. К мужчинам подошла Анори. Она некоторое время присматривалась к рисунку, затем перевела взгляд на Тирнана. В морщинках около глаз, в щетине вокруг его рта пряталась насмешка.
- Идиот, - хрипло произнесла она. – Как ты можешь шутить? Как ты вообще можешь поступать так? Нравится издеваться над другими? – она отступила на шаг. – Ты урод!!! Тебе как будто все равно, сдохнем мы здесь или выберемся хоть куда-то!!!
Тирнан достал из кармана плаща маску и приложил ее к лицу, но не успел скрыть от глаз спутников довольную ухмылку. Отвернувшись, он поправил обеими руками маску. Трость он прислонил к бедру. Затем он взглянул на Анори. Девушка села поодаль на камень, закрыла лицо руками. Вокруг нее вихрем вилась негативная энергия. Тирнан чувствовал ее, но маска позволила ему увидеть это воочию. Опираясь на трость, он медленно подошел к Анори. Ее энергия, вместе с колючим взглядом, устремилась к Эрдаманту. Ему моментально стало лучше.
- Плохие обстоятельства порождают дурные поступки, - сказал он. Анори отвернулась.
Дример хмурился, глядя на Эрдаманта. Внезапно тишину вспорол пронзительный вой, умноженный эхом. Тирнан обернулся и стиснул пальцами рукоять трости. Из теснины, разрезая жидкий туман, выскользнул пикирующий скат. Он был огромен – не меньше двух метров в размахе крыльев. Испуганно всхлипнула Анори. Дример пригнулся и выхватил клинки, но скат, лишь всколыхнув воздух под аркой, сразу взмыл вверх и исчез в тумане.
- Не по зубам добыча, - усмехнулся Дример, убирая клинки в ножны.
- А мне показалось, он не охотился на нас, - сказал Эрдамант. – Что-то заставило его пролететь именно сквозь арку.
- Мы летать не умеем, так что у нас есть только этот путь, - Дример встал в арке, упираясь руками в бока. Он всматривался вглубь ущелья и говорил, бросая фразы через плечо: – Ну хватит собачиться, надо идти вперед. Здесь проход метров тридцать, а дальше ущелье опять расширяется! Посмотрите, здесь даже какие-то растения пробиваются. На той стороне явно свежее и уверен, мы найдем там и воду, и пищу, и…, - Дример обернулся и остановился на полуслове. – Эй, а что с ней?
Дример указал рукой на Анори. Тирнан, все это время стоявший к Анори спиной, оглянулся и тут же кинулся на помощь девушке, медленно сползающей с камня. Он подхватил ее под мышки, стал усаживать обратно. Голова Анори безвольно повисла на груди. Мигом оказавшийся рядом Дример помог Эрдаманту и приподнял голову девушки. Белки ее глаз закатились, из угла рта вытекала тонкая струйка слюны.
- Что с ней? – беспокойно повторил Дример.
- Видение, - глухо отозвался Эрдамант, кладя ладонь на лоб Анори. В его разум цветастым вихрем ворвались эмоции и чувства Анори – обида, боль, отчаяние. Надо всем этим доминировала клубящаяся как дым чернота. Тирнан понял, что видит часть видения девушки. Тьма росла, огрызаясь вспышками.
- Будет Буря, - рука Эрдаманта скользнула по лицу Анори и безвольно опустилась. Он сел на землю, опершись на левую руку, а правой расправляя под собой полы плаща.
- Буря? – переспросил Дример. – Подожди, а с девицей что будем делать?
- Положи рядом, пусть полежит. Видение ее подкосило, но с ней все в порядке. Скоро она придет в себя. А я пока…, - Тирнан зевнул во весь рот под маской, - Я пока немного вздремну. Сил у меня больше не осталось.
Он растянулся на спине и забросил руки за голову. Дример возился с Анори. Уложив ее на землю, он взглянул на Эрдаманта. Тирнан был спокоен и, похоже, всерьез намеревался поспать.
- Скоро Буря?
- Скоро. Но нам все равно надо отдохнуууть…
- Скотина. Дал бы девушке плащ.
Тирнан сделал вид, что уже уснул. Дример плюнул в сердцах и стал стаскивать с себя куртку.

Лан внимательно слушал рассказ Вении, краем глаза следя за реакцией остальных. К столику подбежал Кринкранк, вертя в руках пустой поднос, и, забавно подпрыгнув на одной ноге, зашептал Лану:
- Чо грустишь, струнодрыг, а?
Бард усмехнулся про себя. Похоже, карлика было не провести дружелюбной улыбкой и веселыми песнями – в душе у менестреля действительно точили коготки некие пушистые существа из его снов. Лан указал взглядом на пустой стакан, Кринкранк понимающе кивнул и куда-то умчался, почти тут же вернувшись с высокой бутылкой из необычного сиреневого стекла.
- Вино, струнодрыг, авось полегчает, ага? Старый, добрый «Лепесток», ага?
Лан вновь усмехнулся. Он не видел нужды выяснять у официанта, откуда в этом загадочном месте мог появится знаменитый сорт вина из его мира. Одно ясно – он попал в очень необычную историю…
Карлик налил вина и умчался, прихватив с собой бутылку. Лан наклонился к столу, уловив знакомый, чуть терпкий аромат бескрайних равнин, свежести морского утра, очарования зеленых облаков Сиунта…
Внезапно произошло нечто странное – тело его оставалось на месте, сидя в уютном кресле и внимая приятному голосу Вени, а разум медленно, но неумолимо погружался в чернильную прохладу, и вот он уже идет (плывет? летит?) по какому-то неосвещенному коридору. Что-то подсказывало Лану, что он все еще в корчме, просто в другой ее части. Справа и слева уходили в непроглядную тьму зыбкие стены, но его влекло дальше, к маячившему впереди дверному проему. Приблизившись, Лан понял, что оказался в одной из комнат второго этажа. Стол, в углу – кровать. Треск камина.
Как только Лан вошел (если так можно назвать движение его разума) в комнату, взгляд его упал на большое зеркало в тяжелой раме, висевшее напротив окна. Сквозь полированную поверхность зеркала проступали белесые символы, складывающиеся в слова: «Никто не вернулся».
Лан вздохнул и подошел к окну, искоса наблюдая за зеркалом.
- Ты очень терпеливый слушатель, Старик.
Зеркало издало мелодичный звон.
Лан уперся лбом в холодное стекло. Снаружи было тихо, туман мягко обволакивал здание. Лучи солнца слабо пробивались сквозь неясную дымку, играя на разноцветных камушках тропы, уводящей прочь от «Жидкой матери».
- Когда отец умер, власти думали, что с его последователями и со всем нашим Братством покончено. Но они ошибались. Небольшая группа послушников из элиты боевых монахов смогла уцелеть и даже восстановить один монастырь высоко в горах. Их объединяла лишь одна цель – отомстить Гвардии, руководимой Инквизицией. Была одна девушка… Одна из Инквизиторов… Мы любили друг друга. Отец ни о чем не догадывался. А она так никогда и не узнала, что я был одним из отступников…
Лан обернулся. Зеркало молчало. Бард положил призрачные руки на спинку стула, сжав пальцы с такой силой, что побелели костяшки.
- В Братстве моим основным занятием, помимо функций верховного служителя, был поиск утраченных Свитков Знающих – артефактов исчезнувшей цивилизации, обладавших огромной разрушительной силой. После долгих поисков я обнаружил несколько Свитков, подходящих для отражения любого нападения на наш монастырь. И знаешь, Хозяин, что я получил в награду?
Зеркало негромко звякнуло.
- Я был изгнан из Братства! Убить меня они все же не посмели… К власти пришли радикалы, ратующие за немедленное начало святого похода против неверных. Если бы ты знал, насколько они извратили идеи отца… Я пытался образумить нескольких членов Братства, но мой голос тонул в воинственных выкриках. И я ушел, канул в безвестность…
Мимо окна пронеслась какая-то тень. Лан среагировал в ту же секунду, мгновенно перетекая в защитную стойку, но сразу успокоился – все было тихо, туман пел свою колыбельную. Что все это – иллюзия? Сон? Явь?
- Много лет я скитался под разными именами, спал под разными небесами, и не слышал ничего о Братстве и Инквизиторах. Но однажды, среди высушенных Ржавых пустошей, до меня дошла весть с родины…На уничтожение Братства был послан отряд под предводительством моей возлюбленной. Мои бывшие товарищи выманили ее отряд в узкое горное ущелье. В той битве были применены Свитки… «Никто не вернулся» - так сказал мне такой же, как и я, старый бродяга, встретивший меня в руинах заброшенного поселения. «Никто не вернулся» - шептал бесстрастный голос из моих ночных кошмаров. Никто, ты понимаешь, Старик? Никто…
Реальный мир начал постепенно пробиваться сквозь грезу-явь. Ощущения, запахи. Звуки…
«Уважаемый, можно ещё чашечку чая и небольшую плитку шоколада, пожалуйста?» - голос Вении. «Ну как, полегчало, струнодрыг?» - скрип карлика.
Разум Лана выскользнул из иллюзорной комнаты и вернулся в тело, лениво развалившееся на кресле, не заметив, как на поверхности зеркала, будто просачиваясь сквозь водные глубины, появился большой вопросительный знак.

Ян посильнее впился ногтями в радонь, но ничего кроме резкой боли о взамен не получил. "черт! это точно не сон. Ох же блин..... Чтож это за сборище ролевиков! Может я съел чего-то мощного психоделического и подписался на это чертову игру? Да у меня даже знакомых ролевиков нету! И никаких галлюцинаций у меня нету, и...и....."- Еще одна спасительная теория рухнула под весом опровергающих ее фактов . Ян вподал в отчаяние, мысли его кружили вокург сумашествия и прогрессирующей шизофрении "наверное я все таки свихнулся. Либо, я либо они, а может и все сразу двинулись умом, да что там, капитально съехали с катушек!". "А может смерть? Да как-то не похоже, боль, похмелье , тоже тело ,да даже таже одежда, тот же мозг и память и никакого тунеля." А девушка с острыми ушами, которые выглядели совсем как живые, и ян даже позволил себе мысль что они самые настоящие, заканчивала свою историю. Очередная погоня, убийство и резня – «господи, да ребята явно перечитали фентези и боевиков, как бы дело до конфу не дошло. Может и мне прикинуться крутым магом? Драконов убивать и прочее....Мда.....слабоват я в фэнтези, так сразу и не придумаешь. А может вампиром? Да не, еще накинуться с осиновым колом. Да черт с ним, буду, буду.....хм.....простым архитектором, это я думаю они все знают.»
-Да, занимательные истории господа, у меня все попроще будет – ян сделал небольшую пазу и продолжил,- сегодня или вчера? Вобщем в последний день который я помню, я тихо мирно отдыхал, на работе пустота, новых заказов нет, а работаю я в архитектурном бюро, собственно архитектором. День я провел в кругу друзей, точнее с ними я встречался поочереди, в разных кафе и никакой подлянки они мне не готовили (хотя черт их знает). Вообщем все было мирно и обыденно, ну за исключением случая в парке, хоть я толком и не разглядел что там было, хотя постойте – Ян напряг память и, -о боже! Как я такое мог забыть?! Да, я шел с девушкой по парку и тут бац, начинает быстро смеркаться, как будто кто-то неспеша и мягко выключает свет, к ногам подступил туман и все звуки плавно сошли на нет. Вокруг воцарился мягкий, серый полумрак и звенящая тишина, прямо как здесь! Но, стоило мне моргнуть, все тут же вернулось на круги своя, девушка же никак не отреагировала на такие свистопляски, и я, откровенно говоря, не решился ее спросить. Вообщем я даже не успел испугаться и списал все на чертовы флешбэки. После этого я тихо мирно проводил ее до дома, и отправился во свояси. Последнее что я помню – это как я открываю дверь, дальше пустота.... А потом я очнулся здесь, на земле, весь в грязи и как будто с сильнейшего похмелья, хотя я точно не припомню большых доз алкоголя, или чего-либо.
Ян думал что бы еще сказать или спросить, как неожиданно.........

Как неожиданно кто-то мягко погасил светь, но не до полной тьмы, а до того неопределенного состояния, что можно наблюдать в самом конце заката, когда солнце уже зашло, но свет еще отражается от атмосферы и все предметы видны, но уже без деталей. Ян в легкой панике завертел головой, в попытках найти источник бед, а когда вернул свой взор на собеседников, густой грязно серый туман уже скрыл все окружающее. Лишь краешек стола все еще оставался в пределах видимости.
-Эй! Ребята? Кто-нибудь - туман как вата поглащал все звуки, свой собственный голос казался Яну тихим как никогда.Никто не ответил, пространство начала заполнять звенящая пустота. "опять" - в страхе подумал ян, паника все глубже вонзала свои когти.
Ян резко встал, и обошел стол вокруг - стульев уже не было. Да что там стульев, пол, это уже не было дерево, под ногами оказалась влажная серо-коричневая земля. Это был уже была явно не харчевня. Ян метнулся в сторону, где по его мнению должна была находиться стена , но и там было пустото. Ян развернулся, но стола уже не было. Да, собственно ничего уже не было. Лишь туман да пустота, да кружка с не допитым пивом в руке.

Во то время, пока мои собеседники вели разговоры и знакомились, я уже активно клевала носом, изредка встряхиваясь и отвечая на реплики. Усталость уже брала своё, а теперь, в тепле, после сытного ужина, под успокаивающий гул голосов, я начала постепенно засыпать. Опершись спиной о стену, я прикрыла глаза и погрузилась в дрёму. Чешир прыгнул мне на колени, и я машинально поглаживала его спину, наслаждаясь тихим мурлыканьем. Тайно я надеялась, что меня как минимум никто не тронет, а ещё лучше — если никто не станет сейчас собираться в дальний путь. Здесь, в корчме, так хорошо… Не осмеливаясь ещё покидать новых знакомых и спрашивать ночлега, я просто расслабилась и вполуха слушала рассказ Яна. Образ его уже расплывался цветными пятнами, я была готова вот-вот отключиться. Вдруг перед глазами моими потемнело, на какую-то секунду я потеряла Яна из виду, а когда моргнула — его уже не было рядом со мной. Я распахнула глаза — сомнений быть не могло, он исчез! Я вскочила, Чешир зашипел, слетая с колен прямо на то место, где сидел этот странный, неопрятный человек. Спутники мои так же, как и я, хлопали глазами. Лан, словно тоже придремавший, протирал глаза и смотрел на пустое место. Рогволд словно не знал, как поступать — видимо думал, схватиться ему за оружие, или отойти прочь. Вениа насторожилась, зрачки её расширились, казалось она тоже вот-вот зашипит, как мой кот. Я обернулась, и растерянно посмотрела на старика. Тот развёл руками:
— Это Разлом, девочка. Ничего удивительного. И не спрашивай меня, куда он делся – я не смогу дать ответа.
Ох, сонливость мою сняло, как рукой. Значит, исчезнуть можно в любой момент. Чёрт, надо позаботиться о том, чтобы иметь с собой минимум необходимых вещей. Вот хотя бы нож — пожалуй в ближайшее время надо притачать его к ботинку. Пожалуй, попрошу Рогволда помочь мне с ножнами.Я грохнулась на место, и подпёрла голову рукой. Что же это делается-то? Исчезновение человека дало понять окончательно — место здесь крайне загадочное, вовсе не такое уж спокойное и надёжное, как казалось мне минуту назад.

Парень исчез без следа, мы и моргнуть не успели. «Значит, силы этого места действуют везде, даже в этом помещении, зря я решил, что здесь безопасней», — размышлял я. «И действуют они по какому-то своему принципу, никогда не узнать, что и где произойдёт…»
На всякий случай я достал свой походной датчик-навигатор и сделал замеры, но не обнаружил ничего вообще. Потом решил надеть очки и осмотрел место, где сидел Ян, во всех доступных спектрах и тоже ничего не увидел. Даже Курт раздосадовано пискнул и вытянулся на лапках, после чего спрыгнул на стул Яна и заглянул под него. Убрав очки и датчик обратно в карман, я посмотрел на своих друзей по несчастью — все молчали, а старик только потирал бородку и смотрел в никуда. Не молчал только карлик — смешно и гневно топоча, он громко сетовал: «Ай, грязный…. Кружку не возвращай, не оставляй кружку и исчез! Ай-я-я-я-й!!!»
Мне больше всего страшно было неведение того, куда можно попасть. Неизвестно, как попал бедолага Ян, и что с ним теперь? То ли он ещё где-то в разломе, или уже дома? А, может, он уже мёртв…
В воздухе витала тягостная напряжённость.
— Так, похоже нам надо собраться и разобраться… — сбивчиво начал я.
— Трансформер хренов, — буркнула Алиса.
Я понял, что несу чушь, и начал заново:
— Друзья, совершенно очевидно, что это место ещё более опасно, чем я думал. Помимо того, что за пределами корчмы обитают явно недружелюбные существа, так ещё и это место само по себе живёт по своим принципам, и может сделать с нами всё, что угодно, – сказал я, оглядев всех присутствующих. Лан уныло смотрел на стол, Вениа продолжала разглядывать то место, где сидел пропавший, а Алиса поёжилась, и начала нервно теребить в руках нож. Надо собраться и решить, что нам делать дальше, а не то это всё может превратиться в пьянку во время чумы, и нас по одному выбьют.
— Думаю, что нам необходимо сообща найти выход из этого места. Раз уж мы сюда попали, значит и вырваться сможем.

«Опять туман? А, нет, просто как будто погасили свет. Ничего ужасного».
Вениа подалась вперёд, пытаясь разглядеть, что происходит во внезапно погрузившейся во мрак комнате корчмы. Она успела заметить только удивлённое лицо Яна, которое практически мгновенно исчезло. Темнота растаяла также внезапно, как и опустилась. Девушка огляделась. Присутствующие пытались понять, что произошло: Рогволд достал какие-то непонятные предметы, что-то крутил на них и разглядывал место, где недавно сидел человек в грязном пальто; Лан протирал глаза, пытаясь разглядеть что-то в теперь уже пустом кресле; Алиса вскочила, сбросив с колен кота, повернулась к старику; животные сходили с ума.
– Это Разлом, девочка. Ничего удивительного. И не спрашивай меня, куда он делся – я не смогу дать ответа, – ответил Старик на растерянный взгляд Алисы.
Карлик что-то гневно бурчал себе под нос. И тут Рогволд сказал именно то, о чём сама девушка думала уже давно:
– Надо сообща решить, что нам делать дальше и найти выход из этого места. Раз уж мы сюда попали, значит, и вырваться сможем, – а вот это уже более интересная мысль.
Вениа усмехнулась:
– Если выход будет таким же, как у него, – она кивнула в сторону опустевшего кресла, – я не согласна. Насколько я успела заметить, Ян сам ничего не понял. Есть предложение побольше узнать о Разломе у хозяев данного места.
С этими словами девушка повернулась к Старику.
– Многоуважаемый, расскажите нам, что происходило здесь до сегодняшнего дня, пожалуйста.

- Вот так всегда – они приходят и уходят. Приходят, отчаявшиеся, и возвращаются обратно к себе, во тьму, несчастные и обреченные… - Старик еле слышно бормотал какой-то бред себе под нос, и Лану пришлось податься вперед, чтобы расслышать речь хозяина этого загадочного места. – Но так будет не всегда. Оно грядет, неслышно, неявно, но неумолимо…
Рогволд вежливо кашлянул. Девушки удивленно переглядывались. Старик будто очнулся и продолжил уже внятней:
- Что ж, извольте. До вас здесь уже появлялся… кое-кто.
Бард услышал, как Рогволд прошипел: «Так-так, уже что-то конкретное…»
Лан неторопливо раскурил трубку и откинулся в кресле, пуская сизые колечки дыма летать под потолком.
- И кто же это был, Хозяин?
Старик насмешливо пожал плечами. Пальцы его выбивали на стойке какой-то замысловатый ритм. Бард профессиональным умением погрузился в этот ритм и обнаружил, что мелодия выходит довольно интересной. «Надо будет потом на досуге переложить ее на ноты…» - мелькнула у него в голове шальная мысль, но он тут же отмел ее, заставив себя сконцентрироваться на более важной информации. «Итак, что мы имеем? А имеем мы корчму в качестве отправной точки, вне которой лежит поле неизвестного… Почти неизвестного». Лан мысленно объединил информацию, полученную во время медитации на поляне, со своими теоретическими выкладками. «А получается не так уж и плохо. Главное – суметь убедить остальных…»
Бард услышал, как Алиса задала вопрос Старику:
- Куда же подевались те, кто приходил до нас?
Вперед неожиданно выскочил Кринкранк:
- Ушли! Взяли, сталбыть, и ушли!...
Лан задумчиво курил.

Одним из умений, которое Тирнан находил весьма полезным, была способность мгновенно засыпать. Ему всегда хотелось обладать ей, но она давалось ему с большим трудом. Но не в этот раз. Стоило ему сделать вид, что заснул, как он тут же провалился в состояние дремы. Той самой, когда как будто спишь, как будто бодрствуешь. Он словно со стороны наблюдал за тем, как Анори очнулась и о чем-то разговаривала с Дримером, как она с трудом поднялась. Тирнан даже хотел задать ей какие-то вопросы. Но ему очень не хотелось ворочать языком, ведь же во рту так пересохло, и это могло спугнуть сон. Анори опять стало дурно, Дример осторожно вытянул из кармана Эрдаманта фляжку, скрылся из виду. Тирнан поленился как-либо отреагировать. Затем стало происходить что-то несусветное - мимо прошествовала процессия говорливых карликов. Они тащили на своих плечах привязанного к палке, как пойманная добыча, Священника. Его толстый зад и замызганная сутана волочились по земле. Напротив бесчувственного тела Анори карлики остановились и что-то быстро обсудили крикливыми голосами, затем продолжили путь. «Слишком тощая», - ехидно подумал Тирнан. Когда их трескотня, отдаленно напоминавшая говорок Кринкранка, затихла в отдалении, вернулся Дример. Он разинул клыкастую пасть, которая растянулась до невероятных размеров, и стал пытаться заглотить Анори, словно удав. Появилась какая-то птица, подняла тучу песка взмахами крыльев. «Откуда песок?» - удивился Тирнан. Стало жарче («Только этого не хватало»), Дример и Анори исчезли. Вокруг полоскались изодранные выцветшие флаги. Хотя нет, это не флаги, а остатки парусов. Вокруг – сотни мачт, как в гавани в Крестах. Только вместо воды – желтый песок. И свет – глаза словно слепит полуденное солнце, а небо темное и подвижное, как море. Откуда-то издалека донесся бесстрастный шепот. Тирнан прислушался – некоторые слова казались знакомыми, но язык был чужой. Минуту-другую спустя Тирнан различил ритмику речи и понял, что голос повторяет одну и ту же фразу. Раз за разом голос набирал силу, и от этого Тирнану становилось нехорошо. Частью сознания он понимал, что это ему снится, другая часть трепетала перед вибрациями голоса. Он попытался открыть глаза. Сквозь пелену сна он услышал собственный стон. В тот же миг видение пустыни померкло. Голос остался, но теперь до Тирнана доносилось только его слабое эхо.

Рядом, совершенно неожиданно для него, прозвучали другие голоса, принадлежащие Анори и Дримеру:
- Ты уверена?
- Да. Видение было именно о нем. И он сказал, что это Буря?
- Угу. И сразу улегся и заснул. Я его тормошил, но он как будто выключился.
- Точно как тогда. Путешествовать с ним становится опасно.
- Интересно, как он узнал о том, что ты видела… ну, тогда… когда…
Тишина. Тирнану показалось, что говорившие изучают его взглядами.
- Ты что-нибудь знаешь о нем?
- Нет.
- Когда он смотрит на меня глазами маски, мне кажется, что вынимает душу.
- Он читает мысли. Точно!
- Думаешь?
- Уверен! А как еще он мог узнать о твоем видении?
- Боже… нет, этого не может быть, он бы тогда знал… О, нет! Нет!
- Другого объяснения нет.
Какая-то возня. Хрустнула каменная крошка под чьими-то ногами. Тяжелое дыхание рядом.
- А давай его свяжем…
- Нет, так нельзя… Лучше просто уйдем. Посмотри, приступ скоро закончится.
- Он очнется быстро? Ему ничего не стоит догнать нас…
- Значит надо торопиться. Нет, связывать его не надо. Так будет неправильно. Не смотри так. И это тоже оставь.
- С какой стати?
- Это принадлежит ему.
- Вот еще. А до этого она принадлежала кому-то еще… Старику, может быть.
- Оставь. Там ведь много воды, а в городе, скорее всего, найдем что-нибудь подходящее. Он будет зол, когда очнется, а если мы заберем его фляжку и трость…
- Ха! Надеюсь на это… Он порядочная скотина. Когда ты потеряла сознание…
Голоса стихли где-то вдали. Немного погодя Тирнан услышал испуганный вскрик, усиленный эхом. Затем не осталось ничего, кроме вязкой тьмы и далекого-далекого шепота, продолжавшего все это время в чем-то убеждать Тирнана.

О том, что он уже проснулся, Тирнан догадался не сразу. Действительность оставалась такой же серой и туманной, как всегда. У Эрдаманта затекла шея и руки. Он попытался пошевелиться и застонал. Опершись локтями о землю, он поднял голову, затем сел, снял маску и стал массировать шею и плечи онемевшими ладонями. Подле него лежала трость и фляжка. «Неужели Дример действительно вытащил ее у меня из кармана? Вот гад!» - подумал Тирнан.
- И долго я тут спал? – стараясь четко выговаривать слова, с неохотой вылетавшие из пересохшего рта, произнес Эрдамант. – Эй!
Никто не отозвался. Тирнан дотянулся до трости и с ее помощью поднялся на ноги. Оглядевшись, он с удивлением обнаружил, что остался в одиночестве и начал осознавать, что по меньшей мере последняя часть его сна – диалог Анори и Дримера – оказались действительностью. Его взгляд упал на землю, но щебень был невосприимчив к следам. Тирнан одел маску, которую до этой поры держал в руке, и успел захватить взглядом гаснущие, точно искры над костром, флюиды своих спутников. Конечно, они направились в теснину. А куда, собственно, они еще могли деваться? Позади остались болото, жутковатая никса и гигантский летающий червь. Тирнан рассеянно подобрал фляжку и сунул ее в карман..
- Что они там несли, еще бы не забыть, - буркнул Тирнан под нос, снимая маску и протирая лицо. – Всемогущий аркон, да что это…?! – Тирнан быстро выхватил из кармана фляжку. Она была холодная, немного тяжелее, чем обычно и восхитительно булькала. Тирнан одним нервным движением сорвал с фляжки крышку. Принюхался. «Вода!» - мысль разом стряхнула всю сонливость. Он поднес фляжку к губам. Первым глотком ледяной, невероятно вкусной, воды Тирнан чуть не поперхнулся. Когда он, наконец, совладал с жаждой, фляжка почти опустела – жидкости в ней осталось на глоток. «Анори говорила о воде, но где найти границу между сном и реальностью», - подумал Эрдамант и закрыл крышку фляжки покрепче.

В желудке заурчало сильней – Эрдамант справился с жаждой, но голод набросился на него с удвоенной яростью. Но все же Тирнан заметно взбодрился. Он направился вдогонку бросившим его спутникам. Неплохо бы разобраться, почему они так поступили. Дело ведь не в том, что он читает мысли. Надо бы объяснить им, что эмпатия – это нечто совсем иное. Что-то там было такое в видении Анори. И об этом она заговаривала с ним раньше. Кто-то сказал про приступ. Что происходило, пока он спал? Тирнан опять вернулся к мысли о грани между явью и сном. Неужели и Священник ему не пригрезился? Он вспомнил, как забавно он выглядел, привязанный к палке. Точно пойманный бегемот. От этой мысли Тирнану стало смешно и он заулыбался.

Размышляя таким образом, он двигался сквозь теснину. Мрак сгустился ненадолго, затем опять просветлело. Поблизости росла целая колония фонариков, освещавшая хищный оскал входа в пещеру. Тирнан остановился как вкопанный. Улыбка сползла с его лица. Моховой ковер, стелящийся под ногами, пересекала цепочка следов. Над входом в пещеру нависал гранитный козырек, похожий на кинжал. Наверх, в обход пещеры, тропы не было. Тирнан поежился. Он никогда не спускался в пещеру и слышал рассказы о страхе, охватывающем иных искателей приключений в подземельях. Тирнан не знал, подвержен ли он этой фобии, и это не нравилось ему. В то, что его разум справится со страхом, он верил, но ему все равно было не по себе. Иного пути не было, и следы беглецов вели туда.

Вход в пещеру наискосок разрезал горную породу. Он был довольно просторным, хотя и заваленным острыми камнями. Замшелый потолок давал достаточно света, и Тирнан начал пробираться вглубь. Вскоре пол пещеры выровнялся. Тирнан обернулся назад, туда, где маячило серое пятно входа, затем взглянул вверх. Неожиданно он начал чувствовать всю массу горы, находящейся над ним. В коленях появилась слабость. Сердце сжало горячей рукой, дышать стало труднее. Тирнан сделал несколько неуверенных шагов вправо и коснулся рукой холодного свода пещеры. Ему хотелось вернуться, хотя это было смешно – именно так он и представлял себе этот страх и, похоже, сейчас сам внушил его себе. Он закрыл глаза, выбросил из головы весь мусор мыслей и несколько раз повторил мантру. Рука, сжимавшая сердце, ослабила хватку. Решив, что этого уже достаточно, Тирнан углубился в пещеру.

Если у входа в пещеру пахло сыростью, то чем дальше, тем свежее и прохладней становился воздух. Тирнан поднял воротник плаща. В глубине пещеры тумана не было, и это казалось чудом – зрение приобрело необычайную резкость. Фонарики росли повсюду в трещинах и разломах породы, поэтому недостатка в свете Эрдамант не испытывал. Вдобавок здесь обитали любопытные светляки размером примерно с ладонь. Они повисали на некоторое время у Эрдаманта над головой, оглашая своды пещеры басовитым гудением, затем молниеносно уносились куда-то в сторону. На стенах извивались причудливые тени, то подрагивающие, то мечущиеся из стороны в сторону. Тирнана они поначалу пугали, но вскоре он привык, а потом и вовсе стал полагаться только на внутреннее зрение, усиливаемое маской. Он плыл в потоках эфира, улавливая даже едва заметные импульсы жизни, подаваемые какими-то насекомыми, обитавшими в расщелинах. Но вскоре он почувствовал усталость и головокружение и был вынужден вернуться из эфирных полей в материальность пещеры. С потолка, с тысячи маленьких, толщиной не больше пальца сталактитов непрерывно капала вода. С пола им навстречу поднималась поросль сталагмитов, таких же маленьких и хрупких. Тропа, проложенная предшественниками по известняковой траве, вела Тирнана дальше. Пещера раздавалась вширь. Все чаще на пути попадались гранитные уступы, уводящие на нижние уровни пещеры. Мышцы Тирнана задеревенели от усталости и голода, и ноги уже не раз подводили его на скользких камнях. Упасть с уступа, расшибить голову или сломать бедро, здесь было раз плюнуть. Тирнан продвигался медленно и осторожно, опираясь на трость.

До слуха Эрдаманта донесся шум воды, и он, как мог, ускорил шаг. Потолок пещеры плавно убежал ввысь. Справа нависала искрящаяся глыба мрамора. За ней, из расщелины где-то на высоте, падал водопад. Вода собиралась в озеро, окруженное сталагмитами всевозможных размеров. Часть сталагмитов помельче была поломана - здесь явно побывали спутники Эрдаманта. Из озера выбегал и скрывался под мраморной скалой ручеек.

Тирнан, снимая на ходу маску, бросился к подземному озеру. Из-под глыбы мрамора выбивалось множество фонариков, над водой кружились светляки. Взглянув на воду, Тирнан поразился ее прозрачности и чистоте. Он присел на корточки, опустил руки в ледяную купель, и начал жадно пить, черпая воду ладонью. Опомнился Эрдамант только после того, как перестал чувствовать собственное горло. Он принялся с остервенением умываться, немилосердно растирая шею. Освежившись, он выбрал место посуше, удобно устроился и закурил. Табак саднил онемевшее горло. Тирнан, глядя на водопад, задумался, сколько времени понадобилось Дримеру добраться сюда за водой и вернуться к нему и Анори. По всему выходило не меньше часа. Выходит, Тирнан проспал час или около того. Совсем немного для восстановления сил. Глаза сами собой стали закрываться. Тирнан боролся со сном, пока не кончилась папироса. Затем он с довольной улыбкой закрыл глаза, рассудив, что после отдыха он сумеет нагнать беглецов быстрее.

Когда Тирнан проснулся, стало заметно темнее. Через несколько мгновений он понял, что куда-то делись светляки, роившиеся над озером. Тирнан не имел ни малейшего понятия, сколько же он проспал, но похоже, что довольно долго – во рту успело пересохнуть. Тирнан напился из озера и набрал доверху фляжку, после чего продолжил путь.

От водопада под уклон, между известняковыми глыбами и сталагмитами, вела тропа. Постепенно грот вырос в большущий зал. Тирнану ощущение пространства показалось необычным. Он осознал, что дни, проведенные в Разломе, научили его чувствовать склоны, нависающие с обеих сторон даже сквозь туман. Тиски разжались, но Тирнану чудилось, будто бы он уменьшился в размерах. Потолок пещеры угадывался на большой высоте по колониям мха. Повсюду кружились хлопья сажи. Присмотревшись, Тирнан понял, что это мотыльки. Шум водопада уже не слышался. Величественную тишину нарушало только мягкое шуршание крыльев летавшего поблизости мотылька. Поодаль высились массивные колонны, обросшие многочисленными наплывами. Между ними открывали пасти глубокие трещины и ущелья. Каждая из колонн была соединена с другими не менее, чем тремя-четырьмя мостами, находящимися на разной высоте. А то, что Тирнан поначалу принял за наплывы на колоннах, оказалось жилищами. Можно было разглядеть вытянутые проемы окон, входы, похожие на дупла, полукруглые балконы, лестницы и настилы, переброшенные под невероятными углами от порога к порогу. Дома лепились и наползали друг на друга, верхние ярусы нависали над нижними, и так выше и выше, к потолку пещеры. Пораженный Тирнан внимательно разглядывал ближайшие колонны, но так и не увидел ни единого признака жизни. Но место не казалось заброшенным. Кое-где в окнах мерцал свет, с балконов свисала какая-то ветошь, как будто хозяйки развесили белье на просушку, а в трещинах между домами торчали светящиеся грибы на длинных ножках – ни дать ни взять уличное освещение. «Возможно, удастся разжиться какой-нибудь едой», - подумал Тирнан и стал осматривать ближайшую колонну в поисках лестницы, ведущей наверх. Но ничего подобного не было. Дома начинались на недосягаемой для Тирнан высоте, и не было никаких признаков того, что к ним можно как-нибудь подняться. Озадаченный, Тирнан начал шарить взглядом по залу и наконец разглядел то, что хотел: между третьей и четвертой колоннами, расположенными левее, оборвался мост. Издав радостное восклицание (вернувшееся через минуту недобрым эхом), Тирнан направился к месту, где свисал обрывок каната. «Дример наверняка поступил так же, - думал Тирнан. – Даже если он не найдет здесь пищи для Анори, они смогут хотя бы отдохнуть в защищенном месте. Интересно, а чем все это время питался Дример?» Тирнан остановился как вкопанный. Страшная догадка предстала перед ним. «Вот почему он увел ее! Дример собирается выпить Анори!»

Все молчали, задумчиво ковыряясь в своих тарелках. Стояла гнетущая тишина. Казалось, я слышала, как за окнами, где-то далеко, завывает ветер. Смотря куда-то вдаль, сквозь всех, я продумывала сложившееся положение.
«Все, кто уже попадал сюда, ушли. И никто ещё не вернулся обратно. Значит либо они нашли выход, либо погибли. А так уж ли я хочу найти выход отсюда? Что ждёт меня там? Да, там остался Верен, как там бедный мальчик? Но здесь тоже довольно интересно: разные люди, странное место, малопонятные события… Конечно, возможность внезапно исчезнуть невесть куда, меня несколько пугает, но это тоже может оказаться выходом. Что же, приключения, так приключения!»
Вениа повернулась к Старику:
– Скажите, а можно ли как-то узнать, что случилось с теми, кто ушёл отсюда до нас? Или хотя бы узнать, куда они отправились?
Старик задумался и покачал головой.
– Не могу ничем помочь, юная леди, – он развёл руками, – в Разломе нет никаких средств связи.
– Тогда может быть Вы, многоуважаемый, объясните мне, откуда дует столь сильный ветер? Когда я шла сюда, не заметила ни малейшего колебания воздуха.
Все находившиеся в корчме с удивлением повернулись к окну. Теперь все явственно услышали, что на корчму надвигается сильная буря.

«Чепуха, - думал Тирнан, пробираясь к оборванному мосту. Сапоги скользили по влажной глине, смешанной с каменной крошкой. Над разверзшейся по правую руку пропастью, шелестя крыльями, роились крупные черные мотыльки. – Пусть Дример так оголодал, что готов наброситься на нас, хотя я, вообще-то такого за ним не заметил. Но он начал бы с меня. Пока я спал, а Анори была в отключке. Он не боится меня (и напрасно). Да нет ему никакого смысла вести такую сложную игру! Все верно, дело все-таки не в голоде». Решив так, Тирнан испытал сожаление. Уж лучше бы Дример действительно хотел подкрепиться соками Анори. Только потому, чтоб не ломать себе голову над тем, почему они бросили его, ушли тайком, ничего не сказав.

Он стоял у подножия колонны. Чтобы обойти ее по периметру понадобилось бы, наверное, не меньше двух-трех десятков шагов. Ее бугристая, в наплывах и разводах, поверхность на вид и на ощупь была словно сухое дерево, выбеленное ветром. Жилища, похожие одновременно на паразитирующие наросты и на скворечники, начинались примерно на высоте двухэтажного дома. Тирнан подпрыгнул и схватился рукой за обрывок каната, бывшего когда-то частью висячего моста. Наверху он был прочно (как показалось Эрдаманту) привязан к балке, поддерживающей настил. Чтобы вскарабкаться Тирану понадобились обе руки, так что маску опять пришлось снять, а трость зажать в зубах. Канат был свит из необычного колючего материала, жалящего руки так, словно хватаешь охапку крапивы. Когда он, кряхтя, почти добрался до настила, неподалеку раздалось ехидное карканье. Тирнан понял, что это Гэвин Грим. Вертеть головой в поисках птицы он не стал, дабы не зацепиться тростью за канат и не сорваться вниз; когда же он вскарабкался на настил, ворон исчез. Но зато теперь Эрдамант знал, что его сбежавшие товарищи находятся где-то неподалеку.

Настил, на котором он оказался, был довольно широк – достаточно, чтобы два широкоплечих мужчины разминулись на нем без риска свалиться в пропасть. Перил не было, и Тирнану сразу захотелось держаться подальше от края. Настил поддерживали деревянные опоры, вбитые в поверхность колонны. Доски были подогнаны друг к другу не плотно и угрожающе поскрипывали под ногами. Прямо перед Тирнаном распахнулось отверстие, ведущее в «дом». В округлом проеме не было двери, на окнах – стекол, и, насколько можно было судить, так было со всеми жилищами. Поднявшись на высоту, Тирнан почувствовал, что стало еще теплее, чем было раньше. От этого в голове у Эрдаманта начали бегать нехорошие мысли. Раньше он был уверен, что в пещере должно быть холодно. К тому же было непонятно, давно ли жители подземного города оставили свои жилища. Некоторые вещи, например, белье, вывешенное на окнах как будто на просушку, или цветущие растения в окнах (они испускали тусклое свечение наподобие фонариков), или половики у входов и уж тем более веник, прислоненный к косяку, придавали городу вид жилой, только немного запущенный и тоскливый. А больше всего Тирнану не понравилось строить предположения о том, почему город опустел.

Взяв паузу от этих размышлений до того, как появится больше фактической информации, Тирнан принялся озираться по сторонам. Он искал взглядом своих спутников или хотя бы признаки чего-то живого и разумного, с маской и без, но обнаружил только нескольких скатов, парящих в вышине. С того места, где находился Эрдамант, свод пещеры был все еще не различим, к тому же видимость порядком загораживали верхние ярусы подземного города. Дома громоздились друг на друга на манер виноградной грозди, и самые верхние ярусы, по-видимому, примыкали к своду пещеры. Некоторые отдельно выступающие «скворечники» венчали двускатные крыши. Чтобы разглядеть все это Тирнан чуть не свернул шею. Все это напоминало ему Гнезда, о которых как-то раз болтал Кринкранк, но из рассказа последнего выходило, что Гнезда находились где-то в ущельях, а не в пещере. Еще Кринкранк рассказывал, что они обитаемы, но Тирнан не уточнял, кем, чему сейчас сокрушался.

Наконец, переведя дух после подъема, он решил зайти в дом. При близком изучении оказалось, что стена дома образована из того же материала, что и колонна. Кургузое жилище, по-видимому, представляло собой одно целое с колонной. Деликатно кашлянув на пороге, Тирнан вошел внутрь. Обстановка была, прямо скажем, спартанская. Посередине комнаты из пола вырастал стол, точнее, выступ той же породы, образовывавшей все вокруг. Поверхность стола была гладкой и блестящей. Вокруг стояло несколько деревянных чурбанов - стулья. На столе Тирнан увидел пару пустых глиняных чашек и кувшин с протухшей водой. Его преследовало ощущение, будто комната была выдолблена изнутри – об этом говорили полукруглые сколы на пустых стенах. Прямоугольные циновки прикрывали относительно ровный пол, гладко отполированный там, где оставались открытые места. Углы дома аккуратно заросли светящимся мхом, окрашивающим пространство теплым оттенком. В стене напротив была дырка, рядом на исколотом топором металлическом листе лежали продолговатые бруски. В углу стояла необычного вида лопата, топор и ухват. Подойдя ближе, Тирнан понял, что бруски это дрова, а дыра в стене – печь. Справа начинались ступени, ведущие на второй этаж дома. Заглянув в печь, Эрдамант убедился, что таинственные хозяева ничего не припасли для случайных гостей, и поднялся по лестнице. Похоже, в спальню – на четырех кроватях, сделанных таким же манером, как и стол в нижней комнате, грудами лежали неприятного вида линялые шкуры. Никаких деталей одежды или каких-либо других вещей в комнате больше не было. Концом трости Тирнан поворошил шкуры на ближайшей кровати. На него пахнуло запахом гвоздики и что-то упало на пол. Присмотревшись, он увидел куколку, сшитую из грубой ткани. Большая неаккуратная голова, глаза-пуговицы, две руки, две ноги, лоскуток цветной ткани на манер платьица – несомненно, в этих жилищах обитали люди или похожие на людей существа. Разглядывая куклу, Тирнан испытывал чувство, будто уже видел такую, но где и когда вспомнить не смог.

Неожиданно начала кружиться голова. Тирнан чувствовал, что стремительно теряет концентрацию. Ему как никогда требовалось несколько часов крепкого, здорового сна, но при мысли прилечь на резко пахнущих шкурах он испытывал отвращение. И все же он сел на край кровати, брезгливо сбросив шкуры на пол, и нащупал в кармане круглую металлическую коробку. Минуты, которые уходили на приготовление порции пудры, Тирнан находил более привлекательными, нежели эйфорию, наступавшую после. Мелко дрожащие пальцы, слегка ослабевшие и бесчувственные от предвкушения, бережно открыли коробку. Пудры оставалось еще очень много, и Тирнан чуть не хватил лишнего, но вовремя одумался. В этой коробочке находилось все, чем он располагал в Разломе. С мыслью том, что порошок рано или поздно закончится, Тирнан жевал губу, а руки отмеряли нужную порцию. Пересыпав пудру на кусочек фольги, Тирнан поднес огонек зажигалки. Порошок сплавился в единую массу, распространив вокруг тонкий аромат. Затем Тирнан достал из портсигара стеклянную трубку (отметив про себя, что у него есть еще одна папироса, и она будет очень кстати минут этак через десять) и загрузил сплавленную пудру в чашку. Он глубоко вдохнул и выдохнул, зажал трубку в губах, несколько секунд помедлил, затем вынул трубку изо рта и опять вдохнул и выдохнул. Наконец ему показалось, что все в порядке и он за один раз сможет вдохнуть всю порцию. Не дыша, экономным движением он поднес трубку ко рту, крутанул колесико зажигалки и вдохнул дым. Вкуса он не почувствовал – гортань и легкие мгновенно онемели. Тирнан старался не дышать, покуда мог, затем шумно выдохнул и с удовлетворением отметил, что дыма нет. В груди нарастал снежный ком. Зрение Тирнана стало необычайно четким. Усталость пропала Он распахнул сознание ленивым рекам эфира, мягко колышущим незначительные флюиды, и испытал знакомое счастье.

Краем глаза Тирнан заметил движение. Оказалось, что в стене напротив есть еще один проход, занавешенный шторой под цвет стен – поэтому он сразу не заметил его. Несколько арконов проскользнули из коридора в комнату. Понаблюдав за пляской частиц, Эрдамант откинул штору. Пришлось пригнуться, затем Тирнан вышел на небольшую площадку. Он находился внутри колодца. По-видимому, колонна, на которой «рос» город, изнутри была пустотелая. Повсюду виднелись проемы входов, очевидно, в дома. Винтовая лестница бежала по стене, соединяя между собой дверные проемы. Ступени были сделаны из досок, грубо вбитых в стены колодца. Лишь кое-где ступени поддерживали снизу дополнительные опоры. Эрдамант глянул вниз, но дна не различил – его скрывало красное марево. Снизу поднимался ток теплого воздуха, несший с собой неясный запах. Подумав, Тирнан решил, что так должно пахнуть в домне. Движущийся с воздухом эфир звенел арконами. Некоторые магические элементы прилипали ненадолго к карману плаща Тирнана, затем нехотя отрывались и уплывали вверх, подхваченные эфиром. Эрдамант хлопнул себя по карману и понял, что арконы притягивал амулет, взятый им у Дримера.

Ступени, ведущие вниз, показались ему более основательными, но он решил подняться выше. Конечно, Тирнану хотелось бы найти источник магии, объяснивший повышенное содержание арконов в эфире, но там, где волшба, ничего хорошего не жди, и еда могла быть скорее наверху, чем внизу. Подъем был медленным. Ступени отчаянно скрипели и несколько раз опасно кренились, когда Тирнан ступал по ним, поэтому, несмотря на прилив энергии, приходилось двигаться очень осторожно. Правой рукой он шарил по стене колодца, стараясь нащупать малейшие изъяны поверхности, чтобы зацепиться. Освещение здесь было скудное – красный свет снизу, придававший коже Эрдаманта зловещий оттенок, да пучки мха, росшие под площадками перед входными проемами. Арконы, хоть Тирнан и видел их разноцветными искрами, света не прибавляли.

Тирнан очень быстро понял, что все дома ему обойти не удастся. Одолев два или три марша, он остановился, чтобы отдышаться. Ноги неприятно дрожали, начало ломить в пояснице, и это после пудры! Глядя на ближайшую дверь, Эрдамант решил, что с него хватит, и в этот момент почуял запах, который ни с чем невозможно было спутать – запах свежевыпеченного хлеба. Сначала Тирнан готов был клясться, что спятил, но запах горячего металла не смог убить аромат выпечки, и он поверил в чудо. Тирнан чуть не захлебнулся слюной, а желудок подал сигнал голодным воем. Эрдамант присмотрелся к токам эфира - если поблизости пекарня, должен быть и пекарь. Никого живого он не различил. Но хлеб пекли была где-то рядом. Тирнан проверил два ближайших жилища, но увидел там то же самое, что видел раньше. Он поднялся выше. Он сразу понял, что попал куда нужно, откинув штору, прикрывающую вход в следующий дом. Почти бегом спустившись на первый этаж, он увидел три больших каравая, лежащих на столе. Вокруг дорожками была рассыпана мука. Тирнан бегло осмотрел комнату. Никаких флюидов, обозначавших близость кого-либо, кто мог недавно хозяйничать здесь. Помимо хлеба, на столе лежал нож внушительных размеров. Рядом располагался кувшин с ручкой, заляпанной мукой и тестом. В кувшине была свежая вода. Первым делом Тирнан схватил ближайший к нему каравай и откусил кусок, с трудом поместившийся во рту. Хлеб оказался свежим, но несколько странным на вкус. Только съев не меньше половины каравая и запив его водой из кувшина, Тирнан перевел дух.

Печь еще хранила остатки тепла. Тирнан выглянул наружу, но нисколько не удивился, никого не найдя. И ладно, решил он, кто знает, как отнесется тот, кто пек хлеб, к внезапному вторжению Эрдаманта. Тирнан вернулся в дом. В одном из углов стояла плетеная корзина. Заглянув внутрь нее, Тирнан обнаружил, что корзина наполовину заполнена сушеными шляпками грибов, похожих на те, что росли повсюду в Разломе. Принюхавшись, Тирнан понял, что было необычным во вкусе хлеба, и забеспокоился – он-то считал эти грибы несъедобными. Но с ним пока все было нормально, желудок сыто и довольно урчал.

Рядом на полу лежало полмешка муки. На столе оставалось еще два каравая, и Тирнан не хотел оставлять их кому бы то ни было. Подхватив мешок, он вновь вышел из дома на узкий настил. Теперь он заметил, что находится близко к потолку пещеры. В Эрдаманта целились крупные сталактиты, тускло отсвечивающие красным, их внушительные тени уползали по сводам куда-то вбок. В трещинах ютились клочки мха, выбрасывающие фонарики на длинных ножках. На глазах Эрдаманта один из фонариков лопнул, и легкое облачко искрящихся спор повисло в воздухе. Суетливые наутилусы шарахнулись в сторону от кружащихся спор. Тирнан осторожно приблизился к краю настила, вытряхнул из мешка облако муки и сразу отошел назад, держа мешок на вытянутой руке, чтоб не испачкаться. Белое облако, начавшее медленно оплывать вниз, подхватил ветерок и унес в сторону. Чуть ниже на крыше одного из скворечников взвизгнул ржавый флюгер. Тирнан еще ничего не успел сообразить, как порыв ветра лизнул его по щеке. Флюгер затянул скрипучую песню. Эрдамант вспомнил, что показало ему видение Анори. Бурю, которая была где-то неподалеку.

Действительно, за окном что-то происходило. Клубы дыма словно сдергивались рукой невидимого фокусника с серо-бурых скал, обнажая причудливо изогнутые скелеты высохших деревьев. Легкое, будто нерешительное дыхание гнало тучи пыли куда-то вдаль, за пределы видимости. На мгновение в таверне посветлело и очертания столов, кресел и полок сделались неестественно четкими (Лану показалось, что посреди комнаты мелькнула странная, закутанная в грязноватую материю фигура, поблескивающая клювом), а затем здание окружила тьма, утробный гул и бешеный свист ветра. Старик флегматично набил трубку и закурил, каменным изваянием вытянувшись за стойкой. Раздался приглушенный скрежет по черепице. Алиса вздохнула.
- Что это?
Лан пожал плечами и огляделся, стараясь не выдать волнения. В наступившей темноте освещение поддерживалось лишь рядом свечек вдоль стен, отчего все лица казались более сосредоточенными, чем обычно. Все, кроме лица Кринкранка. Казалось, карлик молился – прикрыв глаза, он стоял в полуобороте к остальным и беззвучно двигал губами, скривленными в хищной ухмылке.
Справа от Лана шевельнулся Рогволд, вполголоса чертыхаясь. Девушки вроде бы уже успокоились. «Молодцы», - подумал Лан. «Интересно, что они пережили в тех местах, откуда пришли? Так далеко отсюда… В голове не укладывается. Как бы то ни было, с ними явно не соскучишься…»
Вениа, все это время неподвижно сидевшая за столиком, что-то пробормотала и, нагнувшись, начала шарить под ногами. Лан взглянул на нее и обомлел, увидев находку Вении, которую та с удивлением рассматривала. Девушка держала в руках изящную золотую брошку, выполненную в виде какого-то насекомого. Усики мотылька завивались вперед, мохнатые крылья, терзаемые пламенем, были смиренно сложены. От изделия исходил холодок некой древней мощи, ныне утраченной. Вениа улыбнулась.
- Ничего себе! Хозяин, как давно ты делал уборку? – Она поднесла мотылька к глазам. – Какая прелесть! Никто не будет против, если я возьму ее себе?...
Рот Лана растянулся в соглашающейся улыбке, при этом в голове у барда царил абсолютный сумбур.

Не соскучишься – это еще мягко сказано…

Это была брошь его возлюбленной.